Онлайн чтение книги Желание Desire
Глава 5

Врач выглядел смущённым, но всё же решительно отверг его: «Прошу прощения, сэр, я сочувствую вашей ситуации, но это не соответствует правилам нашей больницы. Извините, я ничего не могу с этим поделать. Извините...»

　　Юй Гуанчжун и Шэн Шаою увидели, что Хуа Юн опустил голову, и догадались, что он снова собирается заплакать.

　　"......"

　Мысли Шэн Шаою: А? Если ты действительно всё перепробовал, как ты мог не найти даже такой маленькой суммы? У тебя такое лицо просто так. Разве ты не мастер флиртовать с Шэнь Вэньланом? Давай, просто сними часы с запястья Шэнь Вэньлана, сумма будет побольше...

　　Хуа Юн последовал за доктором и вышел из лифта на третьем этаже. Его спина выглядела худой и жалкой.

　　Шэн Шаою вдруг вспомнил, что первая встреча с Хуа Юном состоялась в детском отделении, на третьем этаже. В тот момент Хуа Юн, казалось плакал, потому что не мог собрать денег на операцию.

　　Его мысли прервал звук открывающихся дверей лифта." --Мы достигли верхнего этажа".

　　В отделении Шэнфан не было никого, кроме молодой медсестры-бета.

　　Шоу-визит Шэн Шаоцина и его группы был таким же ничтожным, как и их происхождение. Без зрителей они сдались и ленились продолжать рыдать.

　　Шэн Фан лежал на больничной койке с больным лицом, в кислородной маске, и спал хрипло. В последний год он бодрствовал очень мало.

　　Медсестра была занята тем, что входила и выходила, подавала чай и воду и даже приготовила для Шэн Шаою несколько нарезанных фруктов, которые были аккуратно разложены на тарелке и оказались ничуть не хуже тех, что продавались на улице.

　　Но Шэн Шаою всегда был очень чувствителен к лести. Обратная сторона «лести» - «выгода». Он ненавидит всех, кто хочет получить от него выгоду.

　　С бесстрастным выражением лица он попросил медсестру уйти и сел на стул у изголовья кровати Шэн Фана. Шэн Шаою молча смотрел на седые волосы на висках Шэн Фана и морщинки в уголках глаз. Впервые он глубоко прочувствовал смысл старения и смерти.

　　Жизненная сила постепенно покидает тело на его глазах с такой скоростью и в такой форме, что это трудно заметить невооруженным глазом.

　　Шэнфан состарился и заболел, возможно в скором будущем он умрёт от болезни.

　　Шэн Шаою вспомнил ситуацию, произошедшую накануне операции по удалению опухоли Шэн Фан.

　　Шэн Фан какое-то время разговаривал со всеми детьми и многое им объяснял. Но в конце концов в палате остался только Шэн Шаою, который сопровождал его.

　　Он был в хорошем расположении духа, голос звучал громко, внешне он совсем не выглядел смертельно больным. Только в глазах его сквозила лёгкая нерешительность и нежность, редко встречавшиеся в прошлом.

　　Шэн Фан молча смотрел на молодого наследника Альфы, стоявшего перед ним.

　　Высокий, красивый, феромоны S-уровня...

　　Трудолюбивый, мотивированный, усердный и чрезвычайно интересующийся тенденциями в бизнесе...

　　Это его цветущий сын, который он оставил миру, единственный и самый гордый продукт его строгих принципов воспитания.

　　Глядя на холодное, почти безразличное выражение лица Шэн Шаою, Шэн Фан задал вопрос.

　　«Шаою, ты меня очень ненавидишь?»

　　Он спросил прямо. Этот вопрос вертелся у него в голове уже много лет. Перед лицом неминуемой смерти он произнёс его спокойно, как когда-то он спросил свою будущую жену в «Шэн Фан»: «Ты выйдешь за меня замуж?» и пообещал ей: «Я буду хорошо с тобой обращаться всю жизнь».

　　Он тогда знал, что та женщина любила его и обязательно выйдет за него замуж, поэтому он был спокоен и не паниковал.

　　Как и сейчас, Шэн Фан знал, что Шэн Шаою, должно быть, ненавидит его, поэтому он не нервничал.

