Онлайн чтение книги Сохранить твое тепло A Way To Protect You, Sweetheart
Глава 22

— Князь? — послышался резкий голос. Позади, не спуская с нее прожигающего взгляда, стояла Святая.

— Прошу меня извинить, — сказал Дитриан, быстро опустив голову и коснувшись губами тыльной стороны ладони Летиции, — Красота Вашей дочери на мгновение ослепила меня.

Он едва оторвал губы от ее ладони и замер в ожидании ответа. Ему казалось, что сердце вот-вот разорвется. Все его внимание сосредоточилось на слухе. Через некоторое время он услышал тихий голос.

— Благодарю Вас за лестные слова.

Этот голос. Он был именно таким, каким он его и представлял, или даже гораздо более прекрасным и нежным.

Затем Жозефина подошла к Летиции и потянула ее за руку.

— Это дитя прекрасно, не так ли?

Дитриан хотел схватить ее, сжать в своих объятиях, не отпускать, но, сдерживая себя, он стиснул кулаки так, что тепло постепенно отступило от кончиков пальцев.

Однако оторвать от нее глаз он был не в силах.

Жозефина наигранно рассмеялась и приобняла дочь за плечи.

— Я рада, что Князю приглянулась моя дочь. Я волновалась, что Вы возненавидите ее из-за неприятностей, которые произошли не так давно.

— Разве же... — машинально ответил Дитриан, прервав ее. Из-за радости встречи с Летицией он совсем забыл о том факте, что пришел сюда ради знакомства с дочерью Святой.

Он оглядел гостиную. В помещении кроме выстроившихся у стены служителей дворца никого не было.

Никто из них не был похож на дочь Святой. Только Она своим великолепием цепляла его взгляд.

— ... я могу?

И пусть он сумел взять себя в руки и ответить, ситуация все еще не укладывалась в голове.

"Как же это возможно?"

"Почему Жозефина называет ее своей дочерью?"

"Разве Летиция, дочь Святой, не кровожадная убийца?"

"Но почему?"

Прежде чем он успел прийти в себя, Жозефина гортанно рассмеялась.

— Какое облегчение. Я так беспокоилась, что несколько дней не покидала Святилища.

— ...

— Все молилась за это дитя.

Смятение Дитриана только усилилось.

В том храме Жозефина наказала именно ее. И она все еще жива только потому, что упала перед ним, истекая кровью.

Говоришь, что беспокоишься о своей дочери, а сама вытворяешь с ней такое?

— Потому что Летиция — моя любимая дочь, — Жозефина улыбалась глазами, обнимая девушку за плечо.

Дитриан затаил дыхание.

[Ты принес хлыст?]

[Я заставлю ее умолять о смерти.]

Жозефина смотрела на свою дочь, но ее взгляд был совсем такой же, как тогда.

Этот взгляд не оставлял сомнений в единственной истине.

Жозефина ее ненавидит.

***

— Чай уже принесли. Давайте присядем и поговорим, — Жозефина потянула Летицию за руку и подвела к столу.

Когда мать и дочь сели рядом, слуги принесли поднос с чаем и закусками. По зале расползся аромат фруктового десерта и душистого чая.

Дитриан, который не спешил садиться, через некоторое время все же выбрал место напротив них.

Его пальцы, сжимающие спинку стула, слегка дрожали.

В голове все еще был беспорядок.

Было ясно, что Жозефина ненавидит свою дочь.

Он не мог ошибаться, поскольку видел это собственными глазами.

И тому была только одно объяснение. Летиция — кровожадная убийца, настолько жестокая, что даже собственная мать, Жозефина, не может с ней справиться.

“Нет, это бессмысленно!”

Дитриан покачал головой, сам того не осознавая.

“Мой брат познакомился с ней семь лет назад. Это означает, что мать издевалась над ней с двенадцати лет, а может быть, даже раньше. Невозможно, чтобы маленький ребенок, который так боялся собственной матери и не получал должного ухода, убил столько людей.”

Дитриан замешкался.

Само собой, он знал, что эта семья не вписывалась в рамки “нормальности”. Между тем, он был уверен, что девочка, которую встретил его брат — всего лишь горничная.

Но что если он ошибался?

Служанка — это иллюзия, созданная его воображением, но что, если она и вправду дочь Святой?

Что, если все те чувства, которые он испытывал последние два дня, тоже были лишь иллюзией?

Сердце сжалось.

Ноги стали ватными, голова закружилась.

