Онлайн чтение книги Идеальный забег The Perfect Run
126 Конец близок

«...Котировки акций Dynamis неуклонно падают после тревожных разоблачений их поддельных Эликсиров и общественных протестов бывших клиентов, которые недавно лишились своих дорогостоящих способностей», — сообщила ведущая новостей по телевизору, установленному в больничной палате.

Райан прищурился: позади ведущей появилась видеозапись взрыва Альфонса Манады. Качество видео было ужасным, вероятно, из-за радиационных помех, но было видно Виверну и Энрике, летящих к источнику взрыва.

«...Представитель Dynamis подтвердил, что Альфонс Манада, он же Фоллаут, ответственен за взрыв, потрясший старую гавань. Причины этого поступка пока остаются неясными, тем не менее, Виверна подтвердила, что теперь уже бывший вице-президент благополучно обезврежен...»

Затем на следующих кадрах был показан выброс киборга в космос. На пленку попали только броня Райана и Ливии, лицо и личность последней, к счастью, остались скрыты.

«Новый исполняющий обязанности председателя Энрике «Терновник» Манада пообещал выплатить полную компенсацию жертвам обоих инцидентов и провести публичный суд над виновными. На данный момент его действия вызвали разногласия среди сотрудников...»

— Я до сих пор не могу поверить, что они признались, — сказал Матиас, сидя со скрещенными руками на стуле у окна. Сам Райан занял место, ближайшее к кровати Ливии, Генриетта похрапывала у его ног, а Эжен-Анри единолично решил оккупировать его колени. Курьер поменял поврежденную броню Сатурна на свой стильный костюм, по крайней мере, до тех пор, пока не сможет ее починить. — Я думал, они хотя бы приукрасят правду, а не... вывалят все в прессу.

— Это было необходимо, — ответила Ливия в белом халате и с повязкой на лбу. Операция Мозготрупа исключила возможность повреждения мозга после близкого контакта с Фоллаутом, но на восстановление уйдет несколько дней. — Невозможно извлечь уроки из своих ошибок, не признав их. Энрике это понимал, а Виверна — тем более.

После битвы с Фоллаутом Энрике перевез группу в больницу Dynamis, где Стич и Алхимо занялись их ранами. К счастью, предупреждение Райана об эвакуации принесло свои плоды, и хотя некоторые местные жители были ранены, когда Альфонс взорвал себя, никто не погиб. Идеальный забег был спасен.

По крайней мере, на данный момент.

«После расформирования «Иль мильоре» продолжается волна увольнений», — продолжила телеведущая. — «Хотя Виверна пообещала, что их место займет, цитирую, «чистая и некоммерческая правоохранительная организация», судьба многих героев остается неопределенной...»

Райан выключил телевизор.

— Как скоро грянет гром? — спросил он свою девушку.

— Скоро, — призналась она, глядя вдаль сквозь окна и пелену времени. — Все происходит быстрее, чем я ожидала. Вулкан уже ушла из Августи. Мой отец узнал о визите Виверны и приказал убить ее.

Сердце Райана екнуло.

— Она выживет?

К его облегчению, Ливия ответила кивком.

— К счастью, Вулкан не была дурой и шпионила за сообщениями моего отца.

— Однако это не предвещает ничего хорошего, если он уже начал чистку своих рядов, — хмуро сказал Матиас.

Провидица медленно кивнула.

— Он на взводе из-за поражения Фоллаута и ареста Гектора.

— Если это слишком хорошо, чтобы быть правдой, то, скорее всего, так оно и есть? — предположил Райан.

— Да. Он бросит все силы на захват Нового Рима, но он чует ловушку. — Ливия вздохнула. — Его войска в ближайшее время двинутся в Ржавый город... и если предоставить их самим себе, они найдут бункер.

— Я починю броню Сатурна напоследок и потом ликвидирую базу, — ответил Райан, поднимаясь со своего места. Эжен-Анри тут же перепрыгнул с его коленей на колени Ливии. — Зеркало, собирай остальных. Ливия, ты останешься здесь.

— Не останусь, — ответила она, прикусив губу. — Дядя Нептун скоро заберет меня, чтобы отвезти в Сорренто. Мой отец не позволит мне оставаться в больнице Dynamis, когда он замышляет их уничтожение.

