Обновления за 05.12.24

Повести одного «одного из лучших китайских писателей современности» (Independent), обладателя уникального дара наблюдателя и талантливого сатирика — Янь Лянькэ. В книгу «Дни, месяцы, годы» вошли две его самые известные повести. Подарившая название сборнику повесть «Дни, месяцы, годы» (2002) по сути является притчей. Трогательной и глубокой притчей о старике и слепой собаке, оставшихся в горной деревне, которую покинули остальные жители из-за жестокой засухи. Повесть «Небесная песнь хребта Балоу» (2001) — пронзительная история о вдове, воспитывающей четверых умственно и физически отсталых детей и узнающей о существовании способа их излечения. Мать не остановится ни перед чем, чтобы обеспечить…

Детство Эцуко, родившейся в семье высокопоставленного самурая и воспитанной в традициях феодальной Японии, подчинено строгим ритуалам, а ее будущее определено заранее. Но стремительно приближающийся XX век нарушает казавшийся незыблемым уклад, чаяния семьи Инагаки терпят крах — и вот Эцу уже сосватана за японского торговца, живущего в Огайо. Юной девушке, не знающей английского языка и американской культуры, предстоит совершить долгий путь в другую часть света, суметь сохранить себя в чужой стране и стать по-настоящему счастливой, научившись сочетать японскую верность долгу с американской открытостью новому. Автобиографический роман о столкновении двух культур в одной необыкновенной судьбе продолжает…

Жаркой летней ночью в небольшом китайском городке разгорается эпидемия сомнамбулизма. Люди засыпают и во сне принимаются делать то, что им больше всего хотелось сделать наяву: одни идут мстить, другие — грабить и насиловать. Бредущие сквозь кромешную тьму, они готовы преступить мораль, здравый смысл, законы и само время, чтобы воплотить в жизнь свои тайные желания. Скоро эпидемия захватывает всю провинцию, и самые страшные кошмары вырываются на свободу и управляют явью.

Роман «Белый снег, черные вороны» (2010) воссоздает жизнь Харбина во время эпидемии чумы, охватившей Маньчжурию осенью 1910 — зимой 1911г., воскрешает судьбы китайцев, русских и японцев, умерших в те страшные дни, показывает силы и слабости человека перед лицом смертельной опасности. Роман удостоился всекитайской премии «Народная литература» (2010). Впервые на русском языке.

«Одиннадцать лет назад, когда в прокат вышел фильм „Мать“, после интервью с автором я писал: „Масштаб кинематографической мощи режиссера Пон Джун-хо является, вероятнее всего, апогеем современного корейского кинематографа. И тем не менее, несмотря на все достижения на данный момент, я уверяю вас, он еще не достиг вершины своего гения“. Мне так радостно, что спустя столько времени я снова могу произносить эти слова. Даже на фоне ослепительного успеха „Паразитов“ Пон Джун-хо все еще не достиг своей вершины. Я по-прежнему верю в это». — Из предисловия Ли Дон-чжина Пон Джун-хо — режиссер, изменивший представление о корейском кино. В своей книге корейский кинокритик Ли Дон-чжин анализирует ключевые…

Книга посвящена исследованию религии и культовой практике древних китайцев в поздний период эпохи Шань-Инь. Автор показывает, что главное место в шанской религии занимал не культ предков, а культ царя-вана, смешанный с семейно-родовыми традициями почитания умерших родственников. Актуальность исследования определяется интересом в современном обществе к религиозному мировоззрению древних народов и, в частности, древних китайцев и шикроким использованием в работе аутентичных источников позднешанского периода – гадательных надписей на костях.

Это издание представляет собой ряд статей и очерков, связанных единой темой: особенностями духовного пространства Китая, представлениями о том, что воспринималось в качестве сакрального начала и как способы управления этим сакральным и мистическим привели к появлению развитых духовных систем, в том числе даосизма, конфуцианства, китайского буддизма.

Исследователь китайской и японской религии или фольклора вскоре обнаруживает могучее влияние, которое индийская мысль оказала на дальневосточное сознание. Буддизм ввел в обиход восточных стран множество индийских, причем не обязательно буддийских, концепций и легенд, облаченных в буддийские одежды. В Китае даосизм с готовностью воспринял эти иноземные элементы, которые во многих отношениях были созвучны его собственным идеям, или даже являлись однотипными. Таким образом, коллекция китайских легенд стала не только значительно обогащенной, но также смешанной с индийскими сюжетами. Тот же процесс происходил и в Японии, когда буддизм, завоевав Корею, достиг в шестом веке берегов Дай Ниппон. Менее…

Культуролог Го Хао разбирает 100 знаковых для китайской цветовой эстетики оттенков, их значение и отражение в истории. Традиционная китайская палитра берет свое начало от неба и земли и соединяет в себе разнообразие, утонченность и мимолетность природных явлений. Исследуя цвет, Го Хао рассказывает читателю о философии, истории и культуре Китая. А фрагменты из классических китайских текстов в сочетании с фотографиями позволяют запечатлеть изысканную и необычную красоту Поднебесной империи. От автора Цвет больше, чем просто цвет. Традиционные китайские цвета берут начало в природе и основных жизненных потребностях человека. Древние китайцы обращали внимание на цвета растений и минералов, описывали…

Хон ХиДжу - переводчик жестового языка, которая стала немой из-за тяжелой депрессии. За три года их брака по договоренности они с мужем ни разу не обменялись ни единым разговором. Однажды ее жизнь принимает ужасный поворот, когда ее берут в заложники. - Не вешай трубку! Это не фишинговый звонок…! Однако ее муж, который был еще хуже незнакомца, холодно отключил звонок. – Позвони мне, когда будет тело. *** Он такой придурок! Охваченная гневом, ХиДжу решает угрожать мужу анонимно. Проблема в том, что он был известным представителем Голубого дома. – Ты не можешь вовремя отправлять угрозы? [Это…] – Вот я с нетерпением жду звонка своего шантажиста. [Что ты…] – Ты спишь с кем-то еще, кроме меня? - …?…