Онлайн чтение книги Я стала злодейкой в смертельном романе I became a villainess in a deadly novel
1 - 28

По словам Танмы, паланкин со слизняками был таким же быстрым, как и он сам. Он мог бежать несколько дней со скоростью лошади.

Возможно, из-за того, что я была отвлечена своим беспокойством и тревогой, мы смогли добраться до столицы без того, чтобы меня укачивало.

Моё настроение было испорчено, когда я вернулась в то место, откуда я великодушно пообещала бежать. Однако у меня не было времени на сентиментальности.

Мы отправились прямо на церемонию похорон главы Гильдии Эззарзон. Мы не могли взять Келбера с собой, поэтому ему пришлось остаться в отеле с дворецким.

‘Это действительно похоронная церемония, достойная главы Эззарзон’.

Масштаб похоронной церемонии наглядно продемонстрировал финансовую мощь главы гильдии. И масштаб события, и процессия, собравшаяся, чтобы попрощаться с ним в последний раз, казалось, не имели конца.

Я протиснулась мимо скорбящих людей и направилась внутрь зала.

— Разве там не принцесса Дарчез?

— Я думал, что она ведёт уединённую жизнь дома после того, как её помолвка с наследным принцем была разорвана, так что же она здесь делает?

Было довольно много людей, которые в конечном итоге узнали меня.

— Только не говори мне, она пришла сюда только для того, чтобы приставать к людям?

— Она не может этого сделать, какой бы сумасшедшей ни была эта женщина.

Как и ожидалось, здесь не было ни одного доброго взгляда. Хотя я была не слишком довольна тем, что они шептались обо мне, моя забота о Линдене была слишком велика, чтобы обращать внимание на их любопытные взгляды.

— Ой.

Однако у меня не было другого выбора, кроме как остановиться, когда я увидела Линдена внутри толпы.

Он улыбался, разговаривая с другими людьми. Он непринужденно вел светскую беседу с другими людьми, как будто ничего не случилось.

— Он выглядит лучше, чем я думал, — сказал Лехт, стоявший рядом со мной.

Моё сердце дрогнуло от его слов.

— ...Это не так.

Тот факт, что это выглядело вот так для Лехта, просто показал, как сильно это душило Линдена и как хорошо он скрывал всё внутри.

— Не может быть, чтобы он был в порядке.

Просто посмотрите, чем был для него глава Гильдии Эззарзон.

<Его дедушка был единственным, кто остался в этом мире, кто безоговорочно заботился о нём. Он был единственным оставшимся, кто безоговорочно был на его стороне. Для Линдена потеря дедушки была, как если бы погасла последняя свеча в его жизни.>

Он был единственной опорой, на которую Линден мог надеяться после потери матери.

Я знала. Причину, по которой он сейчас улыбался.

<Но он должен был продолжать идти. Совсем один, без какого-либо укрытия или щита. Какой бы тёмной или холодной ни была дорога впереди, он должен был продолжать идти. Потому что, как только они увидят брешь в его защите, гиены, которые обшаривали его окрестности своими сверкающими глазами, столкнут его в пропасть.>

Потому что это место кишело людьми, способными уничтожить его, как только он проявит хоть малейшую слабость.

Сколько же из тех, кто пришел в это место, действительно пришли оплакать смерть главы Гильдии Эззарсона? Все были здесь, чтобы проверить состояние Линдена и то, как это повлияет на их планы на будущее.

— Неужели принцесса Дарчез пришла сюда только для того, чтобы спровоцировать Его Высочество наследного принца? Она собирается угрожать, что отныне будет поддерживать Второго принца?

— Какой жалкий поступок. Сработает ли это вообще? Даже проходящая мимо собака поняла бы, что у герцога Дарчез нет другого выбора, кроме как поддержать Её Высочество императрицу.

Даже люди, пришедшие, чтобы оплакать ушедшего человека, стали клеветать на меня.

Я перевела взгляд туда, где они были. Когда мой холодный взгляд встретился с их, они вздрогнули и отвернулись. Как будто они вообще не говорили обо мне.

— Серьезно, это самое худшее.

У них даже не хватило смелости сказать обо всём мне в лицо. Хотя я и желала высказать им часть своего мнения, я сдержалась. Я не хотела устраивать ненужную ссору в том месте, где мы отправляли самого дорогого Линдену человека. Я сделала глубокий вдох и направилась обратно туда, где был Линден.

Но мне пришлось остановиться, прежде чем я смогла сделать несколько шагов. Меня позвали.

— Не ожидал, что принцесса будет здесь.

Я глубоко вздохнула, так как в голосе прозвучали резкие нотки. Что на этот раз…

Я только что прищелкнула языком от того факта, что ни у кого не хватило смелости говорить всё дерьмо при мне, и казалось, что теперь появился кто-то, кто открыто говорил это дерьмо при мне. Я удивилась его невероятным выбором времени.

Поклявшись не устраивать большой сцены, даже если бы это было только ради Линдена, я обернулась, и у меня перехватило дыхание.

‘Этот человек...!’

