Онлайн чтение книги Судьба/Апокриф Fate/Apocrypha
1 - 4.6

— …!

Райдер Красных дрожал, но не от стыда, а от радости. Он был воистину благодарен этой Войне за Грааль, что нашел кого-то, кто способен его ранить. Арчер Черных смог достигнуть этого благодаря своим навыкам лучника; глупо было думать, что никто не сможет превзойти Арчера из его фракции.

Вражеский Арчер выстрелил снова. Судя по ряби и легкому свисту в воздухе, он выпустил пять стрел подряд. Райдер мог спокойно увернуться от них, просто отскочив назад, но последние два раза, когда он пытался это сделать, противник видел его движения насквозь и в Райдера попадало ещё большее количество стрел.

Мог ли Арчер Черных читать его мысли? Неужели его, или же ее Благородный Фантазм обладал способностью каким-то образом предвидеть будущее? Так или иначе, Райдер не мог сделать и шагу, не говоря уже о том, чтобы преследовать Берсеркера Черных.

Но что еще важнее, стрелы Арчера пробивали его защиту, что могло значить лишь то, что Арчер был сущностью того же вида, что и он сам. Райдер был убежден, что Арчер Черных, вооруженный как происхождением, так и боевыми навыками, будет для него сильнейшим оппонентом в этой войне.

В ответ на эту, третью, атаку, Райдер бесстрашно сделал шаг вперед, но его помыслы вновь были полностью предсказуемы для его противника. Еще до того, как он понял это, еще одна стрела торчала из его колена. Пульсирующая боль, что она принесла, была чем-то, что он не испытывал уже долгое время, делая невозможным для Райдера скрыть его нарастающий азарт.

— Ха-ха…ха-ха-ха-ха-ха! Да, именно так! Великолепно, Арчер! Значит, ты можешь ранить меня! Можешь убить меня! Значит, это судьба свела нас здесь вместе! О Боги Олимпа, принесите честь и славу этой великой битве!

Однако, было бы прискорбно, если бы они провели свое сражение в этом месте, где Райдер даже не мог развернуться во всю на своей колеснице. Они бы опозорили себя, устроив дуэль в этом безлюдном лесу, где ни один союзник не мог бы засвидетельствовать их мастерство.

Учитывая, что их Берсеркер уже был побежден, а Арчер отступила, у Райдера более не оставалось причин сражаться в одиночку. Райдер засунул два пальца в рот и засвистел. Колесница, запряженная тремя великолепными лошадьми, появилась прямиком из неба и приземлилась рядом с ним.

Запрыгнув на место возничего, Райдер воскликнул:

— Мы завершим все в нашу следующую встречу, Арчер Черных! И в следующий раз я узнаю, кто ты на самом деле!

Ударил хлыст; лошади подняли свои головы и заржали, величественно унося колесницу в ночное небо. Райдер не убегал; он просто откладывал эту войну до их следующей встречи.

* * *

Арчер Черных, которому и предназначались эти слова, тоже улыбнулся. Правда, его улыбка была полна горечи.

— Ясно... Думаю, в этом нет ничего невозможного, ведь это Война за Святой Грааль, но… похоже судьба иногда играет злую шутку даже с теми, кто уже и так мертв.

Арчер Черных знал его, он знал истинное имя Райдера Красных.

Этот Слуга был известен как один из величайших героев в истории, с многочисленными легендами, восхваляющими его имя. Похоже, на этой войне только он мог назвать себя истинным героем.

Благословленный и возвышенный Богами Олимпа, этот человек мог игнорировать и отражать любые атаки. По факту, его невозможно было победить, нанося ему физический урон, или же даже при помощи «обычных» атак Слуг.

Лишь те, кто обладал Божественностью — те, в жилах которых текла кровь богов, как и в его собственных — могли нанести ему урон. Среди семи Слуг Черной фракции лишь Хирон мог похвастаться этим. Другими словами, они не смогут одержать победу в этой Войне за Святой Грааль, если он самолично не расправится с Райдером.

Однако, похоже, что сам Райдер все еще не осознал истинную личность Арчера. Воистину, его бескрайняя гордыня становилась фатальным недостатком для него, как для воина. Конечно же, никому ни разу так и не удалось воспользоваться им, ведь столь незначительный недостаток мало что значит в бою против кого-то обладающего столь превосходящей силой.

