Онлайн чтение книги Великий из бродячих псов: День, когда я подобрал Дазая The day I picked up Dazai
1 - 6

Этот подземный бункер такой длинный, запутанный, как лабиринт, как внутренности какого-то существа из подземного мира.

Мы с Дазаем двигаемся вперёд, проводя руками по влажной стене, тусклый свет – наш единственный сопровождающий. Время от времени пробегают чёрные насекомые. Где-то капает вода.

Внутри убежища продувает ветер. Такой холодный, влажный, навевающий тоску. Мы с Дазаем следуем за его направлением.

«Даже если мы сможем выбраться отсюда», –  начал Дазай, идя позади меня. «Это не значит, что они забудут о картине. Тебе придётся что-то предпринять, если только не собираешься переезжать из дома в дом каждую неделю. Как думаешь?»

«Ничего. В этом нет необходимости». Отвечаю я, продолжая идти. «На меня довольно много раз выходили из-за вещей, связанных с моим прошлым. Но мне всегда удавалось как-то выпутаться. И в этот раз я тоже буду продолжать жить, пока не умру».

«Какое разумное решение (сарказм) ». Дазай вздохнул.

Я понимаю, что хочет сказать Дазай. Но в моём случае, если прошлое приходит за мной, всё равно есть та часть меня, которая хочет сдаться и пустить всё на самотёк. Как это называется? Чувство вины? Искупление? Я не знаю.

Однако, если это уже будет касаться окружающих меня людей, как сейчас, я не могу позволить себе рассуждать так дальше. Как сказал Дазай: возможно, пришло время предпринимать некоторые меры.

«Дазай, если бы это был ты, какие меры бы предприн…»

Я оборачиваюсь. Дазая там нет.

Он далеко позади, присев на корточки, держится рукой за стену.

«Извини, но...короче, продолжай… просто беги...» –  говорит он, тяжело вздыхая. «Я… немного передохну и... догоню тебя».

Он побледнел. Кончики пальцев дрожат.

Я бросаюсь к Дазаю и кладу руку ему на бок, чтобы поддержать. Его тело холодно, как лёд.

«Что случилось?»

«Когда меня похитили… пока я был в отключке… они, наверное, сделали... что-то...»

Я усаживаю Дазая на пол, и в тот момент, когда встаю, чтобы его осмотреть, вижу будущее.

Вспышка света. Гул ветра.

Резко грудная клетка Дазая распахивается, его ребра вырываются наружу, а из груди фонтаном хлещет кровь, будто расцветающий цветок.

Мгновенная смерть.

Это пуля.

Я хватаю Дазая за шею и тяну его. Он падает вперёд. Пуля пролетает сквозь то место, где секунду назад был Дазай, попадая в стену позади нас. Издался глухой звук.

Я забираю Дазая с коридора, прячась за бетонным углом. В жизни может случиться что угодно, но быть мишенью для врага с пистолетом в закрытом пространстве, безусловно, худшее. Не говоря уже о том, чтобы вдобавок быть безоружным, да ещё и с раненым, который не может двигаться.

«Я немного недооценил тебя».

С другой стороны коридора, за колоннами, доносится знакомый голос. Бывший полицейский с седыми волосами. Он медлителен, чувствуется, что это человек, который специально любит заставлять людей ждать. Это своего рода развлечение, которым любят наслаждаться пожилые копы.

«Мы дали вашему другу с повязкой немного яда, когда он потерял сознание. Его конечности затекут, и через какое-то время он не сможет даже почесать собственную голову».

У мужчины есть пистолет. Револьвер двойного действия. Пять пуль. Стандартный полицейский пистолет.

Он ни на кого не направлен. Коп играется с ним, перебирает из руки в руку, обращаясь к нам с издёвкой.

«Поднимите руки и подойдите сюда. Или можете умереть, защищая своего друга. Решать вам».

Я быстро оглядываюсь по сторонам. Я в просторной кладовой. Раньше это было огромным помещением для хранения воды и продовольствия на случай эвакуации. Теперь это просто огромное пустое пространство, внутри которого ничего нет. Величественные колонны, выстроенные в ряд, как безжизненные солдаты. На каждой стене в общей сложности четыре входа, а коридоры за ними погружены во тьму.

Нет ни орудий, которые могли бы быть полезны, ни безопасного пути к бегству.

