Онлайн чтение книги Классическая проза Дальнего Востока
4 Из "Записок о ревности"

Юй Тун-чжи [4]Из "Записок о ревности" Юй Тун-Чжи (V в.) Перевод выполнен по изданию: Гу сяошо гоучэнь (сост. Лу Синь), Пекин, 1954. 48. ... усмирил земли Шу. - Шу - область на территории современной провинции Сычуань. Ли Ши - последний государь эфемерной династии Чэн, правил с 344 по 347 г. Прослыл высокомерным, скупым, развратным правителем, не заботящемся о делах страны. В 305 г. сдался цзиньскому главнокомандующему Хуань Вэню, о котором и идет речь в рассказе. Наньцзюнь - область, охватывавшая восточную и южную части современной провинции Хубэй. 49. Сыту - одна из высших должностей в государстве - распорядитель казны. ... жаловать вас девятью регалиями. - Девять регалий, коими жаловали удельных князей: колесница с конями, парадное платье, музыканты, ворота, крытые красным лаком, парадное крыльцо, телохранители, лук со стрелами, топор с секирой, жертвенные сосуды. Ань-ци - второе имя Сюй Нина, видного сановника при династии Цзинь. Лиян - область на территории современной провинции Аньхой. ... за Жуаня по прозванию Сюань-цзы. - Речь здесь идет о Жуань Сю (270-311), увлекавшемся даосизмом и изучением "Книги перемен"; нрава был искреннего, простого. Был убит разбойниками, когда бежал от мятежа. 50. Тайфу - чиновник из свиты государя. ... стихи из "Книги песен" - "Встреча невесты" и "Саранча". - "Книга песен" ("Шицзин") - древнейший свод китайской народной и ритуальной поэзии (XI -VII вв. до н. э.). "Встреча невесты" - первая песня книги, в которой, согласно древним толкованиям, выражается мечта о доброй благонравной жене, которая никогда не будет попрекать мужа. Смысл второй песни - пожелание многочисленного потомства и плодовитости (подобно саранче) от жен и наложниц. Чжоу-гун - легендарный правитель и мудрец китайской древности, брат основателя династии Чжоу (XII в. до н. э.).

Когда дасыма Хуань, великий полководец, усмирил земли Шу, то взял в наложницы дочь Ли Ши.

Супруга Хуаня, владетельная госпожа земель Наньцзюнь, была злонравна и ревнива. Вначале она не знала о наложнице, но, узнав, вооружилась мечом и в сопровождении десятков слуг явилась к наложнице, ибо вознамерилась ее зарубить.

Ли в тот миг причесывалась перед окном. Волосы ее ниспадали до самого пола, да и ликом и статью дочь Ли Ши была дивно прекрасна. Она тотчас подобрала волосы и упала пред супругой Хуаня наземь. Почтительно сложила руки и молвила: "Царство мое порушено, семья погибла, встречаю без радости нынешний светлый день. Вы хотите убить меня? Так ведь миг смерти для меня желаннее года жизни!" Весь облик девы был отрешенно-строг, весь строй ее речи - достойно-печален.

Госпожа отбросила меч, обняла наложницу. "Буду тебе наместо старшей сестры! Как увидала тебя, не могла не пожалеть. Что за прок в старых рабынях?" - так сказала супруга Хуаня и милостливо приняла дочь Ли Ши в своем доме.

* * *

Госпожа по прозванию Цао, супруга первого сановника Вана, от природы была непомерной ревнивицей. Она запрещала сановнику иметь свою челядь, а когда приходили всякие слуги и мелкий люд, те тоже были у ней под вечным дозором. Случись князю увлечься красоткой, она тут же в брань да в попреки. Князю стало невмоготу, и он тайно завел себе дом на стороне. Там наложницы сновали толпами, а их дети бегали стайками.

Как-то в новогодние празднества госпожа Цао увидела с башни Циншутай двух ребятишек верхом на баранах. Они так ловко и прямо держались, что приглянулись ей. Цао глядела на них издалека и все более проникалась любовью. Велела служанке: "Пойди и спроси, чьи это дети, кого-то они мне напомнили".

Служанка узнала и, не сообразив всего дела, говорит госпоже: "Это отроки господина, четвертый и пятый". Услыхав ответ, Цао поначалу изумилась, потом впала в великий гнев и, не сдержав-таки себя, велела закладывать колесницу. С евнухами и дюжиной прислужниц, из которых каждая была с кухонным ножом в руке, она выехала из усадьбы, желая сама узнать всю подноготную.