Но в этот раз его гордыня станет ядом, что заберет его жизнь. Арчер не только мог ранить Райдера, но и знал его истинное имя, а также его слабое место.

— Сколько бы ты усилий не приложил, чтобы скрыть свою личность… есть один аспект здравого смысла, который тебе никогда не преодолеть. Тебе не скрыть свое истинное имя от тех, кто знал тебя при жизни.

Райдер был могущественным и выдающимся героем. И именно поэтому эта Война за Грааль уничтожит его.

* * *

Гомункул практиковался в ходьбе, когда выдохшийся и слегка раненый Райдер ворвался в комнату. Он улыбнулся и протянул свою руку Гомункулу.

— Время пришло. Давай выбираться отсюда!

Гомункул тут же всё понял; он схватил руку Райдера, и они побежали вместе. Это было гораздо легче, чем ходить самому, вероятно потому, что Райдер тащил его за собой. К сожалению, так как Гомункул все еще был довольно слабым, их побег затягивался.

Они пересеклись с несколькими гомункулами, пока бежали вниз, но ни один из них не попытался остановить Райдера или же убежать. Вместо этого, гомункулы смотрели им в спину, с глазами, наполненными едва заметными намеками на эмоции — печаль и слабую надежду.

Големы же, в отличии от них, воспринимали их совсем по-другому. Дозорные големы Роше, улучшенные под руководством Кастера, мчались вдоль каменных плит, ведя осторожное преследование. Естественно, они не смели становиться на пути у Райдера. Кастер, похоже, тоже не желал преследовать их лично, в конце концов, это было не его работой.

Тяжело дыша, парочка наконец-то смогла покинуть замок. Как только они прошли через черные ворота восточной стены, они увидели быстрый ручей. Потоки его мутной воды явно использовались для каких-то магических целей. На другом его берегу находился холм с крутым склоном, выглядящим довольно неприступно. Однако именно там лежала его свобода. Свобода, полная призрачной радости и жестокой правды, но это стоило того, чтобы стремиться к ней.

— Хм… постарайся не выпустить мою руку, ладно?

Гомункул кивнул головой. Окружающая их земля, разумеется, была усеяна различными ловушками и магическими барьерами. Они не доставят особых проблем слуге, чего не скажешь о гомункуле; им не потребуется и десяти минут, чтобы покончить с этим дефектным продуктом, для которого каждое применение магии все ближе и ближе приближает его к собственной смерти. Но переполненный уверенности Астольфо лишь хихикнул.

— Именно для таких случаев у меня есть это. Тадааааам!

Он достал толстую книгу в кожаном переплете. Слова и рисунок на ее обложке были затертыми и абсолютно нечитаемыми, но даже Гомункул мог сказать, что это книга переполнена магии.

— Давным-давно я служил леди Логистилле. Она подарила мне это. Одно лишь владение этой книгой позволяет мне прорваться сквозь любую магию!

Это невероятно, ошеломленно сказал Гомункул. Похоже, это был еще один его Благородный Фантазм. Паладин Астольфо отправлялся в путешествие каждый раз, когда имел благоприятное для этого настроение, и множество раз прославил свое имя и даже однажды достиг луны. Конечно, же он обладал редкими Благородными Фантазмами.

— Но есть одна малееееенькая проблема… Хе-хе, я не помню имени этого Благородного Фантазма… — Райдер робко улыбнулся, явив на свет столь нелепую правду.

— Но все будет в порядке! По большей части, мне достаточно уже держать эту книгу в руках, чтобы она возымела эффект. Как минимум, ни один современный маг не сможет нанести мне вреда… хотя с магами не принадлежащими этой эре, такими как Кастер, все может быть совсем по-другому.

… и вероятно с чем-то, что невероятно близко к волшебству, как к примеру Зеркало Души. Но замкнутые барьеры такого уровня не могут быть столь просто развернуты. К тому же, зачем кому-либо прибегать к столь могущественной магии для преследования одного единственного гомункула?

