Онлайн чтение книги Младший сын мечника Swordmaster’s Youngest Son
186 Переливание крови (2)

«Где я?»

Казалось, что он в гробу, потому что было тесно со всех сторон, а потолок касался его носа.

В руках и ногах не было силы. В частности, горячая боль исходила от обоих бедер, будто они были обожжены.

«Шаку видимо отрезал мне ноги. Борас прикрепил их обратно?»

Потерянная конечность — непростая область даже для первоклассных целителей. Однако, Джин решил больше не думать о династии Мин в здравом смысле.

Они были не просто сильными, а цивилизацией, что ушла когда-то далеко за пределы нынешнего времени.

«Это непостижимый вид по меркам нынешнего времени. Даже Шаку, что является обычным воином, намного превосходит уровень Ранкандела…»

До падения, улицы Лапаросы были заполнены такими как он. При мысли о таком зрелище у Джина по всему телу побежали мурашки.

«Возможно Боги уничтожили династию Мин, так как боялись, что она выйдет из-под их контроля»

 — Брат Борас, у тебя не получится?

 — Я могу, но не знаю, что братья думают об этом. Хочешь рискнуть?

 — Разве ты не дал Джину коренной зуб, как только встретил его?

 — Это другое. Сможет ли мальчик справиться с твоей кровью? Он умрет, если не сделает этого. Вот почему Темар отказался.

 — Но этот ребенок отличается от него.

 — Честно говоря, мне больше нравится Джин, но другие братья до сих пор помнят Темара, потому что он был очень сильным. Как думаешь, новый победитель лучше?

 — Нет, не совсем. По крайней мере пока.

У Джина не было выбора, кроме как молча слушать. Не было возможности выразить свое мнение, так как он не мог говорить.

 — Тогда почему ты?..

 — Темар стал настолько сильным человеком, что даже я не могу гарантировать победу над ним. Однако, каков результат? Он умер также, как и наши исчезнувшие братья.

 — Гм…

 — Если с этим ребенком будет покончено, что нам останется?

 — Если это произойдет, нам придется ждать следующего победителя.

 — Прошла тысяча лет с тех пор, как Темар ушел. Но в отличие от того, что впервые нам сказал Солдерет пять тысяч лет назад, победитель пришел только один раз после него.

 — ...Ты имеешь в виду, что Джин может стать последним?

 — Да. И самое главное, этот ребенок вообще не слышит голоса Солдерета. Должно быть, что-то произошло с нашим богом, поэтому смерть этого ребенка, возможно, приведет к нашему полному исчезновению.

Борас тяжело вздохнул.

 — Похоже, что брат Туссен хочет отдать Джину все, что принадлежит династии Мин. Ты слишком азартный игрок. В тот момент, когда он не выдержит крови, все будет кончено, верно?

 — Увидев его сражение с Шаку не думаю, что это произойдет. 

 — Прошло много времени с тех пор, как ты выглядел таким нетерпеливым.

 — Это не нетерпение, а просто ожидание.

 — Ну, хорошо. Я вообще не имею права отказать, если боевой брат так просит. Будем молиться, чтобы Джин выжил.

Через некоторое время кровь Туссена, короля Вана, начала наполнять гроб.

Джин тихо закрыл глаза.

* * *

Он получил большую пользу от противоядия тысячи ядов.

Влитое в тело Джина противоядие признало кровь «ядом» и больше месяца продолжало борьбу.

В результате токсины чужеродной крови исчезли и только сильные черты наполнили сосуды Джина.

Он инстинктивно это почувствовал, как только проснулся. Если бы не противоядие, пришлось бы год лежать в гробу.

Но он наконец преодолел это испытание. 

Открыв глаза, Джин увидел лицо короля Вана.

 — Просыпайся, победитель.

 — Я не знаю, что сказать. Борас вставил мне коренной зуб, а теперь еще и влил кровь.

 — Ты хотел отказаться?

 — У меня была такая возможность? Когда разговаривал с Борасом, то знал, что я не сплю, верно?

 — Прошу прощения, если ты был против.

 — Я этого не говорил. 

 — Неожиданно, думал ты будешь спорить со мной.

 — Будь ты моим врагом, так бы и произошло. Не то, чтобы совсем не хочу оспаривать твое решение, но у меня мало времени. Я должен уйти к маю.

Джин уже знал, что прошло около месяца. Он бодрствовал все время, пока противоядие было активно.

Теперь, 16 марта 1797 года, Джину осталось провести в Лапаросе всего два месяца. Он должен был вернуться до того, как 1 июня начнется операция по передаче компаса.