Матиас нахмурился, но пожал плечами.

— Ну, мы готовились к нападению несколько дней. Мы справимся и без тебя.

— Я бы хотела руководить штурмом, — с сожалением сказала Ливия. — Чтобы убедиться, что все пройдет хорошо.

— Ты могла бы руководить им издалека, — заметил Матиас. — Моя мать так делала с Карнавалом, и это прекрасно работало.

То, что он вообще был готов уступить командование Ливии, удивило Райана. Курьер предположил, что наблюдение за тем, как она терпит раны, пытаясь защитить Новый Рим от Фоллаута, способствовало укреплению доверия между ними.

— Мой дядя не спускает с меня глаз. — Ливия сложила руки, а Эжен-Анри прижался к ее пальцам. — Я... я постараюсь придумать выход.

— Нет, — настаивал Райан. — Если Мозготруп говорит, что ты должна отдохнуть, значит, ты будешь отдыхать. Если нет, он, скорее всего, засунет твой мозг в банку, а тебе это точно не понравится.

Ливия надулась.

— Райан, я не могу стоять в стороне, пока ты и остальные рискуют своими жизнями, разгребая бардак моей семьи.

— Ты помогла нам разобраться с Кровотоком, да и с Мета-бандой тоже, — ответил Матиас. — Теперь очередь других.

Ливия нахмурилась, не желая бездействовать.

— Я могу, по крайней мере, сделать несколько звонков. Это будет игра в «камень-ножницы-бумага», и я могу предоставить большее фишек[1] на стол.

Райан прищурился.

— Ты все подготовила так, чтобы мы собрали идеальных людей для этой работы?

Она ответила хитрой, лисьей улыбкой.

— Я была бы плохим провидцем, если бы не сделала этого.

— Мне нравится, когда ты в режиме манипулятора, дергаешь за ниточки из тени...

— Все идет по плану. — Ее улыбка ослабла. — Надеюсь.

Райан взглянул на своего полупрозрачного друга.

— Мэтти, ты не мог бы оставить нас на секунду?

— Я введу в курс дела остальных, — ответил вигилант и вышел за дверь.

Ливия обменялась тяжелым взглядом со своим парнем.

— Райан, после уничтожения острова... — Она прочистила горло. — Ты сразу же отправишься за ним, не так ли? Один?

— Да. — Если Молниеносный зад не явится за его головой первым. Райан ожидал, что этот безумец сойдет со своей горы, увидев, как остров Искья тонет в дыму. — Все будет в порядке. Я не убью его.

— Я боюсь не за его жизнь. Ты не можешь сохраниться.

— Неужели тебе никто не сказал? — спросил Райан с ухмылкой, которая не достигла ушей. — Я бессмертен.

— Не шути об этом!

Ее неожиданная реакция озадачила ее парня и разбудила Генриетту. Ливия закрыла глаза, но не смогла подавить слезы, выступившие по краям. Она сделала глубокий вдох, когда собака начала лизать ей пальцы, пытаясь утешить ее, и всхлипнула.

— Райан, человек, которого я люблю, сейчас отправится сражаться с моим отцом. И один из них может не вернуться. — Когда она снова открыла глаза, Райан увидел в них страх и ужас. — Либо он убьет тебя, и ты не сможешь возродиться, либо ты рискуешь перманентно нанести смертельный удар. И я не могу ничего сделать, чтобы предотвратить это.

— Ливия... — начал Райан.

Она не дала ему закончить.

— Я знаю, ты пытаешься утешить меня, сказать, что все в порядке, но это не так. Райан, твоя сестра только что подвергла эвтаназии своего отца, а Энрике Манада арестовал своего, перед тем как запустить в космос брата. Даже если каждый надеялся, что все закончится иначе... они смирились с тем, что это невозможно. Но я... я все еще не могу, Райан.

Райан слушал в уважительном молчании, позволяя ей высказать все, что у нее на душе. Вместо того чтобы ответить словами, он сел на кровать и осторожно вытер ее слезы.

— Мне страшно, Райан, — призналась она, взяв его руки в свои и сжав его пальцы. — Мне страшно, потому что я видела, чем это может закончиться, но не знаю, что будетна самом деле. Я... я думала, что хочу быть удивленной, но... не так.

