Онлайн чтение книги Пусть стоны станут приятнее Try Crying Prettier
Глава 120

Тем временем в особняке графа Примулы кипела жизнь даже ночью.

Сначала — из-за фальшивых похорон Чезаре, а затем — из-за переполоха, который последовал за ними.

— Останьтесь у нас на время, — посоветовала Дэйми Лессиду, глядя на него с беспокойством.

После оказанной помощи Луиза едва держалась на грани жизни — бледная от обильной потери крови. Везти её обратно в поместье Феррии в трясущейся карете было бы слишком опасно.

— В таком случае прошу прощения за беспокойство. Буду признателен за приют, — устало кивнул Лессид.

Он и сам был вымотан до предела — исцеление забрало слишком много маны. Ему было тяжело даже стоять, он облокотился на стену неподалёку. Вскоре брат и сестра поднялись наверх, в отведённые для них гостевые комнаты.

— Благодарю за гостеприимство. Я тоже пойду отдохну, — сказал Лессид и, исчерпав силы, ушёл спать с лицом таким же бледным, как у сестры.

Аккард, наблюдавший за этим с перекрещенными на груди руками, нарушил тишину:

— Так и не пойму, у этих двоих хорошие отношения или плохие.

Только тогда Дэйми заметила его присутствие. Её взгляд потемнел.

Так ты всё ещё здесь.

Вопросов к нему было немало. Почему он выбросил её платок? Как он оказался у Луизы Феррия?

Воспоминание об этом всё ещё отзывалось болью в груди. Разорванный платок, брошенный ей в лицо, был для неё символом того, что она значит для него: пустое, израненное сердце, выброшенное без сожалений.

Но Дэйми понимала — спрашивать его было бесполезно. Как кошка, играющая с мышью без малейшей жалости, Аккард мог очаровать женщину, использовать её чувства, а потом уйти, не испытывая ни капли вины. Он всегда был таким.

За время, что она наблюдала за ним со стороны, она достаточно поняла его характер. Поэтому, вместо того чтобы ввязываться в ссору, способную лишь разъесть её изнутри, Дэйми произнесла ровным голосом:

— Останетесь на ночь, сэр Аккард?

— Что, не выгоните меня посреди ночи? — ухмыльнулся он.

Он и представить не мог, что она давно знает о выброшенном подарке. Его просьба выделить ему комнату звучала не как признательность, а как наглость.

— …ха, — холодно усмехнулась Дэйми.

Честно говоря, ей хотелось выставить его немедленно, но отрицать, что он помог ей сегодня с Чезаре, было бы несправедливо. А значит — она в долгу. Да и особняк был достаточно просторным, чтобы найти для него место.

В такие моменты она ценила свою способность оставаться рациональной. Проглотив обиду, Дэйми позвала горничную и велела приготовить для него постель. Затем коротко поклонилась, желая спокойной ночи:

— Сегодня вы немало пережили. Отдохните.

Она уже собиралась уйти, когда он тихо перехватил её руку и развернул к себе:

— Ты тоже идёшь спать?

Без меня?

Обычно холодный взгляд в такие моменты загорался особым светом, а на губах появлялась тёплая, почти опасная улыбка. Лицо Аккарда — обрамлённое тенью соблазна — могло бы заставить сердце любой женщины забиться быстрее. Но на неё это не действовало.

— Сегодня… я не в настроении, — отрезала Дэйми.

Дэйми покачала головой и выдернула руку из его хватки. Но Аккард был не из тех, кто спокойно смотрит, как добыча ускользает.

— Тогда… давай просто поговорим. И выпьем, — произнёс он, обнимая её за плечи, лишая возможности отступить, и притянул ближе.

Дэйми не вырывалась, и он воспринял её молчание как согласие. Горячие губы скользнули к её глазам.

— Дэйми… да? — шёпотом позвал он.

Его поцелуи были лёгкими, почти невесомыми — то касались виска, то щеки, и, наконец, остановились на её забинтованной руке.

Рана, нанесённая Луизой, оказалась куда серьёзнее, чем он предполагал. Мысль о том, что на нежной коже благородной леди останется шрам, его раздражала. Но Лессид пообещал, что залечит всё, как только восстановит силы.

И всё же… впервые столь глубокая отметина осталась на теле этой утончённой женщины. Заметив, что её настроение потускнело, Аккард чуть крепче сжал её ладонь и коснулся губами перевязи, будто желая снять боль — или скрыть своё беспокойство.

— Надеюсь, твоя рука скоро заживёт, — тихо сказал он, и в голосе его смешались забота и что-то едва уловимое, от чего внутри у Дэйми всё похолодело.