Онлайн чтение книги Детектив уже мертв The Detective Is Already Dead
10 ◆ Другое прошлое, о котором следовало рассказать

Всякий раз, когда я просыпалась утром, у меня всегда была мысль: «Не слишком ли жесткая эта кровать?»

— У меня болит бок...

Я потянулась и размяла затекшие кости.

Разве это не странно для ребенка, который еще не достиг половой зрелости? Я не могла не думать об этом, но я и не могла ворчать по этому поводу. Я должна была быть благодарна за всю заботу, которую я получила.

— Надо померять температуру.

Сразу после того как я просыпаюсь я проверяю температуру ежедневно. Я сунула градусник под пижаму... и в поле зрения попала капельница, вставленная в правую руку. Для меня это обычная сцена, но мне было некомфортно, когда в меня втыкали иглу.

— 37,2 ℃, да?

Температура  тела была примерно такой же, как всегда. Я записала это на лист бумаги и снова легла на твердую кровать, чтобы дождаться завтрака. Этот образ жизни продолжался двенадцать лет, с тех пор, как я родилась.

С самого рождения у меня было сердечное заболевание, и я могла только оставаться в палате и покорно ждать. Я не могла пойти повеселиться с друзьями, и единственный, кто навещал меня, был врач на плановом осмотре.

Причина этого заключалась в том, что у меня не было родителей. Казалось, что меня бросили в тот момент, когда я родилась. Другими словами, я была представлена как трагическая героиня, осиротевшая и страдавшая неизлечимой болезнью. Место, где я находилась, было палата приюта, где собирали детей-сирот.

— ...Хаа, как жалко.

Я жалела себя, сетуя на то, почему меня постигла такая участь.

— Эх, может быть, какой-нибудь очаровательный принц примет меня.

А потом он возьмет меня с этой жесткой постели и унесет в далекую страну... Интересно, это слишком жалкое заблуждение?

— Я не знаю, примешь ли ты меня, хотя я и не принц – Нагиса.

Затем я услышала голос адресованный мне. Я обернулась... и там был силуэт. Кстати, эта комната находится на третьем этаже. Всегда такая же буйная, как обычно, и я криво улыбнулась.

— Почему меня игнорируешь?

Затем этот силуэт вставил какое-то странное устройство из-за окна, отпер окно и вышел из него. Казалось, я не могла вести себя так, как будто ничего не произошло.

— Что тебе нужно? Сиеста?

Я закатила глаза на эту оккупантку.

— Ты по-прежнему такая же холодная, как всегда, даже когда тебя подруга ищет в нужный момент.

А она – Сиеста, ловко вытащила из угла комнаты круглый табурет и села у кровати. Я сказала, что люди, которые обычно посещают меня, были врачами, но, кажется, я забыла. Недавно у меня появились плохие друзья.

Во-первых, одна из них была она, Сиеста.

Серебристо-белые волосы, голубые глаза. Для чистокровной японки вроде меня такой внешности действительно можно было позавидовать.

— Почему у тебя лицо немного грязное?

По какой-то причине лицо Сиесты было немного почерневшим, как будто она была покрыта дымом. У нее обычно белая кожа не уступившая волосам.

— Ах, это пятно из-за провала, я пыталась бомбу сделать.

— Не говори так, будто ты делала грязевую бомбу.

Чем эта девушка занимается с утра пораньше...?

— Хватит делать бомбы.

Я предупредила Сиесту, надеясь, что мне никогда не придется повторять эти слова во второй раз.

— Но в будущем я могла бы подумать о том, чтобы что-нибудь взорвать. Например компанию.

— Какой бы ни была причина, не взрывай чью-то компанию.

Мне не нужна подруга, которую арестуют за взрыв компании только потому, что она ненавидит свою работу.

— Ах, но ведь именно она предложила сделать бомбу в первую очередь.

— ……Ах –

И пока я восприняла этот факт довольно грубо.

— Что ты имеешь в виду под «она»? Зови меня по имени.

Сказав это, позади Сиесты у окна появилась девушка с волосами персикового цвета. Она выглядела мило, как куколка... но она не так женственна, как казалась. Это плохой друг номер два.

— ...Хаа, ты тоже пришла?

Я уныло опустила плечи, посмотрев на них. Всякий раз, когда они собирались, они были такими же шумными, как американская семейная вечеринка, наблюдающая за игрой в американский футбол.

— Что за реакция! На-тян, это слишком!