— Хммм… как же она там называлась?... Мануал… по покорению… Луны:… Вселенский… Магический… Гримуар… как-то так? Звучит похоже, но…

Тебе, пожалуй, стоит вспомнить ее название до того, как мы ввяжемся в драку, посоветовал Гомункул. Странно получится, если он проиграет войну, так и не вспомнив название одного из своих Благородных Фантазмов.

— Полагаю… ладно, пошли уже.

Райдер крепко схватил Гомункула за руку и прыгнул вперед. Вода из ручья попыталась помешать им, пытаясь обвернуться вокруг них, но была бесцеремонно отброшена книгой.

— Как ты себя чувствуешь? Можешь идти?

Думаю, да, ответил Гомункул, отказываясь от порыва Райдера понести его на руках. Гомункул хотел идти сам на своих двоих, по крайней мере, пока он может это делать.

— Хмф… Это ведь Арчер научил тебя этому? — слегка недовольно пробормотал Райдер.

Похоже, ему не нравилось, что всего пары минут, которые Арчер провел с Гомункулом, хватило, чтобы заставить Гомункула следовать его наставлениям.

— Хорошо, я все равно буду рядом, пока ты будешь нуждаться в моей поддержке.

Гомункул начал идти. Хоть его ноги и не были сильно напряжены, его уровень выносливости оставлял желать лучшего. И естественно, чем больше он уставал, тем медленнее он шел. Его пятки и бедра начали хрустеть. «Ты в порядке?», — раз за разом спрашивал его Райдер, ибо больше ничего не мог сделать, так как Гомункул продолжал упорствовать. После часа ходьбы, Гомункул не мог уже сделать и шага, не опираясь на плечо Райдера.

— Думаю, у тебя уже неплохо получается.

Подбодрил его Райдер, следуя горной тропинке в темноте. Когда Гомункул посмотрел вверх, он не смог разглядеть ни единой звезды в ночном небе. Вероятно, это место было подвержено какого-то рода магическому воздействию, направленное на то, чтобы сбить с пути тех, кто решит пойти этой дорогой. Скорее всего, компасы и карты тоже здесь не помогут. Но Райдер продолжал идти вперед, будто точно знал, что идет по правильному маршруту.

— Разве ты не рад, что я здесь, вместе с тобой? — Райдер изобразил гордую улыбку. Завтра мне уже не доведется видеть эту улыбку, — с горечью подумал Гомункул. Райдер вернется к Войне за Грааль, и ему стоит подумать, как дальше распорядиться своей жизнью. Весьма вероятно, что вскорости он умрет, как и то, что конец Войны, ознаменует и его кончину. Скорее всего, они видят друг друга в последний раз.

Райдер был героем, путешественником, и что важней всего, Слугой, призванным в этот век для сражений. Они с Гомункулом стояли на разных ступенях, ведь Гомункул считался простым расходным материалом.

— Тебя что-то беспокоит?

Гомункул уклонился от ответа. Никому не стоит слышать его мысли о собственной никчемности и ничтожности.

В темном лесу стояла тишина. Он не слышал почти ни единого звука, даже криков ночных птиц, лишь шелест травы и хруст качающихся веток. Могла ли такая тишина оказаться следствием какой-то контрмеры против вражеских фамильяров? Лес кишмя кишел замкнутыми барьерами.

— Аххх… это навевает столько воспоминаний! Ты не слышал о том, как меня как-то превратили в дерево?

Райдер посмотрел вверх и рассмеялся, рассказывая о своих былых промашках.

Хоть про Астольфо и сочинили множество славных рассказов, говорят, что ошибок он совершил не меньше. Он постоянно проигрывал на рыцарских турнирах, попадал магические ловушки, и даже забыл — всего за пару часов — причину, по которой он прилетел на Луну. Но это никогда не останавливало Астольфо, вернее, он никогда не расценивал свои ошибки и поражения, как что-то критическое.

— Знаешь, не так уж и плохо быть деревом. Все такое тихое и мирное. Птички не боялись садиться мне прямо на руки. Олени, волки и прочие звери, тоже спокойно проходили рядом, ничего не боясь.

Сколько людей в мире могло иметь такой же склад ума? Обычный человек чувствовал бы только отчаяние и безысходность, испытав такую судьбу. Но — вероятно из-за его врожденного легкомыслия — Райдер всегда мыслил позитивно.

