Онлайн чтение книги Некролог Obituary
1 - 2

Если бы можно было выкурить хотя бы одну сигарету – сдерживаться было бы куда легче. С момента, как начался этот нежеланный брак, Роуз Кроуфорд – ранее Роуз Дэвис – не курила уже как месяц. Тяжело вздохнув, женщина поднималась по лестнице посольства. Приём продолжался вот уже три часа.

— Что за тост без самого популярного человека Ортурана? Скорее приведите его, он наверняка в галерее. – Роуз неохотно двигалась по настоянию супруги премьер-министра, чтобы вернуть мужа в главный зал. Галерея посольства имела своеобразную планировку: дверь – лишь на одном конце L-образного коридора, а в изломе прохода висела лишь штора. Дверь, как обычно бывает на приёмах, распахнута настежь. Её супруг, сидящий на бархатном диване в углу в одиночестве, казалось, так глубоко задумался, что даже не заметил, как она вошла. Роуз неохотно направилась в его сторону, но вдруг остановилась, услышав чьи-то голоса.

— Бо́лтонка! Вот уж Кроуфорд совсем спятил. Не понимаю, чем он думал. – Чей-то громкий осуждающий голос и последовавший смешок, донеслись из-за шторы со стороны, где висели картины.

— Сколько же Эллиот Дэвис пожертвовал Консервативной партии?

— Да брось, неужели из-за этого? Партия вовсе не испытывает стеснений в средствах. Я, скорее, поверю в то, что Кроуфорд повёлся на внешность. И сам удивился, когда впервые увидел эту девицу.

— И всё же почему с такой-то внешностью, она до сих пор не вышла замуж?

— Должно быть, Эллиот Дэвис всё ждал лучшего предложения, чтобы подать дочурку подороже, и упустил момент.

— Да уж, трудно сказать, что хуже: то, что она бо́лтонка, или то, что она дочь Эллиота Дэвиса?

— Разве не оба варианта одинаково плохи? Пусть в Ортуран и лезет всякий иностранный сброд, но Болтон?!

Судя по голосам, их было трое или четверо. Неужели мужчины не знали, что по-соседству находится кто-то ещё? Или же им было всё равно? Немного поразмыслив, Роуз предположила, что первый вариант наиболее вероятен. Ортуранцы не стали бы столь откровенно сплетничать, зная, что их могут подслушивать. Разумеется, это были не первые оскорбления, которые Роуз слышала в свой адрес. Газеты подняли шум, словно новость о том, что самый обожаемый молодой политик Ортурана женится на «дикарке» из Болтона, была поистине величайшей трагедией. Патриотическая пресса прозрачно выражала опасения: иностранец-нувориш, сгребающий деньги Ортурана, может оказать бо́льшее дурное влияние на страну через свои политические связи, полученные благодаря браку.

— Знает ли сам Кроуфорд, что этот вульгарный торгаш, заполучив министра в зятья, суёт свой нос во все проекты развития города? Какой позор!

— Разве имеет это отношение к нам? Это позор Кроуфорда.

— Разве это не бесчестие для всего Ортурана? Скоро газеты вновь примутся трубить об этом.

Отец, с которым Роуз так ни разу и не встречалась после свадьбы, казалось, подливал масла в огонь опасений окружающих. Молча внимая потоку этих оскорблений, женщина на мгновение крепко сжала дрожащие руки. С тех пор, как она приехала в эту страну, её преследовало несправедливое чувство вины. Хотя очевидно, что брак не был её выбором. Роуз украдкой взглянула на супруга, что стал объектом сплетен из-за женитьбы на ней, и застыла. Рэй Кроуфорд просто улыбался. 

— Честно говоря, полагаясь на свою популярность, лорд Кроуфорд слишком уж зазнался. Видно, Бог специально подложил камень на пути, чтобы научить его смирению.

— Не думайте, что его поведение объясняется лишь популярностью. Он ведь Кроуфорд, в конце концов. Кроуфорд!

— Он крёстный сын Его Величества Короля. Такое его поведение вполне естественно.

На элегантном и красивом лице мужчины, что вникал в непрекращающиеся нападки, определённо играла лёгкая улыбка. Это было видно даже в профиль. Каждый раз, когда Рэймонд Кроуфорд медленно покачивал ногой, красное вино в бокале мерно колыхалось. О чём он, чёрт, возьми думает, слушая всё это? За шторой вновь раздался смех, и в этот момент голова лорда Кроуфорда медленно повернулась. Прямо в ту сторону, где стояла сама Роуз. Мужчина не удивился присутствию супруги. Только его непринуждённая улыбка исчезла с лица. Роуз просто не смогла заговорить, при виде на супруга, что всё ещё держал бокал и спокойно смотрел на неё с бесстрастным выражением лица. Женщине казалось, что её голос услышат те, кто находится за занавеской, и она не знала, что сказать человеку, который выслушивает такие оскорбления. Одно было ясно: этот мужчина, который даже во время упрёков в свой адрес улыбался, при взгляде на неё становился совершенно бесстрастным. Почему же Рэймонд Кроуфорд женился на ней, раз она ему настолько отвратительна? Вот каким вопросом задавалась Роуз. Женщина не ведала, чем отец заплатил за брак, но, по всей видимости, это было не настолько ценно, чтобы мужчина был доволен её присутствию. Через некоторое время Рэй поставил бокал на столик и тихо поднялся с дивана. Он с безупречным спокойствием поправил одежду и подошёл к супруге.

