Онлайн чтение книги Чёртова Реинкарнация Damn Reincarnation
Глава 548 - Божественное восхождение (9)

На несколько мгновений Вермут потерял дар речи от бормотания Юджина. Это произошло потому, что внезапные слова Юджина были настолько вульгарны, что, казалось, пробили серьезную атмосферу разговора, который они только что вели.

— Хахаха. — Вскоре после этого Вермут разразился хохотом.

При каждом смехе и встряхивании его плеч все цепи, обмотанные вокруг него, включая те, что приковывали его конечности к стулу, дребезжали и лязгали.

— Услышав твои слова, я вынужден согласиться. В личности Короля Демонов Заточения действительно есть извращенная сторона, — усмехнувшись, сказал Вермут.

Конечно, Король Демонов Заточения не носил цепи только потому, что это было его личным вкусом. Король Демонов Заточения не мог не носить на себе эти бесчисленные цепи, ведь они служили проводником его могущественных способностей.

— Хамел, — сказал Вермут, когда его смех утих. — Я не могу рассказать тебе всю правду о своем происхождении и Клятве. Однако...

— Однако что? — Юджин нахмурил брови, вопросительно наклонив голову.

Ему не понравилось, что Вермут замолчал, вместо того чтобы продолжить фразу. В данный момент Вермут, казалось, прикидывал, что он может сказать, избегая ограничений, которые не позволяли ему ничего говорить о Клятве.

— Тебе не нужно этого делать, — вздохнул Юджин.

Вермут проигнорировал попытку Юджина избавить его от лишних хлопот: Ты помнишь, что я сказал раньше?

Юджин попытался еще раз: Все будет хорошо, если ты просто не будешь говорить об этом.

Вермут покачал головой: Я сказал, что то, что я не смог остановить твою смерть, было моей второй ошибкой.

Юджин замолчал.

Вермут продолжал говорить: Но моей первой ошибкой было...

Юджин не хотел этого слышать. Он сжал кулаки и уставился на Вермута.

— ...в том, что я родился. — Однако в конце концов Вермут все же произнес. — Мне не суждено было родиться в этом мире.

Юджин скрипнул зубами.

— Все стало извращенным, потому что я родился, — виновато признался Вермут.

— Эй, — прорычал Юджин.

Вермут вздохнул: Если бы я только не родился... тогда, возможно...

— Прекрати нести чушь, — сердито потребовал Юджин, делая шаг вперед, не в силах больше терпеть.

Или, по крайней мере, попытался приблизиться к Вермуту. Но сколько бы шагов он ни делал, расстояние между Юджином и Вермутом не сокращалось.

— Может, уже избавишься от этого эффекта? — пожаловался Юджин.

Вермут покачал головой и пояснил: Это изолирующая печать. Даже если это ты, без своего физического тела ты не сможешь пройти через эту печать. Поэтому, Хамел, стой здесь и слушай, что я тебе скажу. Я…

— Захлопни свою хлеборезку! — прорычал Юджин.

Юджину не нравилось то, что, похоже, пытался сделать Вермут. Он уже смутно догадывался об истинной сущности Вермута. К этому моменту он уже знал, что существование Вермута каким-то образом связано с Королем Демонов Разрушения.

Но почему истинная личность Вермута должна иметь значение? Для Юджина, Сиенны, Анис и Молона такая мелочь, как истинная личность Вермута, была совершенно не важна. Для них он был просто Вермутом Лайонхартом. Это означало, что, будь он человеком или нет, он все равно оставался просто Вермутом Лайонхартом, их товарищем и другом.

Триста лет назад он был всеобщим Героем. И хотя Свет не признавал Вермута таковым, для всего мира и для всех его друзей Вермут действительно был Героем.

Юджин ненавидел свой титул Глупого Хамела, и когда он впервые услышал, что его друзья носят титулы Святой Анис, Мудрой Сиенны и Храброго Молона, молодой Юджин согнулся, схватившись за живот, и разразился хохотом.

Юджин знал, что Сиенна скорее темпераментна и неуклюжа, чем мудра. Анис тоже нельзя было назвать Святой: она пила каждый день и питала ненависть к Свету, обвиняя его в том, что лично он не спас мир. Что касается Молона? Причина, по которой он вел себя так храбро, заключалась в том, что он был просто идиотом. И наконец, что за дела с его титулом "Глупый Хамел"? Он считал это необоснованной клеветой.

Однако Вермут был совсем другим. Юджин не хотел этого признавать, но этот ублюдок Вермут действительно был великим. Поэтому он заслуживал звания Великого, а также Героя.

