Онлайн чтение книги Низкоуровневый персонаж Томодзаки-кун Bottom Tier Character Tomozaki
Глава 1 - Стоит вам отпустить контроллер, и история никогда не будет закончена.

(Коротко об основных правилах чтения перевода— 

'Одинарные кавычки отсылают на прошлый диалог или цитату, либо-же довольно часто используется для 'акцента' некоторых важных слов'

“Двойные кавычки показывают, что разговор идёт в настоящем времени.”

[В квадратных скобках указываются переписки либо разговоры по телефону.]

(В круглых скобках исключительно комментарии переводчика.)

(П.Б: Пояснительная бригада.)

Также в переводе довольно часто будет знак большого тире '—', которое может означать 'резкость', 'прерывание', 'осознание', 'перебивание'.

|И последние, вертикальный слеш 'обозначает какое-либо действие'.|

На этом все, приятного чтения.)

 ‘—С днём рождения Аой.’

|Бах Бах Бах|

В центре экрана летали разноцветные конфетти, а в затемненных глазах Хинами отражались ленты благословений, обвивающие их. В отличие от улыбок двух людей, которые, казалось, были ее матерью и сестрой, выражение лица Хинами постепенно теряло цвет.

[За последние 17 лет Аой стала очень умной и способной. Я помню марафон, который она пробежала в начальной школе. Тогда она была самой медленной, но сейчас она объездила всю страну по легкой атлетике и достигла больших успехов. Когда я думаю об этом, мне кажется, что Аой всегда стремилась к тому, чтобы стать такой же успешной, как сейчас. Она всегда была целеустремленной и трудолюбивой, и это помогло ей достичь своих целей.]

Черты лица девочки, когда она говорила, были очень похожи на Хинами. Ее голос, чистый и яркий, словно журчание ручейка, был настолько отчетлив, что можно было легко понять то, что она говорит. Ее детская улыбка была полна искренности и доброты, которая успокаивала человека перед ней.

"Хватит!" – Вскрикнула Хинами.

Голос, выдавленный, как будто его загнали в угол, был чрезвычайно настойчив, и праздничное настроение в атмосфере исчезло так же легко, как погасшая свеча.

В воздухе повисла напряженная тишина.

По пересекающимся взглядам я понял, что участники группы, включая Мимими, Изуми, Кикучи, Накамуру и других, были сбиты с толку.

Почему она так повысила голос? В этом видео есть ложь? Это же нормально, когда тебя поздравляет твоя семья или это не так?

Пока я не знал всего, я смотрел только на Хинами.

“Э-э… Аой..?”- Изуми, подготовившая видеообращение от семьи Хинами, говорила понятным и расстроенным голосом.

—Но еще больше расстроило то, что…

“…Зачем ты это сделала? Останови это! ”

Ее губы задрожали, и контроллер упал к ее ногам. Аой Хинами, которая всегда должна была контролировать себя, выронила его, и теперь он беспорядочно валялся на полу.

На ум приходила только одна мысль…

Последний аттракцион.

Пока вагонетка медленно двигалась сквозь закат, я услышал о прошлом Хинами.

Одна из двух её младших сестер погибла в результате несчастного случая, и Хинами сдалась, полагая, что 'причина' никогда не будет известна.

Это определенно уходило корнями в самые глубины Хинами.

Интересно, было ли это снято в спальне, но улыбки этих двоих, стоящих бок о бок в комнате в японском стиле, в которой виднелось что-то вроде свисающего свитка, были такие мягкие. Несмотря на это, выражение лица Хинами передо мной было жестким и напряженным.

(П.Б: Описание этой комнаты является очень важным для дальнейшего сюжете, поэтому рекомендую запомнить, что это была ‘не обычная комната’ и в ней был ‘свиток’ либо какой-то ‘листок бумаги’)

“Аой-й! Мне очень жаль!” -  сказала Мимими ярким голосом, привлекая внимание всех, кроме Хинами. Мимими всегда смягчает атмосферу в такие моменты.

“Мне кажется, что я заставила тебя чувствовать себя плохо.”

“—Так это ты сделала Мимими?”

"Это…"

Резкий, ругающий голос прервал все размышления.

“Вы cделали это намеренно или ненамеренно?” - Голос Хинами был ясен и полон неприятия.

“Юзу, Шуджи. Это ваша работа?”

