Онлайн чтение книги Я исцелила своего мужа – предводителя преступного мира I Healed My Husband, The Leader of the Underworld
1 - 4

Джейн, которую я давно не видела, совсем не изменилась с картины на портрете. Она отличалась от брата внешностью и цветом кожи. Если Зигфрид был похож на отца, то Джейн была женщиной, похожей на покойную госпожу Роум. 

Впечатляющая женщина с вьющимися рыжими волосами и ясными зелеными глазами. 

— Я никогда не видела алого цвета красивее, чем цвет моих волос! – вот что она сказала, когда посмотрела мне в глаза. 

Она была умна, но слаба, и люди боялись, что она покинет герцогство. Вассалы и слуги особенно неохотно позволяли ей путешествовать на большие расстояния, так как она часто страдала от симптомов, которые напоминали симптомы покойной Миссис Роам в юности. 

Когда здоровье Джейн улучшилось, она время от времени уезжала в столицу, чтобы насладиться светским сезоном, а когда сезон закончился, вернулась обратно в герцогство. И это был один из ее редких визитов.

Так как смерть госпожи Роам была для нее неожиданной.

— Я пришла поздороваться с Миленой еще до того, как увидел брата!

Конечно, оригинальная Милена ревновала и ненавидела Джейн. Потому что Зигфрид был милым и добрым братом.

У меня же не было причин ее ненавидеть. Когда мы впервые встретились, Джейн была милой семнадцатилетней девушкой, и она мне нравилась.

Ее яркая улыбка – редкостью, и меня это очень заботило. Конечно, я думала, что должна быть добра к ней, чтобы спасти себя.

— Спасибо, Джейн.

На мои слова она надула губы и сказала:

— Ты забыла?

— Долорес.

Джейн давала прозвища людям, с которыми хотела быть рядом, и я одна из них:

— О, мой Бог, Вечная Жизнь Морских Глубин!

Она быстро с восхищением провела по моей шее. И когда она обнаружила четкие засосы, покраснела. Джейн села на диван, обняла колени, как сорванец, и сказала:

— Я действительно хотела, чтобы вы двое стали ближе… – на лице Джейн появилась застенчивая улыбка. — Какое облегчение.

— Ой, – после минутного размышления я пришла в себя и посмотрела в ее свежие зеленые глаза. — Конечно.

Я улыбнулась ей в ответ.

Сегодня солнце было особенно палящим, поэтому я надела шляпу с широкими полями и вышла на улицу. Джейн сказала, что та красивая, и умоляла отдать ей, но я все время отказывался от просьбы.

До сегодняшнего дня.

Как всегда, она попросила меня, и я с радостью отдал ей свою шляпку.

Причина заключалась не в том, что я напрасно жалела ее из-за смерти матери. Но раньше я не отдавала шляпку, потому что моя куда дешевле, чем ее собственная.

Джейн всегда украшала свою шляпку драгоценностями и настаивала на моей – более скромной. Я знаю, она хотела незаметно надеть на меня украшение.

Зная, что муж меня не любит, она собиралась сделать подарок на случай, если однажды меня выгонят из герцогства. Зная ее намерения, я вежливо отклоняла просьбу. Но с сегодняшнего дня решила уступить.

Мне жаль ее улыбку, которая поставлена на карту.

Таким образом, Джейн Долорес Роам знала своего брата только как дружелюбного и милого человека. Казалось, она думала, что эта доброта каким-то образом послужит ему сигналом: он должен сблизиться со мной.

Но как Джейн могла сделать то, чего не могла сделать даже ее мать? Кроме того, видя, как дрожат мои руки каждый раз, когда я смотрю на шляпку, казалось, в моем теле остался инстинктивный защитный механизм.

Я вспомнила, почему Милена так возненавидела Джейн в оригинале.

— Брат, нет! Потому что мне нравится шляпка Милены… – говорила Джейн, удерживая твердую руку Зигфрида. — Я обещал отдать это ей!

Вот, что случилось.

— Уходи, – сказал Зигфрид с холодным застывшим лицом, взглянув на Милену, плечи которой дрожали, пока она держала шляпку в руках. — Мне нужно кое-что сказать жене.

Когда Джейн в слезах вышла из комнаты, Зигфрид набросился на жену.

Тук.

Шляпка выпала из рук Милены и покатился по полу. В тот день Зигфрид не обернулся. Слёзы потекли из глаз Милены, которая никогда не склоняла головы.

Милена, которая ненадолго открыла свое сердце для теплой привязанности, которую она впервые получила, стала ещё более ядовитой злодейкой.

— Я не хочу провоцировать мужа, делая одолжение Джейн, хотя я знаю будущее.

Я вытащила ленту из шляпки и посмотрела на Джейн, бегущую в развевающемся платье. Ненадежная женщина, которая, казалось, куда-то исчезнет, если ее оставить одну. Как лента, развевающаяся на ветру.

— Потому что ей грустно, даже если она улыбается…

Я понятия не имела, насколько глубокой будет печаль от потери матери. Просто её угрюмое выражение лица напомнило о моей семье. Семье из прошлой жизни.

Лица, которые я больше никогда не увижу. Хотела бы я иметь их фото.

— Давай, Милена!

Джейн схватила меня за руку и потащила, а я с удовольствием последовал за ней. Теперь все, о чем я мог думать, о прогулке с Джейн.

* * * 

Джейн нечасто появлялась. Даже в особняке она в основном оставалась в своей комнате. Потому она слаба. Когда Джейн выходила из дома, сильно переутомлялась.

Было не так много мест, куда можно пойти.