— Как собираешься теперь жить?

Райдер неожиданно озадачил его сложным вопросом. Арчер тоже спрашивал его о подобном. Но сейчас для него сама жизнь являлась целью, он все еще не мог позволить себе роскошь думать, как он ее хочет прожить. Сейчас он мог дать только такой ответ.

Лес, в котором они находились, походил на его собственную жизнь — поглощенную тенями и тьмой. Он шел без каких-либо целей, просто стараясь не сойти со своего пути.

— Ясно… ну, надеюсь скоро ты найдешь цель своей жизни.

Голос Райдера был полон сочувствия, идущего от самого его сердца. Эти слова потрясли маленькую душу Гомункула.

Да, тоже на это надеюсь… Надеюсь, что потом мы еще сможем поговорить по душам.

Райдер остановился. Он сильнее сжал руку Гомункула, слегка причиняя ему боль.

Сэйбер преграждал их путь вместе со своим мастером — Гордесом. Скорее всего, они обогнали и поджидали их здесь. Сэйбер, как и всегда, сохранял каменное лицо, Гордес же смотрел на них с явным недовольством. Райдер вздохнул и сказал:

— Ты случайно не скрываешь от меня парочки секретов? Ты же ведь на самом деле не слуга, либо еще что-то в этом роде?

Не думаю, мысленно ответил Гомункул. Но даже Райдер не мог поверить в подобное. Ведь зачем, еще, в конце концов, им бы понадобилось так преследовать одного-единственного гомункула.

— Мы не можем позволить этому гомункулу уйти. Не стой у нас на пути, Райдер, — не скрывая раздражения, сказал Гордес.

Разумеется, Райдер вряд ли бы согласился на это.

— Нет.

Райдер ответил немедленно, похоже, даже не задумываясь над словами Гордеса. На что Гордес еще больше разозлился, скрипя зубами, пытаясь успокоить свои эмоции.

— Сэйбер, обуздай Райдера. Хоть с этим ты справишься, так ведь?

По его велению Сэйбер сделал шаг вперед.

— А? Что? У твоего Мастера что, совсем с головой проблемы?

Безмолвно, как и всегда, Сэйбер подобрался к Райдеру за один рывок, схватил его за руку и шею, отрывая от гомункула, и заламывая на земле. Без своей опоры, Гомункул упал, как марионетка, которой отрезали нитки.

— Что?!...

Разница в силе между двумя слугами была слишком велика. Райдер брыкался и молотил ногами, пока Сэйбер прижимал его к земле.

— П-Постой, остановись! Пусти, Сэйбер! Пусти меня!

— Как смеет Дарник посылать меня на такие мелочные миссии…

Гомункул лежал на земле и смотрел на Гордеса. Его глаза не выражали ненависти и не искали жалости. Вместо этого, эти искусственные рефлективные линзы просто смотрели на человеческое существо по имени Гордес.

— …!

Гордес цокнул языком и схватил Гомункула за его тонкое запястье. В этом действии читалась как навязчивая тревога, так и просто страх.

Почему я боюсь простого гомункула…? Как магу, мне нет прощения…

— Ты доставил мне немало хлопот... Кастер планирует размолоть тебя и использовать для одного из своих големов. Тебе стоит благодарить его. Он превратит это хлипкое тело в каменную глыбу.

Ответом было только молчание. Гомункул использовал остатки сил своего истощенного разума и думал. Его запястье сжали так сильно, что ему казалось, будто его сейчас сломают; человек, стоящий перед ним, взял его в плен. Вероятнее всего, по указанию Кастера. Он не понимал, почему они так упрямо преследуют его. Тем не менее, если, как и говорил Гордес, его собираются уничтожить, значит он должен найти какое-либо решение, если не хочет умирать.

Но Гомункул банально не мог этого сделать, ведь только живые существа, с их собственными планами на будущее, могли принимать решения. В конце концов, как существо со столь скоротечной жизнью, могло жить, топча жизни других? Это противоречило законам природы.

Когда он почти полностью перестал сопротивляться, слова Райдера ударили ему в уши.