Он едва мог дышать, а через шум в ушах проскальзывал вкрадчивый голос.

— Летиция. Это твой любимый чай из стевии. Я попросила Кайласа выбрать лучший. Только почувствуй этот аромат... Тебе нравится?

Жозефина то и дело предлагала Летиции чай и различные деликатесы.

Взглянув на это, любой бы посчитал, что она всего лишь мать, которая заботится о любимой дочери.

— Я попросила шеф-повара приготовить кое-что по особому рецепту. Что-нибудь, что придется по вкусу моей дочери.

— ...

— Ну же. В последнее время ты мало ела из-за подготовки к свадьбе.

— Да....

Чтобы воспользоваться вилкой, Летиция опустила на стол чашку, но рука ее непроизвольно остановилась.

Жозефина больно вцепилась пальцами в предплечье дочери.

Кончики ее длинных заостренных ногтей глубоко впивались в нежную кожу.

— Ну же, Летиция.

— Да, мама, — Летиция сумела поставить чашку, не расплескав чай.

Кончики белых пальчиков, уцепившись за вилку, слегка задрожали.

Смех Жозефины стал громче. Вскоре она склонила к дочери голову. Все еще лучезарно улыбаясь, она прошептала сквозь зубы.

— Тебе больно?

Ее ногти глубже вонзились в кожу дочери.

— Из-за такой сучки как ты, мои руки стали такими. Неужто тебе больно?

— Конечно нет, мама.

— Тогда улыбайся. Живо.

— ...

— Улыбайся так, как будто очень счастлива.

Уголки губ Летиции слегка приподнялись. Она едва сдерживала стон, а от боли вспотела спина.

Жозефина удовлетворительно рассмеялась и отпустила плечо дочери.

— Дочь моя, ну в кого ты родилась такой хорошенькой?

Летиция слегка задрожала от покалывающей боли. Тем временем все ее внимание было сосредоточено на Дитриане. Ее гораздо больше беспокоил он, нежели незажившая рана или боль в руке.

“До того, как я снова вернулась в прошлое... он определенно изменился с тех пор”.  

Летиция интуитивно осознала это с того момента, как Дитриан вошел в гостиную. В отличие от предыдущего раза, теперь выражение его лица было суровым.  

Он не улыбался ей нежно и не был вежлив при встрече, а целуя ее руку, избегал ее взгляда, как будто она его совсем не интересовала. 

Однако в тот момент, когда его губы вот-вот должны были коснуться тыльной стороны ее ладони, и Дитриан поднял голову. Его как-будто что-то шокировало: так удивленно он уставился на нее, не в силах отвести глаз. 

Он так пристально смотрел на нее, что казалось, она на мгновение перестала дышать.  

Будто бы он крепко связал ее взглядом своих карих глаз, и она не могла пошевелиться.  

Летиция первой очнулась от наваждения.  

Она быстро отвела взгляд, но дрожь в кончиках пальцев не исчезла так просто.  

Она была счастлива снова увидеть его, но внутри поднималась тревога. 

Что это с ним? Может быть, ее мать совершила очередное злодеяние, о котором она не знала? Поэтому он так отреагировал, увидев ее лицо? 

Пока Летиция была поглощена переживаниями, его горячее дыхание коснулось тыльной стороны ее ладони.  

Это был гораздо более глубокий поцелуй, чем полагалось по этикету. 

Место, которого коснулись его губы, словно обожгло огнем.  

Летиция прикрыла дрожащие веки.  

Дыхание сбилось от напряжения. 

От жара, проползшего по тонкой коже, у нее закружилась голова. 

Наконец, его губы отстранились от ладони Летиции. 

С того момента, в ее голове был лишь туман. 

Она даже не осознала, когда он отпустил ее ладонь.  

С ощущением, будто душа оставила тело, Летиция, ведомая рукой Жозефины, села за стол. 

В голове не прояснялось.  

"Почему же Дитриан так резко переменился?" 

Летиция боялась перемен.  

Ее сила исходила от знания будущего.  

Если будущее изменится, то и ее сила непременно ослабнет.  

“Неужели это из-за Еноха?” 

Будущее уже однажды изменилось после того, как Енох выжил. Тогда она встретила Жозефину в центральном храме. 

“Но... исцеление Еноха не имеет ничего общего с этой встречей”. 

Летиция не знала, что уже встречалась с ним дважды. 

Атмосфера чаепития была странной. 

Сперва Жозефина вела восторженный монолог, а Дитриан лишь отвечал “да” или “нет”. 