　　Шэн Шаою опустил глаза и ничего не сказал.

　　Шэн Фан долго и терпеливо ждал его, но так и не получил ответа.

　　--Шэн Шаою любезно отказался отвечать.

　　Но ответом является само молчание.

　　Шэн Фан не стал его торопить, потому что, так это или нет, это уже не имело никакого практического значения.

　　Он отбросил свою редкую чувствительность и ранимость и повернулся к Шэн Шаою, чтобы поговорить о вопросе наследства.

　　Он спроси его: «Папа оставит компанию тебе, хорошо?»

　　Выражение лица Шэн Шаою не изменилось, когда он спокойно спросил: «А как же Шэн Шаоцин и остальные?»

　　Если наличие внебрачных детей является самым большим разрывом между отцом и сыном, то Шэн Шаоцин, который всего на два года младше Шэн Шаою, - это тот, кто особенно велик среди них.

Мать Шэн Шаою умерла рано, остальных детей Шэн Фана можно было считать лишь «незаконнорожденными», в лучшем случае. Но Шэн Шаоцин был другим, его существование прямо доказывало, что Шэн Фан изменял своей первой жене.

　　«Вам вообще не о чем беспокоиться. Я оставил денежный траст».

　　Шэн Фан полностью вернулся к роли решительного правителя, которым он и был, и объективно заметил: «Шаоцин и остальные только и умеют, что есть, пить и развлекаться, как они могут понимать хоть что-то в управлении компанией...» Он посмотрел на Шэн Шаою так, словно оценивал произведение искусства, которое сам создал: «Шаою, по сравнению с твоими младшими братьями и сестрами, отец действительно очень строг к тебе, но для меня всегда был только ты наследник...»

　　Он строго воспитывает детей, рождённых от своей первой жены, но души не чает в незаконнорожденных детях, рожденных от своих наложниц.

　　Шэн Фан считал себя очень дальновидным и хорошо спланированным человеком, но он никогда не думал о том, что расточитель не перестанет мечтать о троне, усыпанном драгоценностями, только потому, что он был расточителем.

　　......

　　Выйдя из палаты, Шэн Шаою сел в лифт. Достигнув третьего этажа, лифт снова остановился.

　　Двери лифта медленно открылись, Хуа Юн остался один, чувствуя себя расстроенным.

　　Он поднял глаза и увидел в лифте Шэн Шаоюя. На его бледном лице отражалось явное колебание, словно он раздумывал, стоит ли заходить.

　　Когда дверь лифта уже собиралась закрыться, кто-то протянул руку и остановил его.

　　Лифт издал предупреждающий звук, Шэн Шаою, который блокировал дверь, нахмурился и нетерпеливо попросил его: «Почему бы тебе не зайти побыстрее?»

　　Затем Хуа Юн в растерянности вошёл в лифт.

　　Но даже войдя в тот же лифт, он так и не проявил инициативы, чтобы заговорить с Шэн Шаою. Он стоял перед ним, опустив голову, слабо прислонившись к стене лифта, не говоря ни слова.

　　Такое отношение, отводя взгляд от «спасителя», очень огорчило Шэн Шаою. Он долго смотрел на спину Омеги горящими глазами, а затем холодно произнёс: «Какое совпадение».

　　Хуа Юн, пытавшийся казаться незаметным и не привлекать к себе внимания, не ожидал, что Шэн Шаою так активно его поприветствует. Он удивлённо обернулся и обнаружил, что собеседник смотрит на него холодно.

Он выдавил улыбку и сказал: «Да, господин Шэн, какое совпадение».

　　Хуа Юн опустил глаза и рассеянно посмотрел на свои ноги, но из вежливости ему пришлось поздороваться и спросить: «Я слышал, что отец господина Шэна тоже находится в больнице в Хэци. Вы приехали его навестить?»

　　Основатель компании Shengfang Biotechnology попал в больницу, это были финансовые новости, опубликованные в газетах. Хуа Юн был не очень хорош в поиске тем для разговора. В тот момент даже спросить Шэн Шаою, получил ли он запонки, было бы лучше, чем прямо упомянуть, что Shengfang находится в больнице.

　　Выражение лица Шэн Шаою заметно ухудшилось, его взгляд стал холодным, словно он говорил: «Какое тебе до этого дело?»

