Ты хочешь сказать, волнует ли меня, что окружающие считают меня куском дерьма? - Нолан мягко смеётся. - Я это заслужил. Я им был. Всё, что я могу сделать, - это попытаться стать лучше в будущем.
Моя жизнь - дерьмовый макмаффин, и я оствила всякие попытки его съесть.
Чёртов чертяцкий чёрт.
Мой девиз: "Доминируй через страх".
Нет ничего стыдного в том, чтобы отступить, если тебя пытаются загнать в ловушку, но ты всё ещё можешь выбраться. Нет ничего стыдного в том, чтобы знать свои способности и ограничения.
- Ну и что будет, если ты просто закроешь крышку?
- А все что угодно! Откуда мне знать? Если я знаю, что такое шкатулки Одена, это вовсе не означает, что я знаю, что с ними делать сейчас, когда Даркен Рал открыл одну шкатулку. Магия Одена убила его за то, что он открыл шкатулку. Она могла бы уничтожить весь мир. За то, что я закрою шкатулку, она может убить меня. Или еще того хуже.
Закон выше паши, и паша должен повиноваться ему, дабы быть достойным своего высокого положения.
Я вижу, тебе стыдно. Ты раскаиваешься в том, что напугал беззащитных животных, и поэтому я пощажу тебя. Если уйдешь, я позволю тебе пожить еще несколько дней. Останешься — умрешь здесь.
— Тогда, я думаю, гарантией взаимной безопасности мог бы послужить мирный договор между нами?
— Я не вижу нужды в нем. Мои пограничные башни — лучшая гарантия безопасности.
— Кажется, что вы, дорогой герцог, слишком нормальны, Парадокс? Да. Слишком нормальны. Такое впечатление, что какая-то часть вашего мозга атрофировалась или исчезла совсем. Однако, как бы то ни было, мне остается передать барону Мелиадусу, что вы в высшей степени подходите для исполнения его замысла, при условии, конечно, что будут приняты определенные меры предосторожности.
Вскоре, подойдя поближе, Хокмун смог рассмотреть Тронную Сферу. Увиденное потрясло его. Сфера была заполнена молочно-белой жидкостью, которая слегка колыхалась. Временами казалось, что на поверхности жидкости появляется радужное сияние, исчезающее и вновь возвращающееся. В центре Сферы плавал древний-древний старец с непропорционально большой головой. Он напоминал Хокмуну зародыша. Кожа его сморщилась; конечности атрофировались. Но глаза его были живыми.
Следуя примеру Мелиадуса, Хокмун опустился перед Сферой на колени.
— Встаньте, — раздался голос.
Услышав его, Хокмун вздрогнул. Голос шел из сферы, и это был прекрасный, мелодичный, полный жизни голос молодого человека — человека в расцвете сил и здоровья. Хокмун на мгновение задумался: неужели это голос самого Императора?
Тогда пусть войдёт с заднего входа. Парадное крыльцо не для рабов!
Я вас не совсем понимаю, господа. Чего вы хотите? Разделаться со мной за то, что, по-вашему, я умею наводить чары, или же попросту оскорбить, обозвавши бабой?
Как это так получается, что все фермеры и все рабочие в городе работают для общего блага, а блага больше не становится, и даже еды не хватает?
Гуманность, сударь, древнее, чем институт дворянства. Права человека родились вместе с самим человека.
Феодальная власть держит в тисках все живое и ради собственной выгоды выжимает из народа все соки! Она заявляет права на воду рек и огонь, на котором бедняк печет свой хлеб, на траву и ячмень, на ветер, что вращает крылья мельниц! Крестьянин не может ступить на дорогу, перейти реку по шаткому мосту, купить локоть ткани на деревенском рынке, не заплатив налога! По-вашему, все это вздор? Но вам и этого мало! В уплату за малейщие посягательства на ваши «священные» привидегии вы отнимаете у несчастного самую жизнь, нисколько не думая, на какое горе обрекаете вдов и сирот!
Правду говорят, что самая жестокая на свете вещь — это женское сердце!
Слова только что встреченного тобой человека, не имеют никакой ценности!
Мне не нравится имя "Парень А", потому что оно звучит как будто из сводок преступлений, поэтому я буду называть тебя А-кун.
Клянусь Геркулесом, ты даже понятия не имеешь, что только предвзятые мнения заставляют нас считать ложным то, что ново слуху, или зрению непривычно, или кажется превышающим наше понимание; если же посмотреть повнимательнее, то обнаружишь, что это все не только для соображения очевидно, но и для исполнения легко.
Прежде же поклянусь тебе Солнцем, этим всевидящим божеством, что рассказ мой правдив и достоверен.
Судейского одного, который против нее высказался, в барана она обратила, и теперь тот так бараном и ведет дела.
Голого раздеть десяти силачами не удастся.
— Кроватка моя, кроватка, дорогая сердцу моему, ты со мной столько несчастий претерпела, ты по совести знаешь, что ночью свершилось, тебя одну могу на суде я назвать свидетельницей моей невиновности. Мне, в преисподнюю стремящемуся, облегчи туда дорогу!
