Онлайн чтение книги Я никогда тебя не спасала... Never Saved You
1 - 97

На протяжении всего их разговора были слышны некоторые фрагменты громких криков за дверью.

– Где лорд Верлан?

– Перекройте дыхательные пути, чтобы не вдыхать дым!

Плюсом было то, что едкий дым зелёного пламени начал просачиваться из-за двери, которая раскрылась порывами ветра.

Хоть Йенит хотела выскочить прямо сейчас, она снова начала кашлять. Естественно, Асэлло также был чувствителен к дыму.

– Фу, что это такое! Похоже, чем больше я чувствую этот запах, тем больше слабею…

– Кха! Сирена, снова взмахни крыльями, пока у тебя не иссякли силы!

Асэлло также ощутил, что что-то не так, и поэтому он взмахнул крыльями, как ему и было сказано, вот только дым исчез лишь на мгновение.

Стоя у двери, Асэлло был первым, у кого из-за дыма истощалась мана.

– Прямо сейчас, кха, я больше не могу… Я слишком устал.

– Чёрт, я действительно должна убить их всех?! Лорд Алехандро, кха, с Вами всё в порядке?

– Я в порядке. Из-за такого количества дыма, я думаю, снаружи бушует пожар.

– Что за отвратительный огонь горит прямо сейчас? Кхе, какого чёрта они пытаются сжечь даже…

Йенит и Асэлло, которые изучали мир в основном в магической башне, мало что знали о Храме. Естественно, Йенит уже некоторое время путешествовала по континенту Мэйнард, но она остановливалась лишь в Ронен, где поблизости не было Храма.

Йенит думала, что дым просто отвлекающий манёвр, чтобы держать магов скованными там, где они были.

Однако, поскольку Алей ранее находился в Милескэт, он знал, что именно это был за дым.

И тот факт, что беспорядок снаружи был вызван пламенем Л’Хайля.

То, что происходит снаружи, – с гримасой Алей снова подумал о сообщении, которое только что передал Асэлло. О том, что Офелия бросила его, о том, что они не более чем чужие друг другу люди.

Я не хочу верить в это.

Сирены не лгали. И того, что сказал Асэлло, было достаточно, чтобы передать то, что Офелия хотела передать.

Разве Офелия не говорила, что собирается встретиться с Ариэль?

Ариэль была её последним ключом к поиску магической башни. Вот почему Офелия направилась к месту заката и отложила свою встречу со мной, но если это стало результатом той встречи…

Должно быть, она нашла башню.

Так, я больше не нужен ей. И в разгар всего этого происходит подобный инцидент. Неудивительно, что меня выбросили, – с этим смутным осознанием плечи Алея поникли, словно сломанная ветка, но когда его руки опустились, звон цепей вернул его в чувство.

Забавно.

Естественно, когда Офелия впервые заявила, что планирует найти магическую башню, я подумал, что она ведёт себя абсурдно. Но она действительно сделала это.

А я не смог сделать этого.

В конце концов, Офелия была права. С самого начала она учитывала возможность того, что я не смогу восстановить свои воспоминания. В тот момент, когда она нашла башню, возможно, отказ от меня также был частью её плана.

Если думать об этом рационально, то это естественный вывод.

Но почему, с другой стороны, меня мучает то, что этого не может быть?

Воспоминание об Офелии, смотрящей на горизонт, не выходило у него из головы. Несмотря на то, сколько раз сияние рассвета освещало лицо девушки, возникало чувство горя, которое отказывалось ослабевать, тёмная капитуляция перед тщетностью окрашивало её черты, и это невозможно было изменит, независимо от того, какое утро наступало.

Однако, когда Офелия смотрела на горизонт, Алей понимал, что она видела, когда смотрела прямо. Всё потому что пункт её назначения находился в океане.

В конце этого горя Офелия смотрела на океан, где восходило солнце, цепляясь за надежду:

– Алей, я хочу быть свободной. Я не хочу бояться этого. Я пыталась представить, что смогу пользоваться этой свободой, но когда я снова подумала об этом, то поняла, что не боюсь этого, пока я с тобой.

Голос Офелии не выходил из головы Алея.

Алей ничего не боялся в мире, кроме того, что Офелия была кем-то, кто заставлял его ощущать определённый страх. И всё же это прямо противоречило её словам о том, что она никогда не испытывала страха, когда была с Алеем.

Он не мог забыть детскую наивность в её взгляде, отражающуюся в тот момент. Офелия улыбнулась так, что её улыбка напомнила ему сияющий солнечный свет, отражающийся от волн.

– Мне бы хотелось, чтобы ты называл меня по имени.

В тот момент, когда Офелия позволила ему называть её по имени, у Алея возникло ощущение, что он никогда не отпустит её руку.

Поэтому я также имею права голоса в вопросе о том, будет ли конец этим отношениям. Даже если Офелия бросила меня, я должен иметь право ухватиться за её рукав, хотя бы один раз.

