Онлайн чтение книги Цикл историй: Межсезонье Monogatari Series: Off Season
22 - 23

После ужина настало время принять общую ванну.

Нет, конечно, не мне с Ханэкавой, и не мне с Карэн, а родным сёстрам, Карэн и Цукихи. Похоже, мои сёстры были очень тактичны по отношению ко мне, ведь мне было о чём поговорить со своей бывшей одноклассницей.

Впрочем, этим двоим бывшим «Огненным сёстрам второй средней школы Цуганоки» тоже, наверное, было о чём поговорить.

«Не могу же я поесть, не сделав ничего взамен», — сказала Ханэкава, объявив, что будет мыть посуду. «Либо я мою посуду, либо кого-нибудь съем».

Такие слова ждёшь скорее от адзуки-арай,[✱]Адзуки-арай — мифическое существо из японского фольклора. Является олицетворением таинственного шума, слышимого вблизи водоёмов, похожего на звук, издаваемый при промывке адзуки (красных бобов). Этому существу приписывают слова: «Адзуки ли мне помыть, человека ли съесть?» хотя не важно, я не мог позволить гостю делать всю работу самостоятельно, поэтому я встал у раковины рядом с Ханэкавой, чтобы взять губку и средство для мытья посуды.

— Ахаха. Мы с тобой словно супружеская пара.

Это была опасная шутка.

А принимая во внимание расслабленный пижамный внешний вид Ханэкавы, она казалась ещё опасней.

Но даже когда она вела себя шутливо, её умение обращаться с посудой было на таком уровне, что я при всём желании не смог бы сравниться с ней, хотя я и жил отдельно уже некоторое время, но так быстро с таким количеством тарелок справиться не мог.

Всё закончилось тем, что ту посуду, которую помыл я, Ханэкава начала перемывать. По существу, в моём присутствии не было никакой нужды.

Что это за принципы двойной проверки такие?[✱]В этой фразе в выражении «daburu chekku taisei» (ダブルチェック態勢), слово «taisei» (положение, подход, позиция) стоит вместо омонима (taisei, 体制), с которым фраза должна была переводиться как «система двойной проверки».

— Да, я тут назвала нас «супружеской парой», но если серьёзно, то как у вас с Хитаги-тян?

— Мне немного неловко, что ты назвала нас «супружеской парой», но Ханэкава, разве ты не в курсе всех дел?

— В курсе. Уже услышала лично от Хитаги-тян.

— Ну естественно.

— Почему бы тебе тоже не уехать за границу, Арараги-кун? Я считаю, что было бы неплохо, проводи ты больше времени с Хитаги-тян.

— Я же государственный служащий всё-таки. И я дал присягу этой стране.

— Оу.

Я хотел было уклониться от ответа, но реакция Ханэкавы оказалась короче, чем я ожидал… Ну, она же боролась с самой концепцией государств, так что госслужащий для неё был врагом среди врагов.

Стало неловко. А поскольку я, по сути, делал всё то же самое, что и раньше, неловко было вдвойне.

Я неосознанно искал, что в Ханэкаве поменялось и что осталось прежним по сравнению с той, какой она была прежде, сравнивая образы Ханэкавы Цубасы и «ЦУБАСЫ ХАНЭКАВЫ». Но с её точки зрения, вероятно, сильно поменялся именно я.

И в этом тоже была своя правда.

На третьем году старшей школы единственным человеком, которому я поклялся в верности, была Ханэкава Цубаса.

Если не считать одного вампира.

— …Сколько у тебя ещё времени до возвращения в отель?

Как я и ожидал, неловкая атмосфера никуда не денется, если молчание продолжится, так что я сменил тему.

И хоть я спросил о том, сколько у неё было времени, в то же время я подумал, что было бы хорошо, если бы она смогла уйти хотя бы на секунду раньше, но не мог же я сказать гостье, что хочу, чтобы она ушла.

И что бы я не говорил, я всё равно был счастлив, что она, вернувшись в Японию, проскользнула через охрану только для того, чтобы встретиться со мной.

Тот факт, что я скорее чувствовал смущение, нежели счастье, можно было списать на то, что я повзрослел. Старшеклассник Арараги Коёми на моём месте прыгал бы от радости.

Наверное, это и значит быть профессионалом.

— На самом деле, вопрос времени передо мной не стоит. Я же не Золушка, в конце концов. Я Спящая красавица.

— Так значит ты принцесса? А я слышал, что ты стала революционером.

