Онлайн чтение книги Выбор и безальтернативность Choice and no alternative
1 - 4.2

*Хрясь!*

Говорят: проблемы возникают внезапно. А самое забавное, возникают именно там, где ты себя уже подсознательно уведомил, что ничего не произойдёт. На данный момент, это мой случай.

— Что за звуки?..

Во время большой перемены, я, как обычно, отправился на крышу. На внезапность, уже стоя у двери, можно было понять, что атмосфера не располагает для обеденной трапезы. Сквозь окошко в двери я мог спокойно наблюдать подобную картину: два парня издеваются над моим одноклассником по фамилии Макино (все зовут его Маки), который в данный момент сгорбленно валялся на полу в грязной одежде.

Следы обуви на чистой, постиранной рубашке, капли крови на воротнике, стёртая обувь и пыльные брюки — всё это не предвещало мысли о том, что происходящее на моих глазах безобразие — это просто разыгрываемая сценка в местном театральном клубе. Я не видел лица Маки, но мог быть уверен точно в одном: на нём ушибы и ссадины.

Через это узкое окошко сложно что-либо разглядеть — силуэты парней не подлежали оценке.

Солнце пекло настолько жарко, что казалось, будь на месте обычного стекла увеличительное, то мою рубашку пропалило бы насквозь. Лучи буквально впивались в кожу; однако ж, внутри помещения, напротив, господствовала прохлада и местами сквозняк. Ещё поднимаясь по лестничной площадки, я ощущал лёгкое зловоние сырости.

— Кхе-кхе…

Время от времени гармонично возникали то страдальческие мучительные хрипы, то болезненные стоны, то раз за разом глухие звуки ударов, словно бы тяжелые монолитные куски бетона падают на землю с высоты, — я бы, наверное, и не понял, что кого-то бьют, если бы не посмотрел в окно.

— Маки, дружок, лучше послушай мой совет: вали из баскетбольного клуба! — воскликнул крикливым, мерзким голосом парень грубой внешности и достаточно высокого роста, наступив Маки на голову. — Иначе каждый твой день будет похож на этот.

Чем он им так не угодил?.. — в душе размыслил я.

— Но… я просто… хочу играть… — обессилено просипел он, пытаясь встать.

Однако следующий пинок под бок, вероятно, убил всю его мотивацию в мгновенье ока.

— Кха!..

Не похоже, чтобы они сдерживали силу.

— Урод! Ты ещё смеешь перечить своим семпаям, чёртов мудак! — следом на крик перешёл другой парень с тяжёлыми, резкими чертами лица, на котором выделялся широкий подбородок; даже через натянутую поверх его тела рубашку было не сложно заметить накаченные мышцы.

Тот тоже, удовольствия ради, пнул Маки раз или два.

Угх... Эти парни выглядят пугающе... 

Так значит это и есть его семпаи? Но не много ли они себе позволяют? Насколько помню, Маки обладает должными навыками, чтобы играть в баскетбол. Тогда почему его хотят выгнать?

Так я думал ещё некоторое время до тех пор, пока не остановился на одной наиболее убедительной, правдоподобной и логической версии.

Или… быть может, то, что он умеет хорошо играть и является проблемой?.. Этим, вполне, всё объясняется.

После серии изнуряющих безжалостных ударов, Маки, наконец, измученно взмолился:

— Я уйду!.. Уйду из баскетбольного клуба!.. Только прошу, прекратите это уже! — Ужас, отпинали, как щенка…

Похоже, удары у них определённо непушистые, однако так просто расстаться со своей мечтой… Нет, не мне судить: я ведь сейчас не на его месте, не так ли?

— Э, нет. Этого теперь недостаточно, — спаясничал высокий парень. — С этого дня ты будешь покупать мне обед, и притаскивать прямо в класс. И не вздумай меня облапошить, ублюдок!

Понаблюдав так едва полминуты, я неожиданно вспомнил: «Точно! В этой школе же жёстко пресекается насилие. Может, если я выйду, то удастся решить вопрос словами?». И резко опешил: «Нет, это не моя проблема — значит, и не мне её решать. Я не хочу лезть в неприятности только потому, что так велит моя совесть. Кто знает, чем это может закончится...».