То, как Хинами говорила так, словно искала виноватого, еще больше испортило атмосферу. Когда Изуми спросили, она открыла рот, чтобы что-то сказать, но просто втянула воздух, словно переводя дух, и не смогла продолжить говорить.

“Да что с тобой, Аой?” - Накамура, говоря тоном, не скрывающим его раздражения, шагнул вперед с враждебным взглядом и столкнулся лицом к лицу с Хинами.

“Это наша вина, что мы сделали это без твоего разрешения, но было ли это настолько неприятно?”

“Эй, Шуджи!”

“—Тебе не следовало так открыто показывать своё отношение.” - Словно защищая Изуми, он проигнорировал ограничения и сказал то, что хотел Хинами.

Их взгляды встретились.

"Вы оба даже не имеете оснований подумать, что есть какие-то причины для моего явного проявления недовольства."

У неё был явный талант к неопрятному выбору слов.

“Учитывая это, не мог бы ты не говорить такие эгоистичные вещи?”

Поведение Хинами казалось крайне трудным. Это напоминало мне Хинами, когда она наказывала Эрику Конно, но в отличие от того времени, когда она рассчитывала и манипулировала словами для достижения своих целей, сейчас она просто яростно использовала всю свою силу.

“—…Понимаешь, Аой. Юзу изо всех сил старалась встретиться с твоей семьей и сделать поздравление для тебя, верно? Вот и вс...”

“—Если это ради меня, то, ‘конечно’, все позволено.” - Хинами прервала слова Накамуры и холодно посмотрела на него.

"Если Шуджи продолжит говорить, он только навредит себе. Так что, если я его прерву, даже грубо, это будет лучше для него." – продолжила Хинами.

"Хм?"

Пустая корректность. Грубая логика, которая не служила никакой другой цели, кроме убеждения. Слова были наполнены враждебностью и звучали так, будто они предназначались не для того, чтобы убедить другого человека, а для того, чтобы сокрушить его чувства и добрую волю. Неудивительно, что в голосе Накамуры слышалось раздражение.

”...Аой, что с тобой...?” – Сказала Изуми со смесью печали. Но теперь Хинами распространяла свои эмоции с помощью занавесы из мечей, которые отказывались даже от помощи.

“—Ничего… хотя я и не знаю.” - Она сказала это с выражением, которое выглядело одновременно злым и грустным.

На самом деле, я хотел увидеть, что скрывается за маской Хинами.

Но я не хотел видеть, как она вот так разваливается на части.

"Если ты не знаешь, тогда расскажи нам. Если ты ничего не говоришь, то как мы можем понять?”

Заявление Накамуры было абсолютно логичным.

Даже с помощью слов трудно полностью понять друг друга. Но если ничего не сказано, то понять друг друга определенно невозможно.

В то же время это также доказало, что существует готовность к компромиссу. То, что его до сих пор отвергали, очевидно, было вызвано словами, которые причиняли боль. Накамура все еще протягивал руку Хинами.

Тем не менее.

“…Мне нечего сказать.”

“Хм?”

“Извините. Я плохо себя чувствую, поэтому сначала пойду в свою комнату.” – Сказала Хинами и повернулась ко всем спиной.

“Эй, Ао.. —”

“С тобой все в порядке? Я провожу тебя!?” – Когда Хинами пыталась скрыться, используя очевидную ложь, она мельком взглянула на Изуми, которая выражала ей слова беспокойства.

”Все в порядке. Я могу вернуться сама.” - Отказ, который был выброшен без колебаний, был украшен идеальной улыбкой.

Толщина маски еще сильнее усиливала ощущение разрыва.

“Что ж, я пойду.”

Хинами промчалась через середину комнаты, не оставляя никого из нас, и открыла дверь, ведущую в коридор.

“Аой, подожди!” - Голос Мимими сзади был прерван хлопнувшей дверью. Те из нас, кто остался позади, даже не знали, что сказать, поэтому просто продолжали смотреть друг на друга.

Но

“…”

Мои ноги направились к закрытой двери раньше, чем у кого-либо другого. “Фумия-кун!?”

Не обращая внимания на голос Кикучи-сан сзади, я побежал к другой стороне двери, куда направлялась Хинами.

***

“Хинами!”

