Онлайн чтение книги Император человечества The Human Emperor
1 - 1811

Глава 1811: Великий Наставник Пэй Гуантин!

Перевод: Hypersheep325

Под редакцией: Michyrr

— Ваше Высочество мудры!”

Ли Цзинчжун подавил свои эмоции и опустил голову.

— Ха-ха, дядя Цзин, давай не будем тратить время на пустые разговоры. Ну же! Этот принц хочет своими глазами увидеть победу Ван Чуна!”

Ли Хэн думал гораздо меньше. Как только он был должным образом одет, он повернулся и быстро вышел из дворца нефритового дракона.

……

В резиденции великого наставника в западной части столицы один из трех выдающихся князей Великого Тана, великий наставник Пэй Гуантин, также одевался, чтобы отправиться на тренировочную площадку. Его лицо было жестким и непреклонным.

Как гражданский чиновник, Пэй Гуантин не одобрял идею разрешения милитаристско-конфуцианского конфликта путем боевых действий, и у него не было большого желания председательствовать на этом матче.

Но милитаристско-конфуцианский конфликт продолжался веками, и не похоже, чтобы эта ссора началась с этой династии. Даже Пэй Гуантин не мог придумать лучшего способа. Он разделял понимание толпы, что, независимо от исхода этой битвы, она будет решаться исключительно Ван Чуном и Ли Цзюньсяном.

Когда Пэй Гуантин надевал свой нефритовый пояс и рыбий жетон, раздался робкий голос, говоривший явно боялся, что они могут разозлить Пэй Гуантина. — Дедушка, в сегодняшнем матче ты будешь поддерживать советника Секретариата, верно?”

Руки Пэй Гуантина замерли, но на его губах быстро появилась улыбка обожания.

“Юэр, тебе не нравится советник секретариата?”

Человек, который прокрался внутрь, был девушкой лет шестнадцати. У нее были очаровательные брови и живописное лицо. Хотя она была еще молода, но уже становилась красавицей. Более того, под влиянием и опекой Пэй Гуантина она уже начала смутно излучать осанку влиятельной фигуры.

Пэй Сяоюй была самой любимой внучкой великого наставника Пэй Гуантина. Клан Пэй был суров, когда дело касалось дисциплины и воспитания, и даже сыновья и зятья Пэй Гуантина не осмеливались слишком громко дышать при нем, не говоря уже о придворных делах.

Пэй Сяоюй подняла голову и осторожно сказала: Просто все в столице говорят о том, что король чужих земель-герой нашего великого Тана, и Юэр слышал, что многие люди горячо поддерживают его. Дедушка-ученик Мастера Чжу… так что вы должны поддержать советника Секретариата.”

Хотя она знала, что ее дед очень благоволил к ней, Пэй Сяоюй также понимала, что милитаристско-конфуцианский конфликт был чрезвычайно важным, гораздо более значительным, чем любой другой конфликт. Ее дед даже издал приказ, запрещающий любому члену семьи обсуждать этот вопрос.

“Хех, это правда, что твой дед-ученик Мастера Чжу, но еще больше он доверенный чиновник Мудрого императора. То, что думает твой дед, не имеет значения. Важно то, что я гарантирую справедливость матча.”

Пэй Гуантин мягко улыбнулся.

— А! Значит, дедушка не ненавидит короля чужих земель!”

Глаза Пэй Сяоюй заблестели, и все ее тело, казалось, стало намного легче и счастливее.

— Дедушка, ты все еще занят, так что Сяоюй больше не будет тебя беспокоить.”

Она быстро вышла из комнаты.

Девушка совершенно не осознавала, что, когда она уходила, улыбка Пэй Гуантина медленно угасла, а выражение его лица стало серьезным.

— Престиж короля чужих земель в столице уже достиг этого уровня…”

Пэй Гуантин был встревожен. Его беспокоило не то, что его внучка любила милитариста Ван Чуна, несмотря на то, что родилась в семье чиновника. Больше всего его беспокоило то, что Пэй Сяоюй сказал, что «все в столице говорят о том, что царь чужих земель-герой нашего великого Тана».

Его внучка общалась только с детьми высокопоставленных чиновников, знати и великих кланов. Если даже его собственный Сяоюй говорил такие вещи, это означало, что репутация Ван Чуна среди молодого поколения достигла трансцендентного уровня или, по крайней мере, уровня, которого ли Цзюньсянь никак не мог достичь.

И то, что представляла собой эта молодежь, было будущим империи!

Их обожание Ван Чонга означало, что многие молодые люди смотрели этот матч.

Это не обязательно было хорошо для империи, но даже Пэй Гуантин, великий наставник, не мог критиковать Ван Чуна. Большая часть информации о восстании трех принцев уже просочилась наружу, и это, конечно, был не первый раз, когда этот юноша спас империю от неминуемого краха. Пэй Гуантину было трудно сказать о нем что-нибудь плохое.

— Забудь об этом! Пусть они вдвоем решат это между собой!”

С этой мыслью Пэй Гуантин покинул свою резиденцию.

……

Великие кланы столицы также внимательно следили за поединком между Ван Чуном и Ли Цзюньсяном.