Ленивым шагом я отправился восвояси.

Как однажды сказал Гитлер: «Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью». Я просто избавлюсь от глупых мыслей, что дурят мне голову, дабы обрести независимость от обстоятельств.

*Топ-топ…*

Тихий звук шагов по ступенькам лестницы навязывался слуху, — ответственности, стыда и сострадания я более не ощущал.

Я удавил эти чувства в сердце. 

Взвешивая любые «за» и «против», всегда приходишь к выводу, как стоит поступить, а как нет. Путь, доставляющий наименьшие страдания, — это мой путь.

— ...

«А действительно ли это лучший вариант решения проблемы?» — пришло откуда-то из подсознания.

Мой путь решения основывается на том, чтобы не решать проблему на корню!

«Не слишком ли безжалостный исход?» — продолжало он — тот, кого звали Мудрым человеком. «В меру!» — утверждал я. И вдруг, как обухом по голове прошлись, я представил иной сценарий, куда более бессердечный, чем прошлый.

Мой взгляд потупился.

…

[1. Вмешаться]

[2. Уйти]

…

Против совести не попрёшь, хах?

— М-да… — пробормотал я, уже сжимая ручку двери.

Что ж, Мудрец, поздравляю: ты вновь выиграл это пари! 

И я открыл дверь — открыл дверь, несмотря на сковывающий меня страх, — ведь именно этот поступок и является качеством храброго человека, который столь трепетно почитала моя сестрёнка Юи.

*ХЛОП!*

На крышу здания, где, казалось бы, больше никто не появится, внезапно, словно гром среди ясного неба, вломился я.

Из-за моего неожиданного появления, обстановка, похоже, только ещё больше накалилась. Парни свирепо зыркнули на меня, заставив серьёзно пожалеть о своём выборе, однако страха будто и не было.

Кто меня за ногу тянул?.. Нужно было звать учителей. Теперь меня точно убьют!

Если быть честным, то подобные открытые действия малость не в моём стиле, поэтому я, наверняка, сегодня нарвался на «копья», но ничего не поделаешь — это лучшее решение, или правильней будет сказать: это лучшее доказательство.

— Ум-м-м…

Как и некогда ранее, я услышал тихое мурлыкание, которое впору можно было сравнить с кошачьим, однако действительность затмевала любые ожидания. За неделю можно без особых трудностей, раз и навсегда, запомнить эти ленивые нотки. Надо мной, у водонапорной башни «пластом» разлеглась Катагири Мику — по совместительству, лучшая ученица со второго потока и девица — хуже горькой редьки.

Увидев меня, она удивлённо потянулась с нескрытым вопросом на лице, в роде: «Ты что здесь забыл?», — тебя пришёл навестить, любимая!

Девушка перевела на парней секундный взгляд, из которого я извлек: «Сейчас ты не вовремя…», — ничего уже не попишешь.

— О! Рада тебя видеть! Я-то думала, что ты уже не придёшь! — притворно обрадовалась она.

Я действительно сегодня припозднился.

Это что же получается? Она знала об этой драке, но никак не отреагировала?

Моя уверенность в том, что эту проблему можно решить словами, ещё сильнее пошатнулась. Несмотря на бушующее во мне волнение, я старался скрыть страх за маской безразличия.

Однако чего пыталась добиться Катагири своей притворной радостью? Неужто думает, что если я якобы её знакомый, то они мне не навредят? Хах, увы, жизнь так не устроена. Как-никак, наше знакомство может оказать, в зависимости от обстоятельств, лишь дополнительным поводом для надругательств.

— Катагири, какого хрена?! — бурно отреагировал высокий парень, бросив на ту агрессивный взор.

— Это… Такеши-кун из класса 1-А, он приходит сюда время от времени, — самодовольно улыбнувшись, промолвила она.

— Сколько, мать твою, раз надо тебе повторять, что первогодкам не место на этой крыше, а?! — заливно прокричал он. — Тебе, что, просто так позволили проводить здесь всё время?! Ты должна следить, чтобы здесь не появлялись такие, как он!

— Да-да! Такие, как этот ущерб! — поддакивал второй. 