«Вы так сильно хотите денег?» – спрашиваю я, меняя положение, чтобы прикрыть Дазая.

«Я понимаю, что вы имеете в виду. Деньги, деньги, деньги. Каждый из нас слишком привязан к деньгам. Однако мы не ставим их важнее жизни. Вы тоже так считаете, верно? Поэтому не бросайте жизнь на ветер и скажите, где находится картина. Не может же быть, чтобы простой связной из низов организации отдал свою жизнь за деньги, правильно?»

Эти слова словно были вступлением к музыкальному произведению, люди с оружием появляются один за другим. Четыре, потом восемь, потом двенадцать. Некоторые в костюмах, некоторые в форме службы безопасности, некоторые в городской камуфляжной одежде. Они все в самой различной форме, но с абсолютно одинаковым измученным и холодным выражением лица. Из оружия у них автоматические пистолеты, винтовки и дробовики. Мы же – безоружны. Это не та ситуация, с которой мы можем справиться. Более того, Дазай ранен. Вероятно, они взяли его со мной по этой причине. Другими словами, им нужен был заложник.

Мужчина улыбается, осознавая своё превосходство в данный момент. «Возможно, вы уже наслышаны, что все мы когда-то были полицейскими-чиновниками. Полиция в этой стране превосходна. Однако трудно сказать, что нас поощряют взамен. Мы живём на низкую заработную плату, которая совершенно несоразмерна опасности, с которой мы сталкиваемся на работе. А власть делает вид, что не видит этого. Но мы не хотим становиться той частью общественности, которая просто жалуется прессе и политикам, ничего не делая, как свиньи. Мы принимаем меры. Мы возьмём то, что заслуживаем, своими собственными руками. Вот почему «картина», о которой вы знаете, подобна небольшому благословению для тех, кто поддерживает порядок в стране. Разве это не честь?»

Бывший полицейский раскидывает руки, будто опьянённый собственной речью, словно он единственный в своём роде посланник, который только что получил миссию от самого Бога.

Я не знаю почему, но после всех этих слов и выражений я начинаю ненавидеть этого парня. До этого момента я не испытывал к нему ни симпатии, ни неприязни, даже когда он бил меня, похищал или пытал. Для меня это большая редкость, ибо то, нравится мне кто-то или нет, не оказывает большого влияния на мир.

«Ну, ну...» Я слышу скучающий вздох и оглядываюсь назад. Этот вздох исходит от Дазая. «Это пытка – слушать, как маленькие мухи жужжат у них во рту. Хочу свалить отсюда как можно быстрее. Ещё пить хочу».

Глаза копа загорелись. «Похоже, вы не понимаете всей ситуации».

Все парни направили стволы на Дазая.

«Ода Сакуноске-кун, если ты не хочешь, чтобы этот мальчик был убит, послушно сдайся. Нам предстоит долгий разговор».

Я смотрю на полицейского, потом на Дазая. «Если я сдамся, ты отпустишь Дазая?»

Парень на мгновение задумывается, прежде чем кивнуть. «Ладно. Начнём с того, что этот мальчик не представляет для нас никакой ценности. Всё, что нам нужно, –  это твоя голова и твой рот».

Я медленно провожу взглядом по ним всем и чешу пальцами за ушами. Затем я поднимаю руки и говорю: «Понял. Я сдаюсь».

Губы мужчины приподнимаются, пытаясь скрыть всю радость.

Другой бывший полицейский подходит и надевает наручники мне на руки.

«На этот раз зафиксируй их как следует, чтобы он не смог сбежать».

Я смотрю на Дазая. Дазай оглядывается на меня с несколько недовольным выражением лица, но ничего не говорит.

«Хорошо, Ода Сакуноске-кун, иди сюда. Позволь нам налить тебе немного изысканного вина. Разговор будет долгим».

Он берёт цепочку наручника и притягивает меня к себе. Затем бросает взгляд на Дазая и говорит своему подчинённому. «Прикончи это отродье».

«Но ты обещал другое».

«Обещал?» –  несколько радостно мужчина приподнимает брови. «О, я и правда нарушил своё обещание. А как насчёт тебя тогда? Мы – хранители закона. Хочешь сказать, что соблюдал все правила, не нарушив ни одного из них за всю жизнь?»

Я вспоминаю о своём прошлом и отвечаю: «Я понял».

«Сейчас не время загоняться». – говорит Дазай ровным голосом.