По прошествии трехсот лет Героем нынешней эпохи стал Юджин. Но разве от этого Вермут стал менее Героем?

Триста лет назад Вермут, как Герой, завершил войну своей клятвой, и именно Вермуту удалось отсрочить на триста лет Разрушение, которое должно было произойти в те времена.

— Ты - Вермут Лайонхарт, Герой, — прошипел Юджин в сторону молчавшего до сих пор Вермута. — А еще ты наш товарищ. Я не хотел бы говорить об этом в трезвом состоянии, поскольку это такая неудобная тема, но раз уж ты не из тех, кто смеется надо мной по такому поводу, я скажу тебе прямо. Ты... друг. Наш друг. Мой друг.

Глаза Вермута задрожали, когда он услышал это.

Юджин продолжал говорить: Причина, по которой я пришел сюда, была...

Рокот!

Мир вокруг него начал дрожать. Изолирующая печать, которая была сосредоточена вокруг Вермута, толкала Юджина назад. Однако Хамел не желал отступать. Он стиснул зубы и продолжал двигаться вперед. Вены на лбу Юджина вздулись, когда он упрямо собрал все свои силы.

— ...чтобы сказать тебе...

Хлоп-хлоп.

Расстояние между Юджином и Вермутом внезапно сократилось. В конце концов, изоляционный барьер не смог вытеснить Юджина. Сделать шаг за шагом было все еще непросто, но Юджин заставлял себя приближаться, пока не оказался прямо перед Вермутом.

— ...Мы обязательно спасем тебя.

Вермут поднял голову и посмотрел Юджину в глаза. Его налитые кровью золотистые глаза проглядывали сквозь лохматые пряди седых волос. В то же время Юджин тоже смотрел на Вермута.

В нынешнем Вермуте померкло то львиное величие, которое когда-то было присуще его фамилии Лайонхарт. Мужчина выглядел просто изможденным и потускневшим.

Вдохновившись этим зрелищем, Юджин поднял кулак и протянул его в сторону Вермута.

Юджин всегда считал, что именно так он и должен поступить, когда когда-нибудь, в конце концов, воссоединится с Вермутом. Он пообещал себе, что всадит свой кулак прямо в лицо Вермута.

Однако теперь, оказавшись прямо перед Вермутом, Юджин понял, что не может этого сделать. Особенно после того, как увидел, как потускнели и помутнели глаза Вермута, а также как бледно и бескровно выглядело его лицо. Юджин со злостью прикусил губу.

— Сукин ты сын. Твоя уродливая рожа выглядит настолько слабой, что кажется, будто ты умрешь от одного удара, — проворчал Юджин, опуская кулак.

Хлоп.

Исчерпав свою силу, кулак мягко опустился на плечо Вермута.

Он не мог позволить себе ударить Вермута по лицу, поэтому Юджин просто коснулся его плеча. Однако в момент прикосновения Юджин почувствовал, что совершил ошибку. Это было связано с тем, что слабость Вермута, из-за которой казалось, что он умрет от одного удара, не ограничивалась только лицом. Теперь, когда Юджин рассмотрел Вермута поближе, он заметил, что и все его тело было таким же изможденным. Его плечи бескостно ссутулились, а конечности были тонкими, как тростинки.

— ...Не может же быть, чтобы я сломал тебе одну из костей только этим, верно? — обеспокоенно спросил Юджин, осторожно поднимая кулак, который опустился на плечо Вермута.

Не зная, что ответить, Вермут просто тупо уставился в лицо Юджина.

После нескольких мгновений молчания Вермут едва смог вернуть контроль над своим голосом.

— ...Ты... — слабо начал Вермут, скрывая дрожь в руках, сжимая их в кулаки, — ...ты действительно собираешься спасти меня?

Эти же слова заверения Вермут услышал от призрака. Вермут использовал призрака лишь как инструмент, поэтому не мог не чувствовать себя виноватым. Призрак был порождением Хамела, но он не был Хамелом. Однако в момент своей смерти он не стал винить Вермута. Наоборот, он выразил Вермуту свою благодарность.

И одним днем...

...призрак сказал, что однажды товарищи Вермута придут, чтобы спасти его.

Тогда Вермут ничего не ответил призраку. Он не мог ответить. Вермуту было запрещено что-либо говорить в ответ на эти слова.

То же самое ограничение действовало и в этот раз. Вермут обнаружил, что больше ничего не может сказать в ответ на слова Юджина. Вермут несколько раз раздвинул губы, пытаясь подать голос, но, как бы он ни хотел, голос не выходил.