Парни перевели свои пламенные, враждебные взгляды на меня — я поёжился. Затем они вновь бросились с злословиями на Катагири. 

Ну, вы ребятки разбирайтесь, а я, наверное, всё же пойду…

И начал потихоньку разворачиваться. Я тут просто мимоходом. Теперь, когда я тщательно обдумал данную ситуацию, я пришёл к заключению, что мне стоит незамедлительно ретироваться и позвать преподавателей.

— Тебя же, сука, предупреждали сюда не приходить! Так на кой ты припёрся, уродец?! — он начал медленно подступать ко мне; я аж вздрогнул, когда этот парень крикнул.

Мне писец…

— Эй-эй! Это необязательно, Яширо-кун! — пыталась остановить его Катагири, но этот парень совершенно не умеет контролировать свой гнев.

«Может, всё же удастся его как-нибудь переубедить?» — я размышлял только об этом.

— Не дай бог ты кому-нибудь расскажешь, что здесь произошло, — я тебе всю морду разукрашу! — он стоял передо мной, из-за чего я впервые ощутил эту ужасающую разницу в росте: этот парень на голову выше меня.

Вот только... 

Я мысленно ухмыльнулся, однако моё выражение лица осталось настолько же непроницательным.

...мой инстинкт самосохранения, кажется, взял выходной. 

Этот парень принялся разворачиваться, — видит Бог, ему не было до меня дела. Возможно, по той причине, что его остановила Катагири. Он просто желал продолжить то, что начал. Намеревался возобновить прежние надругательства над Маки. Если бы я не сказал в тот миг нечто дерзкое, то уже ничем бы не смог ему помочь.

— Вы, ребята, тоже непушистые. Не боитесь ли, что у вас возникнут проблемы?

Где ж мой инстинкт самосохранения? Быть может, нервно покуривает в сторонке?

Я прекрасно осознавал, что сказанные мной слова могут иметь своего рода последствия.

Увы, но попытки убеждения в данный момент были ни к месту: они не те ребятки, что стали бы меня охотно слушать. Мне следовало мирно помалкивать в сторонке, как и подобает школьной «посредственности», однако я возомнил о себе слишком много. Незнание — крах. Я сам выкопал себе могилу, — поздно мне метаться.

— Хах, а ведь я действительно хотел по-хорошему, поганый выродок! — находясь на расстоянии вытянутой руки, он произвёл замах.

От первого удара я успешно увернулся, слегка согнув колени, по причине чего его удар пришёлся на стену позади меня.

*Хрясь!*

Ну, что? Пришлось несладко, да? 

— Агх!.. Да твою мать!

Он встряхивал болезненную руку так, словно бы и вовсе её сломал.

«Ох, более богатого словами и грамотного человека подобного ему, я ещё не встречал. Чёртовы звёзды! С кем они связали меня на этот раз?!» — только и успел размыслить я, как его изворотливая нога без колебаний влетела мне в живот.

*Хрясь!*

— Кха!.. 

Я закашлялся от резкой боли, что импульсом разразилась по моему телу и заставила потерять равновесие и опорную точку под ногами, — я влетел в стену.

Бить ногами… исподтишка?..

Казалось, мир перевернулся с ног на голову. Меня вроде и тошнило, а вроде и нет. Странно, возникло даже чувство, что меня пнули в пах. Вместе со всем прочим я испытывал горькую обиду и трепет, как некогда в средней и младшей школе, когда меня подкарауливали в переулка, туалетах, классе, — да боже! Где только меня не вылавливали?! Руки, начиная с плеч и заканчивая кончиками пальцев, благополучно дебютировали в конкурсе под названием: «Дрожь».

Давно я так не боялся за собственное благополучие. 

Подтянув меня за волосы правой рукой, Яширо ударил мне в лицо своей левой, благо я успел стиснуть зубы.

*Бдыщ!*

Следом пришёлся ещё один удар, и тогда я уже почувствовал вкус металла во рту. Пройдясь языком по внутренней стороне губы, я осознал, что прикусил её. От следующего удара я почувствовал, как губа вздулась, как воздушный шарик, вслед затем лопнув уже на внешней стороне.

«Я прикончу эту тварь!..» — гуляли мысли где-то на той стороне.

