Онлайн чтение книги Я подобрала второстепенного персонажа после концовки I Picked Up a Sub-man After the Ending
Глава 13 - Пустое место

Из его уст вырвались слова, словно он наконец-то нашёл что-то давно потерянное.

Это звучало так... истинно.

«Это реплика?» — пронеслось у меня в голове.

Гестия.

«Аска...»

Эмоции бродили внутри, бурлящий поток чувств не давал покоя.

Зная конец этой истории, я чувствовала, как сердце сжималось в груди.

－Я люблю тебя, — произнёс Рихт.

Любящий...

Я боялась, что это снова окажется лишь иллюзией, что огонь в камине вдруг погаснет. С этой мыслью, полная сомнений, я с трудом открыла глаза и взглянула в сторону камина.

Тёплый, мягкий оранжевый свет всё ещё окутывал комнату, мягко играя на стенах и мебели. К счастью, огонь продолжал гореть.

«Какое облегчение,» — подумала я, тяжело вздохнув.

Однако усталость накатывала волнами. Мои веки, которые я с усилием подняла, вновь начали медленно опускаться. Держать глаза открытыми становилось всё сложнее.

— А-а... — невольно сорвался слабый стон, сопровождённый горячим дыханием, которое вырвалось наружу.

Каждая клеточка моего тела болела, словно его подвергли жестокому испытанию.

Я вновь с трудом приоткрыла глаза и оглядела комнату. Камин горел, в помещении царила тишина, но никого рядом не было. Абсолютно никого.

Протянув руку, я ощутила, насколько далёким казалось всё вокруг.

В горле стоял неприятный ком, а рот пересох, словно выжженная пустыня. Я увидела стакан воды на столе в центре комнаты, но расстояние до него казалось непреодолимым.

— Ха-а... — выдохнула я, пытаясь поднять верхнюю часть тела, опираясь на правую руку. Но даже это простое движение давалось с неимоверным трудом.

Боль, словно густая дымка, охватывала каждое движение.

－Так не пойдёт,— прошептала я, обессиленно рухнув обратно на кровать.

Жажда мучила меня, но я понимала, что не смогу добраться до воды.

Мои веки снова сомкнулись.

Перед глазами медленно возникал чей-то смутный образ. Я моргала, пытаясь рассмотреть лицо.

－Рихт?

С каждым мгновением я всё больше убеждалась, что это действительно он.

— Почему ты здесь... — прошептала я, с трудом двигая пересохшими губами, чтобы задать вопрос. Но прежде, чем я успела закончить, он заговорил первым.

— Я люблю тебя, — произнёс он.

От этих слов мои глаза широко распахнулись.

«Что происходит? Почему он вдруг признаётся мне в любви?»

－Гестия.

В этой тишине его слова эхом отозвались в моём сердце.

Он сказал имя, и на мгновение моё сердце словно остановилось.

Но когда он продолжил, я поняла.

Это была реплика.

－Гестия, я... я просто не могу жить без тебя.

Это была та самая сцена из Песни Аски, где Рихт наконец-то признавался Гестии в своих чувствах.

－Лучше бы ты убила меня, жестокая женщина!

Сколько раз я перечитывала это трогательное признание?

Зная конец истории, я всё равно надеялась, что что-то изменится, что Гестия всё-таки примет его любовь.

－Я люблю тебя, Гестия.

Лицо Рихта исказилось от боли. Он открыл своё сердце женщине, которую любил, а в ответ получил лишь отказ. Этот невыносимый удар невозможно было представить.

－Рихт...

Его прекрасные тёмные глаза закрылись, и прозрачная слеза скатилась по щеке.

Даже если я тянулась к нему, я не могла его коснуться.

Мне хотелось только одного — вытереть его слёзы.

От горечи и сожаления из моих собственных глаз тоже скатилась прозрачная слеза.

*****

Рихт просто смотрел на пустое место перед собой.

Нет, сначала он смотрел, но вскоре его взгляд стал таким, как будто он что-то высматривал в темноте — грозный, прищуренный.

Прошло несколько дней с тех пор, как он умолял её встречаться хотя бы раз в день. Он предложил встретиться за чашкой чая, но она так и не пришла.

Что это вообще должно было значить?