Лязг. Звон.

Цепи, обвивавшие его, постепенно затягивались. Лицо Вермута стало еще бледнее. Вместо слов, которые он хотел произнести, с его губ сорвались тяжелые вздохи. В ответ на это Вермут стиснул зубы и сжал кулаки.

Бум-бум-бум-бум...

Внезапно мир вокруг них снова затрясся. Юджин подпрыгнул от неожиданности и обернулся, чтобы осмотреть окрестности. Гнетущая аура, исходящая от темной силы Разрушения, постепенно заполняющей это пространство, стала еще сильнее, и, словно синхронизируясь с этим эффектом, волосы Вермута начали трястись.

Юджин озабоченно нахмурился: Эй, ты...

— Прекрати, — наконец смог вымолвить Вермут.

Однако Юджин не собирался просто замолчать после того, как Вермут сказал что-то подобное.

— Что вдруг случилось? — потребовал Юджин. — Это Король Демонов Заточения? Этот ублюдок что-то делает...

— Нет, это не он, — ответил Вермут надтреснутым голосом, задыхаясь. — ОН пытается открыть глаза.

— ...Что? — неуверенно спросил Юджин.

— Король Демонов Разрушения... пытается открыть глаза, — задыхаясь, произнес Вермут.

Рокот!..

От звука, похожего на вой какого-то неизвестного зверя, мир вокруг задрожал еще сильнее.

Юджин неосознанно сглотнул, его плечи задрожали. Одного только звука этого рева было достаточно, чтобы потрясти его сознание и вызвать мурашки по всему телу. Точно так же, как триста лет назад, когда Хамел впервые увидел Короля Демонов Разрушения, и в далеком прошлом, когда Агарот впервые положил глаз на Короля Демонов Разрушения. От невыносимого страха, который он испытывал в тот раз, сердце Юджина заколотилось.

— Хамел... слушай внимательно, — приказал Вермут, поднимая голову и глядя на Юджина.

Взгляд Вермута был совсем не таким, как во время их разговора. Еще более тусклый, расфокусированный взгляд, он определенно не был похож на того Вермута, которого знал Юджин.

Однако этот взгляд не был ему незнаком. Юджин вспомнил, что уже где-то видел такие глаза.

Несколько лет назад Сиенна с помощью своей магии показала ему некоторые из своих воспоминаний. Она рассказала, что произошло в гробнице Хамела двести лет назад, когда на нее напал Вермут.

Сейчас глаза Вермута выглядели точно так же, как тогда, в воспоминаниях Сиенны. Нападавший явно носил облик Вермута, но Сиенне казалось, что это не Вермут. Теперь Юджин мог полностью понять слова, которыми Сиенна описала тот момент.

В процессе пробуждения Вермут больше не мог сохранять здравый смысл. Пустое пространство в его голове заполнялось безумием Разрушения.

— Максимум год, — пробурчал Вермут, глядя на Юджина налитыми кровью глазами. — Когда Разрушение полностью пробудится, оно немедленно приступит к уничтожению мира. В это время никто не сможет предотвратить Разрушение.

Юджин уставился на Вермута, запоминая это предупреждение.

— Я... — задыхался Вермут, — сейчас я все еще сдерживаю его. Но ты должен положить этому конец. Пока не стало слишком поздно, Вавилон...

— Я понял. — Юджин кивнул головой. — Тебе не нужно больше ничего говорить, Вермут. Просто послушай меня. Мы поднимемся на вершину Вавилона, пока не стало слишком поздно, и убьем Короля Демонов Заточения. А потом мы придем, чтобы спасти тебя.

— ...Хамел, — слабо прошептал Вермут.

— Не забывай об этом, — приказал Юджин. — Когда дела пойдут в гору и тебе станет трудно держаться, вспомни, что я тебе только что сказал. Мы обязательно, обязательно придем, чтобы спасти тебя.

Гу-у-у-л!..

Шум рева становился все громче, а сотрясение мира - все сильнее. Земля вокруг них тряслась и подпрыгивала, как при землетрясении, но кресло, на котором сидел Вермут, и древняя рана вокруг него не дрожали. Это было единственное место, которое сохраняло покой посреди всего этого кипящего разрушения.

Но так ли это на самом деле? Юджин пристально вглядывался в лицо Вермута. Он заметил, как дрожит тело Вермута и как его глаза все больше наливаются кровью и окрашиваются в красный цвет. Юджин сильно прикусил нижнюю губу, видя, как в глазах Вермута медленно разрастается безумие.

