Онлайн чтение книги Святую не обманешь You Can't Lie to a Saint
6 Благотворительная ярмарка

I

Ярмарка проходила на центральной площади столицы.

— Зоуи, Клоя. За вами наблюдают горожане, так что ведите себя подобающе, — Виолетта сделала замечание, кокетливо поправляя свои роскошные, сегодня особенно тщательно завитые, локоны.

Зоуи, быть может, из-за присутствия Виолетты, сегодня была не болтливой модницей, а таинственной красавицей с серебристыми прямыми волосами, сверкавшими на утреннем солнце. Умело притворялась пай-девочкой.

Ежемесячная городская ярмарка была масштабным событием, включавшим не менее сотни лавок. По периметру располагались лавки с уличной едой, и на площади царило оживление.

— Мисс Клоя, не теряйтесь, пожалуйста.

— Я постараюсь.

Если Клоя потеряется в толпе, даже Эральду будет трудно её найти.

— В любом случае, Инес наблюдает издалека. Если вы вдруг потеряетесь, найдите её.

— Поняла.

Однако уже возникла одна проблема.

— А что, собственно, мне делать?

Даже если ей сказали идти на базар — ситуация такая же, как с приютом. Никаких объяснений. Видимо, предполагается, что все остальные и так всё знают, и потому ей ничего не разъясняют.

— Ха-ха, так и есть. Для начала, может, просто возьмите пример с Виолетты — поприветствуйте важных людей, и, если повезёт, вам дадут поручение?

— Выборы на роль божьего избранника подозрительно сильно поощряют инициативу, — заметила Клоя.

— Божий избранник — почти дипломат. Тут проверяют способность к самостоятельному суждению, — ответил Эральд.

Следуя его совету, Клоя направилась к самому большому шатру в центре. В этот момент оттуда вышла Виолетта, а на её место тут же зашла Зоуи. Пока Клоя ожидала выхода Зоуи, она решила изучить карту ярмарки.

В центре круглой площади находился шатёр, возле которого она сейчас была. Южная сторона была отведена под продукты, запад — одежду и украшения, восток — антиквариат, повседневные товары и прочее. На севере стояли столы и стулья для отдыха.

— Выглядит весело.

На таких ярмарках можно было найти настоящие сокровища. В глухой провинции, где она раньше жила, если появлялась хорошая одежда, детей отправляли на базар за покупками. Конечно же, и торговаться учили. Ведь послушнику нельзя было торговаться самому, приходилось обучать детей, чтобы те смогли сбить цену хоть на одну медную монету.

— Хотите что-то купить?

— …Нет, не особо.

— Не стесняйтесь. Я ведь сын графа-богача, не забывайте. — с уверенностью заявил Эральд.

— Тогда…— Клоя глубоко вдохнула. — Три комплекта одежды размера три пьед. Туники, цвет любой. Верхняя одежда размера полтора туа — шесть штук, в светлых тонах, но без зелёного. Одна юбка, двое брюк. Одежда размер четыре пьед — четыре комплекта, того же цветового диапазона, все с брюками. Одежда размера пять пьед — восемь комплектов, желательно два платья, в красных оттенках. Плюс, белые туники: одна на три пьед, три на полтора туа, две на четыре пьед и четыре на пять пьед. Материал — исключительно хлопок.

[П.п:   Пьед (pied) — французская мера длины, буквально «нога», аналог английского «фут».
— 1 пьед ≈ 32.48 см (то есть около 0.32 м).

  Туа (toise) — также французская мера длины, равная 6 пьедам.
— 1 туа = 6 пьед ≈ 194.88 см (то есть около 1.95 м).]

— Э-ээ… можно я сначала запишу? — лицо Эральда перекосилось.

— У вас же есть тот магический артефакт в виде раковины, который ещё и звук записывает, — Клоя вспомнила, как Эральд использовал его, чтобы припугнуть рыцарей.

— Эм, вообще-то… Это был блеф. На самом деле, у него только функция звукоизоляции. Создавать магические устройства с множеством функций довольно сложно, — признался он.

— … 

Вчера Клоя не обратила внимания на него в тот момент, иначе бы поняла, что он врёт. Чувствуя досаду, она всё же записала всё вручную, одолжив письменные принадлежности. Пока она писала, из шатра вышли Зоуи и её сопровождающая — женщина-рыцарь.

 — Мисс Клоя! Давайте получать удовольствие от ярмарки!