Она выглядела несколько недовольной, вскочила в комнату и слабо толкнула меня.

— Мы трое лучших подруг, верно!?

— Раньше было так.

— Так и сейчас! Я вела записи в дневнике о нас троих вместе!

— Хорошо, я поняла, Ас-тян.

Это были две плохие подруги, которых я завела недавно.

И это были двое очень странных детей.

Все дети в этом учреждении были послушны взрослым, что, как мне казалось, происходило из-за глубоко укоренившегося страха быть брошенными взрослыми. Но не эти двое. Они делали бомбы, карабкались по стенам и врывались в мою палату, куда им вход был запрещен. Эти две девушки были такими странными, что меня это поразило.

— Почему ты смотришь на нас таким взглядом «о боже», Нагиса?

Сиеста выглядела недовольной, глядя на меня.

— Нет, я просто думаю, что шумные дети – это мило.

— ...Думаю, что я самая взрослая из нас троих.

— Жаль, настоящий взрослый не назовет себя взрослым.

— На-тян, ты только что назвала меня милой? Хе-хе, смотри-ка, это цельное платье ручной работы!

— Я совсем не это имею ввиду и не поворачиваюсь. Я вижу твои трусики.

— Вау, ты права. Тогда и ты, Сии-тян. Повернись тоже, чтобы мы могли победить На-тян числом.

— Я не хочу участвовать в этом голосовании большинства, и не называйте меня Сии-тян...

Так всегда проходил наш разговор. Одна про Фому, вторая про Ерему, и мы все вместе смеялись.

Такова была наша повседневная жизнь, и я...

— Извините меня.

В этот момент в дверь постучали, и в комнату вошел мужчина в белей одежде лет шестидесяти или около того.

— Как ты себя чувствуешь... значит, вы двое тоже в деле?

Доктор, который также был директором этого приюта, криво усмехнулся, когда заметил двух других со мной. Он прекрасно знал, что злиться на них бессмысленно.

— Они прислали это.

— ……? Вау!

Он сказал это и передал мне нового плюшевого мишку. Это немного по-детски, но это было очень мило.

— Я слышал, что у них была дочь, которая была примерно на три года младше тебя. Может быть, они выбрали этот подарок из-за этого.

Подарок был от некой японской пары, занимающейся инвестициями. Кажется, они много жертвовали этому приюту и даже регулярно дарили нам подарки. Я никогда не встречалась с ними, но я была действительно счастлива думать, что они заботятся о нас.

— Так чего ты хочешь?

Сиеста немедленно обратилась к врачу. Она как будто знала, что он появился не только для того, чтобы вручить подарок.

— ...Я не смогу переубедить тебя.

И тут доктор снова горько усмехнулся,

— На самом деле, я хотел, чтобы все сотрудничали перед завтраком. Это нужно делать на голодный желудок.

Именно это нам и предложили.

— Понятно, поняла.

Затем Сиеста без всякого сопротивления кивнула головой, словно шутя или что-то в этом роде.

— Думаю, тогда у нас не было выбора,

- согласилась и Ас-тян, уперев руки в бока... но я,

— Ты не выглядишь очень счастливой.

Доктор посмотрел мне в лицо и пробормотал с возмущенным видом. Этот разговор уже был утречной рутиной, но что бы он ни говорил, это просто...

— Это для твоего же блага. Ты понимаешь?

— ...Да.

Но я знала. В самом конце мне придется повиноваться тому, что говорят взрослые.

— Спасибо за сотрудничество – № 602.

Мужчина улыбнулся, казалось, закончил то, что хотел сказать, и развернулся, собираясь уйти.

Я посмотрела на него и,

— Нет.

- сказала я ему в спину, потому что чувствовала, что должна что-то опровергнуть.

— Меня зовут не № 602 – а Нагиса.

Нагиса – так меня назвала Сиеста.

Это было имя, которое она дала мне в этом месте, где всех называли по номеру.

— ...Наверное.

Доктор снова повернулся, нежно улыбнулся и вышел из палаты.

— Нагиса……

Сиеста посмотрела на меня так, будто хотела что-то сказать.

— Да, я понимаю.

Я подумала, что, возможно, мне придется терпеть еще несколько часов боли, и кивнула.

Сотрудничество, о котором говорил доктор, заключалось в том, чтобы я испытала несколько лекарств в этом учреждении.

Деньги, которые использовались для содержания этого приюта, поступали за счет клинических испытаний на детях.