— Вы передали это принцессе Пионе?
— Э-э... я не говорила с принцессой напрямую, но передала это Мари, горничной, которая сейчас ухаживает за ней.
— Сказала прийти на чаепитие в три часа?
— Да, я точно так сказала.

Горничная, заметив, как мрак на лице её господина углубляется, растерянно замерла. Она не сделала ничего неправильного, но отсутствие принцессы и гневный вид герцога наполнили атмосферу невыносимым напряжением.

— М-могу я сходить ещё раз и узнать?
— Иди.

Едва получив разрешение, горничная поспешно выбежала из комнаты. Находиться в тесном пространстве рядом с рассерженным герцогом было куда тяжелее, чем бежать в покои принцессы, едва переводя дыхание.

Пока горничная мчалась в покои Пионы, Рихт продолжал пристально смотреть на пустующее место. С каждым моментом его гнев нарастал.

Он мог смириться с письмом короля Гартена, в котором тот неожиданно предложил женить его на своей дочери. Но когда герцог отказался, невеста сама явилась к нему и начала умолять о браке. А теперь, когда он уступил и дал ей шанс, она пренебрегала этим шансом?

— Наглая девчонка...

Свадьба, впрочем, вряд ли что-то изменила бы. Если не Гестия, то любая другая женщина была бы для него пустым местом.

Для аристократов и императорской семьи брак был исключительно политическим союзом, и мысль о женитьбе по любви не имела смысла.

Принцесса Гартена, несмотря на то что её королевство было маленьким, вполне подходила по статусу. Богатая природными ресурсами и сельскохозяйственной продукцией, её страна обладала немалой властью.

Но всё же...

«Я обязательно сделаю вас счастливым.»

Какая дерзость думать, что она может сделать его счастливым.
И всё же он не мог забыть её серьёзные голубые глаза и решительно сжатые красные губы, когда она произнесла эти слова.
Этой наивной принцессе всего шестнадцать лет. От мысли, что он мог бы сделать её своей женой, ему становилось не по себе.
Если бы она была хитрой, расчётливой женщиной, которая жаждала власти и богатства, он бы, возможно, согласился.
Но эта искренняя и упрямая девушка заслуживала мужа, который смог бы её искренне любить.

«По крайней мере, она заслуживает не такого, как я.»

— Герцог?

Рихт настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как вернулась горничная. Только когда её голос вывел его из раздумий, он повернул голову и заметил её растерянное лицо.

— Принцесса Пиона говорит, что заболела простудой и сейчас лежит в постели.

Рихт нахмурился.

— Простуда?

Едва он это произнёс, в его памяти всплыли образы вчерашнего и позавчерашнего Пионы: посиневшие губы и ногти, покрытая гусиной кожей кожа.

«Ну конечно...» — подумал он, качая головой.
Эта безрассудная девушка решила сменить обстановку и в такой холодный день надела лёгкое летнее платье. Разумеется, дважды устроив "перемены настроения", она окончательно простудилась.

— Отлично, — пробормотал Рихт, обводя взглядом стол.
Напротив него всё так же пустовало место, а приготовленные ради неё угощения остались нетронутыми.

— Ну что ж, по крайней мере, сегодня я смогу спокойно насладиться чаем.

Он поднял чашку, неторопливо отпил немного ещё горячего чая. Горечь настоя мягко окутала рот, но почему-то ощущение было не таким, как обычно.

— Чай... горчит, — сказал он, бросив взгляд на пустующий стул напротив.

— Простите? — удивлённо переспросила горничная.

— Кажется, чай заварили не так, как нужно.

— Простите, Ваша Светлость! — Горничная поспешно склонила голову.

— Всё в порядке. Заварите новый.

— Да, Ваша Светлость!