— Ливия, ты помнишь, что ты сказала мне в ресторане той ночью? — спросил Райан, пытаясь успокоить ее. — Что Абсолют направлял нас друг к другу, и что я должен продолжать, чтобы увидеть, что он приготовил. Даже если я не могу сохраниться.

— Да, это мои слова, — признала Ливия, вздохнув. — Тогда я думала, что смогу справиться с сомнениями, но сейчас...

Она хотела приободрить его. Сказать, что все будет хорошо, что все обойдется, как он пытался успокоить ее раньше.

— Райан, если ты не можешь сохраниться... если ты чувствуешь, что твоя жизнь в опасности, в реальной опасности, беги.

— Я не могу, Ливия. — Это не в его стиле. — После уничтожения его острова, твой Громовой папочка будет шокировать[2] всех, до кого сможет дотянуться своими металлическими руками. Если я не смогу победить его, расплачиваться за это будут тысячи.

— Я знаю, но... еще есть время решить проблему с твоей точкой сохранения. Восстановить хотя бы эту страховку.

— Думаю, у меня есть решение, — ответил Райан, хотя и сомневался, что оно сработает. Тем не менее, ничего не стоило попробовать. — Доверься мне в этом.

— Я доверяю тебе свою жизнь, Райан... но я не хочу, чтобы это был последний раз, когда мы видимся, ты понимаешь это? — Она встретилась с ним глазами, и он потерял себя в голубой бездне ее взгляда. — Пообещай мне, что ты вернешься ко мне, хорошо? Просто... пообещай мне.

Райан ненадолго задержал на ней взгляд, а затем легонько поцеловал ее. Ее губы имели вкус клубники, были мягкими и нежными. Поцелуй длился не более нескольких секунд, но курьеру хотелось, чтобы он длился всю жизнь.

— Я вернусь, — пообещал он. — Клянусь. Квиксейв выполнит доставку, сколько бы попыток ни потребовалось.

Это вызвало у нее усталую улыбку.

— Убедись, что на этот раз хватит одной.

Курьер улыбнулся, желая скрыть свое беспокойство, и, погладив в последний раз Эжена-Анри и Генриетту, вышел из комнаты. Он почувствовал на спине обеспокоенный взгляд Ливии, когда закрывал за собой дверь.

За дверью его ждала Лен, одетая в свой ужасный комбинезон и с водяной винтовкой в руках.

— Коротышка, — сказал Райан. — Ты все слышала?

— Я не специально. — Она посмотрела на него с решимостью. Хотя ее глаза оставались слегка красными от пролитых слез, язык ее тела казался другим... более уверенным. — Пообещай и мне тоже, что ты вернешься, Рири.

— Не могла бы ты, пожалуйста, перестать поднимать флаги смерти? — попросил Райан. Он чувствовал, что каждое обещание, которое он давал, сглазит его еще больше. — Хорошо, я обещаю, что вернусь, если тебе от этого станет легче.

— Мне... мне уже стало легче. — В ее улыбке была печаль, но это все равно была улыбка. — Благодаря тебе.

— Это я должен благодарить тебя, Коротышка, — ответил Райан. — Ты спасла мне жизнь, когда разработала технологию переноса разума. Во многих смыслах, их количество даже не сосчитать.

— Я уже говорила тебе, Рири. То, что у нас есть, сильнее дружбы. С чем бы мы ни столкнулись... Я знаю, что мы встретим это вместе. — Она прикусила нижнюю губу. — Это... это то, чего хотел бы папа, я думаю. Мой... мой настоящий папа, я имею в виду. А не то, кем он стал.

Райан внимательно изучил ее лицо. Это горько-сладкое выражение лица той, кто нашел ответ на вопрос всей своей жизни, хотя это дорого ей обошлось.

— Ты примирилась с собой? — спросил он.

— Думаю, да, — ответила Лен. Вместо того чтобы отвернуться, как это обычно происходило, она выдержала его взгляд. — Я... я сделала все, что могла, Райан. Это трудно объяснить, но... Я не чувствую себя счастливой из-за смерти отца, но и не чувствую вины.

— Я понимаю, Коротышка. Поверь мне, понимаю.