Даже если бы я протянул руку, я не смог бы дотянуться до фигуры, идущей в нескольких метрах впереди меня. Хотя я был уверен, что она слышала мой голос, она не остановилась и продолжила идти мимо гостевых комнат.

Хотя её шаги были немного грубыми, тот факт, что в её походке чувствовалась красота, вероятно, был результатом её усердных тренировок.

В конце концов, Хинами достигла задней двери гостиницы.

Когда она положила руку на блестящую металлическую дверную ручку, скользкая петля издала скрипящий, резкий звук.

Когда я догнал Хинами почти одновременно с тем, как она вошла внутрь, я положил руку на дверь, которая была закрыта лишь наполовину, и широко распахнул ее, чтобы показать свое намерение идти с ней.

Внезапно воздух передо мной изменился.

Когда легкий ветерок просочился сквозь щели, в моем поле зрения оказалась ночь.

Звезды растекались по небу.

Возможно, из-за того, что это пригород Осаки, почти черное небо цвета индиго было усыпано звездами, которых не было видно на оживленных улицах Омии.

Холодный свет падал на все еще холодную ночь.

На этой тихой площади, вдали от шума машин и большого города, звук резиновых подошв по асфальту звучал поразительно громко.

Хинами стояла молча, словно смирившись.

“…”

Я тихо подошёл и встал рядом с ней.

Мы, скорее всего, не сможем долго разговаривать. Хинами, как лучший игрок в жизни, наладила такие прочные доверительные отношения, что кто-то из друзей непременно начнет нас искать.

“…Чего тeбе?” - спросила Хинами прямо, как будто обвиняя меня, но не глядя мне в глаза.

Тем не менее она не ушла и не отвергла тот факт, что я был здесь.

Когда она смотрела вдаль, было серое одиночество, которое, казалось, вгрызалось ей в душу.

“По поводу того видеоролика…”

"—Я больше не хочу об этом говорить."

Вопрос был снят.

На последнем аттракционе Yeontendo World она рассказала о своем прошлом. Наверняка это было связано с этим. Туманные воспоминания, содержащиеся в видеоролике, вошли в глубь ее мыслей, словно просочившись через щель. Однако мне не разрешено было прикасаться к ним.

Но.

Я определенно хотел знать, что внутри.

Хинами, должно быть, скрыла это, чтобы никто об этом не узнал.

"Нет ничего... О чем я могла бы тебе рассказать."

В этот момент мне показалось, что на какое-то время я смог разглядеть её маску изнутри. Я почувствовал, что празднование её дня рождения помогло ей открыться и показать свои истинные чувства.

Но теперь ее испуганный и детский тон звучал как голос потерянной девочки, оставленной миром.

Независимо от того, как далеко я преследовал её и протянул руку, железная дверь, закрытая сильной волей, все еще была заперта. Однако я знал, что дверь очень холодная, поэтому я не хотел просто отходить от нее.

Я не знал, какие слова нужны были Хинами.

Я не уверен, что она вообще хочет, чтобы с ней разговаривали.

Но одно я могу сказать наверняка.

За толстой дверью. Аой Хинами совсем одна.

Поэтому не спрашивая ее об очевидных причинах ее явного расстройства.

Я решил донести ей следующее:

"...Ты все еще можешь притворяться."

“Мм…?” - Хинами закатила усталые глаза и повернулась ко мне.

"Конечно, ты все еще можешь притворяться. Это очевидно." - Я сказал это откровенно, даже если с моей стороны это было лукавством.

"То, что ты делала до сих пор, доверие, которое ты заслужила, не может быть уничтожено из-за одной-единственной ошибки."

Я верил в неё больше, чем кто-либо другой.

Величие и ценность того, что она накопила на данный момент.

Запоминать, что нравится людям, заучивать темы для разговоров, тренировать мышцы лица, чтобы улыбаться, одеваться так, чтобы нравиться всем.

Украшать все, внутри и снаружи, красочно, руководствуясь чистым, черным, эгоистичным расчетом.

Она может обладать холодностью, которая физиологически отталкивает некоторых людей. Она может быть отвратительна тем, кто верит в принцип чистоты. Но я делал тоже самое. Я создал то же, что и Хинами, чтобы победить в игре жизни. И я понимал эту ценность от всего сердца.

Ее усилия, ее холодность.

—Насколько они были ценны.

