Онлайн чтение книги Двенадцать королевств The Twelve Kingdoms
5 - 16

Коя принёс обед в постель, где отдыхал Рокута, и задал вопрос:

– Ты не уважаешь императора, Рокута?

На что тот пожал плечами.

Решив, что осторожность – лучшая добродетель, Риби удалилась за ширму и кормила ребёнка козьим молоком, которое принёс Коя.

– Если ты и впрямь не любишь императора, то я могу о нём позаботиться. В качестве одолжения, – Коя пристально посмотрел на него. – Разве нам всем не будет лучше без императора?

Рокута вздохнул в ответ:

– Множество поводов для разногласий не делает нас врагами.

– Но он тебе не нравится?

– Да, он большая заноза в заднице, но это не говорит о том, что он плохой человек. Императоров, сёгунов и главнокомандующих – вот кого я презираю.

– То есть?

– Эти типы всегда замышляют что-то недоброе.

– Эх, – Коя крошил брикет чайных листьев ножом для чистки овощей. – Все они одного поля ягоды, верно?

– А?

– Такова человеческая натура, сбиваться в группы. Большинство из нас желают стать её частью. Ограничившись пределами королевства, это лишь вопрос времени, когда одна группа начнёт вливаться в другую.

– Это так.

– Если мы должны образовывать группы, то пусть наша будет сильнейшей. А что сделает её большой, хорошо слаженной группой? Ей требуется сильный руководитель, способный к организаторской деятельности.

– Вероятно.

– Думаешь, без императора люди счастливо будут жить? Держу пари, что пройдёт немного времени, и они объединятся, чтобы возвести себе новый трон.

– Ты хочешь сильного правителя, Коя?

Тот покачал головой:

– Видишь ли, я не человек, а ребёнок йома, и я не настолько этому подвержен. Но, понаблюдав за людьми, я в этом убедился.

– Тогда почему ты служишь Ацую?

Рука, державшая нож, застыла:

– Это… совсем другое. Возможно, потому, что я всё-таки человек. Но в то же время мой йома препятствует формированию подобного рода отношений. Однако Ацую нашёл место для нас обоих. Каким бы странным и отталкивающим я ни был, он не придал этому значения.

– Я совсем не думаю, что ты странный.

Коя улыбнулся:

– Только ты и Ацую так говорите, поскольку Ацую храбр, а ты вовсе не человек. Обычные люди считают меня мерзким, тем более, когда со мной рядом йома, словно мы одной крови. Если бы я не встретил Ацую, то нас бы уже давным-давно убили. Смотри…

Он закатал рукав, показывая глубокий шрам на левой руке:

– Это от стрелы. Худшая рана, что у меня была. Если бы Ацую её не вылечил, то я мог бы лишиться руки.

Рокута посмотрел в лицо Коя и сказал сухим голосом:

– Понимаю, значит, Ацую – твой покровитель.

– Да.

– Но я не хочу, чтобы ты и Сёрью сражались. И пока ты называешь Ацую своим господином, я не хочу, чтобы сражались и они.

– Ты действительно хороший человек, Рокута.

– Это не так. Не нужно всё усложнять. Я служу Сёрью. Будь это император или человек, исполняющий его роль, мне от этого не уйти. Ацую стал изменником. Что бы он ни говорил, но если он пытается захватить императорскую власть вопреки воле небес, то выставляет себя врагом королевства. И как только он начнёт предъявлять требования, то обратной дороги уже не будет. Жребий брошен, и кто-то из нас должен умереть: ты и Ацую или я и Сёрью.

– А если ты сбежишь?

Рокута покачал головой:

– Я не могу.

– Почему? Тебе же нет дела до императора?

– Это так. Скажи, Коя, ты помнишь о том, как пытался найти Хорай?

– Да. Он находится далеко на востоке Кёкая.

– Я родился в Хорае.

– Не может быть, – пробормотал Коя. Его интерес к этому таинственному месту с годами исчез. Тем не менее, он спросил: – Что это за место?

– Там без конца шли войны. Меня тоже бросили, Коя. В горах.

Коя не смог скрыть своего удивления:

– И тебя?

– Да. Мой отец взял меня за руку, отвёл в горы и там оставил. Я уже был на грани смерти, когда нёкай пришла за мной с горы Хо.

Прежде, чем потерять сознание, он услышал звук приближающихся шагов. Только это была нёкай, а не кто-то из членов его семьи.

– А кирины действительно рождаются и растут на горе Хо?

– Да. Но я мало что помню после возвращения. Мне было не привычно находиться среди людей. Какое-то время я был как в тумане, словно пробудился ото сна.

– И тогда ты по-настоящему стал кирином.

– Когда я пришёл в себя, то оказался в непривычном для себя месте. Я и помыслить не мог о подобной роскоши. Моя семья бросила детей, чтобы выжить. На горе Хо я срывал любые фрукты прямо с деревьев. Не только одежда, но даже шторы были сшиты из чистого шёлка. Я был скорее зол, нежели благодарен.

– Понимаю.

Рокута посмотрел на свои руки:

– Потом мне сказали, что я должен избрать нового императора.