— Придурок! О чем ты думаешь? Не мешкай! Не сдавайся! Ты ведь хочешь жить, не так ли? Ты сказал, что не хочешь умирать! Поэтому продолжай бороться до последнего вздоха! У тебя есть на это право! Не важно, что говорят остальные — я, Астольфо, принимаю тебя!

Его слова заставили сломленный разум Гомункула заработать снова. Да… в конце концов, разве он не принял решение «жить»? Несмотря на злоключение, которое вероятно заберет его жизнь, он хотел жить, чтобы иметь право без всякого стыда встать перед тем, кто спас его жизнь.

Ошеломленный внезапным порывом Райдера, Гордес развернулся и накричал на Райдера в ответ. Гомункул пытался подобрать подходящее средство, чтобы выбраться из этой ситуации. Сейчас ему подойдет любая форма «разрушения». Он принял решение — вложить всё, что у него есть, в усиление кисти, и убить мага, стоящего перед ним.

Его магические цепи напряглись, чуть не сжигая его кожу. Он чувствовал себя почти так же, как когда он уничтожил усиленное стекло. Он представил структуру человеческого тела и сконцентрировался на её уничтожении.

— Что?..

Гордес заметил напряжение его магических цепей, и застыл, ошарашенно смотря на него. Безымянный гомункул сжал свою руку, подготавливая себя к удару, и начал читать заклинание.

— Straße \ gehen (Цепи \ открытие)…

Прана наполнила все его тело, принимая наиболее подходящую форму для разрывания плоти и ломания костей. Его ладонь стала стволом оружия, ножнами для меча, и то, чем она выстрелит будет пулей, или скорее клинком, который не только уничтожит руку Гордесу, но и беспощадно пронзит его сердце.

— Кхх… Anamorphism eisen arm (Железная рука друида)!

Гордес выкрикнул заклинание, которое развеяло фатальный удар, созданный магией Гомункула, которая по сути просто преобразовывала прану в выстрел энергией, нацеленной на разрушение структуры заданной цели. Гордесу потребовалось лишь изменить структуру своей руки, и эта атака стала не более чем миниатюрным направленным взрывом.

Они находились в слишком разных силовых категориях. Гомункул, неполноценный продукт, созданный позаимствованной у Айнцбернов алхимией, просто не мог сравниться с человеком, занимающимся изучением магии.

Гордес съежился от вспышки взрыва, изначально нацеленной на то, чтобы убить его. Но после долгого пути Гомункул уже достиг предела своих сил.

— Какая… дерзость!

Гордес трясся от ярости. Его не сильно ранило, боль уже угасала, и его рана за пару секунд залечится при помощи магии. Причина его ярости, заключалась в том, что его ранило то, что, по его мнению, было не более чем генератором энергии, и более того, этой атакой оно определенно пыталось его убить.

Оно пыталось убить меня!..

Гордес был прав. Перед применением этого заклинания Гомункул собрал в себе столько желания убийства, сколько смог, подняв возмутительный мятеж. Добыча, которую он собирался использовать как расходный материал, внезапно укусила его в ответ.

После всего того стресса, что Гордес пережил, это стало последней каплей.

— Довольно! Ты будешь пытаться убить меня? Гомункул?! Убить меня! Ни за что! Ни за что, ни за что, ни за что!..

Обезумев, Гордес пнул Гомункула со всей своей яростью. Указания Дарника уже покинули его голову. Его голос звучал резко и пронзительно, он отбросил всю гордость и элегантность, присущую магам.

Гордес не останавливался. Его железный кулак снова и снова бил по жухлому телу Гомункула.

Гомункул уже и так находился при смерти, потому что использовал магию. У него не осталось сил сопротивляться, и он просто продолжал лежать лицом на холодной земле.

А… Похоже я умру, подсознательно понял Гомункул. Даже если случится чудо и Гордес простит его, он не сможет больше ничего сделать. В конце концов, последний удар только что раздавил его сердце. Судя по взбешенному лицу Гордеса, он явно был не в настроении его прощать.

Лишившись всякого выбора, Гомункул сдался. В конце концов, не важно, какую карту он попытается сыграть. У него была слишком слабая «рука»…

— Останови его, Сэйбер! Останови своего Мастера! Быстрее!..

