Онлайн чтение книги История в библиотеке History at the Library
1 - 77

Эйдан обхватил ее роскошную грудь и снова поцеловал ее. Его губы медленно спустились по ее подбородку к шее, затем к ключице, а от ключицы переместились к груди.

Когда он начал покусывать и посасывать ее грудь с тем же усилием, с каким он втягивал ее палец, Вивиан издала негромкий стон. Когда его язык провел круговыми движениями по ее твердому соску, ее блуждающие руки поспешно ухватились за его голову.

Его невоспитанные руки уже крепко сжимали и терли ее клитор. Его намерение сделать это еще раз было очевидным. Вивиан понимала, что ей следует оттолкнуть его, но она не могла не колебаться, так как густое наслаждение медленно омывало ее.

Однако она поспешила ухватиться за причину и толкнула его в плечо. Они уже делали это однажды, и она не осмеливалась вступать с ним в интимную близость после того, как увидела его очень большое оружие.

Хотя однажды он уже входил в нее!

— Я не хочу!

— Ты не хочешь? Но это место, кажется, постоянно дергается.

Это звучало точно так же, как диалог во время близости главного героя с Его Величеством Императором...... Нет, подождите, это не то!

— Но я боюсь, что будет больно. Она и сейчас болит.

Его палец медленно раздвинул вход в ее влагалище. Возможно, это было потому, что они уже однажды занимались сексом, но он вошел довольно легко. По мере того, как он это делал, горячая вода набухала, и она чувствовала странное ощущение, что она заполняет ее внутренности.

Внезапно охваченная страхом, Вивиан крепко обняла Эйдана, и он легонько укусил ее за уши. И когда он осторожно лизнул ее, чтобы успокоить следы зубов, Вивиан нахмурилась от щекотки.

— Хын.

— Ты действительно не хочешь?

Его длинный толстый палец, который безгранично проникал все дальше внутрь, вдруг начал стимулировать верхнюю переднюю стенку ее промежности, надавливая на нее. Через некоторое время она почему-то почувствовала, что ее клитор словно онемел.

Это было более глубокое, более неприятное ощущение, чем при стимуляции ее клитора. Гадая, в чем дело, Вивиан затихла. Возможно, это из-за того, что она говорила, что ненавидит боль, но его прикосновения не были грубыми. Скорее, оно было настойчивым. Он долго давил и терся об одно и то же место.

— Хаа!

Пока она моргала, гадая, как долго он будет продолжать, она начала дрожать.

— Хаа, ах, хах! Подожди! Рэй!

Наслаждение было гораздо более тупым и плотным, чем раньше. От электризующего ощущения, охватившего все ее тело, пальцы Вивиан подогнулись, и она поспешно выкрикнула его имя. Чувство, что она вот-вот потеряет рассудок, нахлынуло на нее и медленно лишило рассудка. Но это было очень необычное чувство, которое не доводило ее до кульминации. Она хотела, чтобы он что-то с ней сделал. Она хотела, чтобы это закончилось любым возможным способом, чтобы она достигла того пушистого ощущения полноты и сытости.

Однако Эйдан вел себя так, словно почти не слушал ее, и потирал большим пальцем ее клитор, а затем спустился ниже, чтобы безжалостно надавить на промежность. Это было именно то, что Вивиан собиралась сделать раньше.

В тот же миг ее сознание помутилось, и она задрожала с открытым ртом. По какой-то причине она даже не смогла издать ни единого стона. Вивиан бессознательно сильно вцепилась в его плечо и тяжело выдохнула. Ее руки и ноги дрожали.

В этот момент его рука должна была устать, но Эйдан лишь продолжал медленно вводить и выводить палец. Она чувствовала себя тем более торопливой, чем более неторопливыми были движения. Она не могла точно определить, что это было, но ей хотелось, чтобы он входил в нее быстрее и грубее. Она хотела, чтобы он сделал ее беспорядочной.

Инстинктивно почувствовав это, Вивиан моргнула своими затуманенными, расплывчатыми фиалковыми глазами. Она знала, что Черный Великий Герцог, которого также можно было назвать Императором Ночи, разыграл ее, но у нее не было сил оттолкнуть его и покинуть это место. Она сделала нетерпеливое выражение лица и разрыдалась, как маленький ребенок.

— Хын. Ха, это... это странное чувство.

— Что?

— Унгг, ха. Хааанг.

— Говори яснее. Я не собираюсь легко отпускать тебя только потому, что ты плачешь.