Он никогда не забудет, как холодный озноб пробежался по его спине, когда он об этом услышал. Он связал эту новость с самурайскими кланами, такими как Ямана и Хосокава. Но это лишь озадачило нёсен, которые не понимали, о чём он говорит.

– Я думал, что это просто шутка и не собирался ничего предпринимать.

– Даже будучи кирином?

Рокута кивнул. Независимо от возраста и внешнего вида, кирин избирал императора и становился его главным советником. Считалось, что они развиты не по годам и обладают необычайно хорошим суждением для своих лет.

– Как кирин я не был исключением. Я был достаточно сообразителен, чтобы понять, как мне не нравится то, что я слышу. Но на этом всё не закончилось. Нёсен обучали меня разным неприятным фактам, будто мне уже пришло откровение.

Жизнь кирина ничего не значила. Он избирал правителя и служил ему, а всё, что он мог назвать своим, начиная от титула и заканчивая землёй, на которой проживал, принадлежало императору. И, хотя право помазания на царство давалось ему небесами, если император сходил с пути, то в первую очередь расплачивался кирин. Когда кирин умирал, сиреи поедали его останки. В конце концов, они тоже жили, чтобы служить правителю.

Кирины телом и душой существовали ради императора. «Что это за жизнь?» – Рокута мог лишь догадываться. Правители плохо обращались с подданными. Что было неоспоримым фактом. Рокута не желал в этом участвовать.

Движимый гордостью и эгоизмом, правитель разжигал войну и являл собой воплощение раздора. Он выжимал все соки из населения ужесточением налогов и заживо сжигал людей на кострах. Кирину ничего не оставалось, кроме как разделять подобную жестокость, жертвуя всем в угоду прихоти императора.

– Вы, наверное, разыгрываете меня – было моей неподдельной реакцией. Главная причина моего возвращения на гору Хо состояла в рассмотрении претендентов, приходивших в Шоузан. Но среди них не было достойного человека. Избрание императора превратилось в невыносимую рутину. Поэтому я сбежал. Сбежал в такое место, где никто не будет ждать, что я кого-то изберу.

При виде узумления на лице Коя, Рокута криво улыбнулся. Что ещё ему оставалось, кроме как над этим посмеяться?

В тот момент он не видел в этом ничего, кроме иронии. Война отняла у него всё. Он не мог не презирать всех, кто сражался за то, чтобы завоевать главенствующее положение. Он думал, что если сам увидит королевство, то, возможно, в нём пробудится истинная сущность кирина. Поэтому он попросил нёсен отвезти его в Эн. Но королевство предстало пред ним мрачной пустошью, хуже разорённого города, где он вырос.

Казалось, что целый мир балансировал на краю пропасти.

– При виде этих разрушений, во мне пробудилась любовь к Хораю. Мне очень хотелось верить, что в моём родном городе лучше, чем здесь. Или мне просто всё это поперёк горла встало. Я не могу утверждать ни то, ни другое.

Поэтому Рокута осуществил своё единственное желание: он сбежал с горы Хо и вернулся в Хорай. Для кирина подобное поведение было неслыханным, но он не желал возвращаться на гору Хо.

– Кроме Хорая у меня не было места, которое я мог назвать своим домом.

Тем временем город оказался погребён в руинах, повсюду отчётливо виднелись выжженные поля. Он искал своих родителей, но не нашёл. Они, должно быть, переехали в другую местность, не затронутую войной. Или им не удалось выжить.

Повинуясь внутреннему порыву, он отправился на запад и бесцельно странствовал три года. Как бы Итан ни критиковал императора за его бездействие, Рокута был виновен в не меньшей степени.

– Я просто-напросто болтался без дела. Во время этого путешествия я встретил Сёрью.

В небольших владениях на берегу Внутреннего моря. Все земли, через которые он прошёл, были усеяны устрашающими шрамами войны. Тогда, равно как и теперь, его застала лихорадка.

– Было крайне досадно. Я бродяжничал без какой-либо цели, и всё же меня притягивало к императору. Я не сумел сбежать. Даже сейчас мне тяжело сказать, я сбежал с горы Хо, потому что не хотел избирать императора, или вернулся в Хорай, чтобы его найти.

– Понимаю, – тихо сказал Коя.

– Поэтому я служу Сёрью. Я смирился с этим. Нет смысла выяснять, почему дело приняло такой оборот. Если Ацую соберёт армию, это сделает нас врагами. Я не хочу сражаться ни с тобой, ни с твоим господином. Ещё есть время его остановить.

Коя резко погрузился в молчание. По выражению его лица, Рокута не мог понять, о чём он думает. Но затем он заговорил, уничтожив любые надежды.

– Я не могу.

– Коя…

– Ацую знает, что делает, и действует, основываясь на этих знаниях. У меня не найдётся слов, чтобы его остановить.

– Значит, будет гражданская война. Многие солдаты погибнут, и множество горожан лишатся своих домов.

– Ты прав, – пробормотал Коя, отводя взгляд в сторону. Его лицо не выражало никаких эмоций.