Мужчина прошёл мимо неё, не издавая лишних звуков, хотя, казалось, он и не прилагал особых усилий, чтобы скрыть их. Роуз молча последовала за ним, мужем, что был для неё словно чужак. Рэй шёл со скоростью, достаточной, чтобы Роуз от него не отставала, и остановился у лестницы, протянув ей руку. Этот человек, определённо сильно её недолюбливающий, был безупречен в своих манерах.

— Улыбайтесь. – Прошептал Рэй Кроуфорд, когда женщина также спокойно положила руку на его предплечье. Затем пара начала медленно спускаться по лестнице. Роуз едва смогла приподнять уголки губ, которые, казалось, уже сводило судорогой. Улыбаться незнакомым людям, которых она едва знала, было куда мучительнее, чем она ожидала. В Болтоне никто не улыбался, если для этого не было причины. Болтонцы говорили так: «Тот, кто смеётся без причины – либо священник, либо сумасшедший, одно из двух». Когда они спустились по лестнице, на лице Рэя вновь появилась привычная улыбка. – Не болтайте лишнего. – Прошептал мужчина и повёл супругу за собой. Ортуранцы, собравшиеся в главной зале, встречали их сияющими улыбками.

***

Утомлённая разговорами с незнакомцами Роуз рассеянно постукивала по столу пальцами, следуя едва различимым звукам фортепианного ноктюрна, доносившимся сквозь шум. Вечеринка длилась уже более четырёх часов, и у женщины сильно болела голова из-за дюжины шпилек в причёске, которую сделала ей служанка Джоан. Холодная рука опустилась на её неосознанно двигающиеся пальцы, словно говоря «хватит», а затем тут же отнялась. Подняв голову, Роуз увидела мужа, который смотрел на неё сверху вниз. Его дежурная улыбка была столь же безупречна, словно выверена по линейке, и казалась настоящим предупреждением. Впрочем, смысл улыбок, которыми он порой одаривал супругу, сводился, как правило, либо к предупреждению, либо пренебрежению. Вместо того, чтобы бесполезно стучать пальцами, Роуз подняла бокал вина, который протянул ей Рэймонд, и сделала глоток. В горле пересохло. Сложнее, чем бросить курить, было избавляться от привычек, даже от крошечных, о существовании которых она и не подозревала. Иногда эти вещи настолько незначительны, что казалось, будто это уже не просто исправление привычек, а медленное, по кусочкам, уничтожение её самой. В любом случае, все те мелочи, что составляли Роуз, определённо подлежали «коррекции».

— Но, честно говоря, при виде внешности миссис Кроуфорд, трудно сказать, что она уроженка Болтона. – Заметила с искренним удивлением какая-то дама, что, кажется, являлась женой мэра. Сколько раз она уже слышала это?  С тех пор, как приехала в Ортуран, точно больше сотни. Эти люди, верно, думали, что у бо́лтонцев по три глаза или по два носа. – Ах да. Кажется, Ваша мать не из Болтона, а из дворянской семьи Антаки, верно? Я слышала, как мадам Кроуфорд говорила об этом.

Её свекровь, Агата Кроуфорд, практически целый месяц подобным образом «упаковывала» Роуз, стремясь полностью обойти вниманием свата, упоминая лишь её покойную мать. Хотя Ортуран и соседняя Антака воевали за земли и власть на протяжении тысячи лет, ортуранцы хоть и недолюбливали их, но не презирали. Неприязнь была, скорее, соперничеством с равным противником, чем серьёзным чувством сродни отвращению. Даже эта вечеринка являлась частным приёмом, устроенным послом Антаки в Ортуране, и многие дворяне с готовностью приняли приглашение. Оруранцы по-настоящему презирали именно Болтон, что застрял между ними и имел меньшую значимость. Даже во время войн с Антакой они сильнее недолюбливали Болтон, который не примкнул к ним, чем самого противника. Агате Кроуфорд совершенно не нравилось, что её невестка была плодом смешения антакийской и болтонской кровей, но, в конечном итоге, видимо, решила, что иметь корни Антаки всё же лучше. Именно этот факт она всегда выдвигала на первый план.