Онлайн чтение книги Великий из бродячих псов: День, когда я подобрал Дазая The day I picked up Dazai
1 - 7

Ни один король не правит вечно.

Мы вышли на улицу, когда уже был вечер, тогда, когда солнце, находящееся на вершине нашего мира, начало садиться, медленно угасая. Небо окрашивается в цвет, похожий на разлитый фиолетовый отвар, а тёплый оранжевый свет удаляется со стремительной скоростью. Ранние звёзды освещают небо своим серебряным мерцанием, в то время, как луна парит где-то в небе.

Мы гуляем по городу. Тёплая и привычная атмосфера медленно протискивается через щели между зданиями. Все элегантно одетые люди осторожно поворачивают головы в нашу сторону, проходя мимо. Очевидно, ведь мы с ног до головы покрыты ранами и грязью, и вдобавок ко всему выглядим измученными, как выжатый лимон. Для тех, у кого был столь же долгий день, как у нас, нет времени беспокоиться о взглядах прохожих.

«Как же я устал», –  начинаю я.

«Да, очень», –  отвечает Дазай. «Куда направимся теперь?»

Я ничего не отвечаю. Достаю из кармана пачку сигарет. Я уже давно не курил, но сегодня произошло слишком много всего.

Как только я собрался это сделать, вспомнил, что рядом со мной Дазай. Он несовершеннолетний.

Я передумываю и кладу спичку обратно в короб.

«Не беспокойся об этом, можешь закурить», –  говорит Дазай.

Я держу сигарету между губами и думаю. Мои мысли колеблются. В конце концов я решаю поступить так, как сказал Дазай.

Я закуриваю, вдыхаю и выдыхаю дым. Дым, исходящий от кончика сигареты, суетится в воздухе, а затем медленно растворяется в свете сумерек.

Я сворачиваю с центральной улицы в закоулок. Дазай идёт за мной.

Это место, куда не может проникнуть луч солнца, и признаки ночи наступают немного раньше. Белое свечение прорезает темноту этого переулка. Это вывеска магазина. Я останавливаюсь там и открываю дверь.

«Здесь?» Спрашивает Дазай.

Я молча призываю его подождать.

Тихо. Я спускаюсь по узкой и крутой лестнице, которая напоминает мне о тех потайных ходах, и впервые слышу музыку. Приглушённая джазовая мелодия. Очень старая песня о печали расставания с семьей. Благодаря этой песне я чувствую, что с каждым шагом вниз возвращаюсь в прошлое. Нет, не так. Кажется, это эта лавка существует немного в прошлом по сравнению с окружающим миром.

Внутри нет гостей, вероятно, потому, что она только что открылась. Освещённое тусклым светом, всё в магазине кажется погруженным в желтовато-коричневый цвет дна моря, как мокрый песок. Бармен, который протирает стакан за стойкой, смотрит и кивает мне головой.

«Это, случайно, не то самое место, куда следует отправиться перед смертью?» — спрашивает Дазай и в его голосе слышится нотка разочарования. «Разве это не обычный бар? Я думал, это будет более приятное место...»

«Верно. Здесь нет ничего особенного. Просто бар». Я честно признаю. «Здесь нет никакого секрета. Тебя обманули».

Дазай стоит неподвижно, на нём вообще нет лица, будто его душа улетела куда-то ещё.

Проходит достаточно много времени, прежде чем Дазай открывает рот и издаёт еле слышимый звук:

«Что?»

«Как такое может быть, что обычный парень вроде меня, знает места, о которых не знает даже могущественная Портовая Мафия? И разве ты не говорил, что хочешь пить? Хозяин, я буду как обычно».

Я сажусь на стул за барной стойкой. Бармен спокойно ставит передо мной стакан чистого виски.

Жидкость внутри стакана отражает свет и плавно движется, поблёскивая. Лёд звенит, ударяясь о стекло.

«Присоединишься?», — спрашиваю я, обернувшись на Дазая.

Дазай все ещё стоит с недовольным лицом. Но посмотрев на сиденье, на бармена, потом на меня, он всё же медленно садится.

Дазай что-то заказывает, перед ним ставят его напиток.