"Так что не волнуйся. Я уверен, что ты обязательно все исправишь." - сказал я без всякой причины.

"Потому что ты Хинами Аой."

У меня не было конкретной причины, но у меня была убежденность, и, должно быть, это и есть то доверие, которое я испытываю к ней.

"Ты пришел сказать именно это?" - Из ее слегка приоткрытых губ вырвался смешок.

Ее идеально выполненная прическа, призванная показать ее с лучшей стороны, была растрепана, а лицо, которое должно было быть безупречно очаровательным, теперь выражало уязвимость. Некогда идеальная героиня теперь походила на стеклянную скульптуру, которая могла разбиться от малейшего прикосновения.

”...Угу.” - Когда я произнес эти эгоистичные слова, Хинами подняла глаза к ночному небу с радостным выражением лица.

Лунный свет освещал белизну шеи Хинами, но этот размытый свет был слишком слаб, чтобы показать, что у нее на сердце.

"Я просто вспоминала разные вещи."

Ее голос был молодым, в нем чувствовалась непреднамеренная уязвимость.

Ее черные глаза, словно отражали прошлое. Какие эмоции или воспоминания были в них сейчас?

Я молча ждал, пока она продолжит.

"Сегодня, впервые за долгое время, я почувствовала, что мне было весело."

“Этот день был наполнен всем, что я люблю… И это заставило меня осознать, что то, что я делала, вернется ко мне таким же образом.”

Она говорила тоном молодой девушки, восхищающейся драгоценным сокровищем. Или, возможно, как охотник, хвастающийся своей добычей.

Что ж, возможно, эти два термина имеют одно и то же значение для Хинами.

“Я не хотела, чтобы все так получилось, но я все равно считаю, что ‘Хинами Аой’ потрясающая." - Хинами сказала это так, как будто она была NO NAME.

Человек по имени Хинами Аой, стоящий здесь, вероятно, предвзятый человек, у которого, кажется, течет кровь, но он ничего об этом не знает. Настоящая правда кроется в хладнокровном ‘разуме’, который держит контроллер за экраном.

“...Думаю, именно поэтому. Мне было грустно."

На какое прошлое или чувства указывал ее девичий тон голоса? Я молча продолжал слушать.

"Я же говорила тебе, верно? …Что я просто хотела доказать, что была права."

Хинами схватилась за подол своей простой, но высококачественной домашней одежды.

"Все поздравления, улыбки - все это было лишь частью... доказательства."

Я думал, что в этом больше нет ничего удивительного.

Доказательство - слово, которое редко используется в отношении доброжелательности от друзей.

Доброта, естественные улыбки и слова — все это для нее было не более чем доказательством ее правоты. Это холодный, одинокий образ мыслей, который вряд ли будет широко принят.

“Я же уже говорил тебе” – я пристально посмотрел на Хинами.

“Аой Хинами замечательная такая, какая она есть. С тобой всё в порядке.”

Я не буду отрицать её.

Все, что Хинами с таким трудом накопила, то, как она спасла меня. Я не хотел думать, что это неправильно.

"Возможно, это искаженный образ жизни, конечно."

Для этого не было никаких оснований. Но я был уверен.

Это так правильно. Слишком неуклюже.

“Но доказательство в том, что ты помогаешь окружающим, они благодарят тебя, и ты становишься важным человеком для них. Ты могла видеть это, по их словам, по их выражению лиц, не так ли?”

Это тщательная чистота.

Жестокий, искусственный взгляд.

Всепоглощающий блеск идеального ложного образа, который она создала.

Все это делает людей вокруг нее счастливыми.

Неважно, каковы намерения Хинами. Неважно даже, есть ли в них расчет или обман.

Однако возникшая в результате структура, которая приносит счастье другим, является неоспоримым объективным фактом.

Я подумал, что эта структура, как ничто другое, превосходит намерения и действия Хинами.

Только структура понятна любому.

Я не думаю, что даже сама Аой Хинами могла бы это отрицать.

"Так что в этом нет ничего плохого."

 Это основание, на котором я подтверждаю существование Хинами Аой.

“—Вот почему, Хинами. Я не ожидаю, что ты сразу поймешь. Но по мере того, как мы продолжаем проводить время вместе, мало-помалу…”

Но почему Хинами... в этот момент...?

“Нет. Даже если бы это было так.” - Она обратила на меня свои пугающе ясные глаза.