Горничная быстро убрала чайник, хотя в душе недоумевала. Она ведь сделала всё так, как обычно, так почему же герцог остался недоволен? Тем не менее, приказ есть приказ — ей оставалось лишь вернуться и заварить чай заново.
Рихт снова посмотрел на пустующее место напротив. Почему-то сегодня оно раздражало его больше обычного.
Он снова нахмурился, глядя на ужин перед собой.
— Эй!
На его оклик горничная, стоявшая позади, тут же заторопилась к нему.
— Да, Ваша Светлость.
— Почему сегодня этого нет?
Увидев, как герцог постучал пальцем по столу, внимательная горничная сразу поняла, о чём идёт речь.
— Ах, вы имеете в виду клубничный мохито?
Меню ужинов менялось каждый день, но в последние недели неизменным пунктом стал именно этот напиток.
— Сегодня это исключение. Принцесса Пиона заболела, поэтому напитка нет.
— Причём тут этот напиток и принцесса?
— Ну, его ведь готовила сама принцесса, — ответила горничная так, будто это было очевидно.
Услышав её слова, лицо Рихта перекосилось. Горничная поняла, что он, похоже, не знал об этом.
— Ты хочешь сказать, что этот напиток приготовила она?
— Да, это правда.
— Принцесса одного из королевств, и вдруг готовит какой-то там напиток...
Рихт оборвал себя. Какая разница, что делает эта принцесса? Готовит она напитки, напивается или ведёт себя, как ей вздумается — это не его дело.
— Принести вам что-нибудь другое? — робко предложила горничная.
Рихт не был любителем алкоголя, но за последние дни он действительно привык к мохито. Горничная почувствовала себя виноватой, что не предусмотрела этого.
— Нет, не нужно.
Он молча продолжил есть рыбу, лежавшую на его тарелке. Её нежное мясо таяло во рту, хотя немного жирный и рыбный привкус заставлял задуматься, что к такому блюду подошёл бы освежающий напиток.

«Клубничный мохито... после него это блюдо воспринималось бы иначе.»
Мысли о привычном напитке снова закрались в голову Рихта.

«Чёрт возьми, это уже чересчур. Я что, алкоголик какой-то?»
Его раздражение усиливалось. Всё шло не так, словно день был обречён на неудачи. И в центре этих неурядиц была та самая принцесса с её наивными голубыми глазами.

－Интересно, насколько она больна?

Горничная, занятая приготовлением десерта для герцога, обернулась, услышав его внезапный вопрос.
— Нет, забудь.
Рихт отмахнулся, не особо заинтересованный ответом. Однако в замке только одна принцесса, и очевидно, что его вопрос касался Пиона.
— У неё очень высокая температура, насколько я слышала.
— Насколько?
— Когда я видела её утром, она спала, так что точно не знаю. Но Мари сказала, что утром, когда она заходила к принцессе, та буквально горела от жара.
Рихт нахмурился, слушая рассказ горничной.
— И что же она делала?
— Кажется, она кого-то искала... — Горничная замялась, затем добавила: — Из-за жара принцесса начала немного бредить.
Она услышала от Мари, что в своей горячке принцесса что-то бормотала.
— Искала кого-то?
— Да, она звала «своего любимого персонажа».
— Любимого... персонажа?
Рихт, до этого молча ковырявший вилкой рыбу, поднял голову. Ему впервые довелось слышать такое.
— А ещё она, кажется, звала кого-то другого...
— Кого?
— Эм... второго главного героя.
— Второго главного героя?
Рихт нахмурился ещё больше. Ему было трудно понять эти странные слова.

«Она же сама говорила, что ей не нужны мужчины, а теперь зовёт их в горячке. Забавно,» — подумал он, кладя в рот кусочек рыбы.
Но настроение его уже испортилось.
— Еда вам не по вкусу, Ваша Светлость? Хотите, чтобы я попросила переделать блюдо?
— Почему оно такое противно пахнет? — Рихт отложил вилку, глядя на оставшуюся на тарелке рыбу. — Убери это.
Горничная молча кивнула, поспешив убрать блюдо, не сказав больше ни слова.

Особого аппетита у Рихта не было, поэтому он взял кусок хлеба и поднялся из-за стола. Решил пойти в кабинет и почитать книгу.

— Даже десерт не будете? — спросила горничная, держа в руках тарелку с эклером, который она так старательно готовила.

Обычно это был один из его любимых десертов. Хрустящая корочка эклера, внутри которой скрывался нежный и сладкий крем, всегда приходилась ему по вкусу.

Лично шоколад Рихт не слишком жаловал, но вот в таком виде, слегка добавленный в кондитерские изделия, он его не раздражал.

Но в этот раз он почему-то не захотел его есть.

Хотя он знал, что вкус у десерта будет сладким и приятным, сейчас ему казалось, что этот вкус покажется противным.

В конце концов, Рихт отказался от десерта и направился в кабинет.