«Я знаю. Дазай, я такой же, как ты. И тоже хочу пить. Давай быстро убираться отсюда».

«Как планируешь это сделать?» Пистолет направили мне в голову. «При такой разнице в численности, силе, безоружны, так ещё и с раненой обузой? Ты просто жалкий подчинённый, но всё равно остаёшься таким самоуверенным просто потому, что состоял в этой организации ранее».

«Ахахах! «Остаёшься таким самоуверенным просто потому, что состоял в этой организации ранее»? Это смех, которого, как ни странно, не хватало в здешней атмосфере. Я посмотрел на Дазая. «Так себе идея – кричать на отражение в зеркале».

Все уставились на Дазая. А его самого, похоже, вообще не волнуют эти взгляды. Он оглядывается вокруг и продолжает.

«Как насчёт того, чтобы я рассказал тебе, почему я пошёл и рухнул перед его домом? Потому что я знал об одном слухе. Что никакое зло не может приблизиться к этому дому, будь то грабители, контрабандисты или мафия. Кто бы это ни был, именно в этом доме они не могут причинить никаких неприятностей. Это «зона затишья». Как будто все чего-то или кого-то там боятся».

«Хах? Что...»

«Похоже, эти ребята не планируют отпускать нас живыми. Так что остальное оставляю на тебя».

Как только Дазай произносит эти слова, он откидывается назад, как вывеска, теряющая опору. И падает на пол, издавая громкий звук.

Все смотрят на него с изумлением. Он лежит на спине. Короче говоря, находится в положении с наименьшими шансами попасть под летящую пулю.

Это и есть сигнал.

<Эта часть в кратком изложении (так было в слитом оригинале, отредактирую при появлении полной версии): Ода хватает копа, который держит цепочку его наручников, из-за чего тот теряет равновесие и падает. Ода забирает пистолет и начинает перестрелку с остальными. Полицейские продолжают стрелять, но безуспешно, Одасаку удаётся избежать всех выстрелов, убивая парней одного за другим. Парень, который раньше служил в спецназе, доставил неудобств, но у Оды получается его одолеть и забрать ещё один пистолет.>

Теперь, когда у меня в обеих руках по пистолету, настало время не драться. Пришло время танцевать. Летит пуля. Я встаю, почти закрыв глаза, и стреляю сразу с двух рук. Два выстрела вперёд, два выстрела с разведенными в стороны руками, два выстрела назад. Затем я скрещиваю руки на груди и стреляю еще два раза. Вспышки света освещают комнату. Наконец я выравниваю руки перед собой и произвожу ещё два выстрела вперед.

Связка гильз от золотых пуль летит на пол, издавая чистый, похожий на падение меди звук. Это знак о пути к финалу.

Я держу оружие и стою неподвижно, ожидая нападения. Чего-то вроде того, что кто-нибудь с криками подорвётся с места, держа пистолет в руке, бросится в мою сторону. Но никто не бросится. Никто не встанет, никто не сопротивляется.

Единственный, кто стоит в комнате, – это я.

Все лежат на полу и стонут. Все они были ранены в обе руки, или ноги, или плечи, истекают кровью и бьются в агонии. Но никто не умирает.

«Удивительно». Голос звучит по-настоящему изумлённо. Я поворачиваюсь туда, откуда он донёсся, и вижу идущего ко мне Дазая. «Никто не умер. Они тяжело ранены выстрелами в руки и ноги, но они не умирают. Что за магию ты использовал?»

«Я стрелял в них так, чтобы они не умерли». Я отвечаю ему честно.

«Мм?» Дазай пожимает плечами. «Нет, нет, я не это имею в виду. Я имею в виду, почему ты сделал то, что сделал... но неважно. Я спрошу тебя позже. На самом деле, есть так много вещей, которые я хочу от тебя узнать, но давай сначала выберемся отсюда».

«Дазай». Я окрикиваю его, пока он идёт впереди меня. «Сосчитай до двух, затем сделай один шаг влево».

Дазай поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и после короткой паузы наклоняется, а затем перемещается горизонтально влево.

Пуля проходит сквозь то место, где был Дазай. Один из парней встал и попытался застрелить его. Это бывший полицейский, который пытал меня раньше. Если подумать, он единственный, в кого я не стрелял. Я просто сбил его с ног.

Я пытаюсь выстрелить в ответ, но у меня заканчиваются патроны.