— Долгое время, Рири, я думала, что это моя вина, — призналась она. — Тот папа... тот папа не стал бы чудовищем, если бы я могла за себя постоять. Я хотела вернуть отца к нормальному состоянию, потому что любила его, и... потому что винила себя.

— А теперь уже нет?

— Нет, — ответила она, качая головой. — Что случилось, то случилось. Как ты мне однажды сказал... есть вещи, которые невозможно изменить. Я старалась, как могла. Пришло... пришло время жить дальше. Я не могу изменить прошлое, но я могу сделать будущее лучше.

Она не смогла спасти отца и будет нести эту боль всю жизнь, но она смирилась с тем, что изменить что-либо было невозможно.

Лен Сабино обрела покой.

— Я... я задумалась о том, что мне теперь делать, — сказала Лен. — Я думала забрать детей с собой в море, но теперь...

— Но теперь ты передумала?

— Я... да. Я думала, что мир не изменить. Что поверхность может стать только хуже. Но... — В ее глазах блеснул намек на надежду. — Она становится лучше. Мы сделали ее лучше.

Райан усмехнулся.

— Да, сделали.

— Если даже Dynamis может измениться... Я думаю, что и мир тоже может. — Ее щеки покраснели, а на губах появилась застенчивая улыбка. — Я... думала об Архитекторе. Она хочет создать города для заселения стран, опустошенных Геномными войнами. Думаю, я могу помочь. Помочь не только детям Ржавого города, но и всем детям по всему миру. Убедиться, что они будут расти в лучших условиях, чем мы.

— Удачи в экспорте социалистической революции, — со смешком сказал Райан, но в глубине души он не мог не гордиться ею. — Но это хорошо, Лен. Ты поможешь бесчисленному количеству людей, и не только благодаря своей силе.

Лен нахмурилась.

— В каком смысле?

— У тебя доброе сердце, Лен, и это самое главное, я думаю. Мехрон, Алхимик, даже Фоллаут... все они обладали силой, чтобы сделать мир лучше и богаче, но они злоупотребили своим даром. Мехрон создал оружие, Алхимик наделила силой таких, как Август, а Фоллаут потерял из виду то, что действительно было для него важно. Но ты, Коротышка?

Улыбка Райана достигла ушей.

— Ты все сделаешь отлично.

Она так покраснела, что Райан подумал, не перестал ли это прятаться ее внутренний коммунист. Он решил немного поддразнить ее.

— Неужели я одними словами довел тебя до диабета?

Лен ответила на его подколку сестринским объятием. Он позволил ее рукам обхватить его спину, а своим — ее. Он слушал ее медленное дыхание, а его мысли были заняты его первой семьей. Прошло почти девять столетий с тех пор, как его родители погибли от рук рейдеров, столько времени, что он едва мог вспомнить, как они выглядели, или даже их имена. Райану было двенадцать, когда Кровоток и Лен нашли его прячущимся среди обломков дома, потерянного ребенка, у которого ничего не было.

Хотя в тот день он потерял родную семью, он обрел другую, выкованную в поту и закаленную в борьбе. Сестру, которую он горячо любил.

— Спасибо, Рири, — сказала Лен, прежде чем разорвать объятия. — Мы можем обсудить наше будущее после того, как победим, хорошо?

Да, действительно.

После того, как они победят.

В глубине бункера Мехрона Райан лежал на операционном столе, облаченный в броню Сатурна, а роботизированные руки восстанавливали нанесенные Фоллаутом повреждения.

Поскольку у него не было возможности усовершенствовать конструкцию, курьер воспользовался случаем и установил несколько модернизаций. Самой важной из них была система, основанная на механизме для общения с Эликсирами, разработанном Гениями его команды.

— Ты меня слышишь? — спросил он, и линзы его шлема засветились радужными цветами Эликсиров. Открылся голосовой канал, компьютер брони преобразовал его слова в сигналы Потока.

Синтетический голос, ответивший по каналу, не был похож на тот, что он слышал в Черном мире... но Райан всем своим естеством знал, кому он принадлежит.

— «Райан».

Его Эликсиру.

— Знаешь, мы очень долго были вместе, — сказал Райан, вздрогнув, когда робот прикрепил к броне новую нагрудную пластину. — Но я так и не узнал твоего имени.

