Онлайн чтение книги Некролог Obituary
1 - 3

— О, вот почему Вы так ловко беседовали с послом Антаки несколько минут назад. У меня есть свои счёты с антакийцами. А какова девичья фамилия Вашей матери? – Спросил кто-то весело.

— Детуа. – На попытки собеседника показать свою осведомлённость Роуз ответила лишь вежливой улыбкой и дежурным кивком. Её мать хоть и была родом из Антаки, причислять женщину к дворянскому роду – преувеличение. Её дедушка по материнской линии будучи третьим сыном мелкопоместного антакийского дворянина, что не унаследовал ни титула, ни состояния, и своим детям передать ничего не смог. Зато он оставил им в наследство такое же неустойчивое, как и его, положение и чувство собственного достоинства.

“Мать была так похожа на дедушку… Нет. Довольно.” – Роуз решительно оборвала свои блуждающие мысли. Она не хотела думать о матери, особенно здесь, где все пристально за ней наблюдают, ожидая, не совершит ли она какую-нибудь ошибку.

— Но как же тогда Ваша мать, миссис Кроуфорд, оказалась в таком месте, как Болтон? – Подобные вопросы и слова, что приравнивали жизнь в Болтоне к падению на самое дно, уже её не удивляли. Конечно, поначалу, когда Роуз только прибыла сюда, женщину шокировало это чрезмерное, как ей казалось, презрение к её Родине. Но теперь, слыша их каждый день, начала привыкать.

— Говорят, в Болтоне снова случилась масштабная забастовка. И женщины тоже участвовали в этом безобразии! Я, конечно, слышала, что жительницы Болтона способны на многое, но в Ортуране такое и представить невозможно. Невозможно! Просто не могу себе это вообразить.

— Ох, не расстраивайтесь, – Роуз легко улыбнулась. – Людям Ортурана и без того есть, чем гордиться, незачем иметь такое же богатое воображение, как у бо́лтонцев. – Женщину безумно раздражало, что такую простую фразу, как «Всё потому, что Ваше воображение до смешного бедное», тут приходилось выражать столь витиевато. Для страны с развитой технологией местные использовали удивительно неэффективный способ общения. Рэй Кроуфорд теперь пристально смотрел на неё, возможно, давая понять, что супруге пора замолчать. Роуз улыбнулась мужу и как ни в чём не бывало продолжила: – А как поживает Его Величество? Вы ведь виделись с ним пару дней назад? Пожалуйста, расскажите мне. Мне всегда так любопытно, поскольку я редко имею честь его видеть. – Когда Роуз хотела сменить тему разговора, вопрос о правителе Ортурана всегда срабатывал на сто процентов. Ортуранцы, с их любопытством, а иногда и с жалостью по отношению к ней, человеку из страны без монарха, с удовольствием пускались в долгие рассуждения о своём короле. Их высокомерие было поразительным: они истолковывали её простое любопытство как восхищение, смешанное с завистью.

— Его Величество очень крепок для своего возраста. Все монархи нашей страны всегда были такими, но он действительно особенный… – Слушая самую скучную историю в мире, Роуз посмотрела на пианиста, который играл в углу зала. Его пальцы замедлялись, воспроизводя ноктюрн, который уже подходил к концу. Выбранная композиция была известной, великолепной, как и подобает её популярности, и безупречно исполненной. А послевкусие вина, которое она только что выпила, казалось горьким.

[Мы не нашли особых причин для публикации композиций мисс Дэвис.]

Вспомнив содержание короткого и мрачного письма, полученного ею перед замужеством, Роуз невольно сжала и разжала кулак, чувствуя беспричинную ноющую боль в запястье. Внезапно всё это показалось ей бессмысленным. Неужели этот фальшивый брак в безрадостной жизни и эта страна, которая её презирает, так уж важны? Как и говорили издатели, в ней не было ничего особенного, и поэтому не было нужды демонстрировать гордыню или беречь себя. В этом огромном мире она была ничем и никем. В тот момент, когда Роуз вновь осознала истину, которую её мать так отчаянно пыталась донести до неё перед смертью, улыбка женщины стала ещё шире.

***

Ортуран был страной, где солнце всходило поздно. Спустившись в главный холл особняка после приготовлений, Рэймонд Кроуфорд принял приветствие дворецкого, глядя на всё ещё синеватое утреннее небо за окном. Ему хотелось думать, что это обычное утро: привычные виды, привычные слуги, всё как всегда…

— Где миссис Кроуфорд? – Мужчина с трудом произнёс эти слова, словно пережёвывая песок. Дворецкий выглядел удивлённым тем, что его господин искал супругу столь ранним утром. Хоть это и было вполне объяснимо. Лорд Кроуфорд почти никогда не упоминал её и не искал, если только в этом не было крайней нужды. Супруги удивительно мало общались.