"Как ты можешь быть так уверен, что это правильно?"

Неестественный, прямой взгляд.

Детская подача слов, в которых с пугающей чистотой выискивался корень правильности.

Я невольно вздрогнул.

Её поведение и слова были настолько неподходящими для этого момента одиночества и обмена истинными чувствами, что казались абсурдными.

”По какой ‘причине’ ты говоришь, что это правильно?”

“Причина э-э…” – нетерпеливо повторил я.

Я чувствовал, что мы почти на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Я думал, что, если только Хинами откроет толстую дверь и протянет мне руку, я смогу вытащить её на эту сторону глубокого разлома. 'Существует ли аргумент, который никто не может оспорить?'

В этот момент.

“—Ты можешь… Ты можешь это доказать?”

То, на что смотрела Хинами, могло быть чем-то, что лежало в глубинах тьмы.

“…Я тебе уже говорил. Тебя… Аой Хинами все ценят, и в их чувствах нет никакой лжи.” - Я нерешительно сплетал слова.

То, что она подвергала сомнению, вероятно, является более фундаментальным основанием для подтверждения существования Аой Хинами. Простой ответ заключается в 'причине', которая должна сопровождать углублённое утверждение.

"У тебя так много дорогих связей, друзей... Это действительно прекрасно..."

Слова казались бесполезными.

Слово 'доказательство', с которым она столкнула меня прямо сейчас. То, о чем она просит.

Дело не в связях с людьми, благодарности, любви или других красивых и характерных словах.

"Тогда все это должно быть правильным...!"

Потому что, возможно, вопрос Хинами таков—

“Могу ли я сказать, что это 'действительно' правильно?”

Она уводила меня в фундаментальное место, подальше от таких абстрактных вещей, как сердце или дружба.

“…” – Я потерял дар речи.

“Быть оцененным по достоинству и иметь важные связи - это, да, публично считается правильным поступком. Но это лишь то, во что люди 'верят'. Никто не может доказать, действительно ли это правильно или нет. Никто не может доказать, действительно ли это правда или нет. Абсолютно никто.” – (сказала Хинами скорее всего)

Вопрос, который возникает у ребенка, - это просто безосновательное раскрытие того, во что верит взрослый.

“И все же ты говоришь, что это правильно?”

Хинами просто указала на мою нечестность как на нечестность. “Это…”

Я мог бы легко сказать, что ее слова — это всего лишь кривая логика.

Так я мог бы отрезать ее вопросы и почувствовать себя победителем.

Но в меня, такого капризного человека, это слово не раз бросали с детства. Поэтому я знал.

Это слова сдачи, используемые людьми, которые перестали думать, чтобы отвернуться от того, что происходит на самом деле.

В моих же словах была только молитва о том, чтобы это было правдой.

Вероятно, 'правильность в истинном смысле этого слова’ как таковой не существует.

“Ведь обычные люди не могут получить что-то подобное, даже если захотят, верно…!?”

Я продолжал бороться с неотвратимым давлением внутри себя, не найдя окончательного ответа.

То, что мне сейчас нужно, чтобы взять за руку Хинами —

Те слова, которые я должен сказать, чтобы она протянула мне руку —

"Такое бывает только с теми, кто действительно нужен всем...!"

Я пытался выразить свои чувства словами.

Убедительные основания. Маска и истинные чувства.

Редкость и победы. Одобрение и блеск.

“Хоть немного, но ты ведь была счастлива, разве нет?”

Я не думал, что это ответ. Однако, если вы скажете вслух то, что думаете, ваши слова органично соединятся, и вы сможете передать что-то новое. Потому что это ощущение внутри меня, что в это можно верить, абсолютно искреннее.

“Если твое сердце тронулось… этого достаточно!” – я продолжал говорить то, что чувствую.

Но мало-помалу слова, вылетающие из моих уст, были смешаны с чувством нетерпения и просто попыткой убедить.

"Ты ведь никогда не ошибаешься...!”

Я говорил это, на этот раз убедив себя в этом.

Но мои слова не достигли глубины ответа, который искала Хинами.

Ее глаза, печально щурящиеся, имели глубокий черный цвет, гораздо более темный, чем расстилающаяся ночь.

“…Угу” - Хинами, с тяжёлым вздохом, отвела взгляд от меня и посмотрела на прозрачно чистое ночное небо, к которому она никогда не сможет дотянуться.