Мои виски пульсировали от накатывающей злобы и гнева, внутри всё закипало. Ещё удар и кровь пошла из носа.

Чёрт, весь воротник рубашки в крови измазал! Удары у него сильные и чрезвычайно болезненные, — во второй раз с ним связываться нет никакого желания. И на кой было его провоцировать?

Парень, что стоял около Маки всё продолжал и продолжал лыбиться, — ну, хотя бы не вмешивается, уж на том спасибо.

После проявления акта садизма Яширо приблизился ко мне и проговорил:

— Ты ведь слышал первогодка? Если кому проговоришься — ты труп.

Я сделал вид, что что-то произношу губами.

Нет, это ты ещё не понял…

— Что? — он потянулся ко мне ещё ближе, продолжая держать меня за каштановые пакли.

Я так и видел сцену в воображении, в которой влетел ему лбом по носу; представил, как хлещет кровь, словно из винного родника, забрызгивая всю его морду, одежду и пол под ногами. Особенно хорош был бы этот блаженный аккомпанемент из мучительных стонов, страдальческих хрипов, криков и слёз. Однако подобный поступок являлся априори глупым и инфантильным, — я не мог себе этого позволить. В долгосрочной перспективе, насилие — не выход.

Поэтому я просто, наклонившись, прошипел:

— Лучше отпусти…

Я смотрел ему в глаза, не переводя взгляд даже на секунду. Подобное действие — лучшая демонстрация вашей решимости.

Видно на душе у него кошки скреблись, ибо десяти секунд хватило, чтобы принудить его перевести взгляд первым. Отпустив мою чёлку, пнув по моим туфлям и развернувшись к своему товарищу, он разочарованно плюнул на пол и пробормотал:

— Ничтожество.

Лишь на секунду я успел заметить то, что пальцы на его правой руке… были кривыми.

Болезненно потирая свой живот, в душе я скалился и буквально еле сдерживался, чтобы не подняться и не наброситься на него без предупреждения в ответ.

Ноющий затылок, звенящее ухо, стонущие рёбра, ссадина на скуле и, разумеется, разбитые губы — вот результат сегодняшней неудачной встречи. Как говорится: «Бывало и хуже». Хотя, как по мне, хуже уже быть просто не может…

— Эй, а что будем делать с Маки? — вдруг спросил парень с бардовым цветом волос, подстриженный под ёжика.

— А? Забей на него. Я кое-что придумал, так что пошли.

— Но время! Нам же ещё нужно успеть... — хромая на одну ногу, тот спешил за другом. 

— Всё потом, Кен. 

*ХЛОП!*

Когда два этих идиота покинули крышу, предварительно захлопнув дверь, я неспешно встал со своего места, достал из кармана платок и вытер нос вместе с побитыми губами.

Эх, словно клопа раздавили, ей-богу... 

Достав из кармана телефон, я посмотрелся в отражение на экране: ушибов на щеках, отёков на лице и синего носа я не видел.

Повезло, отделался, вроде как, только ссадинами и царапинами. У меня ещё уроки — не очень-то хочется светиться ранами односторонней «борьбы». Хотя, нет, кое-что я, конечно, сделал — удачно разжёг «конфликт». Ну, так куда нам мастерам спорта под названием: «В пух и прах»?

Как только я прекратил разглядывать себя в «зеркальце» и перекрестился, то медленно побрёл в сторону Маки. Это был один из тех немногих случаев, когда я мог оценить его внешность без какой-либо спешки.

Маки имел незамысловатую внешность — внешность простенько паренька, за плечами которого нет величайших геройств, в глазах которого нет душевной сломленности, на сердце которого не осталось шрамов, являющихся следствием утраты. Я видел в нём человека воспитанного — человека, который предпочтёт насилию безобидность — человека, что под прессом обстоятельств откажется от своих намерений. Я видел его слабым, но не сломленным.

Сейчас, в эту самую секунду на нём была надета лишь местами испачканная, пыльная, белая рубашка, из под которой прослеживалась тёмная футболка; школьные брюки постигла та же незавидная участь — они приходились грязными и затёртыми до бесстыдства; полагаю, о его обуви и говорить не стоило — ещё более обшарпанных носков Вы, должно быть, и не видели.