Клоя посмотрела на неё удивлённо. И куда только делась тихая красавица, какой она была рядом с Виолеттой. Сейчас это снова была яркая, энергичная девочка.

— Вы, похоже, в хорошем настроении.

— Конечно! На таких ярмарках иногда продают необычные наряды. Украшения — ручной работы, часто можно встретить интересных мастеров. И что особенно здорово — мне поручили помогать на западной стороне!

Зоуи буквально светилась от счастья.

— Запад — это где одежда, да?

— Да! Я так рада! Ну, я побежала! — она весело помахала рукой, а рыцарь, сопровождающая её, вежливо поклонилась.

В отличие от малозаметной рыцарши при Сароме, та, что сопровождала Зоуи, была яркой, напоминала изящный цветок, но в ней ощущалась внутренняя сила.

— Даже среди женщин-рыцарей бывают такие разные типажи.

— Ну, их нельзя всех под одну гребёнку, — заметил Эральд.

— С Сароме понятно, но у Зоуи тоже женщина-рыцарь? Часто ли такое бывает?

— Меньше десяти процентов рыцарей — женщины. Но те, кто прошли отбор, обычно очень надёжны.

Вероятно, при кандидате в Божьи избранники старались назначать женщин-рыцарей.

— А кто сильнее — вы или она?

— … — Эральд предпочёл промолчать. Возможно, слова Инес, что он «выше среднего», были не преувеличением, а просто честной оценкой. — Ну, пойдёмте? — и с лучезарной улыбкой Эральд вошёл в шатёр. 

Хлоя, слегка нервничая, пошла за ним. Внутри были: пожилой жрец, несколько молодых подмастерьев и, судя по виду, торговцы.

— О, одна из кандидатов в Святые, — священник вежливо поклонился, но имени её не назвал.

«Ах да, я ведь пока только кандидат…»

Наверное, потому что пока ещё не святая, он и не считает нужным запоминать имя. Зато было ясно, что этот жрец — из лагеря сторонников святой.

Клоя сделала поклон, как её учила Инес.

— Меня зовут Клоя. Есть ли что-нибудь, чем я могу помочь?

Так как жрец был занят разговором с торговцами, лучше было говорить коротко.

— Тогда, не могли бы вы помочь на южной стороне? Виолетта и Зоуи заняты в других секциях. Если будет что-то непонятно, поговорите с хозяином лавки жареных каштанов у южного входа.

Он даже не подумал представиться в ответ. Но назвал по имени Виолетту и Зоуи — стало понятно, что предпочитает дочерей аристократов, а не тех, кто стал кандидатом не по происхождению. 

Зато торговцы выглядели как-то слишком почтительно.

 — Ну, пойдём?

— Да.

Вместе с Эральдом она направилась к южной части площади.

 II

Клоя быстрым шагом направилась к южной части площади, осматриваясь по сторонам.

— Свежие, только что испечённые вафли! За одну медную монету добавим сливки!

Сладкий запах щекотал ноздри.

— Как насчёт горячего картофельного гратена с поджаренным сыром? Только что из печи!

На столе выстроились гратены, от которых поднимался пар.

— Галеты! Сахара и масла вдоволь, мягкие и вкусные!

Карамельная корочка на поверхности галет блестела на солнце.

 — Мисс Клоя, желаете что-нибудь перекусить?

— Я не голодна.

— Звук, с которым вы сглатываете слюну, говорит об обратном.

Её рыцарь-хранитель был слишком проницателен.

Южная часть площади была заполнена лавками с едой, поэтому здесь всегда толпилось множество людей. Значит, Клоя тоже могла чем-то помочь.

— Сэр Эральд.

— Да, мисс Клоя?

— Я собираюсь найти себе работу, а вы не могли бы подождать немного в стороне?

— Без проблем. Но зачем?

— Не хотелось бы, чтобы вас восприняли как «клиента», — сказав это, Клоя направилась к ларьку с жареными каштанами у южных ворот. — Прошу прощения…

— А, ты, наверное, от церкви пришла помогать?

Похоже, хозяин лавки не знал, что помощь окажет одна из кандидатов в Божественные Избранники. Клоя мысленно поблагодарила себя за то, что попросила Эральда держаться в стороне.

— Да. Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Да тут дел выше крыши. Вон то, сначала приберись.

Он указал на большую деревянную коробку, заваленную мусором.

— …Поняла.