Действительно превзошёл все мои ожидания. Высокий, широкоплечий. Красивые черты лица и аккуратно уложенные светлые волосы. В дополнение к этому, его глаза, которые, казалось, смотрели в глубину моря, делали его объективно «красивым мужчиной». Но…

‘Ты похож на него?!’

У человека передо мной было то же лицо, что и у человека, который сбил меня и сбежал! Хотя мои чувства были затуплены, так как я была ошеломлена обильным кровотечением и болью, я всё ещё помнила лицо человека, который убил меня. Как я могу это забыть? Хотя цвет его волос и глаз был другим, это определенно было его лицо.

Моё сердце громко колотилось со звуком «тук, тук».

Страх? Нет, это был явный гнев и несправедливость.

Я так старалась выжить. В мире, где рядом со мной никого не было, я всё равно терпела это, независимо от обстоятельств, но моя жизнь закончилась напрасно, и всё из-за этого ублюдка.

Хотя я уже похоронила всё в своём сердце, так как это была моя прошлая жизнь, к которой я не могла вернуться, но это не значит, что чувство несправедливости исчезло.

— Если бы я знал, что ты придешь, я бы не привёл Ливи.

— Ваше высочество...

При словах, которые он произнёс, прищелкнув языком, я увидела стройную женщину, вцепившуюся в его руки с дрожащими плечами. У неё были мягкие платиновые волосы и такое милое личико, что оно напомнило мне куклу. В белых одеждах, которые, казалось, кричали: «Я Святая» любому, кто её видел, могли сказать, кто она такая, даже если это была первая встреча.

— Ваше высочество.

Наследный принц Зикен Сренгито фон Бакарта.

— Святая.

Оливия Дункан, Святая Бога Солнца.

Это было появление главных героев из оригинала.

***

Шёпот вокруг нас становился всё громче. Хотя моё сердце бушевало при мысли о наезде и бегстве, я попыталась успокоить свой гнев, напомнив себе, что это были два совершенно разных человека.

— Я приветствую наследного принца. Я Мелиара.

Я уже давно отказалась от фамилии Дарчез, поэтому назвала только своё имя.

— Я надеюсь, что вы тоже были здоровы всё это время, Святая.

В качестве бонуса я также поприветствовала главную героиню.

Хотя мне хотелось крикнуть: «Не встречайся с этим ублюдком, найди вместо него другого мужчину!» В любом случае, она была счастлива быть рядом с ним в романе, поэтому я ещё раз напомнила себе, что главный герой и парень, который сбил меня — это два разных человека. Однако следующие слова наследного принца нисколько не укрепили мою решимость.

— Здоровы? Твое поддразнивание становится хуже с каждым днем! После того, что ты с ней сделала...!

Он снова обвинил меня в том, что я пыталась отравить её.

Хотя, конечно, было бы немного несправедливо говорить, что «я» сделала это, поскольку «это тело» сделало всё до того, как я появилась здесь. Однако теперь, когда я стала Мелиарой, мне пришлось с этим смириться. Теперь было бессмысленно пытаться отделить «меня» от «моего тела».

Внезапно, по неосторожности затронув эту проблему, я виновато улыбнулась.

— Я хотела бы принести свои самые искренние извинения в связи с этой ситуацией. Хотя мои слова могут вызвать у вас отвращение, это правда.

В силу характера ситуации было ясно, что материальное предложение компенсации в качестве извинения в любом случае только ухудшит ситуацию.

— Мне действительно жаль. Я рада, что с вами всё в порядке.

Я искренне склонила голову.

Несмотря на то, что главная героиня казалась симпатичной, когда я видела её описание, она была ещё красивее, когда я увидела её лично.

Подумать только, ты посмела отравить такую хорошенькую героиню. Не могу поверить, что предыдущий владелец моего тела совершил такую ужасную вещь, которую я моуг только представить.

‘Честно говоря, каким бы жалким ни было прошлое Мелиары, её все равно, вероятно, поносили как злодейку’.

Потому что использовать свои собственные раны в качестве предлога, чтобы причинять боль другим, по-прежнему является злым поступком.

Я беспокоилась, что у героини могла развиться травма из-за меня, и думала о том, как передать свою искренность, когда наследный принц рядом с ней внезапно повысил голос.

— Ха! Ты пытаешься сделать так, как будто такого опасного инцидента никогда не было? Вместо того, чтобы молить о прощении на четвереньках, ты можешь использовать только свой рот...!

Я в замешательстве посмотрел на Зикена, у которого внезапно случилась дикая вспышка гнева. ...Что с ним?

— Ты знаешь, насколько вульгарна сейчас твоя гордая внешность? Извинись как следует!

Только не говори мне, что ты раздражён, потому что я сейчас не плачу и не умоляю на коленях? ...Какого чёрта?

Это было правильно, что я обдумывала, как передать свои самые искренние извинения. Однако было смешно слышать, что кто-то был недоволен тем фактом, что мои извинения не были более подобострастными и скромными.

И это была не Святая, которая была единственной, кто получал извинения, а неуместный наследный принц, который заговорил.

— У меня не было намерения притворяться, что этого вообще никогда не было.

