Хотите знать мой план? Вот мой план. Я планирую ничего не делать, и тогда в следующий раз, когда люди решат, что я что-то задумал, они будут в этом сомневаться.
Ты ещё не знаешь, что такое битва, не понимаешь, что по-настоящему происходит, когда враги сходятся в бою. И потому ты мечтаешь, как и все мальчишки, научить врагов тебя бояться.
Есть поговорка: если вы не хотите, чтобы вас подслушали, — промолчите.
Фениксы не понимают, что можно выиграть битву, но проиграть войну. Они не понимают ничего, кроме битвы. Они добры, но не мудры. Именно поэтому они выбирают волшебников своими хозяевами.
Фениксы не понимают, что можно выиграть битву, но проиграть войну. Они не понимают ничего, кроме битвы. Они добры, но не мудры. Именно поэтому они выбирают волшебников своими хозяевами.
Фениксы не понимают, что можно выиграть битву, но проиграть войну. Они не понимают ничего, кроме битвы. Они добры, но не мудры. Именно поэтому они выбирают волшебников своими хозяевами.
Только очень самодовольный и тщеславный человек будет считать, что его наследник должен быть похож на него самого, а не на того, кем он хотел бы быть.
Люди взрослеют не потому, что становятся старше, они взрослеют, когда попадают во взрослые ситуации.
Другие события случатся и без тебя. Колебаться всегда легко, но не часто полезно.
После общения с тридцатым по счёту героем начинаешь понимать, насколько предсказуемо они реагируют на определённые фразы, например, что они слишком молоды, или что им не суждено быть героями, или что жизнь героя полна невзгод. Для полной уверенности следует сказать им все три.
Ты думаешь убедить остальных, что они ошибаются. Гораздо легче убедить их, что они правы.
Для смертных насекомых, возможно, и не имеет смысла заботиться о конце их мира. Зачем им утруждаться и терпеть какие-то неудобства на пути к могиле?
Люди не воспринимают то, во что действительно верят, всего лишь как мнение. Своё личное мнение о мире ты обычно как раз и считаешь тем, чем мир в действительности является.
Экономист видит банкноту в двадцать фунтов, лежащую на тротуаре, но не удосуживается нагнуться за ней, потому что, будь она настоящей, её бы уже кто-то поднял.
Я замечаю, что я озадачен тем, что…
— Насколько плохо всё прошло?
— Прочтёте об этом завтра в любой газете, где есть раздел международных новостей.
Думаю, какая-то часть меня не хотела снова раскладывать пасьянс вместо игры в шахматы.
Когда вы станете старше, вы уясните, что охотнее всего заурядные люди не предпринимают ничего.
Вы станете куда менее добры к дуракам после первого же случая, когда за их глупость вы заплатите чем-то для вас дорогим: например, сотней галлеонов из своего кармана, а не мучительной смертью сотни незнакомцев.
В криптографии существуют два типа шифров. Первый защитит вашу переписку от младшего брата, второй защитит вашу переписку от правительственных спецслужб.
Нет ничего бессмысленнее, чем сдаваться раньше, чем действительно проиграешь.
Большинство людей боится. Они проживают всю свою жизнь, окружённые парализующим страхом, который отсекает всё, чего они могут достичь, всё, чем они могут стать. Страхом сказать что-то не то или сделать что-то не так, страхом потерять своё имущество, страхом смерти и сильнее всего — страхом, что подумают люди.
Жульничество — это слово, которым неудачники называют тактику.
Убивать идиотов — одна из главных радостей в моей жизни, и я бы предпочёл, чтобы ты не отзывался об этом занятии дурно, пока сам не попробуешь.
Наши худшие воспоминания с возрастом становятся только хуже.
Что толку от жизненного опыта тех, кто играет в квиддич?
Противоположностью счастья является не грусть, а скука. Когда ты хочешь быть счастливым, ты ищешь не то, что сделает тебя счастливым, а то, что тебя увлечет. И по той же логике ненависть не была полной противоположностью любви. Даже ненависть является в своем роде уважением, которое ты испытываешь к чьему-то существованию. Если кто-то заботит тебя настолько, что ты предпочел бы видеть его мертвым, а не живым, значит, ты думаешь о нем.
Не похоже, чтобы я был чьей-то несовершенной копией.
Глупцов, избравших Корнелиуса Фаджа, не волнуют сложности и предостережения. Выйдите к ним с чем-то более сложным, чем воодушевляющие крики, и вы будете сражаться на своей войне один.
Мисс Грейнджер, опасно делать людям подобные комплименты, особенно когда они их не заслуживают. Не исключено, что собеседник почувствует себя недостойным и в приступе застенчивости совершит что-нибудь соответствующее вашей похвале.
У волшебников драма — это фантазия о могущественном рабе, который никогда по-настоящему не возвысится, никогда не потребует уважения к себе, никогда даже не попросит ему заплатить.
Однажды у меня жил камень. Он умер.
Да, я крутой. Кто-то может счесть это заносчивостью, но неужели мне обязательно быть последним человеком в Хогвартсе, кто заметит, какой я потрясающий?
Если я приведу в действие слишком много интриг, неужели я никогда не смогу улыбнуться кому-нибудь, чтобы все не задумались, а что я на самом деле имею в виду?
Если тебя так сильно волнует мнение других людей, и ты чувствуешь себя несчастной всякий раз, когда их представления о тебе не совпадают с твоими собственными, то ты обречена быть несчастной всегда. Потому что никто и никогда не думает о нас так, как мы сами.
Как сказал Дуглас Адамс, «невозможное часто обладает качеством целостности, то есть тем качеством, которого недостаёт неправдоподобному».
Вы самый страшный из знакомых мне людей, и одна из главных причин этого — ваш самоконтроль. Не могу представить, чтобы вы причинили кому-нибудь вред, не приняв осознанного решения так поступить.
То, что может быть разрушено правдой, должно быть разрушено.
Я не психопат. Я просто мыслю творчески.
Со временем вы перестанете меня недооценивать.
Позволь предупредить, что оспаривание моих способностей — опасная затея, которая может сделать твою жизнь гораздо страннее.
Драко находился в ситуативном контексте, который объясняет его поведение…
Мировое господство — такая некрасивая фраза. Предпочитаю называть это мировой оптимизацией.
Никогда не говорите «невозможно», пока не возьмёте в руки часы и не подумаете над задачей пять минут. Не метафорических, а самых настоящих пять минут.
У нас есть семейное правило: проходя мимо незнакомого книжного магазина, обязательно нужно зайти внутрь и осмотреться.
Потребовалось бы сверхъестественное вмешательство, чтобы у него, учитывая его окружение, были твои моральные принципы.
Глупость — это когда повторяешь одно и то же и ожидаешь разного результата.
Почему я верю в то, во что я верю?
Лучше вообще не становиться Тёмным Лордом, чем жить, постоянно соблюдая такую уйму ограничений.
123456..149Любой метод, который оказался достаточно хорош, чтобы нанести мне поражение, стоит освоить самому.