Как и ожидала, владелец без колебаний дал ей работу. Перед кучей мусора улыбка Эральда натянулась.

— Эм… если бы я пошёл с вами, вы, может, получили бы задание поприятнее.

— Нет. Знаете, что я ненавижу?

— Что именно?

 — Когда леди из знатных семей делают вид, что полны сострадания, ведут себя ласково только на словах, но не притрагиваются к грязной работе. Когда с них слетает маска лицемерия — все сразу разочаровываются.

Эральд нахмурился.

— То есть, не само лицемерие, а именно маска? Лицемерие само по себе вас не смущает?

— Лицемерие — не проблема, если оно приносит реальную пользу. Но если позолота облезла — лучше изначально её не показывать. Иначе дети начнут думать, что богатые и аристократы — мерзкие. Такие дети становятся упрямыми и перестают угождать аристократам. А дети, которые не умеют угождать — не вызывают симпатии и ничего не получают. Лучше уж принимать то, что дают, без лишних размышлений.

— Какая сложная логика…

Вздохнув, Эральд взял большой мешок и начал помогать собирать мусор. Клоя быстро скидывала в мешок вываливающийся из мусорки хлам. В основном это были обёртки и тарелки от еды, купленной на ларьках.

— Вам не обязательно помогать, сэр Эральд.

— Если не помогу, это ведь и будет тем самым облезшим лицемерием, разве нет?

— Верно подмечено, — Клоя усмехнулась. 

Эта его проницательность и отсутствие глупой гордости — именно то, что она в нём ценила.

Шпажки, которые могли бы прорвать мешок, она собирала отдельно. Но пока они убирались, мусора в урне становилось всё больше. В какой-то момент соус с чужой тарелки брызнул на мантию Клои.

— Хотите, чтобы я заставил его извиниться?

Эральд посмотрел в сторону обидчика.

— Не стоит. Он просто клиент и не считает себя виноватым. Лучше скажите, Инес ведь неподалёку?

— Да.

— Передайте ей, чтобы принесла мне чистую мантию.

— Будет сделано.

Одежда Эральда тоже была испачкана.

«В таком виде я, наверное, вызову неприязнь у обеих претенденток…»

Чистота — вещь важная.

— Э-э, милорд Эральд. Чем вы тут занимаетесь?

Услышав удивлённый голос, Клоя, вытирая лоб, подняла голову и увидела одного из торговцев, которых ранее заметила у палатки.

«Милорд Эральд?»

Клоя посмотрела на Эральда, задаваясь вопросом, знают ли они друг друга. Но тот выглядел растерянным, так что, скорее всего, этот торговец знал Эральда в одностороннем порядке.

«Ах да, он же сын богатого торговца…»

Видимо, именно из-за присутствия Эральда торговцы у палатки тогда вели себя так почтительно. В этой стране не осталось никого, кто бы не пользовался благами Торговой гильдии Аптбильц. А уж среди торговцев — тем более.

— Как видите, убираю мусор. Ох, и дел-то тут!

Рукава Эральда были все в пятнах от соуса.

— Немедленно прекратите! Вам не подобает этим заниматься!

— А почему? Кто-то же должен убирать мусор, верно? И раз моя хозяйка — кандидат в Божественные Избранники — делает это, мне не пристало стоять в стороне.

— Н-но…

Клоя, наблюдая за их перепалкой краем глаза, продолжала быстро убирать мусор. Без работы руками это никогда не закончится.

— Кандидат в Божьи Избранники, скажите и вы что-нибудь. Вы вообще знаете, кто он такой?

— Я сказала, что он может не помогать. Но уважаю его выбор.

«Вот и помоги тогда!»

Только не сказав этого вслух, Клоя всё ещё оставалась доброй. Купец продолжил пытаться отговорить Эральда, но, в конце концов, сдался и предложил прислать рабочих для уборки.

— Нас работы лишили.

— Ага, лишили.

Руки Клои испачкались, а на её мантии повсюду были пятна соуса.

— Можно спросить: вы разве не изначально это так спланировали, чтобы работу у вас отобрали?

На вопрос Эральда Клоя не ответила, лишь улыбнулась.

«Этот человек всегда такой хитрый…»

— Мы подготовили для вас шатёр, чтобы переодеться!

Купец всё ещё выглядел озадаченным.

— Хорошо.

Клоя посмотрела на Эральда, размышляя насчёт одежды, и увидела, что у него в руках узелок с вещами. Где-то неподалёку уже исчезал в спешке какой-то мужчина.