Сэйбер сохранял молчание. Райдер изо всех сил пытался вырваться из рук Сэйбера, но ни смог продвинуться ни на дюйм, после чего посмотрел прямо в глаза Сэйберу и крикнул:

— Мы были призваны в этот мир, чтобы исполнить свои желания… но это не значит, что мы можем просто позволить творить абсолютно все, что угодно! Ты разве забыл, что такое быть героем?! Я — нет! Я слуга Райдер… но я так же паладин Карла Великого, Астольфо! Я не забуду об этом! Никогда!

Рука Сэйбера дернулась.

* * *

Запахи травы и грязи наполнили ноздри гомункула. Закончить жизнь здесь, в грязи, не так уж и плохо, думал он. В конце концов, он умрет, любуясь открытым небом и ощущая необъятную землю под собой. Наверное, эта смерть все же приятнее чем то, что ожидает гомункулов, оставшихся в замке.

Сейчас он был лишен любых эмоций, помимо чувства вины и раскаяния перед Райдером. Он чувствовал себя виноватым в том, что все попытки Райдера помочь ему пошли прахом.

Гордес стоял перед ним. Гомункул не смог найти другого решения кроме как позволить потоку жизни захлестнуть себя. Он открыл рот, задыхаясь, будто только что пробежал спринт.

Его взгляд заволокла пелена, возможно от страха или отчаяния, но он даже радовался, что больше не видел кулак, лупивший его.

Итак, безымянный гомункул, без всякой цели пришедший в этот мир, так же бесцельно из него и уйдет. Похоже это и станет концом его истории.

— Остановитесь, Мастер.

Сэйбер положил руку на плечо Гордесу. Гордес развернулся, не веря своим глазам. Вместо того, чтобы исполнять его приказ и сдерживать Райдера, Сэйбер стоял прямо перед ним. Райдер в панике подбежал к лежащему Гомункулу.

— Что ты сказал, Сэйбер?

— Я сказал, остановитесь. Если это возможно, я бы хотел, чтобы вы залечили его раны и отпустили его.

— О чем, черт подери, ты вообще говоришь?

Голос Гордеса дрожал от ярости. Он был настолько зол, что уже даже более не мог выразить какую-либо эмоцию на своем лице. Однако, глубоко вздохнув, он снова заговорил строгим тоном, как и полагается Мастеру.

— Не говори ерунды, Сэйбер… почему мы должны лечить и отпускать его?

— Взываю к вашей доброте, Мастер. Нас не сильно отяготит, если мы даруем ему свободу.

— Достаточно. Просто замолчи.

— Мастер.

— Заткнись! Заткнись, заткнись, заткнись! Ты мой Слуга, не так ли? Подчиняйся моим приказам! Какой-то фамильяр не в праве давать мне советы! Так что просто заткнись и делай то, что тебе велено!

Полностью выйдя из себя, Гордес смотрел на Сэйбера с откровенной враждебностью.

Этот предательский червь готов пренебречь собственным Мастером!

Он очень жалел, что использовал тогда второе Командное Заклинание.

Какой, к черту, «герой»? Какой, к черту, «Слуга»? Он не в состоянии выполнить даже простейших приказов!..

— Так вы не станете спасать его?

— Я же сказал тебе зат!..

В тот же момент сознание покинуло Гордеса, выбитое кулаком Сэйбера, ударившего его в живот. Полностью игнорируя упавшего Гордеса, Сэйбер развернулся к нему спиной и направился к Райдеру, держащему руку Гомункула.

— Сэйбер?..

Игнорируя Райдера, Сэйбер подошел к ним, отозвав накидку, меч, и даже броню, оголяя свою грудь.

Сэйбер встал на колено перед умирающим гомункулом, поймав разъяренный взгляд Райдера.

— Ты опоздал… уже слишком поздно, черт подери! Почему ты так долго тянул? Мы должны были остановить этого идиота-мастера еще перед тем, как он успел бы что-то сделать!

Естественно, что Райдер сокрушался. Сэйбер следовало сразу же остановить своего мастера. Он был не настолько глуп, чтобы тратить на него здесь свое Командное Заклинание. Если бы Сэйбер сделал все, что мог, то сумел бы предотвратить смерть гомункула. Он грусно кивнул.