Шрам в пустоте и кресло в его центре, казалось бы, должны были оставаться тихими и спокойными, но в том, что переживал Вермут, не было ничего мирного.

Но это лишь давало Юджину еще больше оснований не отводить взгляд от Вермута. Он пытался убедить себя отступить, чтобы избежать извержений, сотрясающих это пространство, но Юджин просто не мог заставить себя игнорировать боль Вермута и просто отступить вот так.

Разве не было других способов помочь Вермуту? Возможно, Юджину сейчас не под силу убить Короля Демонов Разрушения, но должен же быть хоть какой-то способ облегчить страдания Вермута.

«...Нет, его нет», — наконец признался себе Юджин.

Ему вспомнился Молон, который тоже страдал от безумия. Тогда Юджин с помощью Лунного клинка смог уничтожить безумие Молона, а также темную силу, развращающую другую сторону Лехайнджара. Это стало возможным потому, что Лунный клинок был мечом Разрушения и Юджин полностью контролировал Лунный клинок.

Но темная сила этого места и распространяющееся от него безумие не могли сравниться с тем, что Юджин увидел по ту сторону Лехайнжара. Даже если бы он достал не Лунный клинок, а Левантейн, он все равно не смог бы уничтожить всю темную силу здесь. Не было смысла даже пытаться это сделать. Если он проявит хоть малейшую неосторожность, такая попытка может послужить лишь толчком к полному пробуждению Короля Демонов Разрушения.

Вермут мог прочитать сожаление в глазах Юджина. Он также знал, что нынешний Юджин не в силах что-либо сделать, чтобы изменить ситуацию.

Поэтому, пока у него еще оставались остатки здравого смысла, Вермут холодным голосом выкрикнул: ...Просто уходи!

С большим трудом Вермуту удалось поднять одну руку и направить ее в сторону Юджина.

Вуууух!

Сознание Юджина отлетело назад. Все произошло точно так же, как в прошлом, когда он видел сон Нуар. Как и хотел Вермут, Юджин не смог оказать никакого сопротивления, и ему ничего не оставалось, кроме как быть изгнанным из этого пространства.

Расстояние между ними мгновенно увеличилось. Фигура Вермута, восседающего на гигантском шраме, быстро уменьшилась. Юджин уставился на Вермута широко раскрытыми глазами. У него было еще много проклятий, которые он хотел бы выплеснуть на Вермута, и много тем, о которых он хотел бы поговорить. Однако задерживаться в этом месте больше было нельзя.

— В следующий раз, — пообещал себе Юджин.

И следующий раз обязательно наступит. Поэтому не стоило расстраиваться из-за того, что его визит оказался таким коротким. Юджин держал эту мысль при себе, закрыв глаза.

Присутствие Юджина наконец-то ушло. Вермут снова остался один в этой тюрьме. Вермут все еще чувствовал, как безумие и темная сила спешат заполнить пробелы, оставленные его угасающим разумом.

Циклы постепенно становились короче. Триста долгих лет, которые Король Демонов провел в глубоком сне, скоро превратятся в легкую дремоту. Не будет ничего странного, если Король Демонов Разрушения со дня на день откроет глаза.

«Но не сейчас», — поклялся Вермут, стиснув зубы.

Даже Король Демонов Заточения не мог точно сказать, когда Король Демонов Разрушения полностью откроет глаза. Однако Вермут был уверен, что это произойдет не сейчас. Он крепко зажмурил глаза, стараясь не выпустить из виду мимолетные остатки разума.

Слова Хамела все еще звучали в его голове.

Он сказал, что происхождение и личность Вермута не имеют значения. Хамел сказал ему, что он просто Вермут Лайонхарт, и этого достаточно.

Однако Вермут не мог согласиться с таким мнением. С его позиции ему ничего не оставалось, как отрицать большинство заверений, которые он услышал от Хамела сегодня.

— Ты сказал, что собираешься меня спасти? — Вермут презрительно хмыкнул: Это невозможно.

Гул!..

Мир содрогнулся еще раз.

Вермут не хотел питать слабых надежд и тоски, вызванных только что состоявшимся разговором. Сколько сожалений он испытал в прошлом из-за подобных чувств? Может, Юджин и отрицал слова Вермута, испытывая при этом искренний гнев, но Вермут точно не мог поступить так же.

Для Вермута самым большим грехом было то, что он родился в этом мире.

Именно потому, что он родился в этом мире, Вермут испытывал такие тщетные тоски и надежды.

Он бы скорее....

...чем быть здесь, Вермут предпочел бы никогда не рождаться.

Сжав руки на подлокотниках, Вермут закрыл глаза.