На улице Сюаньву собрались четыре великих клана Кузнецов меча-Чэн, Хуан, Лу и Чжан.

“Самое время. Всем приготовиться к отъезду. Сегодня мы все поддержим его высочество!”

— Его Высочество-превосходный человек, который все это время сдерживал себя. Но теперь пришло время покончить со всем этим!”

“Ха-ха-ха, давайте все пойдем и посмотрим, как Его Высочество проявит свою божественную мощь, чтобы победить советника Секретариата!”

Сказав это, все сели в экипажи и отправились на тренировочную площадку. Как близкие союзники и соратники Ван Чуна, четыре клана Кузнецов меча стояли на его стороне без вопросов.

И в самом деле, настало время покончить с этим делом.

Когда четыре клана Кузнецов меча отправились в свою грандиозную процессию, множество других великих кланов также начали собираться на тренировочной площадке.

Конфуцианский путь просуществовал тысячу лет, глубоко укоренившись на центральных равнинах. В то время как у Ван Чуна было много сторонников, у Ли Цзюньсяня было столько же.

— Они готовы?”

«Гармоничный мир советника Секретариата-это предприятие на века. Мы должны поддержать его, несмотря ни на что!”

“Вот именно! Советник секретариата не является импульсивным человеком. Я уверен, что он пришел на эту битву с таким способом расправиться с королем чужих земель!”

— Пошли отсюда!”

Многие патриархи кланов собрались перед поместьем в южной части города.

В этой толпе были все типы, некоторые из них поддерживали Ван Чуна, а некоторые поддерживали ли Цзюньсяня. Они сели в экипажи и отправились на тренировочную площадку.

Когда они отправились в путь, огромный поток конфуцианцев и великих кланов, которые поддерживали идеалы конфуцианской секты, также собрался на тренировочной площадке.

Все больше и больше людей собиралось, выходя из таверн и чайных, ставя чашки с чаем, прекращая петушиные бои и крикетные матчи, прекращая тренировочные матчи… знатные отпрыски и дочери столицы начали съезжаться.

— Ну же! Давайте пойдем и покажем некоторую поддержку Королю чужих земель!”

— Его Высочество-Великий герой нашего великого Тана! Он точно победит!”

В отличие от других групп, эти благородные молодые люди почти все поддерживали Ван Чуна. Ван Чун всегда пользовался несравненной репутацией среди детей знати. В конце концов, Ван Чонг был таким же гедонистическим отпрыском, как и они, «никчемным» в глазах взрослых.

Но он сумел проложить свой собственный путь, и все знатные дети столицы захотели последовать его примеру.

Превратиться из ни на что не годного негодяя в героя королевства, в уважаемого короля… был ли какой-то другой источник поддержки?

……

Час битвы становился все ближе, и столица все больше приходила в неистовство от волнения, а также немного нервничала. Никто не знал, чем закончится эта битва и в каком направлении двинется империя.

Но все знали, что эта битва будет отличаться от любой другой битвы в истории.

Но хотя у каждого были свои представления о том, что может произойти, никто не знал, о чем думают сами участники.

К юго-востоку от императорского дворца, в резиденции короля чужих земель…

Старый Орел, Чжан Цюэ, ли сие, Молодой Мастер Цинъян и Го Цзыи собрались в главном зале среди колышущихся кленовых листьев. Все они смотрели в одну сторону.

— Приготовьтесь выдвигаться!”

Ван Чун сегодня не был одет в свою обычную придворную мантию, сменив ее на мантию из серебряной ткани. У него были решительные глаза и превосходная осанка. Это была уникальная аура, которую он излучал, совсем не похожая на ученую осанку ли Цзюньсяня.

Ван Чун вышел из зала, его мантия развевалась вокруг него.

У главных ворот его ждала одетая в белое фея, которая, казалось, сошла с картины. Глядя на ясноглазого красавца Ван Чуна, Сюй Цинь покраснела, и в ее глазах появилось ослепительное выражение.

Тем временем, в резиденции советника Секретариата…

Дым ладана клубился в воздухе, источая мягкий и элегантный аромат.

— Молодой господин, уже почти время битвы!”

За пределами главного зала старейшина Сун, бамбуковое зеркало, призрак меча и девушка в Белом поклонились, их лица были мрачными, пока они ждали.

Базз!

Во вспышке света появился ли Цзюньсянь в Белом конфуцианском одеянии, его длинные волосы были распущены по спине, и только одна шпилька была воткнута в волосы. Он медленно вышел, выражение его лица было холодным и полным решимости.

— Убирайтесь отсюда!”

Ли Цзюньсянь шагнул вперед, миновал группу и быстро сел в белую карету, ожидавшую у резиденции советника Секретариата. В сопровождении многочисленных членов конфуцианской секты экипаж отправился на тренировочную площадку.

……

— Похоже, здесь собрались все. Для такого крупного события, как милитаристско-конфуцианский конфликт, наш клан Янь не должен отсутствовать!”

В резиденции Янь в западной части города семидесятилетний Янь Вэньчжан слегка кивнул.

— Помоги мне встать!”

— Да, Предок!”

Младший из его клана передал ему трость, в то время как несколько молодых людей из клана Янь подошли, чтобы помочь ему встать.