Прежде чем коп успевает выстрелить во второй раз, я бросаю пистолет. Он летит горизонтально в сторону парня. Два пистолета сталкиваются, и оба отбрасываются. Парень стонет.

«Чёрт возьми!» Он держится за руку. «Кто ты такой? Кто ты такой, чёрт возьми?»

У меня нет причин отвечать на этот вопрос. Вообще никому из здесь присутствующих. Но, немного подумав, я открываю рот.

«Легендарная организация киллеров. Её не существовало с самого начала».

«Что?»

«Вы говорили, что не смогли найти никого из членов организации, кроме меня. Очевидно. С самого начала послужной список, о котором вы, ребята, знаете, не был составлен организацией вообще».

Выражение одновременного понимания и удивления медленно расплывается на лице мужчины.

«Ты... один?» После этих слов он потухает. Постепенно на его лице начинает появляться страх. «Ты хочешь сказать, что организация, которая внушала такой ужас, о которой ходило столько городских легенд, организация настолько устрашающая, что даже правительство не хотело её трогать… это была работа... только одного тебя?»

Я беру пулемёт задней части комнаты и встаю перед парнем. Это оружие собрано на Ближнем Востоке и может выстреливать до десяти пуль в секунду. Оно обладает разрушительной силой, не просто проделывая дыры в теле, а полностью измельчающее его.

«Есть какие-нибудь последние слова?»

Я направляю на него пистолет.

Выражение лица парня застывает.

Я очень хорошо знаю, что он видит. Когда вы смотрите на пистолет, вы не можете видеть ничего, кроме черноты и блеска этого дула.

«На этот раз ты связался не с тем человеком. В этом мире – за свои ошибки приходится платить. Ту же цену, которую заплатили все люди, которых вы убили до сих пор.»

«Постой! Постой! Не стреляй!» Закричал мужчина. Он хочет убежать, но, похоже, не может нормально передвигать конечностями из-за недавнего обморока.

«Почему я должен ждать?»

«Я… как инспектор, усердно работал более двадцати лет...!» –  его горло сжимается, как будто он не может нормально дышать. «Но зарплата, которую я заработал за те двадцать лет, меньше, чем я могу заработать сейчас за полгода, занимаясь этим преступным бизнесом. Почему такое происходит? Почему справедливость не вознаграждается? Это правда, что я преступник. Но настоящее зло –  это те, кто создал систему, в которой правосудие практикуется, но не вознаграждается. Политики и власть этой страны!»

Есть нотка печали в этих словах. Из всех голосов, которые может произнести человеческое существо, этот, должно быть, самый убедительный из всех.

Однако есть люди, которые не слышат в нём никакой проницательности.

«Ахахахах!» Ровный смех. Это Дазай. «Ты действительно настолько предсказуем, что это меня удивляет. Даже твоя заключительная речь в точности соответствует ожиданиям».

Дазай смотрит на раненого сверху вниз. Люди, смотрящие на ракушку на берегу реки, и то проявляют больший интерес, чем он.

«Я злюсь, когда люди не могут превзойти мои ожидания. Просто возьми и пристрели уже этого парня. Ты... Кстати, как мне к тебе обращаться?»

Дазай спрашивает это у меня. Я и правда задумался, ведь он никогда прежде не обращался ко мне по имени.

«Называй меня как хочешь». Отвечаю я и нажимаю на спусковой крючок, будто бы не обращая внимания на это.

Пулемёт выпускает пули, издавая звук, похожий на дробилку, уничтожающую камень. 9-миллиметровые патроны, которые могут легко превратить человеческое тело в фарш, роем устремляются в сторону полицейского. Пол, на который они приземляются, взрывается. Повсюду разбросаны обломки. Парень издал беззвучный крик. У него пару раз случаются судороги, прежде чем он теряет сознание.

«Ух ты. Ты действительно не убиваешь его», говорит Дазай задорным тоном, глядя сверху вниз на парня, который только что упал в обморок без единой царапины. «По сравнению с этим парнем ты гораздо интереснее. Пока он жив, он будет продолжать преследовать тебя. Тебе это надо?»

«Да». Я киваю и начинаю уходить, выбрасывая пистолет. «Пойдем». Наступает короткая пауза, но почти сразу я слышу, как Дазай следует за мной.

В словах Дазая есть смысл. Должно быть, я дурак.

Однако я слышу это не впервые.

…