Некоторое время мы просто молчим.

«Как бы это сказать, другими словами...» — начинает Дазай, не отрывая глаз от своего стакана. «Ты солгал, чтобы остановить... склонного к самоубийству меня... от смерти?»

«Нет. Я не такой замечательный человек». Я делаю глоток и возвращаю стакан на стол. «Есть кое-кто, кто моложе меня, но он уже, кажется, знает о жизни всё и больше, поэтому я просто подразнил его. И не более».

Эти слова так же правдивы, как и обманчивы в то же время. Я бестолков по отношению к как к себе, так и к сердцам других людей.

Дазай некоторое время смотрит на меня, пытаясь понять смысл мною сказанного, прежде чем в конце концов сдаётся и качает головой. «Я действительно не могу тебе поверить, но давай пока оставим все как есть».

«Нет необходимости расстраиваться. В этом мире все ещё есть что-то, во что ты можешь верить наверняка. И этого «ещё чего-то» два». Я достаю из кармана колоду карт. «Во-первых, ты ещё не обыграл меня в покер. И, во-вторых, мёртвый никогда не сможет играть в покер с живыми».

Дазай растерянно посмотрел на меня, но в конце концов расслабился и засмеялся: «Я скоро избавлюсь от этой свободы действий».

А потом мы начинаем пить и болтать о всяком, играя в покер: наша нынешняя работа, наши любимые магазины, наши увлечения, недавно опубликованные книги. Здесь только звон бокалов и два тела, наклоняющиеся друг к другу, чтобы рассказать секретные истории. Нашим разговорам нет конца. Например, вот один из них:

«Кстати, почему такой хороший человек, как ты, работает на такой безопасной и скучной работе как почтальон?»

«Потому что ничего больше я не умею делать. Прошло четыре года с тех пор, как я начал им работать. Это действительно скучно, но так, как другие ребята обычно уходят на пенсию или умирают средь белого дня на службе через месяц-два, я не могу уволиться, потому что у нас всегда не хватает персонала».

«Что…?» Дазай распахнул глаза. «Ты только что сказал умереть на службе???»

«На прошлой неделе наш склад подорвали». —  Говорю я, делая глоток. «В одной из посылок была бомба, предназначенная для подрыва нашей компании. Я выбросил её на улицу за мгновение до того, как она взорвалась. Если бы я опоздал на секунду, все посылки были бы уничтожены вместе с персоналом».

«А? Что это вообще такое, чёрт возьми?» В голосе Дазая слышится смесь шока и замешательства. «Почтальоны в наши дни работают на полях сражений или что?»

«Фактически ты близок к правде. Мы являемся курьерами, специализирующимися на перевозке опасных посылок в неблагополучные районы Йокогамы: концессия в Йокогаме, воды, кишащие пиратами, особо охраняемые зоны военных исследовательских объектов. Мы доставляем посылки вовремя в места, которые не могут быть доставлены обычными почтовыми службами по множественным причинам. Были времена, когда нам приходилось доставлять некоторые детали разработки, избегая нападения сторонних агентов, или же доставлять огнестрельное оружие похищенному миллиардеру. Мой босс действительно хорош в своём деле, поэтому вместе мы можем выполнить практически всё, что угодно. Но мы не зарабатываем так много, несмотря на всю опасность. Я не получаю свою зарплату уже четыре месяца».

«Эй, погоди! Почему ты не рассказывал мне эти истории, когда я был ранен, скучал и всё время спал?»

Выражение лица Дазая изменилось. Это лицо рассерженного и обиженного ребёнка.

«Прости».

«Мне не нужны твои извинения! Хозяин, ещё один!» Дазай со стуком опустил стакан на стол. «Теперь, раз дело пошло на то, я хочу, чтобы ты рассказал мне всё. Всё интересное, что было за время этой работы! Всё! Потому что я не уйду из этого бара, пока ты мне не скажешь. Начинай с истории про того миллиардера, которому вы доставили настоящий пистолет!»

«Ничего не поделаешь…»

Я допиваю свой напиток, смачиваю им горло и начинаю рассказ. Это занятие на всю ночь.