Эта мысль, похоже, позабавила Эликсира.

— «У нас, эмиссаров, нет имен», — сказал он. — «Можешь называть меня как хочешь».

Райан немного подумал. Светляк? Нет, Мрачняк будет ревновать.

— Может, Маджента[3]?

— «Маджента?»

— Фиолетовый было бы слишком просто. Или, может быть, тебе больше понравится Цвет из запределья пространства[4]? Цизп? Или Цвет из запределья времени[5]?

Эликсир ответил не сразу, но когда ответил, то показался весьма довольным.

— «Маджента мне нравится больше», — сказал он. — «Больше, чем фуския или пурпурный. Как долго ты размышлял над этим вопросом?»

— Разве ты уже не должен знать? В смысле, ты же во мне. — Если подумать, то это означало, что Эликсир Райана испытывал все, что делал его носитель...

— «Я не подглядыватель», — ответила сущность, казалось, забавляясь. — «Мы были связаны так долго, что я понимаю человеческие мысли лучше, чем остальные представители моего вида, но этот язык остается для меня вторым. Тонкости ускользают от меня... тем не менее, я знаю, почему ты хотел поговорить».

Райан посмотрел на металлический потолок. Он почти слышал, как над его головой, в сотнях метров за сталью и грязью, маршируют войска Августи.

— Почему ты помешал мне сохраниться?

— «Я не имею к этому никакого отношения», — признался Эликсир. — «Все Фиолетовые силы в конечном счете исходят от Абсолюта. Как сказал Мрачняк, мы — жрецы. Мы не творим чудеса, мы можем только просить о них».

Значит, Райан был прав, это с самого начала был заговор иллюминатов.

— Тогда спрошу по-другому: почему твой босс помешал мне сохраниться?

— «Я не знаю, но могу предположить. Твоя связь с Черным возросла, Райан. Раньше ты едва мог поглощать Красный Поток Фоллаута, а теперь... теперь ты можешь причинить ему прямой вред». — Его Эликсир звучал весьма обеспокоенно. — «Черный — это меч без рукояти. В отличие от других Цветов, он одинаково опасен как для своего владельца, так и для его врагов, и он питается теми временными линиями, которые ты удаляешь. Если он станет слишком сильным...»

— Он станет неуправляемым и уничтожит меня. Будучи таким сильным, как сейчас, он может привести к тому, что мое сохранение пойдет не так. — Это объясняло, почему Абсолют не позволил курьеру получить доступ к своему козырю, но последствия этого сильно его беспокоили. — Если я не могу ни создать новую точку сохранения, ни умереть, то что произойдет, когда я, скажем, умру от старости?

— «Я не знаю, Райан. Но Абсолют дал понять. Дойди до конца и посмотри, что ждет тебя за победой. Может быть... может быть, ты вообще не умрешь. Может быть, вместо этого ты вознесешься».

— Я думал, что закрыл эту дверь, когда отказался остаться в Черном мире?

— «Вознесение — это не конец, Райан, а процесс, в ходе которого низшие формы жизни восходят к космическим существам, обитающим в высших сферах. Дверь всегда открыта». — Его Эликсир с трудом подбирал человеческие слова для объяснения этого феномена. — «Я вряд ли смогу это описать. Каждое вознесение уникально, и ты ближе к нему, чем многие другие. Форма жизни Харгрейвса тоже. Он пытается оттянуть этот процесс на сколько может, чтобы остаться на этой Земле, но в конце концов он станет яркой звездой на небе. Если захочет».

Райан сделал небольшую паузу.

— Почему я? — спросил он. — Почему я ближе?

— «Потому что сила — это не единственное, что обуславливает вознесение, Райан. Мудрость еще один фактор. Вот почему существа, с которыми ты сражался на корабле Алхимика, были лишены этой награды. Их глаза были маленькими, и они не могли видеть дальше самих себя».

— С космической силой приходит вселенская ответственность[6]? — насмешливо спросил курьер.

— «Да», — тихо ответил Эликсир, его голос был полон гордости. — «Мы были связаны на протяжении веков, Райан, и ты вырос вместе с ней. У времени больше нет для тебя секретов, и хотя путь был долог и труден, ты достиг конца своего путешествия».