— Я попросил принести одежду.

Клоя вошла в палатку и переоделась в одежду, которую передал ей Эральд. Это была хорошая мантия с накрахмаленными складками. Даже запасная рубашка была.

«И нижнее бельё мужчине поручили…»

Несмотря на неловкость, она была благодарна — вспотела изрядно. Грязную одежду аккуратно завернула, чтобы ничего не вывалилось. Когда вышла из палатки, тот самый торговец уже наклонялся в поклоне и готовил чай.

— Простите, что заставили вас заниматься такой грязной работой. Тому, кто отдал приказ убирать, я сделаю строгий выговор.

Хотя он обращался к Эральду, тот всё смотрел на Клою. Если он ставит её выше себя, то отвечать придётся ей.

— Нет, всё в порядке. Хозяин лавки с жареными каштанами не делал различий, кто я такая, а просто дал работу. Это достойный человек. Не нужно его наказывать.

Она намеренно сделала так, чтобы его не обвинили. Было бы неприятно, если бы невиновного наказали.

— Понял вас, — купец с облегчением выдохнул.

Клоя снова окинула взглядом южную часть площади. Здесь было больше людей, чем в других местах, потому что большинство палаток продавали еду. И хотя было оживлённо, было и грязно. Урны переполнялись, и хотя многие хотя бы пытались донести до них мусор, были и такие, кто бросал всё прямо под ноги.

— А разве здесь нет уборщиков?

Люди, которые пришли убирать мусор вместо Клои и Эральда, на профессиональных уборщиков не походили.

— Ну, как бы сказать… Нам немного неловко. Раньше у нас была компания, что занималась вывозом мусора, но теперь она не может этого делать.

— А новую вы ещё не нашли? 

Клоя уточнила детали машинально. В сельской церкви исповедь часто превращалась в беседу, так что умение слушать и отвечать пришло само собой. Торговец выдвинул вперёд вафлю, лежащую на столе в качестве сладостей.

— А что вы скажете об этой посуде?

Когда человек отвечает вопросом на вопрос — он хочет, чтобы его выслушали. 

Вафля лежала на деревянной дощечке — просто тонко нарезанной части бревна, даже не тарелка. Такой посудой пользовались в палатках, и именно она особенно мешала при уборке.

— Для одноразовой посуды палатки вроде подойдёт. Есть какая-то проблема?

— Раньше вместо тарелок мы использовали хлеб. Кто-то ел его, кто-то выбрасывал, но тогда его можно было скормить скоту. Но в этом году хлеб использовать не смогли.

— Из-за роста цен на пшеницу?

На этот раз в разговор вмешался Эральд.

— Мы в торговом доме тоже обсуждали эту ситуацию.

«Действительно, в этом году хлеб подорожал…»

Хлеб, который ест простой народ, обычно с примесями злаков, поэтому резкого роста цен не было. Но для больших семей даже небольшое подорожание товаров первой необходимости — серьёзная проблема.

Из-за этого Клое и приходилось по ночам подрабатывать в трактире шахтёрского города.

— Кроме увеличения импорта пшеницы из других стран, мы пытались использовать пшеницу, годную для макарон, вместо обычной, или увеличивали содержание ржи и сорго. Поэтому хаоса на рынке удалось избежать…

Качество хлеба ухудшилось, но его всё же хватало на всех. Хотя не обошлось без побочных эффектов.

— Но из-за этого дешёвый хлеб с примесями уже невыгодно производить.

— Да. Производить его можно, но это убыточно.

Резкое повышение цен на товары первой необходимости запрещено, и базовая цена фиксирована. В случае неурожая допускается небольшое повышение цен и снижение качества путём добавок.

Конечно, есть лавки, что и в мирное время стараются подмешивать побольше и зарабатывать на этом, но государство проводит инспекции, чтобы не допустить снижения качества. Пекари выкручиваются как могут: между ценами, стоимостью ингредиентов и разными ухищрениями.

Но у продуктов с низкой рентабельностью выбора нет — иногда их просто невыгодно производить.

— Поэтому с прошлого месяца мы начали использовать дешёвые деревянные подставки… и вот результат.

— Понятно.

Деревянные тарелки превращались просто в мусор. Их, конечно, можно было бы использовать как дрова, но, в отличие от хлеба, за них никто не платил как за корм для скота.