"Мне кажется, что в целом люди тогда работали меньше, чем сейчас; во всяком случае, у них оставалось больше времени и энергии для старинных забав."
"Есть только одно средство, которое лечит стариков вроде нас с тобой от ревматизма. Это яма на кладбище."
Ах, всего лишь несколько слов от тех, кого мы любим и уважаем, какой силой они обладают, и как скупо и небрежно расходуют их те, кто мог бы использовать! Без сомнения, Господь потребует с нас отчёт и за это тоже.
В хаосе чувств и страстей, стоящих на защите баррикады, есть всего понемногу: тут и смелость, и молодость, и гордость, энтузиазм, идеалы, убежденность, горячность, азарт и в особенности мерцающие лучи надежды.
Арго - ужасно! Ведь это язык галер, каторги, тюрем, всего самого отвратительного, что только есть в обществе!
Ребенок, нарушивший молчание, должен был сделать "крест языком". Где? На полу. Он лизал пол. Прах, это завершение всех земных радостей, призван был карать эти бедные розовые лепесточки за то, что они шелестели.
Все преступления взрослых людей берут свое начало в бродяжничестве детей.
Смерть - прекрасный выход из положения. Бог лучше нас знает, что нам надобно.
Умереть - это ничего; ужасно - не жить.
- Ну что ж! - сказала она. - Продадим остальное.
Несчастная стала публичной женщиной.
Увидеть - всё равно что полакомиться.
Особенностью Жана Вальжана было то, что он всегда имел при себе, если можно так выразиться, две сумы: в одной из них заключались мысли святого, в другой - опасные таланты каторжника. Он пользовался то одной, то другой, смотря по обстоятельствам.
Измена слуги хозяину начинается с любопытства.
- Я ищу утерянную книгу отца. Написанную летописцем Калимаком, и инквизитору Иобель известно, где она и как защищена. Ради этого знания мы ведем войну. Другие превращают землю в свое поле брани, или космос, но мы делаем иначе – мы ведем войну сквозь время.
Правда, это неприятно, когда твоя воля зависит от другого человека? Когда другое существо помыкает тобой?
- Он отдал тебя мне потому, что считает, будто из всех братьев только мне нужен серв. Другие способны одной только мыслью разобрать свои доспехи, переделать атомы воздуха и выключить свет, бьющий им в глаза. Я же… Я же этого не могу. Не без значительных усилий, больше нет. – Треснувший зрачок глаза уставился на Хемеллиона. – Я из Круга, но я ребенок по сравнению со своими братьями. В бою их разумы поддерживают меня. Брат по имени, но не по роду. Если они используют руки, то только потому, что так хотят. Мне нужны сервы, чтобы носить свитки и чистить доспехи не потому, что это мое право, но потому, что в ином случае мне придется делать это своими руками.
"Говорить комплименты" той, которую любишь, - это первая форма ласки, робко испытывающее себя дерзновение. Комплимент - это нечто похожее на поцелуй сквозь вуаль.
Потыкав в нее пальцем, он подсунул хлеб под нос старухе-торговке:
— Почем?
Старуха назвала сумму: четыре медяка. Конан замотал головой.
— Ну нет, бабуся. Я же не собираюсь покупать твой дом вместе с проживающими там внучками. Только вот этот сухой хлебец.
— Солдаты, которые будут вас допрашивать, в большинстве своем продажны. Немного серебра — и дело, без сомнения, будет решено в вашу пользу. Однако распороть человеку живот только за то, что он выбил из ваших рук на пол краюху хлеба, — это в глазах сената города Морнстадиноса вряд ли может выглядеть справедливым возмездием. Куда более убедительно было бы обнажить меч, защищая своего господина от грабительского нападения.
Плакать легко, когда ты ничего не видишь, окруженный чужим теплом, когда понимаешь: чего бы ты ни достиг в этой жизни, все рано или поздно станет прахом.
Все, чем ты гордишься, рано или поздно будет выброшено на помойку.
Женщины обладают безошибочным чутьем, у них имеется алгебра собственного изобретения, при помощи которой они вам могут объяснить любое чудо.
Все равно, ему бы следовало прийти, о чем он будет говорить вечером? Эти похороны – злоба дня.
Моя бабушка была права. Женщине нужно пользоваться головой, чтобы прожить хорошую жизнь. Нам нельзя позволять задирать себя, и нельзя терять самообладание и действовать безрассудно.
Если вещи случаются так как мы хотим, лучше и быть не может. Но иногда всё происходит не так как планировалось. В таком случае нам следует смириться. Браки случаются на небесах. Не старайся слишком сильно.
....не смей свирепо смотреть на своего начальника и спорить с ним. Ты должен контролировать свой гнев. Гармоничные межличностные отношения очень важны в официальных кругах, — опасаясь, что эти самые отношения между Чханву и его начальником зайдут в тупик, Шен Вей хорошенько отругал его.
1..45678..148Жизни без ошибок не бывает. Воспоминания без сожалений пресны. В жизни важно следовать своей природе, совершая безобидные глупости.