На мгновение я так разозлилась, что чуть не дала волю своим подавленным чувствам и не сказала: «Держись подальше от этого», но я говорила так спокойно, как только могла:

— Я действительно искренне извиняюсь, и я буду продолжать извиняться, пока мои чувства не достигнут вашего сердца.

Переведя взгляд на Святую и ещё раз извинившись, я продолжила:

— Если Святая поверит в мою искренность, если я буду умолять на руках и ногах, тогда я готова это сделать. Даже простой ребёнок знает, что гордость — самая ненужная вещь в извинениях, — добавила я, указывая на то, что ничто из того, что он сказал, не относилось ко мне.

По правде говоря, я думала, что только взвалила бы бремя на плечи добросердечной Святой, если бы с самого начала безрассудно плакала и умоляла на коленях.

Независимо от того, насколько близка к смерти была добродушная главная героиня, у неё не было бы другого выбора, кроме как простить её, увидев такое появление злодейки. Я принесла ей самые простые извинения, поскольку прощение, которое я получила бы, было бы скорее «вымогательством», чем искренним желанием.

Тем не менее, я не могла не почувствовать раздражения, когда услышала, что это была моя гордость, которая имела к этому какое-то отношение.

— Кстати, Ваше Высочество.

Но было кое-что ещё более неприятное, чем это.

— Зачем Вашему Высочеству требовать таких извинений? Насколько я знаю, Ваше Высочество не обладает необходимыми правами, чтобы говорить мне такие вещи.

— Что ты только что сказала? Правами?

— Да, правами.

— Ха! Ливи моя. У меня достаточно прав, чтобы убедиться, что она получит надлежащие извинения.

Глядя на него, говорящего с гордостью, я сказала:

— Это именно то, на что я указываю. Разве все это не произошло из-за чрезвычайно либерального взгляда Вашего Высочества на любовь?

Он нахмурил брови.

— Ч-Что?

Империя была местом, где разрешалась полигамия. Однако это было разрешено только по закону, и «интрижка» всё ещё не была чем-то таким, что легко принималось.

Это была одна из главных причин, по которой все по-прежнему смотрели на Линдена свысока и отвергали его. Поскольку император принял мать Линдена как любимицу даже в присутствии императрицы просто потому, что она ему «понравилась».

— Я не пытаюсь снять с себя всю вину.

Я добавила объяснение на случай, если героиня неправильно меня поняла.

— Моя вина — только моя. Я признаю это. Я обязательно извинюсь и проживу свою жизнь с этими чувствами.

Попытка отравить кого-то — это плохо. Я не собиралась этого отрицать.

— Но разве Ваше Высочество не виновны?

Но, кроме этого, вина этого человека тоже не должна быть оправдана. Точно так же, как независимо от того, какой злодейкой была Мелиара, вина герцога в жестоком обращении с ней не исчезнет.

— Если я могу попросить другую сторону извиниться, как это сделали Ваше Высочество, тогда я хотела бы попросить Ваше Высочество извиниться.

Я протянул ладонь и безэмоционально проговорила:

— Пожалуйста, извинитесь за то, что изменили мне, своей невесте.

В романе злодейка была слишком занята, обвиняя во всей ситуации «сучку, которая околдовала Его Высочество».

Но сколько бы я ни думала об этом, если этот мужчина был в здравом уме, то ему следовало бы прекратить свои отношения, прежде чем идти к своей новой женщине. Вместо того, чтобы говорить, что это было бы политически полезно, и устанавливать ни к чему не обязывающий мост, а затем искать любовь где-то в другом месте.

Любовь или власть.

Если бы ты выбрал любовь, то тебе следовало бы полностью отказаться от политического брака и подумать о других способах получения власти. Если бы ты выбрал власть, то тебе следовало бы похоронить любовь в своём сердце, даже если бы это разорвало его надвое.

Разве ты смог бы стать настоящим императором, если не можешь, по крайней мере, чётко определить и осуществить это? Я бы решила так.

Лицо Зикена покраснело и посинело. Само это выражение показывало его мысли от том, что я была права. Слова, которые он, наконец, произнес с пунцовым лицом после того, как несколько раз открывал и закрывал рот, как идиот, были…

— Принцесса!!

Просто посмотрите, как он повысил голос, потому что ему нечего было сказать. Ух ты, как некрасиво… Главный герой, который казался бесконечно крутым, когда я читала роман, на самом деле был таким уродливым.

Когда я собиралась сказать ему, чтобы он держал всё при себе, так как я не хотела ничего слышать, кроме искренних извинений…

— Я больше не могу этого терпеть.

Глубокий голос перевернул атмосферу.

Лехт, наблюдавший за всем из-за моей спины, вышел и встал рядом со мной. Взгляды людей мгновенно обратились к нему.

— Я сдерживался, так как думал, что меня отругают за вмешательство, — сказал Лехт, обнимая меня за плечи и притягивая к себе, — но я больше не могу смотреть, как над тобой издеваются.

В то время как слова, которые он шептал мне, были сладкими, взгляд его глаз был полон дикой силы, которая, казалось, вот-вот разорвёт Зикена.