Затем, с какого-то момента Дитриан также начал принимать участие в разговоре. 

Летиция отвечала лишь по мере необходимости, очень нервничала, и даже смотреть не могла в сторону Дитриана. 

Она боялась, что если их взгляды встретятся, сердце вырвется из груди. 

Дитриан же по какой-то причине продолжал вести разговор о Летиции.  

Совсем как сейчас.  

— Выслушав Ваши слова, я понял, как сильно Вы заботитесь о своей дочери.  

Дитриан бесшумно поставил на стол чашку, показывая безупречные манеры, и слегка улыбнулся. 

— Теперь я понимаю, почему Ваша дочь отложила свадьбу на несколько дней, — Дитриан перевел взгляд на Летицию, — Вы, должно быть, очень сожалели о разлуке с любимой матерью.   

— Да... простите мне мою детскую неразумность, Ваше Высочество. 

— Ничего страшного. Я поступил бы так же. 

Дитриан слегка улыбнулся и покачал головой.  

— Между прочим, кажется, я могу вообразить Ваше детство. Получая столько любви от матери, Вы, должно быть, были очень счастливы.  

— Да... Так и было. 

— А вот меня в детстве иногда поколачивали. Мои родители были очень строгими, — сказав это, Дитриан мягко рассмеялся, — Наказание... Но ведь Вам подобное не знакомо, не так ли? 

— Нет. Матушка очень дорожит мной. 

Летиция так нервничала, что отвечала наспех и совершенно безэмоционально. Какое-то время Дитриан молчал.  

Вскоре он произнес слегка приглушенным голосом.  

— Очень дорожит, значит... Вот как. 

К счастью, после этого Дитриан перестал мучить ее расспросами. Вместо этого он посмотрел на нее странно огорченными глазами.  

Этого Летиция, не сводившая взгляда с чашки, не заметила.  

В процессе такого, казалось бы, дружеского разговора, опасения Летиции воплотились в реальность.  

— К слову, то, каким выдающимся Правителем Вы стали, напоминает мне историю семилетней давности. Ваш брат, покойный принц, тоже был выдающимся человеком. 

Жозефина неожиданно припомнила Юлия. Этого никогда не случалось раньше, и Летиция занервничала еще больше. 

— Вот думаю о нем сейчас, и какая досада! Если бы он не согрешил против Богини, он стал бы стал таким же великим королем, как и Вы. 

“Что?...” 

Летиция дар речи потеряла от такого абсурдного заявления. 

Как смеет она сейчас порицать перед ним его брата? Небеса тому свидетели, Юлий умер без греха. Осмелилась обвинить Юлия в собственной смерти перед Дитрианом!  

“Как же я зла!”  

Летиция от негодования закусила губу, совсем позабыв, что следует контролировать собственное выражение лица. Она была так расстроена из-за того, что ничего не могла сделать в этой ситуации, и что Дитриану приходится выслушивать такие резкие обвинения, что не сумела сдержаться. 

— ... 

Дитриан, смотревший на нее все это время, печально опустил взгляд. Взглянув на пустую чашку, он снова медленно посмотрел на нее.  

Вскоре он произнёс:  

— Ваше святейшество правы. Мой старший брат был очень сообразительным юношей, так что, должно быть, из него вышел бы неплохой король. Однако...  

— ...  

— Как посмел он обмануть Святую?  

Его голос прозвучал ниже. 

— Будь он жив, однажды он так или иначе согрешил бы снова. Своими необдуманными действиями он бы навредил Вашей Святости и поставил бы все Княжество под угрозу. 

— ... 

— Мне жаль, что мой старший брат погиб, но так лучше для Княжества. 

— ... 

Услышав эти слова, сама того не осознавая, Летиция подняла голову. 

Она избегала смотреть ему в лицо на протяжении всего чаепития, и вот впервые они встретились взглядами.  

Зрачки зеленых глаз дрожали, будто она не могла поверить его словам. 

Дитриан спокойно смотрел на нее.  

Время будто остановилось. Казалось, что в этом мире существуют только он и она. 

Через некоторое время Летиция первой отвела взгляд. Ее сомкнутые губы дрожали от возмущения. В глазах заблестели слезы. 

Дитриан же спокойно наблюдал за выражением ее лица. Его сердце ужасно быстро билось, но он, не подавая вида, со спокойным лицом поднес ко рту пустую чашку.  

И снова его предположение оказалось верным.  

Он ни разу не ошибался.