Не обратив внимания на мою попытку подшутить над ней, Ханэкава ответила:

— На самом деле вернуться будет куда труднее, чем сбежать. Всё же я использовала не трюк с запертой комнатой, а трюк с побегом из комнаты. Может стоит попросить помощи в этом деле у Оги-тян. Как кстати Оги-тян, всё хорошо?

— Мм… Думаю, у неё всё в порядке. Она полна жизни, как всегда.

— А с Камбару-сан ты уже виделся? И что случилось с Ойкурой-сан после всего этого? А Сэнгоку-сан? И ходил ли ты уже к Маёй-тян?

— Ой-ой, что случилось? Начала вдруг произносить все эти ностальгические имена одно за другим.

Так как я первый сменил тему, то не имел права жаловаться, что тема снова сменилась, но её пулемётная очередь из вопросов была странной. Или же она хотела для начала собрать все эти имена вместе, прежде чем дать мне ответить?

— Я встретился с Камбару. В больнице случайно… С Ойкурой я не поддерживаю связь… С того самого случая. Сэнгоку вовсе больше нет в городе. Хотя и до того, как она уехала, я её не видел… А что насчёт Хатикудзи, я как раз подумывал сходить в храм в новом году.[✱]В Японии существует традиция 1 января посещать храм на удачу в новом году.

У меня было такое чувство, будто своими словами я отчётливо выразил всю свою неблагодарность.

Я определённо был плох в общении с людьми.

Неужели я в самом деле родственник своим сёстрам?

Я уверен, что Сэнгоку осталась бы в городе, если бы я не испортил наши с ней отношения… Нет, мир же не вокруг меня вращается.

Хотя, что касаемо моего самомнения, случай с Ханэкавой был как раз тем самым.

Если бы я не познакомился с Ханэкавой на тех весенних каникулах, то, помимо упущенной возможности увидеть её полуголой, разве бы она пришла к тому, чтобы её называли Жанной д'Арк за границей?

Если бы она осталась «безупречной старостой», то потерпела бы крах ещё до своего двадцатилетия, но возможно, что в конечном итоге она бы разобралась со своими талантами, не полагаясь на Чёрную Ханэкаву или Како.

Как Митомэ-сан со своей ликантропией.[✱]Мифическая болезнь, вызывающее превращение в волка.

Это сделало бы её ближе к «обычной девушке», которой она хотела стать.

Однако, пусть во мне, возможно, и говорит моя неблагодарность, обычной её сейчас точно нельзя было назвать.

Стирать в пыль своё прошлое ради будущего.

…Впрочем, если это означает, что она жизни прошлым предпочитает жизнь будущим, то это справедливо и для меня, и для остальных. Потому что как бы долго вы не думали над вопросом «Как всё к этому пришло?», в конце концов вы либо обвините кого-нибудь, либо обвините себя.

Не нужно винить бога или странности.

— О своих старых друзьях можешь не беспокоиться. Или у тебя вдруг всплыли какие-то старые привязанности, когда ты решила избавиться от прошлого? Даже ты…

— Хм, как бы сказать. Не пойми неправильно, не то чтобы я переживала за них. Просто мне было интересно, как сложились их жизни «после», хотя сейчас моя голова заполнена другими вещами.

Даже так.

Кто бы мог подумать, что мой родной город когда-либо станет приоритетнее всего человечества… Миру во всём мире, банзай!

— Что ж, у нас с Карэн в конце концов работа на кону. Так что было бы здорово, если бы ты нашла хороший способ незаметно уйти. Найди что-нибудь подходящее среди множества вещей в своей голове.

Это выглядело, будто я снова меняю тему разговора, но я был серьёзен. Касалось ли это меня или Карэн, в любом случае, я не хотел доставлять проблем своему сэмпаю, Митомэ-сан.

Такая у меня сейчас социализация.

— Даже будучи тобой, твою историю не так-то просто стереть. Или ты пытаешься стать другим человеком?

— Хм. Ммм… Арараги-кун, мне кажется, что случилось большое недопонимание, ведь к тебе я зашла не просто потому, что случайно оказалась здесь проездом, понимаешь?

— Э?

— Стирание моей истории является лишь официальной причиной визита в Японию. На самом деле ничем подобным заниматься я не собираюсь. Да, моё происхождение может стать слабым местом для моей деятельности, но это даже хорошо, иметь такие слабости. Если уж на то пошло, то мой приезд является спонтанным, — сказала Ханэкава, продолжая мыть посуду, — На самом деле я вернулась для того, чтобы повидаться с тобой, Арараги-кун.