Парень имел тёмный цвет волос, так свойственный японцам; причёску он зачёсывал набок и, казалось, местами даже зализывал: уж больно хорошо у него держался волос — ни одной вылезающей космы. Конечно, некоторые пучки волос ещё давали о себе знать, но они лишь дополняли образ и даже выглядели весьма привлекательно.

Глаза же были чёрные-чёрные, точно два малюсеньких уголька; брови — густые, цвета волос; ресницы — острые, как, впрочем, и уголки глаз. Нос был узенький, маленький; подбородок — вострый, мягкий; лицо — округлое, с уклончивыми скулами; шея в свою очередь являлась тощей, неширокой. На щеке наблюдались забавно налепленный пластыри.

Взгляд мне виделся особенным, и особенность того взгляда заключалась в том, что тот приходился совестливым, доброжелательным и немного сладеньким, точно бы изнеженным, заласканным.

Да, точно так. 

Парень смотрел на меня снизу вверх и это не единственное, что нас отличало. Он мягкотелый, добросердечный, наивный и вспыльчивый — полная моя противоположность, обладающая хорошими качествами, исключая последнее. 

Вопрос: «Так почему же он сейчас смотрит снизу вверх?».

Ответ: «Люди, что используют необходимое зло, добиваются большего в этой жизни».

Я протянул Маки руку.

— Прости, Такеши-кун, кажется, я втянул тебя в историю… — промолвил он, схватив меня за руку и поднявшись.

От слов, сказанных им, не исходило враждебности.

Я удивился: «Неужели его отношение изменилось?». В подобное верилось с трудом, учитывая с каким взглядом, он встречал меня сегодня утром. Без преувеличения будет сказать, что в его глазах читалась помесь ненависти с отвращением, если способность холодного чтения меня не подводила.

— Разве ты меня не ненавидишь? — не моргнув глазом, полюбопытствовал я.

Маки хоть и удивился моей прямолинейности, но всё же ответил:

— Это не совсем так... На самом деле, я презираю тебя, но прекрасно признаю твои способности. Это совершенно отличается от пустой ненависти. Ты обещал нам победу, и ты сдержал обещание, пускай это и выглядело отвратно.

И всё же подобрать слово: «отвратно», хах?.. Да, спорить не буду, поступок не из благородных, но если ты действительно хочешь одержать победу, то должен воспользоваться всеми доступными средствами и возможными методами. Так или иначе, мне незачем эта вражда. Дабы достичь мирной жизни, я должен избавиться от любых помех, даже если изначально кажется, что они незначительны.

— Однако ты напрасно призираешь меня, Маки: в моих планах никогда не было кому-либо вредить. Я хотел довести Хайро до изнеможения и заставить сдастся. Только и всего. А по итогу вышло так, что из-за меня пострадала Юмикава. Разумеется, я вижу в этом часть своей вины. Именно поэтому я иду сегодня к ней, дабы проведать.

Я блефовал, дабы наши отношения изменились с отметки «призрение» на «нейтралитет». На моём безучастном лице не промелькнула ни единая эмоция, вследствие которой можно было бы уличить меня во лжи.

Однако парень не выглядел до конца убеждённым.

— Так это… Хочешь сказать, что это было просто случайное стечение обстоятельств?.. — поражено спросил Маки, прищурив глаза, будто пытаясь надавить на меня.

Актёрская игра, заслуживающая малого театра… Хотя, нет, ему бы на детском утреннике выступать.

Это была жалкая попытка побудить меня говорить непосредственно правду.

— Так и есть, я просто использовал предоставленную возможность.

Он смотрел на меня так некоторое время, демонстрируя своё недоверие, после чего встряхнул головой и, выдохнув, проговорил:

— Кажется, я неправильно всё истолковал, прости…

Хоть он так и сказал, его глаза говорили об обратном: Маки сомневался. Продолжи я оправдываться, всё могло кончиться иным исходом от того, что я изначально планировал. Лучшим решением было бы просто промолчать.

Я никак не прокомментировал его слова.

— Хотя, подожди... А что тогда насчёт Хигучи Кента?

