Онлайн чтение книги Как прожить жизнь вражеским принцем How to Live as the Enemy Prince
Пролог

Вокруг хлопотливо суетились служанки.

Тяжелый занавес открылся, осветив комнату лучами утренней зари, и вскоре вошел личный слуга принца и встал перед кроватью, на которой спал мальчик с лицом, выдававшим его юный возраст.

При пробуждении царственных особ нельзя касаться их руками и издавать громкие, резкие звуки.

Поэтому вместо этого слуга с осторожностью в голосе произнес,

"Ваше высочество, пришло время вам проснуться"

Мальчик, который обычно просыпался от звука открывающейся двери, насторожившись, словно загнанный зверь, сегодня почему-то выглядел так, словно не собирался просыпаться.

‘Он, должно быть, очень устал’

Пока слуга размышлял об этом, служанка рядом с ним протянула ему маленький золотой колокольчик, он дважды тихонько звякнул, и мальчик открыл глаза.

Он моргнул, выходя из оцепенения, вызванного сном, и сел, а слуга, удивленный таким резким движением, слегка поклонился и поприветствовал его,

“Вам хорошо спалось, Ваше Высочество? Пора просыпаться", - сказал он, протягивая принцу его обычный утренний чай. Принц всегда любил по утрам, перед тем как умыться, выпить чашку крепкого черного чая.

‘С каких это пор я по утрам пью чай?’ - подумал мальчик - не Берн, неосознанно беря протянутый ему чай. Он остановился, заметив, что его рука выглядит очень странно.

Руки, некогда покрытые шрамами и мозолями, исчезли, а на их месте были нежные, бледные руки с длинными тонкими пальцами. От такого несоответствия Берн задрал голову, ища шрам на левой руке: на ней не было даже малейшей царапины, не говоря уже о шраме.

И тут же другая мысль - рука без шрама здесь была не при чем...

"Эта рука была отрезана…."

Берн, пробормотавший это под нос, поспешно прикусил губу - ведь голос, произнесший эти слова, не был его собственным.

"Что за ужас, возможно, вам приснился кошмар?"

Кошмар...

Падение Секреции - разве может быть кошмар хуже этого? Но отвечать на вопрос сопровождающего было некогда. Даже факт восстановления руки можно было изучить позже.

Самое главное, что нужно было понять сейчас, — это то, что случилось с его дорогим братом и королем Чейзом.

"Где мой старший брат?"

Увидев срочное выражение лица Берна, слуга ответил неуверенно,

"Оба все еще в своих комнатах".

"....оба?"

На этот раз и Берн, и слуга смотрели на собеседника одинаково неуверенно. У него был только один брат, только Чейз.

"Его высочество, принц Рэнделл, сейчас должен одеваться, то же самое касается его высочества, принца Франца"

Рэнделл и Франц.

Оба имени были незнакомы, и все же ему казалось, что он их очень хорошо знает. В частности, было одно имя, которое он ненавидел до мозга костей.

Кайрис.

И король Кайриса, Франц.

При звуке этого имени глаза Берна изменились, сузились - в них зажегся огонь, который нельзя было погасить, даже если бы он убил этого человека прямо сейчас.

Увидев Берна в таком состоянии, слуга снова открыл рот,

"Ваше высочество, сначала вы должны подготовиться"

Слуга все еще считал, что он не до конца проснулся, и позвал горничную, которая держала мочалку, а Берн, наблюдавший за этим, пробормотал,

"Ян", как бы говоря сам с собой.

"Да, ваше высочество?" При звуке своего имени слуга повернул голову и ответил.

Рука, появившаяся вновь, и слуга, которого он никогда раньше не видел.

И Кайрис.

Берн не стал больше ничего говорить. Он закрыл рот и задумался.

Берн никогда раньше не видел этого колокольчика.

Во имя Серенти, он никогда раньше не видел лиц этих слуг и горничных. И все же он знал их имена...

Не замечая все возрастающего замешательства Берна, слуга налил воды в таз.

‘Это был дурной сон'. Берн вспомнил слова слуги, которого он называл Яном, и опустил руки в таз. Он мог списать всю эту ситуацию на дурной сон.

Берн опустил лицо к искрящейся воде в тазике.

Какой бы ужасной ни была реальность, он не мог убежать в свое воображение. Этого Берн не мог сделать.

Но когда он увидел свое отражение в воде тазика - руки Берна снова остановились. Красные глаза, смотревшие на него из воды, не принадлежали Берну.

"...зеркало", - проговорил он низким шёпотом.

"Вы сказали 'зеркало', ваше высочество?" спросил Ян, но Берн не ответил, приковав взгляд к раковине,

Ян быстро пришел в себя, перед лицом принца, который был так не похож на себя обычного, он, казалось, ослабил бдительность.

"Прошу прощения, вам немедленно принесут зеркало", - сказал он, махнув рукой горничным, стоявшим у двери.

Горничным пришлось принести зеркало из другой комнаты, поскольку, как ни странно, в комнате принца его не было.

Ян протянул ему зеркало, и Берн, не говоря ни слова, уставился в него.

"....."

Из зеркала на него смотрел маленький мальчик с черными волосами и сверкающими за длинной челкой двумя рубиново-красными глазами.

Берн поднял голову. На одежде слуги был выгравирован герб, который определенно принадлежал Кайрису. Только увидев этот символ, Берн понял, что слуга назвал его "принцем", а не "наследным принцем".

Его губы сжались в тонкую линию - их словно обожгло.

"Ваше высочество? Принц Калиан?"

Ян, который молча держал зеркало, пока Берн размышлял, окликнул его.

‘Нет, я наследный принц Берн’, - хотел сказать он.

Словно не желая забывать себя, Берн повторил свое собственное имя - но в противовес этому, как воспоминание о шепоте на ухо, с его губ сорвалось длинное имя, которое он так и не выучил,

"Калиан Рейн Кайрис".

Не Берн, а именно Калиан, третий принц Кайриса - таково было мое имя.

Перевод: Электростанция мистера Придурка.Редакт: Барон Труп.