Это было похоже на то, как учитель радуется выпуску своего ученика, хотя того еще ждет итоговый экзамен.

— Думаешь, мы сможем его победить? Августа? — Хотя Райан всегда излучал уверенность, чтобы другие не теряли надежды, его Эликсир знал его мысли. Молниеносный зад был самым сильным Геномом, с которым курьер когда-либо сталкивался, и на этот раз у него не будет возможности попробовать снова, если он потерпит неудачу. — Сможет ли Черный причинить ему вред сейчас?

Маджента внезапно утратил свой энтузиазм.

— «Август сделан из самого прочного материала из существующих — неразрушимого металла, неуязвимого для неконцептуальных способностей. Даже если он стал сильнее, твоя другая сила сделает победу возможной, но не легкой».

Итак, это будет победа или смерть. Эликсир Райана, видимо, прочитал его мысли и тут же попытался его ободрить.

— «Я верю в тебя, Райан. В нас. Я знаю, что у нас все получится».

— Я тоже на это надеюсь, — ответил Райан, как раз когда роботы закончили свою работу. Курьер поднялся на ноги, его шаги отдавались эхом по стальному полу. — Какие-нибудь советы перед тем, как мы начнем?

— «Один». — Голос Эликсира стал холодным и смертоносным. — «Не изменяй мне».

Райан моргнул.

— Прошу прощения?

— «Я знаю, что ты — идеальный образец Homo Sapiens с прекрасными генами, поэтому не удивлен, что кто-то из моих сородичей сделал тебе предложение». — Теперь в голосе Эликсира звучала настоящая ревность. — «Я очень горжусь тем, что ты устоял перед соблазном свободной связи, но скажу тебе прямо: я не потерплю эликсирсного двоебрачия. Я заботился о тебе более восьмисот лет не для того, чтобы делиться тобой сейчас».

— Стоп, а может ли Абсолют давать разводы? — игриво спросил курьер.

— «Это противоречит моей религии, но я могу превратить эту связь в ад».

— Я шучу, — ответил Райан. — Ты мой лучший друган с шестнадцати лет. Я никогда не изменю тебе. Даже с Мрачняком.

— «Я знаю, Райан. Это тоже была шутка». — Эликсир говорил так серьезно и бесстрастно, что Райан этого не заметил. — «Было смешно?»

— Тебе еще предстоит несколько лет практики, но я помогу. — Райан надел поверх брони кашемировое пончо, так как без него он не чувствовал себя полноценным. — Тогда пока смерть не разлучит нас.

— «Нет, Райан. Смерть — это всего лишь дверь, а конец еще ждет нас». — Эликсир выдержал небольшую паузу, прежде чем произнести последнее слово. — «Вперед».

Райан отключил связь и приготовился активировать механизм самоуничтожения бункера, как вдруг заметил в углу комнаты маленький белый силуэт.

Плюшевый стоял на двух ногах и смотрел на Райана своими большими красивыми голубыми глазами. Существо не издавало ни звука, и даже зловещие эльдрические голоса не раздавались в комнате. Монстр, который преследовал курьера в кошмарах и путь сквозь циклы которого был устлан трупами, теперь смотрел на своего создателя в торжественном молчании. Он выглядел... задумчивым, за неимением лучшего слова.

Почти что грустным.

— Почему ты здесь, приятель? — спросил Райан, немного напуганный его необычным поведением.

— Поехали в Диснейленд! — ответило существо, подняв лапы, его печаль быстро сменилась злобой и жестокостью.

Райан приподнял бровь за шлемом и попытался вспомнить возраст Нарцинии... и потерпел неудачу.

— Никакого умножения, — предупредил он, указывая пальцем на убийственного зайцеобразного. — Если ты испортишь мой Идеальный забег, я больше никогда не позволю тебе никого выпотрошить.

— Я твой друг!

— Да. — Господи помилуй, они буйство за буйством стали друзьями. — Все дело в том, что ты хочешь отплатить Молниеносному заду?

Кролик медленно кивнул, как и предполагал Райан. Он хотел отомстить за свое предыдущее поражение, и сейчас, возможно, это был его последний шанс.