— Чё?.. Это кто вообще?

— Э?..

— Э?

Образовалась неловкая пауза.

— Ну, это тот парень, которому ты во время баскетбольного матча нос разбил, — заботливо напомнил Маки. 

— А! — я хлопнул в ладоши с серьёзной миной на лице. — Я всё равно не понял, о ком ты...

— Оке-ей... Тогда лучше забей...

Я последовал совету Маки. 

Поскольку одна тема исчерпала себя, я решил узнать от Маки об интересующих меня вещах.

— Почему они захотели выгнать тебя из баскетбольного клуба?

— Меня взяли в основной состав, и их это разозлило. Они второгодки… их просто «возмутило» то, что мой талант превосходит их собственный, — отвечал парень. Благо он не пытается их оправдывать по типу: «Их можно понять…». — С другой же стороны, ты, Такеши-кун, определённо превосходишь меня в таланте. Почему бы тебе не вступить в баскетбольный клуб?

Я обладаю талантом?.. Нет, это точно не так, потому что опыт и талант — совершенно разные вещи. Если же Маки пойдёт дальше в этом виде спорта, то вот я, рано или поздно, встречу непреодолимую стену. Как ни крути, опыту и мастерству не победить талант, а таланту не победить гениальность. Неприятная закономерность вселенной, зависящая от генов.

Если в мире исчезнут алкоголь, сигареты и наркотики, то, как минимум, на 10-ых рожденных детей будут 8 наиболее развитых и талантливых. Вредные привычки отпечатываются в генах — это из курса биологии даже младшеклассникам известно. Как бы то ни было, людей не исправить от искушения ведь они обладают разумом. Если животные стремятся прожить долгую жизнь, то люди же стремятся, лишь удовлетворять в этой жизни свои собственные потребности, — очевидно же.

— Ты ошибаешься, это не талант, а обыкновенное надувательство, — я искоса взглянул на Катагири.

Не похоже, что её волновали наши ранения: девушка была увлечена своим телефоном и не стремилась примкнуть к нашему разговору. Что же касается Маки? — этот парнишка не замечает её, словно и вовсе в упор не видит.

— Тогда твоя способность надувать людей достигла совершенства, — от его слов у меня холодок прошёлся по спине. — В любом случае, мне пора. Я обещал пообедать вместе с Танакой-куном.

— Как скажешь…

Похоже, они действительно сблизились. Это здорово. 

Я почесал, до сих пор ноющий, затылок, следом бросив взгляд на Катагири, — в памяти у меня всплыло предостережение Юи.

— Братик, можешь мне пообещать мне кое-что?..

— В чём дело?

— Держись подальше от Катагири-семпай.

Вероятно, проследив за направлением моих глаз, Маки обмолвился:

— На самом деле, она…

Парнишка замолчал, по-видимому, даже не думая продолжать прошлую реплику, по причине чего я решил его подтолкнуть:

— Она… что?

— Не обращай внимания, это не столь важно, — он взбалмошно помахал рукой.

Я пожал плечами и бессознательно потрогал разбитую губу, — и зачем спрашивается?

— Ох, и кстати, — уже подходя к двери, Маки обратился ко мне, — Такеши-кун, в отличие от меня с тобой они реально перестарались. Лучше избавься от следов, если не хочешь проблем. 

В конце концов, Маки дал мне такое предостережение. Конечно же, я понимал, к чему он клонит, поэтому без возражений согласился:

— Само собой, Маки… само собой… — бормотал я.

*ХЛОП!*

Когда силуэт парня скрылся за дверью, я подошёл к стене, где некогда валялся, подобрал школьную сумку с пола и проследовал к месту, где обычно обедал.

Сесть аккуратно не представлялось возможным: суставы ног ужасно болели, по причине чего я прислонился к металлическому заграждению и кропотливо «скатился» на пол. Достав из сумки коробочку завязанную в платочек, я развязал узел и принялся обедать. Сидел так, словно исцарапанный кот, который отстоял свою порцию пищи на повестку текущего дня.

— Эй, Катагири-семпай… — я взял кусочек мяса, прожевал его и продолжил, — …как ты могла всё это допустить? Не ты ли говорила, что в школе строго обходятся с проявлением насилия?