Эральд осмотрел площадь.

— …

— Что-то случилось?

Взгляд Эральда остановился, и Клоя тоже посмотрела в ту сторону, куда он смотрел. Там были дети. Мальчик и девочка лет десяти, выглядевшие, мягко говоря, неряшливо.

— Опять эти… — с недовольным лицом сказал торговец.

— Эти? — переспросила Клоя.

— Да, дети, что поселились в нижнем городе. Они зарабатывают на жизнь, продавая найденные вещи.

— Сироты?

— Думаю, да. Похоже, они живут общиной. Раньше приходили собирать остатки хлеба.

Если они охотятся за хлебом, предназначенным для корма скота, это говорит о крайней бедности.

— Их не пытаются взять под опеку? — Эральд задал резонный вопрос, ведь этот базар организовала церковь.

— Половина из них жила в приюте. Но многие не смогли адаптироваться, у них недоверие к взрослым, потому и сбежали. Если их пытаться поймать, это только усугубит ситуацию, — купец вздохнул.

Клоя понимала его чувства. Дети, настроенные против взрослых, трудны в обращении, не милые, только создают проблемы, не слушаются — словно раненый зверь, которого пытаешься поймать и вылечить.

Но именно такие дети больше всего нуждались в помощи.

Клоя это знала, потому что сама была такой.

— Но на раздачу еды они, не стесняясь, приходят, — с усталым лицом сказал торговец.

— Ну, когда голоден — не до стыда, — ответила Клоя.

— Значит, встаёт вопрос питания для этих детей, — сказал Эральд.

Раньше они могли собирать выброшенный хлеб, а теперь остались без этой возможности.

«Какой трудный вопрос…»

Хочешь помочь — а не можешь.

Пока Клоя размышляла, к торговцу подошёл молодой мужчина.

— Господин…— с неловким видом он прошептал что-то на ухо торговцу, и тот резко нахмурился.

— Что-то не так? — спросила Клоя.

Торговец натянуто улыбнулся:

— Да… Мы ошиблись с заказом этих деревянных тарелок. Их запас уже заканчивается.

— Значит, к полудню всё распродадите? — жаль, ведь это время хороших продаж.

— Но у нас осталась еда, и многое из неё испортится, если не использовать сегодня. Если всё распродать — придётся выбрасывать продукты.

Погода стояла тёплая, скоропортящиеся продукты могли быстро прийти в негодность.

— Что же делать? Может, использовать какие-то другие тарелки?

— Есть что-то на замену?

— Ну… — молодой мужчина достал деревянную тарелку. Это была не одноразовая посуда, а многоразовая, которую можно мыть.

— Сказали, это самый дешёвый вариант.

— Мы станем их использовать как одноразовые?

Посуда была отшлифована и выглядела добротной. Жаль выкидывать после одного использования.

— Сколько стоит одна?

— Одна тарелка — одна медная монета. Если брать сто штук, делают скидку в десять процентов. Запасов много, на сегодняшний базар хватит.

Выкидывать их — расточительство, но если прибавить к стоимости еды цену тарелки — выйдет в убыток. Выбор между тем, чтобы выкинуть продукты или потратить деньги на тарелки — непростой.

— …А если попросить клиентов возвращать тарелки?

— Люди здесь в основном едят на ходу. Вряд ли большинство будет утруждать себя возвратом. Если вернётся хотя бы половина — уже будет хорошо.

— Верно… — вздохнула Клоя, и в этот момент кто-то похлопал её по плечу.

— Мисс Клоя. Возможно, эта идея сработает, — глаза Эральда загорелись.

— Что вы имеете в виду? — торговец и молодой человек с сомнением посмотрели на Эральда.

— Вы слышали про депозит?

Клоя не знала это слово, но глаза торговца засверкали.

— Милорд Эральд, не могли бы вы объяснить подробнее?

Для торговца это было понятно, но Клое — нет.

— Простите… А что это? — Клоя с лёгким смущением спросила Эральда.

— Когда люди останавливаются в гостинице, у них заранее берут залог. А потом, при расчёте, залог либо возвращают, либо вычитают из суммы.

Эральд говорил медленно и понятно.

— Допустим, у нас продаётся галета. Цена — три медных монеты. Залог за тарелку — одна медная монета. Итого покупатель платит четыре монеты. Но если он после еды вернёт тарелку, то получит одну монету обратно.

— А-а, понятно, — Клоя была впечатлена.