Музыка льётся рекой. Время течёт. В наши горла льются напитки из стаканов. Наши слова тоже тихо выходят наружу и утекают в никуда.

«Ахахахахаха! Так были похищены два миллиардера? Как это могло произойти? Который из них был настоящим?»

Музыка льётся рекой. Время течёт. Ночь становится всё глубже. Гости приходят и уходят, как волны под серебряным светом луны.

«Дазай, это правда? Тот парень, который пошёл против Портовой Мафии, превратился в монстра? Он выпустил сокрушительные лучи света изо рта и попытался уничтожить Йокогаму? Какая часть этой истории – ложь?»

Нет конца тому, что мы хотим рассказать друг другу. Истории продолжают разноситься у нас изо рта, как будто они хранились где-то в глубине нашего горла, ожидая своей очереди всё это время. Мы разговариваем друг с другом, слушаем друг друга и делимся друг с другом. Карты в покере розданы, и так много партий завершено, но никто из нас, похоже, не обращает особого внимания на них.

Я вспоминаю, как впервые встретил его. Дазай лежал перед моим домом, весь в крови. Всё произошло всего несколько дней назад. И ведь всего несколько дней назад мы были так далеки друг от друга. Если бы я оставил его там и закрыл за собою дверь, что бы с нами стало?

«Всё. Я решил. Ты – Одасаку». Дазай уверенно наклонился вперёд. «Ты слишком странный для такого короткого имени, как Ода. А Ода Сакуноске – слишком долго звучит. Ты – Одасаку. С этих пор, всякий раз, когда кто-то будет спрашивать твоё имя, ты должен говорить так».

«Одасаку? Как раз-таки это странное имя. Как прозвище какого-то фермера. Могу я поменять его?»

«Нет».

«Нет…?»

Я делаю глоток и говорю: «Тогда мне уже ничего не поможет».

Дазай заказывает банку крабов. Я заказываю «Гимлет». Давно его не заказывал, но по некоторым причинам мне захотелось выпить именно его.

А затем мы продолжаем наш бесконечный разговор.

Рассказ о том, как я нашёл ребенка с погремушкой, открыв коробку с надписью «не трясти».

О том, как мне пришлось поставить свою жизнь на кон в поединке «Акчи Муите Хой» с миллиардером с Ближнего Востока, чтобы получить доступ к сети распространения контрабандных ювелирных изделий. (PS: Acchi Muite Hoi – детская игра в Японии. Для игры в неё нужны два человека. Сказав «Аччи Муите Хой», один человек случайным образом должен посмотреть в одно из направлений (вверх, вниз, вправо, влево), а другой человек также случайным образом укажет пальцем в одно из направлений. Если 2-й человек сможет указать в том же направлении, в котором первый человек поворачивается лицом, он выиграет игру).

О том, как я убежал от отряда из пятисот солдат вооруженной религиозной организации, чтобы защитить стакан молока, который я должен был доставить.

История Дазая о том, как он встретил мальчика, который пользуется способностью гравитации.

Наши предложения в конце концов теряют связь и превращаются в кучу разрозненных слов, дрейфующих между нами двумя. Точно так же, как музыка порой имеет значение в каждой отдельной ноте, а не в серии нот, каждое из наших слов, кажется, приобретает свой собственный смысл… Если выразить это поэтически, то мы превратились в инструменты. Инструменты, играющие словами.

«Вау, прошло много времени с тех пор, как я в последний раз так много болтал». Говорит Дазай, расслабляясь после долгого диалога, утомившись.

«Приятно это слышать», — отвечаю я, скидывая карту. «Но мы пробыли здесь слишком долго. Уже почти время закрытия. Ты ведь пойдёшь домой после этого, верно?»

Раны Дазая уже пережили самое критическое состояние. Просто оставив их в покое, они заживут сами по себе. Моя роль здесь окончена. Как и наши взаимоотношения.

Дазай кивает и забирает у меня карты. Затем небрежным тоном он произносит следующее:

«Когда мы встретимся в следующий раз?»

Я смотрю на Дазая.