Я полагал, что она виновато улыбнётся, однако вместо этого она лишь ехидно усмехнулась, из-за чего я аж дар речи потерял.

Насколько помню, такой же она была при нашей первой встречи? Настолько же эксцентричной и самодовольной.

Подойдя ко мне, она скрупулёзно расположилась рядом и выхватила пару кусочков мяса из моего бенто, своими из неоткуда взявшимися трапезными палочками, — я даже слова против проронить не успел.

До какой же степени может быть нагл человек? Небось росла в условиях «изощрённой» среды, бесстыжая богатейка!

— Ху-ху, а я разве тебе не говорила? Сюда можно только определённым старшеклассникам. Почему же только им, спрашивается? Ты, должно быть, уже и так догадался.

Так значит это место для наставлений «отбившихся от рук» кохаев? Если подумать, то Катагири действительно давала мне определённые намёки, однако я не воспринял их всерьёз, за что и собственно поплатился. Так или иначе, почему студсовет так яро скрывает любую возможную информацию об инцидентах насилия?

Я, не спеша, поднёс кусочек мяса ко рту, однако случайно задел повреждённую губу и от резкой боли пошатнул рукой — кусочек вернулся на исходную позицию.

Н-да, так я не поем…

— Эх, ну вот что с тобой поделаешь? — произнесла Катагири и, взяв варёное яйцо своими палочками, поднесла его к моему рту, при этом держа вторую руку «наготове», дабы поймать, в случае чего, незатейливые остатки пищи.

Эм… таким макаром, это будет…

— Катагири-семпай, как ты относишься к непрямым поцелуям?

Я смотрел на её багряные, привлекательные, отдающие блеском губы с предельным откровением, не скрываясь.

— Эй… Малыш-кун… может, будешь хотя бы немного скрывать свой непристойный взгляд?.. — кокетливо проговорила она, продолжая направлять «самолётик» мне в рот.

Заметила-таки?

Хоть на моём лице определённо не мелькали какие-либо эмоции, по одному только отражению глаз несложно было догадаться, куда направлен человеческий взор.

— А разве есть на что смотреть? — съязвил я. 

Хах, а я хорош! Давайте же, возводите в мою честь памятники! 

— Ещё слово и есть будешь сам.

Это был испепеляющий взор. 

Угх, перебор... В её глазах так и было напечатано: «Чтобы кто-то — и говорил подобное мне?». Как ни посмотри, эта девка высокого о себе мнения! 

— Кхм… полагаю, когда тебя кормят — еда вкуснее. 

«…еда вкуснее» — вновь повторилось в голове. Как вдруг, словно птица села на голову, я на краткий миг увидел картину целиком.

Причина, по которой студсовет защищает хулиганов, заключается в «свободной» эксплуатации и вымогательстве денег у учеников. Просто гипотеза. Допустим, в студсовете лидер хулиганов или, напротив, человек, что получает выгоду с этих издевательств. Тогда, что это может быть?

Я замер на миг — Катагири удивлённая моим поведением наклонила голову в замешательстве.

Власть, деньги, сила или престиж — что же это может быть? Каков мотив?

— Малыш-кун, ты очень часто зависаешь…

Я перевёл на неё блуждающий взгляд.

Нет, так не выйдет…

— Э? Э-э-э?.. — отреагировала девушка на то, что я резко перекрыл глаза.

Верно, нужно просто отключиться.

Во-первых, какой нужен повод или мотив, дабы утаивать насилие в школе, где оно запрещено?

Необдуманные действия уже можно приравнять к исключению. Старшая школа Сакурай всегда славилась тем, что в ней категорически относятся к насилию. Иными словами, ученики, что только-только поступили в неё, не могли никак повлиять на школьную систему. То есть, студсовет уже был прогнившим до нашего поступления. Так выходит? 

Я решил вернуться к исходной информации.

Ученики, что находились сегодня на крыше, были учениками второго потока — одноклассники Катагири или, по крайней мере, ученики с её параллели. Я полагаю, данная система существует не первый год. Скорее всего, даже до того, как третьекурсники были таковыми.