– …сирена. Ты сказал, что пришёл сюда с посланием от Офелии.

– Я только что передал тебе его.

– Тогда где Офелия?

– Я принёс её сюда и расстался у входа, так что, полагаю, она тоже здесь?

– …она здесь? Даже несмотря на то, что там пожар?

– Ух-ху! Офелия тоже не ожидала, что вспыхнет пожар.

– Эта птичья голова, почему мы должны… – Йенит вздохнула, смотря на стену соседней камеры, но Алей был погружён в свои мысли.

У Офелии не должно быть причин проделывать весь этот путь сюда.

Сам факт того, что она пришла, означает, что она не совсем бросила меня, – когда Алей осознал это, колебания маны внутри него постепенно утихли, поскольку его внутренние повреждения медленно заживали.

Алей подождал, пока эти колебания полностью исчезнут, а затем снова попытался сотворить заклинание.

Лязг! – с пронзительным звуком цепи на его запястьях упали.

Ограничители были тем, что беспокоило его больше всего, поэтому, когда они, наконец, были сняты с него, Алею стало легче.

Цепи на его лодыжках не подавляли ману, поэтому были сорваны сразу. После, сопровождаемые громким треском, прутья камеры также вылетели.

Однако из-за дыма Алей всё ещё был в плохом состоянии.

– Кхе, кхе! – он резко закашлялся, выплёвывая кровь.

Мои внутренние повреждения оказались более серьёзными, чем я изначально думал, – Алей ощущал, как его мана снова колеблется, поскольку на неё повлиял дым, поэтому не мог говорить.

И всё же, это терпимо.

До тех пор, пока я не использую магию, раны не станут хуже.

Однако Алей также видел, что состояние Йенит и Асэлло ухудшается.

Асэлло принял форму птицы и обернул крылья вокруг себя, а цвет лица Йенит стал белым, как у простыни, поскольку она приближалась к порогу истощения маны.

Времени на раздумья нет.

Взяв Асэлло, Алей поднял руку по диагонали в верх.

Р-р-р, – со звуком, похожим на рычание животного, заключённого в темницу, все тюремные цепи и решётки, удерживающие Йенит, были разрезаны.

– Кха, лорд Алехандро…

– Не разговаривай. Давай уберёмся отсюда.

– Но снаружи, кхе, тоже огонь…

– Мы можем просто сказать, что выбрались самостоятельно, потому что вспыхнул пожар, а мы не хотели умирать. Думаю, сначала нужно остановить огонь.

Обжигающий жар начал доходить до наземного этажа. Если огонь распространился так сильно, то потушить его будет трудно, если не вылить на него целое озеро. Скорее всего, именно поэтому снаружи царит подобная суматоха.

– Все, в ком ещё есть божественная сила, идите сюда!

– Принесите ещё воды!

Наряду с жужжанием их голосов, слышались ещё различные приказы. Большинство священников откликнулось бы на них, если бы это происходило в другое время, но они только что вернулись с обрушения утёса, поэтому лишь немногие священники всё ещё обладали достаточным количеством божественной силы.

Естественно, Йенит никак не могла знать об этом. Алей безмолвно слушал голоса священников, передавая Йенит ещё немного маны, как если бы давал воду измученному жаждой человеку.

Когда Йенит, наконец, смогла немного пошевелиться, Алей выпустил широкий, холодный поток воздуха вокруг них

Даже если он не мог предотвратить попадание дыма внутрь, Алей должен был убедиться, что они в безопасности от жара огня.

Едва восстановив цвет лица, Йенит сняла плащ и обернула им Асэлло, кутая его:

– Лорд Алехандро, Вы не думаете, что нам сначала нужно убраться отсюда?

– Будет трудно, если они начнут обращаться с нами как с беглецами.

– Я не думаю, что это будет проблемой. В любом случае, нет причин оставаться здесь! Не лучше ли будет сбежать и вернуться в башню. Вы слышали, эта женщина бросила нас! – Йенит дала выход своему гневу.

Она предполагала, что Офелия выбросила их в такой критический момент, поэтому понятно, почему Йенит была так зла.

Однако, учитывая то, как обстояли дела прямо сейчас, уйти было невозможно. Без малейшего намёка на колебания, Алей солгал:

– Ты же знаешь, я не могу вернуться в башню, пока не вспомню всё. Офелия – мой последний ключ к восстановлению моих воспоминаний. Поэтому мы не можем просто оставить её здесь.

– Чёрт бы всё это побрал! Тогда что мы будем делать? Независимо от того, сколько людей останется здесь, пожар не будет потушен! – Йенит в отчаянии вцепилась в волосы, но, к счастью, Алей достаточно хорошо знал ещё об одном способе тушения этого пожара:

– С огнём боритесь огнём.

Временный храм должен быть сожжён дотла.