— Да… твоя правда. Снова я выбрал не тот путь. В сомнениях и недоумении, я совершил худший выбор.

Все было так же, как и тогда… он думал, что его действия смогут разрешить конфликт, но сделал только хуже*.

Он всегда принимал неверные решения в самых важных моментах своей жизни. Прикованный к собственным желаниям, он пытался не замечать слабых, что были у его ног. Сам он не нуждался в чьей-то помощи, поэтому пренебрегал тихим плачем тех, кому кто нуждался в его помощи. Он больше не желал сражаться за слабых и грешных.

Неужели он снова повторит те же ошибки в своем повторном перерождении? Сердце Сэйбера сжалось от раскаяния и ненависти к самому себе.

— Но… все еще есть шанс. Ничего еще не закончено.

— Думаешь я поверю тебе?.. — снова вспылил Райдер, услышав его абсурдные слова. Он уже сжал пальцы в кулак и собирался ударить его, когда вдруг замер, не в силах пошевелиться.

— Что?!...

Раздался весьма неприятный звук, как при срывании длинной травы с толстым стеблем. И тем, что разлеталось вокруг, забрызгивая всё подряд, была кровь, кровь, кровь…

Она лилась из груди Сэйбера.

Сэйбер своими собственными руками сделал дыру у себя в груди. Все мысли о расплате исчезли, ошарашенный Райдер мог лишь смотреть за тем, как Сэйбер ковырялся в собственных внутренностях.

— Что ты?..

— Пожалуй, этого недостаточно, чтобы искупить мои грехи. К тому же, вероятно, я просто обременю его той же неблагородной судьбой и безвременной кончиной, которые достались мне самому. Но… эту жизнь я должен передать ему.

Сердце, которое Сэйбер вырвал из собственной груди, было невероятно красным. Подняв одной рукой Гомункула, он засунул в него это сердце.

Его действия выглядели нереально… гротескно… но они не были лишены здравого смысла. Его сердце быстро заняло нужное место и стало биться сильнее. Гомункул определенно воскрес.

Однако обмен был равным. И плату за спасение жизни безымянного гомункула заплатил Сэйбер. Ему пришлось забыть о Святом Граале, о данной ему второй жизни, забыть обо всех своих желаниях.

— Почему… почему ты?.. — остолбенело спрашивал Райдер. Сэйбер лишь мягко улыбнулся:

— Спасибо, Райдер. Я уже почти забыл, ради чего сражался.

Ноги Сэйбера начали распадаться на золотистые частицы. Он не возвращался в духовную форму, он возвращался в забвение. Утратив связь с этим миром, он должен был отделиться от него и исчезнуть. Духовное ядро слуги имело тесную связь с его сердцем и мозгом, после того как он вырвал сердце из груди, ему оставалось только исчезнуть.

Сэйбер снова переживал собственную смерть, по-другому и не описать. Вероятно, он не успел сделать множество вещей, но тем не менее Сэйбер выглядел умиротворенным.

Нет, Сэйбер… ты не можешь! Сэйбер! Не уходи! — Кричал ему Райдер, его лицо исказили печаль, неверие и злость. Дрожа и еле сдерживая слезы, Райдер выглядел подобно прекрасной девушке. Он сражался рядом с поистине впечатляющими людьми…

Понять это лишь на пороге смерти… Похоже я был гораздо большим дураком, чем себе представлял.

Горькая улыбка появилась на лице Сэйбера.

— Почему ты сделал это?..

Несмотря на всю боль в голосе Райдера, Сэйбер не собирался рассказывать о своих мотивах. Как мог кто-то столь чистый, как Райдер, понять его агонию? Во всяком случае, он бы чувствовал лишь позор, если бы ему пришлось молоть эту чепуху на своем смертном одре.

Но в кое-чем Зигфрид был уверен.

Да… это хороший конец… — пробормотав эти слова, Сэйбер покинул этот мир. На секунду Райдер осел на земле в трансе, пока лежащий рядом Гомункул не закашлялся. Он быстро проверил его пульс и приложил ухо к его груди. Он почувствовал живое, сильное сердцебиение.