Я последовала за ней и, посмотрев на солнце, догадалась, что мы идём не тренировочную арены. Арена, куда мы прибыли, частная тренировочная площадка рыцарей.

У моего мужа, Зигфрида Роама, был сын.

Конечно, не я родила его. Мой ребёнок не смог бы использовать меч. Уверена, он бы находился на том же уровне, что и я. Мы женаты уже два года, а этому мальчику десять лет. Конечно, он не был биологическим сыном Зигфрида. Это молодой зверь, которого Зигфрид однажды внезапно привел в герцогство. Официально он назвал ребенка своим «приемным сыном».

— Лансель Роам.

Конечно, молодой зверь тоже зверь. А мальчик, который продолжал вести себя, как дикая кошка, ненавидел меня. Он посмотрел на меня с усмешкой, но в то же время дерзко.

— Неужели это движение может исходить от человека…

В основе его высокомерия лежала способность удержаться здесь.

Мальчик был быстрым и юрким. Совсем недавно он избежал меча взрослого мужчины, который неожиданно бросился на него. Меч воткнулся в землю. В то же время Лансель взмахнул клинком, содержащим ауру, развернулся и грациозно ударил рыцаря в лоб.

Меч мальчика был так быстр, что я не могла уследить за его движениями. Его черные волосы, похожие на Зигфрида, развевались. Его зеленые глаза никогда не упускали из виду движения меча противника, а также контратаку сзади.

— Нет!

Несмотря на короткий вздох Джейн, Лансель вспорол живот солдата, который собирался напасть на него. Его губы озорно скривились, как будто он почувствовал себя лучше, увидев кровь.

Для практики…

Разве это не тренировки? Жизни мимолетных людей.

Увиденная сцена заставила меня догадаться, почему муж принес домой зверюгу. Возможно, это как-то связано с бизнесом. И обычно бизнес Зигфрида был областью, в которую я не могла вмешиваться.

Но даже если мне было все равно, как всегда, бойня слишком безжалостна и жестока. Даже если я пыталась не применять этику своей прошлой жизни.

Лансель безжалостно сразил напавшего на него человека. Мечи рыцарей, которых он разрубил, пролетели красивой дугой в воздухе и упали на землю. В то время Лансель неторопливо взглянул на меня и продемонстрировал свои навыки, как бы хвастаясь.

— Ты очень хорош.

— Это значит, что нет необходимости заводить преемника, – раздался в моей голове вежливый голос мужа.

В любом случае, усыновив такого сына, другой ему уже не понадобится. Этот маленький убийца позже займет его место. В любом случае, я тоже не хотела иметь ребенка, поэтому подумала, что это даже хорошо. Моей целью было выжить в особняке, а не построить хорошую семью с чужим мужем.

Иногда в голове даже появлялись плохие мысли: я хотела, чтобы Лансель пострадал и попросил меня о лечении, но проницательный мальчик никогда не проигрывал.

Перед окровавленным телом он бросил свой меч с ничего не выражающим лицом. Когда слуги протянули ему полотенца, он вытер лоб и посмотрел на меня своими холодными глазами.

Обычно я подошла бы к нему и заговорила, но я больше не чувствовала необходимости пытаться.

С сегодняшнего дня все, что мне нужно делать – это стараться как можно дольше оставаться вне поля его зрения, как и надеялся Лансель. Сделка с мужем основывалась на моих способностях, поэтому больше не нужно быть хорошей приемной матерью.

Это был хороший конец для нас обоих.

— Ох, у него лоб в крови!.. 

Джейн посмотрела на меня, закусив нижнюю губу.

Его холодные глаза тоже взглянули на меня. Как будто он чего-то ждал.

Раньше я бы исцелила его, даже если бы он пытался ударить меня по руке. Хотя я и знала, что есть пределы того, что может выдержать мое тело.

Но сейчас я думала иначе. По крайней мере, он знал, что я не причиню ему вреда. Я произведу на него хорошее впечатление, если просто исчезну из поля зрения.

— Дай мне свой носовой платок, Долорес, – сказала я Джейн и обернулась.

Я не хотела сближаться с Ланселем и по личным причинам. Я хотел скрыть следы, оставленные на мне Зигфридом, это ожерелье и шляпа, усыпанная драгоценностями.

— Раздражает, потому что тебя все равно выкинут… – он с самого начала говорил мне, что меня могут заменить в любой момент, и эти следы на моем теле ничто иное, как насмешка.

Он был более зрелым, чем казался. Хотя он, казалось, понятия не имел, что могут означать красные отметины, выгравированные на моей белой коже. Я не хотела выглядеть хвастливо, потому что знала свое место. Должно быть, это просто смешно.

Небо было действительно ярким, но я чувствовал себя очень одиноко. Говорят, после свадьбы жизнь становится счастливой…

Кто-то схватил меня за юбку, когда я попыталась пошевелиться.

Джейн?

Лансель был в том месте, куда я обратил свой полный сомнений взгляд. Он был похож на детеныша дикой кошки, прячущего когти.

— Мой… – коротко сказал Лансель. — Мой лоб в крови.

— ?..

— Ты меня не слышишь?

Он посмотрел на меня, когда не услышал ответа. С черных волос мальчика капала красная кровь.

Так или иначе, я убрала его руку со своего платья, потому что было немного противно. Почему приемный сын и муж ищут меня только тогда, когда я полезна?

Затем он посмотрел на меня, нахмурив темные брови. Мальчик, который ранее с гордостью демонстрировал свое мастерство фехтования, был взволнован. Я инстинктивно сделала шаг назад. Не потому, что я боялась его или последствий своих действий.

— Ты… боишься меня?

Спросил он, когда я, набравшись смелости, повернулась, чтобы прочитать его взгляд.