Онлайн чтение книги Я развратила хорошенького главного героя-мужчину I Corrupted The Good Male Protagonist
1 - 68

Вместо того, чтобы просить подушку для коленей, что было бы слишком обременительно, я взяла Аделя за руку и позволила его пальцам переплестись с моими. Мой разум наконец успокоился. 

— Мне нравится мой брат, нравятся мои родители. Я хочу сделать хорошо хоть что-то. Я изо всех сил стараюсь быть ближе, однако… Если я снова потерплю неудачу, думаю, все расстроятся. 

Только ему, пока он слушал, я могла честно признаться в своей неуверенности. Если я не могу сблизиться со своей семьей во второй жизни, значит…

— Причина проблемы – во мне. 

В моей прошлой жизни семья не любила меня настолько, чтобы думать, что друзья для меня – редкость. Даже на важные мероприятия, такие как церемония поступления или выпускной, семья никогда не приезжала в гости. Даже когда мои оценки были хорошими или когда я возвращалась в синяках от падения с крутого склона, мне давали лишь крупную сумму денег, до которой в молодом возрасте было трудно даже дотронуться. 

Поэтому я ненавидела их за то холодность. Это гораздо страшнее, чем быть нелюбимым ребенком. Я просто хотела иметь шанс на получение любви. 

Глядя на наши переплетенные руки, Адель сказал:

— Оскар однажды задал мне тот же вопрос. 

Его голос, как и всегда, был нежен и спокоен. Мое сердце вдруг забилось быстрее. 

— Сэр Оскар сказал, что несмотря на единую кровь, плохо знает тебя. Он сказал, что не обращал на тебя внимания из-за большого количества работы и службы. Это неуважительно и абсурдно безответственно. 

Я сомкнула губы и сосредоточилась на руке Адель, которая казалась твердой. Адель не спросил меня, что случилось, просто рассказывал свою историю, расширяя кругозор. Пока мир медленно темнел, служанка сообщила Адель, что еще один гость посетил резиденцию герцога. 

Адель сообщил мне новости с тем же лицом: немного веселым и удивленным. 

— Говорят, приехал сэр Оскар. 

Брат? Собрав длинные волосы, я подняла голову. Должно быть, он пришел ко мне, так что, конечно, нужно выйти. Иначе брат рассердится. Наверное, он беспокоился. 

Я уставилась на Адель. Он одарил меня ободряющей улыбкой:

— Иди, проверь. 

Я спустилась вниз. Брат ждал меня перед входной дверью, не собираясь входить внутрь. Серьёзно, каждый раз, когда отец ругал брата Оскара, он говорил:

— Что хорошего ты сделал, чтобы смотреть на своих родителей свысока?

Он был достаточно высок. Разве он не похож на Аделя, который уже закончил взросление?

— Брат. 

Он заметно обрадовался, увидев, что я не изменилась. 

— Я вышла рано утром, но уже поздно. 

У брата было неловкое выражение лица. Насколько я знаю, старший брат впервые приехал за младшей сестрой. 

— Ты еще не открыла подарок, который я дал тебе?

О каком подарке ты говоришь? Я вдруг вспомнила маленькую коробку, которую брат подарил мне, как только вернулся домой. 

— Да. 

Я думала положить её под стол. 

— Конечно, я сожалею, что ты прошла через все это. У меня нет оправданий, но родители и я любим тебя, – брат говорил осторожным тоном, но также выглядел неуклюже. — Мы приложим еще больше усилий, поэтому не беспокойся. 

Внезапно брат глубоко вздохнул и обнял меня. 

— Брат?

— Мне жаль! Мне правда жаль!

Мой брат слишком высокий. И это даже хорошо, потому что он не мог бы увидеть мое покрасневшее лицо. 

— Да, хорошо, только отпусти меня. 

Как же стыдно! Что за странное чувство! 

Но я не единственная, кто не знал, куда деть своё тело. 

— Прости, я не знал, как себя вести... – брат уже пожалел. 

— Я тоже!

Я толкнула брата. Он был красным до ушей, а мое лицо горело, как огненный шар. Всегда ли объятия между членами семьи вызывают такое странное чувство. Нет, это грустно, нежно, трогательно, но... Немного жутковато?

— Было приятно попытаться тебя утешить. 

Во всяком случае, я пыталась отплатить за искренность. Мой брат сильно нахмурился. 

— Я думаю, что у меня начинается крапивница. Тело так сильно чешется. 

Ты не один!

Я дрожала, пытаясь не оглядываться. Теперь легко принять решение. Я поймала брата, который был на грани того, чтобы сбежать и оставить меня в одиночестве. 

— Так ты здесь, чтобы забрать меня?