— Ты жив… да… спасибо… спасибо, спасибо!..

Райдер приложил руку Гомункула к своей щеке, забыв о крови и грязи. Его не заботило, что будет дальше. Он лишь хотел выразить облегчение от удачного поворота судьбы. В конце концов, больше Райдера Черных ничего не волновало. Его не заботило, что произойдет в грядущие дни Войны. Он даже забыл, что его фракция только что лишилась Сэйбера и теперь находилась в крайне невыгодном положении.

Невинный Астольфо лишь праздновал спасение жизни Гомункула и плакал. Он не думал о грядущих битвах, и даже если бы он о них задумался, то все равно бы решил первым делом отметить спасение Гомункула.

— Ахх…

Райдера переполняла радость из-за крохотного звука, который слетел не с его уст, а с уст лежащего без сознания Гомункула.

—Ты в порядке? В порядке, не так ли?! Можешь стоять? Хорошо! Теперь ты можешь…

Райдер не успел договорить. Сидя с закрытыми глазами, он не заметил изменений, которые претерпело тело Гомункула.

— Что… со мной случилось? — С глазами, полными изумления, Гомункул попытался приподнять свой торс.

В это трудно было поверить. Безымянный гомункул стал сущностью, никогда не существовавшей в анналах алхимии.

Так, Великая Война за Грааль была ввергнута в хаос в самом своем начале благодаря быстрой потере Сэйбера Черных. И с этого момента начнет все более выходить из-под контроля.

* * *

Когда—то давно так выглядел мой сад… Висячие Сады Вавилона: Воздушный Сад Тщеславия. Как же много времени прошло… Ну, что думаете, Мастер?

Широ лишь изумленно выдохнул в ответ на слова Семирамиды. Перед ним находилась невообразимо огромная конструкция, построенная из систематически расположенных летающих блоков с мраморными полами и множеством колонн. Все формы растительной жизни здесь задумчиво переплетались друг с другом, объединяя в себе неприглядный беспорядок и невероятную роскошь.

В этом творении было больше от крепости, чем от сада… даже скорее не от крепости, а от летающего оружия. Без сомнения, этот воздушный сад был летающей крепостью.

— Великолепно… надеюсь, те приготовления, о которых я просил, были исполнены?

— Конечно же, мой Мастер… давайте же запустим Сады, как только Райдер и Арчер вернутся. Эти ничтожные Слуги Черной фракции определенно потеряют дар речи, когда увидят это! — Ассассин захохотала в ликовании.

— Спасибо. Это великолепная возможность, особенно теперь, когда Сэйбер Черных исчез из этого мира из-за непредвиденных трудностей. Без сомнения, наш Сэйбер тоже присоединится к битве.

— Тогда это станет решающей битвой… да, схваткой, которой мир еще не видел, затмевающей все легенды былого.

Хоть черная фракция и потеряла Сэйбера, у них все еще оставалось шесть слуг. Красная фракция тоже не обошлась без потерь, лишившись Берсеркера. Конечно же, потеря Сэйбера была гораздо большей проблемой. Но весы могли накрениться в любой момент

— В любом случае, следующая битва решит, сможем ли мы обладать Великим Граалем.

Голос Широ доказывал его решимость, что подчеркивалась неописуемым хладнокровием; это была безжалостность, с которой он уничтожит все, кто посмеет ему противостоять, используя любые доступные средства.

Для того чтобы выполнить свое желание собственными руками, он, не колеблясь, будет грабить и убивать, пока не получит все, что ему необходимо. В этом не было ни малейшего признака жестокости, лишь непоколебимая стальная воля.

Давным-давно мальчик спросил: почему, почему все нас так ненавидят?.. Там не было никакого спасения, лишь сожаление и отчаяние.

В этот раз он заполучит Святой Грааль и предаст всю свою сущность, дабы задать Ему вопрос.

Стоят ли мои желания твоего благословления?

— Пошли, Ассассин. Я не хочу, чтобы эта трагедия произошла снова… Великий Грааль станет нашим.

Широ посмотрел вверх в высокую синеву неба глазами, полными решимости.

Даже сейчас мальчик все еще нес мечты в своем сердце.