Тогда как избираются кандидаты? Очевидно, набор идёт от наиболее подходящих представителей. Если всё действительно так, то личность по имени Хайро на данный момент искусно проверяется. Что до остальных первогодок — мне недостаёт информации.

Для чего я заходил так далеко? Чтобы, наконец, ответить на свой главный вопрос: «Каков мотив?». Вывод, к которому я пришёл — иерархальный контроль. В данном же случае, младшие слушаются старших и беспрекословно выполняют их «поручения».

Во-вторых, как им удаётся сохранять всё в секрете?

Тут всё просто. Дело в месте и в студсовете, поскольку именно он контролирует все правонарушения и обращается за разбирательством непосредственно к школе.

Допустим, какой-то первогодка чрезмерно много выпендривается. Очевидно, следует его проучить. Однако не в коридоре же, верно? Тогда где?

Ответ: «Там, где немноголюдно, иначе замять дело будет достаточно проблематично». Это лишь предположение, но я считаю, что на протяжении всей территории школы есть, как минимум, три места подобных крыше. Одно из них — тот же переулок за школой, где Танака «домогался» Комии.

Это было сравнимо с Аустерлицем в капитулированной Польше во время Второй мировой.

Хах, ведь нет более тихого места для зверств, чем то, что скрыто от людских глаз, не так ли?

В-третьих, кто стоит за всем этим на данный момент?

Если говорить о конкретно этом случае, то, вероятно, Заместитель Президента студенческого совета. Хотя, рассматривая всё шире, в этом может быть замешан и сам Президент студсовета — ученик третьего потока. Включая весь ученический состав, я полагаю, он самый осведомленный о текущей иерархии в школе. Как бы то ни было, вероятнее всего, эти люди лишь приверженецы консерватизма, не более.

В-четвёртых, почему дисциплинарный комитет не вмешивается в текущее состояние иерархии?

Для ответа на этот вопрос у меня нет в наличии никаких сведений. При иных обстоятельствах можно было сказать, что дело в подкупе или в доверенном лице, но что-то не даёт мне покоя.

И, наконец...

В-пятых, стоит ли мне... 

Я открыл усталые глаза.

— Ма-лыш-кун, — произнесла по слогам моё имя Катагири, — ты внезапно уснул?

Её выражение лица выглядело заинтригованным.

— Просто я хотел привести мысли в порядок. Так или иначе, меня побили — это факт.

Вдруг её взгляд буквально дрогнул. Это был мимолётный испуг, я уверен. Как если бы, Катагири что-то вспомнила. Затем девушка как-то простодушно спросила, смотря не на меня, а куда-то в сторону:

— Хах, ты же не собираешься обратиться к студсовету за помощью, так?

И тут до меня дошло.

Что если Катагири не желает видеть те же надругательства, только надо мной?

Я лишь на секунду подумал, что она волнуется за меня.

Нет, это не так.

Если бы Катагири действительно беспокоилась обо мне, то она осталась бы перед дверью, ведущей на крышу. Это стало бы гарантом моей безопасности, однако Катагири этого не сделала. Плюс к тому же, она могла увести меня с крыши или остановить Яширо, но и этого девушка не предприняла.

Не беспокоиться, но демонстрировать беспокойство.

Катагири, объясни мне, что тобой движет? 

Впервые я так настойчиво и неуклонно смотрел в её апельсиновые глаза, на расстоянии по большей мере 10-и сантиметров. На таком расстоянии можно было без особого труда ощутить тёплое дыхание другой стороны, однако Катагири, словно и не дышала вовсе. Через её приоткрытые багряные губы я мог спокойно наблюдать белые, как снег, зубы. Казалось, ещё минута и я сделаю что-то непростительное.

Люди делятся на два типа: те, у кого лицо краснеет от смущения и те, у кого оно остаётся неизменным. Прочими словами, Катагири относится к…

— Катагири-сан, ты…

— От-ва-ли!

Она меня толкнула и ехидно усмехнулась.

Это было внезапно… То есть, если подытожить, то я был прав? Или же это другой знак? Как ни посмотри, Катагири из тех людей, что умело скрывают свои эмоции. Даже сейчас я не мог определить, что же было у неё на уме.

«Что же ты за существо, Катагири Мику-семпай?»