Маленький Омега поднял голову и быстро взглянул на него, как будто был очень раздражён собственной грубостью и случайно задел больное место Шэн Шаою.

　　Он поджал губы и опустил глаза, на его бледном лице отражалось явное чувство вины. Он, должно быть, догадался, что отец Шэн Шаою нездоров, и пожалел, что упомянул об этом.

　　Холодно подумал Шэн Шаою: Этот Омега, не умеющий читать выражения лиц других людей, должен был почувствовать, что каждый раз, когда они встречались, он в той или иной степени наступал на своё минное поле.

　　«Я просто спросил, ничего другого не имел в виду. Извините, что расстроил вас...»

　　Шэн Шаою скрестил руки на груди и посмотрел на него сверху вниз: «Почему я должен грустить? Я же не тот, кто не может оплатить лечение».

　　Сказав это, Шэн Шаою был ошеломлён. Он был человеком, который прекрасно скрывал свои эмоции и редко показывал на лице резкость и неразумность, но по какой-то причине Хуа Юн постоянно заставлял его нарушать правила.

　　Слабый Омега был застигнут врасплох и внезапно ощутил боль. Он посмотрел на него с недоверием.

　　«Что? Я что-то не так сказал?»

О нет. Он снова собирается плакать?...Шэн Шаою обнаружил, что этот слабый Омега, от которого исходил аромат белой орхидеи и который имел невинное и жалкое лицо, мог легко вывести его эмоции из-под контроля, заставив его потерять контроль над своим рассудком и устроить ребяческие провокации, чтобы сказать ему еще несколько слов.

　　«Вы правы», - Хуа Юн не заплакал, но на его лице появилось разочарование. «Просто я не ожидал, что господин Шэн скажет такие невежественные слова».

　　Сердце Шэн Шаою дрогнуло, словно ему прилюдно дали пощёчину. Он был так зол, что у него зачесались зубы, но он не знал, кого ненавидит. Он мог лишь сохранять безразличие и с суровым видом произнёс: «Каким бы необразованным я не был, но всё же я лучше, чем такой омега, как вы, безденежный, бедный и не имеющий чувства собственного достоинства».

　　Да, он беден и не имеет денег, но почему вы говорите, что у него нет чувства собственного достоинства?! Хуа Юн похож на русалку, которому наступили на хвост, на его прекрасном лице появился гнев и беспомощная печаль.

　　"Вы--"

　　Только тогда Шэн Шаою заметил, что Хуа Юн на самом деле очень высокий, даже не ниже Шэн Шаою, высшего Альфы S-класса.

　　Но какой смысл быть высоким? Разве он всё ещё не слабый Омега, которому приходится полагаться только на Альфу, чтобы выжить?

　　Шэн Шаою засунул руки в карманы, но сжал кулаки и холодно сказал: «Похоже, что с сотрудниками HS Group обращаются не очень хорошо. Будучи личным секретарём Шэнь Вэньлана, Хуа утром ходит на работу в офис, вечером флиртует в кабинете начальника, а ночью бежит в развлекательное заведение продавать вино. Он так много работает, но не может собрать всего 600 000?..» С этими словами он презрительно улыбнулся, поднял брови и бесцеремонно заметил: «Шэнь Вэньлан действительно скупится с тобой».

　　Хуа Юн на мгновение замер, его зрачки задрожали. Он изо всех сил старался успокоиться, голос его дрожал неосознанно: «Господин Шэн, не знаю, что вас сегодня взволновало, но если эти слова, которые меня ранят, могут принести вам удовольствие от исцеления ваших ран и чувство превосходства, то я не против стать объектом ваших излияний!»

　　Со звуком «динь» двери лифта открылись.

　　Хуа Юн вышел, не оглядываясь: «--Считайте это наградой за то, что вы спасли меня в тот день в Тяньдихуэй!»

　　Шэн Шаою смотрел, как он выбегает из лифта, и вдруг рассмеялся без всякой видимой причины.

　　Вы не против стать объектом моих излияний?

　　Знает ли этот слабый Омега с сильным ароматом белой орхидеи, о чём он говорит? !

　　Но в отличие от того, что Шэн Шаою себе представлял, Хуа Юн оказался довольно свирепым...