Сановник Ван тоже не стал медлить. Взвились удила, и он выехал из усадьбы. Волы ехали медленно, а сановник спешил. Одной рукой он вцепился в перила повозки, а в другой у него была мухогонка из лосиного хвоста, и он ручкой колотил волов. Он колотил, возничий нахлестывал. Под конец волы взъярились, будто волки, и понесли во всю прыть. Сановник прибыл первым.

Сыту по имени Цай прослышав об этой истории, насмехался над Ваном. Когда тот как-то посетил его, сыту сказал: "Двор намерен пожаловать вас девятью регалиями. Ваша милость еще не знает об этом?" Ван поверил ему и стал, как говорится, "выказывать скромные свои упованья". Цай сказал: "Ни про что другое не слыхал, а знаю только, что хотят вас пожаловать колесницею под бычков с короткими оглоблями и мухогонкой с длинною ручкой". Вана охватил стыд. По прошествии времени он понизил Цая в должности и при том сказал: "В прежние годы, когда я с Ань-ци бродил по берегам реки Ло за тысячу ли отсюда, не слыхал я, что в Поднебесной есть мальчишка Цай Чунь". Воистину гневался на давнюю шутку Цая.

* * *

Дочь некоего У, правителя Лияна, что вышла за Жуаня по прозванию Сюань-цзы, была несносной ревнивицей. К примеру, она запрещала служанкам перевертывать чашки и накрывать крышками большие блюда, чтобы не возникла приязнь между супругом и прислужницами. Однажды Сюань восхитился красотою персикового дерева, росшего подле дома: цветы его были пышны, а листья блестящи. Супруга разгневалась и повелела служанкам срубить дерево мечами, а цветы оборвать!

* * *

Лю И-цин

Госпожа по прозванию Лю, супруга тайфу Се, не дозволяла мужу иметь наложниц. Но господин Се глубоко любил музыку и пение и, не в силах соблюсти ее запрета, скоро загорелся желанием взять в наложницы певичку.

Сыновья старшего брата Се и ее племянники прослышали об этом и принялись все вместе говорить с госпожою Лю, приводя в подтверждение стихи из "Книги песен" - "Встреча невесты" и "Саранча", в коих славится добродетель, не омраченная ревностью. Лю поняла, что они ее укоряют, и спрашивает: "Кто составил эти стихи?" Ей сказали: "Чжоу-гун". Лю ответила: "Что же тут удивительного. Ведь Чжоу-гун был мужчина! Вот если бы жена Чжоу-гуна составила эти стихи, в них не было бы подобных слов".

* * *

Супруга Сюя, некоего ученого из столицы, была безмерно ревнива. За малый проступок бранила мужа, за большую провинность била палками, а подчас делала вот что: привязывала ему к ноге длинную веревку и, если надо было позвать, дергала за веревку. Тогда ученый тайно отправился к ясновидице, и они вместе замыслили хитрость.

Как только супруга заснула, ученый пошел в отхожее место, привязал к веревке барана, а сам перелез через забор и скрылся.

Жена проснулась, потянула веревку - к ней пришел баран. Она сильно испугалась и позвала ясновидицу для совета. Ясновидица сказала: "Госпожа накопила зло, оскорбила предков попреками, оттого супруг и оборотился бараном. Сможете изменить нрав и раскаяться - предки простят вас". Супруга ученого с рыданьями обняла барана и жалобно запричитала. Она тут же раскаялась и поклялась в том ясновидице. Та наказала ей блюсти семидневный пост, а всем домашним от мала до велика велела укрыться в доме и принести жертвы чертям и духам. Сама же стала творить заклинание о возвращении барану доподлинного облика.

На восьмое утро Сюй важно воротился домой. Жена зарыдала и спрашивает: "Вы столько дней пробыли бараном. Верно, претерпели немало бед?" Тот отвечает: "Невкусно было щипать траву, да и живот потом сильно болел". И горю ее не было пределов. Как-то к ней вновь вернулась ревность. Сюй тотчас повалился наземь и заблеял бараном. Тогда она в испуге вскочила, ног не обула и обратилась к предкам, поклявшись впредь быть разумной и рассудительной. С той поры она более не ревновала мужа.