Дазай, знал, что такой вопрос застанет меня врасплох. Это какие-то волшебные слова, более особенные, чем любая фраза, которую я когда-либо слышал. Но Дазай просто ждёт моего ответа со своей невинной улыбкой. Как будто для него это всё равно что просто дышать.

«Не ожидал». Я блуждаю взглядом, пытаясь подобрать нужные слова для ответа. «Я не знаю. Ты кажешься очень занятым, но если хочешь...”

«Хахаха, занятно! Удивительно видеть на тебе такое выражение лица! Ладно! Вскрываемся!»

После этих слов Дазай переворачивает все карты.

Покер – моя сильная сторона, но это не значит, что я никогда не проигрываю. В этом мире нет ничего абсолютного. Контролировать всё в этом мире по сути невозможно. Всё, что мы можем с этим сделать – принять и наслаждаться, сопротивляясь по желанию.

В углу бара, где-то в прошлом, в омуте неопределённого будущего.

«Даже если ты перевернёшь карту тысячу раз, и тысячу раз она будет той, которую ты ожидал, нет никакой гарантии, что она будет ожидаемой в 1001-й раз», – говорю я.

«Да, в этот раз я снова в этом убедился». (PS: Дазай впервые меняет своё местоимение с «боку» на «ваташи». «Боку» обычно используется мальчиками, в то время как «ваташи» более формальный и «взрослый». Это может означать некий признак роста)

«Ваташи?»

«А что? Это звучит странно?»

Дазай улыбается. Улыбка кажется несколько более зрелой по сравнению с той, что была всего мгновение назад.

Я качаю головой. Так много всего произошло сегодня.

«Что касается твоего вопроса», – говорю я, вставая. «Я не уверен, смогу ли встретиться в следующий раз. Я довольно капризный парень, ты и сам это знаешь. А ещё у меня есть свои проблемы, с которыми нужно разобраться».

Дазай кивает: «Имеешь в виду тех бывших полицейских?»

«Эти парни не сдадутся. Даже если они это сделают, я не думаю, что они будут последними, кто придёт за мной. Нельзя быть уверенным в том, что информация о картине не просочилась и к другим. Даже если я убегу на другой конец света, сведения рано или поздно настигнут меня.

У людей в преступном мире всегда где-то есть связи. Я не знаю, как ребята из «48» узнали о моём прошлом, но они, вероятно, купили информацию у другой преступной организации. Даже если бы они этого не сделали, всё равно есть шанс, что «48» продаст информацию обо мне другой преступной организации. Если это так, то мне придётся волноваться не только о них одних. Может наступить день, когда мне станет слишком тяжело справляться со всем этим».

«Брось, ты все ещё беспокоишься об этом?» Дазай складывает руки. «Разве нет какого-то простого решения этой проблемы?»

«А оно есть?»

«Если сторона света не работает, ты можешь убежать в более тёмное место». Дазай говорит легко, пожимая плечами. «Это труднодосягаемое место, с которым не справится ни одна преступная организация. До него совсем недалеко. Это место находится в Йокогаме».

Сказав это, он улыбнулся снова: «Если ты умрёшь, не побывав там, ты дурак».

Я немного думаю и в голову приходит только один вариант.

Он прав, если я отправлюсь туда – ни одна преступная организация больше не сможет вмешиваться в мои дела.

Самое мрачное место в Йокогаме. Храм ночи, по уши погрязший в черноте насилия. Люди внутри него скованны железными правилами и устоями, и если на них напасть извне — они превратятся в ряд клыков, разрывающих врага на кусочки.

– Ни один человек не может сбежать от своего прошлого, — говорит Дазай с улыбкой на лице. «Но всё меняется, если ты попадаешь туда».

— Ты хочешь видеть меня там?

— Тебе решать, — ухмыльнувшись, произнёс Дазай. «Но могу с уверенностью пообещать. Как только ты туда попадёшь, тебя не будет беспокоить никакое прошлое, потому что никакого прошлого там не найти».

— Итак, где же это?

Дазай с гордым собою видом посмотрел на меня, распахнул руки в знак приглашения. И он сказал мне. Сказал слова, впоследствии изменившие моё будущее и определившие мою судьбу.

— Ах, название? Организация называется...

Конец Части А.