— Конечно, если внедрять с нуля, могут быть огрехи, но ведь лучше, чем уйти в минус, не так ли?

— Да! Думаю, это сработает! — лицо торговца, ещё недавно унылое, просветлело. Молодой человек тоже выглядел скинувшим груз тяжких раздумий.

Действительно, возврат тарелок вырастет, и магазин ничего не теряет, ведь деньги уже получены заранее. А покупателю, если лень возвращать, просто не вернут залог.

— Единственный минус — людям покажется, что цены выросли. Но ничего не поделаешь… — Клоя задумчиво коснулась подбородка.

— Что случилось, леди Клоя?

— А если кто-то соберёт выброшенные тарелки и принесёт их, залог тоже вернут?

На вопрос Клои купец и молодой парень переглянулись.

— Что вы имеете в виду?

— Просто подумала: если те дети принесут выброшенные тарелки, им ведь тоже заплатят?

Одна тарелка — одна медная монета. Десять тарелок — десять медных монет. Для детей это может стать ценным источником дохода.

— Э-э, насчёт этого…

— Конечно, можно, не так ли? — тут же вмешался Эральд.

— Мы ведь уже получили одну медную монету за тарелку в качестве залога. Если человек выбрасывает тарелку, значит, она ему не нужна. В таком случае, разве не стоит поблагодарить того, кто её принесёт обратно?

— Э-э… да… — торговец замялся, не давая ни утвердительного, ни отрицательного ответа.

Но Эральд мило улыбнулся и включил свой «торговый режим»:

— Прекрасно! Именно так. Поддержка сирот — это не только передача части выручки с базара, не так ли?

Хоть и говорил он мягко, в его голосе не чувствовалось возможности возражений. Перед болтливым сыном богатого купца торговцу оставалось только кивать.

— Тогда прошу, позаботьтесь об этом. Вернувшиеся тарелки можно вымыть и использовать снова, так что в следующем месяце всё пойдёт так же.

— Д-да, конечно, — ответили торговцы без особой энергии.

Когда они ушли заказывать тарелки, Эральд обернулся к Клое и весело улыбнулся.

— Что?

— Интересно, не соскользнула ли моя «маска лицемерия»?

На его вопрос Хлоя не смогла сдержать смех.

 — Что смешного?

— Да нет… Просто подумала, что у вас, милорд, ещё и кожа на лице толще, чем у других.

— …Это было первое в жизни оскорбление в мою сторону.

— Это был комплимент, — сказала Хлоя со смехом и, так и не получив работу, снова направилась к лавке жареных каштанов.

III

— Похоже, вы устроили тут что-то интересное?

Виолетта подошла к Клое ближе к завершению базара. Несмотря на вечернее время, её волосы всё ещё были завиты так сильно, что при каждом движении головы подпрыгивали, как пружины.

Клоя в этот момент принимала деревянные тарелки и возвращала за них медные монеты. Чтобы не испачкаться, она теперь носила передник. Собранные тарелки отправляли на мойку, после чего их снова использовали на лавках.

— Это новое начинание. Идея принадлежит сэру Эральду.

Она сама никогда не жила в гостиницах, где нужно было вносить залог, так что не могла бы придумать что-то подобное.

— О? А сэр Эральд говорил, что его подтолкнула ваша мысль.

Виолетта прикрыла лицо веером и улыбнулась.

«Видимо, меня похвалили… Пусть будет так».

Даже если это была снисходительная похвала, Клоя не придавала этому значения. Она просто улыбнулась и пропустила мимо ушей.

Ведь её задача — не стать Божьей Избранницей, а найти убийцу Чиро.

— Кстати, Клоя. У вас есть время после этого?

— Время?

Если говорить откровенно, то Клоя собиралась просто вернуться в общежитие при Великой церкви. Завтра выходной, хотелось бы отдохнуть.

От Эральда, стоящего рядом, не последовало никакой реакции.

«Значит, ничего страшного».

Если так, то отказывать нет смысла. К тому же, когда человек сначала спрашивает о наличии времени, а потом о деле не говорит, это значит, что он задумал нечто особенное.

— Кажется, у меня ничего не намечено.

— Прекрасно. Тогда не поужинаем вместе?

Виолетта улыбнулась загадочно и притягательно.

— С удовольствием.

«Она ведь тоже одна из подозреваемых».

Для Клои это приглашение было очень кстати — удачный повод получше изучить Виолетту.