— Она прогуливается в саду.

— В такой час? – Рэймонд тихо повторил слова дворецкого. Было семь утра.

— Она вышла уже довольно давно. – Невероятно странная особа. Рэй был не настолько опрометчив, чтобы выражать недовольство женой перед слугами, но не мог помешать упрёкам, которые сами собой всплывали в его голове. – Кажется, леди чем-то расстроена. – Осторожно доложил дворецкий, понизив голос. Рэй Кроуфорд совершенно не был согласен с этим, но просто кивнул. Накануне в газетах всплыли статьи, вещающие, что его «зять» встречается с городскими чиновниками под предлогом бизнеса. Его дворецкий, который, несомненно, читал ту газету, по-видимому, предположил, что это и является причиной ранней прогулки. Была ли расстроена Роуз из-за этого? Вот уж вряд ли. Это было довольно ненадёжное предположение. Рэймонд считал, что Роуз Дэвис, как и её отец, была довольно бесстыдной. Он до сих пор ясно помнил выражение её лица в галерее посольства несколько дней назад. Ничтожества вокруг болтали всякую чушь, потому что он заключил столь «невыгодный» брак. Было бы глупо реагировать на каждое пустое слово, что мололи эти бездельники, но она-то могла бы хоть как-то отреагировать. Женщина просто молча смотрела на него даже после того, как увидела, к чему же привело её прибытие в Ортуран. А значит, эта женщина… Чрезмерно самоуверенна. В ней не было видно ни малейшего намёка на чувство вины или стыда. Всегда одно и то же кукольное, невыразительное лицо.

— Посмотрю сам, – нехотя сказал мужчина. Однако сегодня ему нужно было кое-что выяснить у этой женщины. Рэймонд Кроуфорд вышел в сад, пытаясь избавиться от ощущения унижения, которое он испытывал впервые в жизни, и от этого неприятного чувства, которое всякий раз возникало из-за его жены.

«— Незачем иметь такое же богатое воображение, как у бо́лтонцев.»

Однако, несмотря на все усилия, мужчина мгновенно потерял дар речи, вспомнив женщину, которая произнесла эти слова поющим, удивительно мягким голосом, словно это не было насмешкой. Он надеялся, что после того, как она услышала, что говорили о муже из-за её присутствия, Роуз хотя бы тот вечер проведёт молча, но это, конечно, были слишком большие ожидания. Женщина, которая обычно вела себя довольно спокойно, иногда говорила неподобающие вещи. В своём ли она вообще уме? Перевести разговор с забастовки в Болтоне на монарха этой страны было не просто дерзко, а даже опасно. В этом весьма коротком разговоре правителя Ортурана приравняли к забастовке. Женщина то и дело упоминала этого человека так, словно он был всего лишь лёгкой закуской к выпивке. К счастью, ортуранцы, похоже, ничего не замечали, считая, что она просто удивляется существованию монарха и завидует – так, по их мнению, и должно было быть. Но кто знает? Женщина, рождённая и выросшая в стране без короля…

«— Думаешь, если мы выиграем войну, у нас всё будет хорошо? Считаешь, мы продержимся долго?»

Рэймонду вспомнились слова, которые пробормотал отец, лёжа на смертном одре. Он тогда так тревожился, будто их монархия вот-вот рухнет, и Рэй не понимал его. Но сейчас уже нельзя было сказать, что опасения отца были преувеличены. Король Планто, даже выиграв войну, оказался обезглавлен. Эта женщина продолжала напоминать Рэймонду о вещах, которые тот не желал вспоминать. И это безумно раздражало. С кипящим чувствами, что подступили к горлу, мужчина остановился. Роуз сидела на скамейке, опустив голову. Вряд ли на земле что-то было, но её лицо и взгляд были устремлены вниз. И без того миниатюрная женщина в таком положении выглядела так, словно вот-вот упадёт.

“Она что, плачет?” – Рэй достал сигарету, зажал её в зубах и безразлично посмотрел на Роуз. Конечно, даже если её и не волнует, что из-за неё судачат о её супруге, она, вероятно, расстраивается из-за репутации отца или своей собственной. Впрочем, по внешнему виду Роуз и не скажешь, что она вообще когда-либо плакала. Хотя, подумал мужчина, сейчас самое время дать волю слезам. Рэй Кроуфорд знал, что ортуранцы относились к ней как к животному в зоопарке или же артистке цирка. Люди, которые позволяли себе резкие замечания, даже когда он или его мать наблюдали, наверняка вели себя ещё хуже в их отсутствие. Но... Рэя раздражало не только её вечно отсутствующее выражение лица, но и то, что Роуз вообще плачет. А надобность утешать её, представлялась крайне раздражающей. В тот момент, когда он раздумывал, не уйти ли прочь, Роуз подняла голову. И зевнула.

Широко и протяжно.