— Хорошо, — сказал курьер. В конце концов, он все еще был в долгу перед Плюшевым за то, что тот спас его от Адама. — Прыгай в рюкзак и давай взорвем Олимп. И, может быть, «Дримворкс» тоже, если времени хватит.

Плюшевый закричал от радости и забрался на броню Райана. Курьер открыл отделение рюкзака, и демоническая игрушка исчезла внутри.

Курьер оглядел металлическую комнату чуть ли не с грустью. Хотя его команда уже забрала из бункера все полезные, несмертоносные технологии, Райану все равно было больно обрекать это место на уничтожение. Огромный потенциал накопленных знаний, на века опередивших свое время...

Но, как сказал Солнышко, не было достойных рук, чтобы использовать эту силу.

— Я всегда хотел это сказать, — пробормотал Райан себе под нос, глядя на камеры в комнате. Ему потребовалось все его обаяние, чтобы убедить Алхимо запрограммировать этот конкретный приказ в центральном компьютере Мехрона. — Выполнить приказ шестьдесят шесть[7].

По бункеру тут же разнесся сигнал тревоги.

— «Запущена последовательность самоуничтожения. Взрыв ожидается через: шесть минут».

Райан оказался снаружи через три, хотя и считерил, использовав свою силу.

Когда обратный отсчет подошел к концу, курьер завис над пустой Свалкой, наблюдая за тем, как машины Августи пересекают контрольно-пропускные пункты в Ржавый город. После краха Dynamis охранников либо отозвали в другие районы, либо они просто дезертировали. Никто не сопротивлялся вторжению преступного синдиката.

Но не успели они пересечь границу, как весь район содрогнулся.

Землетрясение было не настолько сильным, чтобы разрушить Ржавый город, но Райан не мог сказать того же о Свалке. Мусорное логово под открытым небом рухнуло вниз, земля под ним провалилась, когда взрывы уничтожили скрытый в глубине бункер. Груды машин и мусора посыпались в глубокую зияющую дыру, вздымая в небо тучи пыли.

Когда грязь упала обратно на землю, от Свалки осталась лишь бездна дымящихся обломков. Хотя остальная часть Ржавого города осталась нетронутой, его главная достопримечательность исчезла. Райан подумал, не повредит ли это местному туристическому бизнесу.

В голубом небе над городом на мгновение вспыхнул багровый свет, словно красная звезда в предсмертных муках. Спутник Бахамут самоуничтожился вместе со своим орбитальным командным центром, и дамоклов меч, висевший над Новым Римом, был разрушен.

Наследие Мехрона больше никогда не будет преследовать этот мир.

Покончив с этим, Райан повернулся и взглянул на остров Искья. Он заметил тень подводной лодки Мехрона, которая направлялась туда, готовая к высадке войск. У Нового Рима будет свой день «Д», и во главе его будет стоять путешественник во времени.

Лен немедленно установила связь.

— «Мы ждем тебя, Рири».

И вот Квиксейв полетел на свою последнюю битву.

[1] «Counters» можно перевести и как фишки, и как, за незнанием лучшего слова, контрпики. В смысле, Ливия могла привести людей с силами, контрящими силы их врагов.

[2] Больше каламбуров богу каламбуров. «To shock» может значить удивлять, шокировать, или бить кого-то током.

[3] Маджента — цветовой термин, означающий ряд пурпурных цветов. Ну и мелкий антагонист из ДжоДжо.

[4] The Colour out of space —  научно-фантастический рассказ американского писателя Говарда Филлипса Лавкрафта, написанный в марте 1927 года. В русской локализации «Цвет из иных миров», но для логики абзаца нужно было именно пространство.

[5] The Colour out of time — роман американского писателя Майкла Ши, дань уважения рассказу Лавкрафта The Colour out of space.

[6] Отсылка на фильм «Человек-паук» 2002 года и на известную фразу дяди Бена «с большой силой приходит большая ответственность».

[7] Приказ 66 — один из чрезвычайных приказов Великой армии Республики. Приказ объявлял джедаев изменниками Республики и требовал их немедленного и беспрекословного уничтожения. Приказ был отдан Верховным канцлером Палпатином и обозначил начало Великого истребления джедаев, которое положило начало Галактической гражданской войне.