— Будет хорошо, если мы сможем вернуться вместе, но я не заставляю…

Я прервала брата на середине:

— Давай вернемся. 

— А?

— Мне стыдно смотреть Адель в лицо. 

На мгновение брат принял выражение лица, которое я прекрасно поняла. 

— Тем не менее, ты все еще стоишь спиной к особняку. Кажется, все слуги вышли, чтобы посмотреть. 

— Поехали же! 

Я бросилась к брату и сразу побежала, чтобы спрятаться в карете. 

Через некоторое время брат тоже сел. Мы не разговаривали, пока не доехали до дома графа. Как можно быть таким застенчивым лишь от обычного объятия? Когда мы вышли из кареты, между нами повисло неловкое молчание. Я медленно отдалилась от брата. 

— Я пойду наверх и посплю. Я устала за день. 

— Я тоже. 

Мы расстались, сказав ерунду. Но как только я решила остаться в спальне, в комнату вбежала Ирина. 

— Ах! Мне сказали, что у вас были трогательные объятия с господином! 

— Почему слухи распространяются так быстро? 

Она проигнорировала мое искаженное лицо и была тронута эмоциями. 

— Я действительно впечатлена. Может быть, я когда-то увижу вас в жизни? 

— Нет! 

Я закричала и открыла коробку, подаренную братом. 

Внутри была длинная тонкая ткань, напоминающая узор крыла бабочки. Лучшие ткани, тщательно сотканные только из тончайшей козьей шерсти, были легкими и мягкими, как перья. Такое ощущение, что та растает прямо в руках. 

— Это головной убор. 

В развернутом виде он просто выглядел как красивый кусок ткани голубого цвета с черным узором, а в завязанном чудесным образом создавал форму крыльев бабочки. Задник, не окрашенный ярко-синим цветом, напоминал защитную окраску наподобие камуфляжа.

Оглядевшись, Ирина что-то подняла с пола:

— Леди, записка. 

Мы открыли её, чтобы посмотреть написанное, но была лишь одна строчка. 

[В следующий раз обязательно куплю.]

Ирина, которая быстрее меня разбиралась в ситуации, не жалела восхищения. 

— Боже мой. Должно быть, это сделала мама лично! Несмотря на то, что остались неаккуратные детали, они настолько хорошо обработаны, что не так уж и заметно, если не присматриваться. Ткань очень красивая. Думаю, вам подойдет из-за цвета. 

Я снова посмотрела на подарок. Меня привлекла та часть, которая выглядела так, будто её сшивали дважды. Мама с такими же проклятыми руками, как у меня, никогда не смогла бы идеально вышить. 

— Разве это не похоже на то, в чем мог бы помочь отец?

Даже Ирина не могла отрицать. 

— По какой-то причине письмо из крепости не пришло, значит, остался лишь молодой мастер. 

Тогда понятно, почему ответ не пришел. 

Я схватила подарок и побежала в спальню брата. 

— Брат!

Я сильно постучала в дверь. Брат встретил меня холодным лицом:

— Я думал, ты не захочешь увидеть меня, пока человечество не вымрет. 

— Не говори ерунды! Ты не говорил мне, что подарок сделан родителями?

Брат такой легкий на подъем!

— Ты не сказал, что его приготовили вручную!

— Да. 

— Я так долго ждала ответа от родителей!

Брат убежал от меня в спальню.

— Брат, так нельзя!

Я взяла подушку и дважды ударила его, обессилевшего от ударов, и села. Мне хотелось повторить это, чтобы увидеть: осталась ли в нем какая-то совесть. Но моя выносливость разочаровывает! Когда эмоции поутихли, пришла грусть. Двигаться куда труднее, чем обычно. 

Посмотрев на брата на мгновение, я протянула подарок:

— Надень. 

— Что?

Брат опасался, что я убью его сейчас. Но я насильно сжала его руку. 

— Ты должен, чтобы я увидела, как она смотрится. 

— Тогда Ирина...

— Я ведь прошу тебя сейчас?

Я не буду слушать отказы!

— Хорошо. Но перестань так пялиться, будто глаза вот-вот выкатятся. 

Брат обошел меня, сидящую в кресле, и нежно коснулся волосы. Хотя я много боролась, брату удалось завязать мне волосы через десять минут. 

— Можно посмотреть? 

Я оставила сомнительного брата и побежала к зеркалу. Волосы были не так уж плохи. Казалось, из ста человек лишь пять не поверят, что это естественный беспорядок. 

— Действительно красиво. 

Когда я немного пробормотала, брат спросил с любопытством:

— Тебе нравится?

— А? Разве по моему лицу не видно?

Внезапно брат распахнул дверь и толкнул меня назад, осмелившись закричать:

— Ирина! Анастасия устала!

Я же просто говорила правду!