 — Как твое тело?

 — Очень хорошо. Оно легкое и энергичное, но все же довольно неудобно иметь еще одно сердце в груди, — сказал Джин, указывая на себя.

Настоящее «Сердце Мин», образованное из крови короля Туссена, слабо светилось.

Хотя оно было вдвое меньше кулака Джина, сила в нем не была маленькой.

 — Только потому, что у меня есть это, я не стану вам братом. Скорее такие как Шаку будут еще больше сопротивляться.

С другой стороны, как произошло с Гармундом, Борасом, Линфой и Белиз, он понравится какой-то части королей.

 — Возможно.

 — Ты думал, что без этого они не смогут изменить свое отношение до того, как я уйду?

Джин посмотрел на короля спокойным взглядом.

Он собирался сразу разбить свое новое сердце, услышав ложь.

 — Если я отвечу «нет», ты разобьешь сердце? 

Король Ван сразу понял намерения Джина.

 — Ты точно видел, что я заслужил это сердце. Не хотел его сначала, но если бы мое тело не соответствовало твоим стандартам, ты не сделал бы переливание.

 — Но почему тогла хочешь его уничтожить?

 — Я могу делать все, что захочу. Скорее, если бы это был просто жест доброй воли, я бы не подумал об этом, так как оно не мое, но у тебя была собственная цель.

Туссен улыбнулся.

Джин нашел одежду рядом с гробом.

Ккан, Ккан. 

Тем временем раздавался постоянный звонкий звук. Это был кузнец Борас, находящийся поблизости. Мальчик месяц лежал в его мастерской.

 — Я буду тренировать два типа меча. Мне можно провести спарринг с Шаку во второй половине дня?

 — Некоторые братья также будут на тренировочной площадке. 

 — Мне нравится теснота. Увидимся снова позже.

* * *

Утром  тренировка, днем спарринг.

Вот так прошло 49 дней. Тем временем Джин был побежден Шаку 49 раз, и каждый раз, когда ему отрезали одну из конечностей, он обращался за помощью к Борасу.

Династия Мин сильна.

Каждый раз, когда Джин терпел поражение, он хорошо осознавал навыки противника и силу этой расы.

Поначалу он смутно считал его немного сильнее себя, а когда сразился около десяти раз, то думал, что он такой же сильный, как Луна.

Однако, после двадцати спаррингов, у него были сомнения относительно суждения о том, что противник также силен, как старшая сестра, а после тридцати изменил свое мнение, подумав: «Это совсем не так».

После сррока сражений он был уверен, что сможет отрубить ему хотя бы одну руку.

Тот факт, что его отношение постоянно менялось означал, что Джин растет с пугающей скоростью. Если Луна все еще была далекой горой, то Шаку стал холмом.

Понимая это, мальчик любил драться с ним.

 — Шаку, что с лицом? Ты уже устал со мной драться?

Он наслаждался собой, а противник, казалось, не хотел прерывать его.

Король Олту, что всегда смотрел на него с недовольным взглядом, также больше не относился к Джину скептически.

Он должен был признать его боевой дух. Победитель не высокомерен: ему отрезают конечности каждый день, но мальчик не обижен и не теряет надежду перед бесконечными поражениями.

Даже другие братья изменили свое мнение.

 — ...Не совсем, но мне кажется, что побеждать тебя становится все сложнее.

Да, с Темаром было также.

Но об этом больше не говорили. С недавнего времени династия Мин не называла имя предка перед Джином.

 — Я столько раз говорил тебе, что ты не сможешь хорошо тренироваться, если будешь так думать. Давай приступим.

 — Эм... Хорошо.

 — Подожди, брат сюда бежит!

Это был Тантел.

 — Что случилось?

 — Победитель Джин Ранкандел должен скоро покинуть Лапаросу. У нас осталось около двух недель. Боевой брат Олту, а также Шаку, похоже, собираются признать его.

 — Продолжай говорить, — ответил король Ван.

 — Я думаю, что мы должны принять победителя как брата и дать ему шанс испытать меч каждого. У одного Шаку было слишком много времени.

 — Правильно! Братья, что заботились о победителе с самого начала, каждый раз только наблюдали. Дайте другим шанс.

Шаку первый кивнул и сказал:

 — На самом деле это то, о чем я больше всего беспокоился некоторое время назад. Надеюсь другие братья успеют сразиться с ним.

Услышав слова постоянного противника победителя, Туссен спокойно кивнул.

 — Если все братья признают Джина, то можно будет перейти к этому.