Бесчисленные звезды мерцали в небе.

Я знал, что среди них есть те, кто светит собственным светом, и те, кто не может сиять без отражения другого.

"Ты можешь верить в то, для чего нет причин?" – спросила Хинами.

В моей голове всплыли слова Асигару-сана в тот день:

‘Слабым людям нужна причина, чтобы действовать, чтобы измениться. Им нужна 'причина', чтобы верить.’

Сильным же людям не нужна причина, чтобы верить в самого себя.

Человеку, которому для каждого действия нужна причина...

“Хинами, ты не можешь без причины поверить в себя и в свою правоту?”

Обычный человек со здравым смыслом, способен терпеть даже малейший компромисс с разумом, логикой или чем-то подобным.

Если друзья, с которыми вы годами выстраивали отношения, демонстрируют свои улыбки, слова, мысли, благодарность – все это искренне, с усилием и затратами времени.

Даже без реальной причины, потраченное до сих пор время было бы подтверждено.

По крайней мере, временно такое чувство может возникнуть, и, основываясь на этом 'кажущемся возбуждении', которое зарождается в сердце, вы можете поверить в свой образ жизни.

Но.

"Я потерпела неудачу", - сказала Хинами.

Подул легкий ветерок, который развевал ее кончики волос.

“Я думала, что, если бы я могла быть первой везде, я была бы права. Если бы я могла быть лучше всех остальных, если бы я могла быть тем человеком, который был нужен, это утвердило бы меня.” – ее слова были чем-то похожи на молитву.

“—Но... я вспомнила.” - Хинами тихо посмеялась.

“…Я пуста внутри.” - Спокойный и тайный тон ее голоса напоминал свет луны.

"Даже если в тот момент я чувствовала радость... Даже если я испытывала удовлетворение... Как бы это ни было правильно... Я никогда не получала никакого подтверждения о ‘себе’."

Она выглядела освежающе, несмотря на пессимистический подтекст.

По крайней мере, я никогда не видел, чтобы Хинами Аой так говорила о поражении.

“Думаю, я пыталась убедить себя поверить в это.” - её уголки губ искривились.

"Я пыталась верить, что быть нужной всем — это моя ценность, хотя знала, что это не так."

Я знал этот взгляд.

Потому что сам испытывал это много раз.

“Чтобы забыть свое одиночество, я лгала себе и пыталась в это поверить.”

Это было похоже на выражение лица, которое я неизбежно принимал, когда чувствовал себя абсолютно бессильным.

Когда мне приходилось проглатывать все и не позволять себе унижаться.

"Фальшивая история о том, что победа - это правильно."

На ее лице была побежденная улыбка человека, осознавшего собственную нечестность.

“Я слабый персонаж.”

Я должен был что-то сказать.

Я должен снова что-то сказать и помочь Хинами, которая наконец-то вышла так далеко, чтобы подойти ко мне.

Я должен, пусть даже самую малость. Это все, что я хотел сделать.

Но какими словами можно подтвердить суть Хинами, которая достигла всего, чего хотела, но так и не смогла почувствовать себя правильной?

Что может наполнить пустоту Хинами Аой, если это не ‘правильность’ и не ‘признание’?

Мои мысли метались в поисках ответа, но не находили решения.

Хинами заговорила первой.

“Если в этом мире есть хоть одна правильная вещь, то только одна."

Это было похоже на разгадку мировых тайн.

Она произносила простые слова, которые звучали как аксиомы.

“В этом мире нет ничего по-настоящему правильного.

И это единственное правильное решение.”

Это явно было противоречием.

Логика циркулировала, как змея, пожирающая свой собственный хвост.

Но где-то в этом был определенный смысл.

“…” – я не мог ничего сказать.

Тишина постепенно и неуклонно отдаляла меня и Хинами.

Возможно, это было лучше, чем сказать что-то неуместное и вызвать её разочарование.

Хинами смотрела на меня достаточно долго в ожидании моего ответа, и в конце концов, когда я ничего не смог сказать...

“————”

Она что-то тихо произнесла и грустно улыбнулась.

Слова, которые просочились, упали в нескольких шагах от меня, но я уверен, что они не были направлены на меня, но, вероятно, это были слова разочарования, которые думали обо мне.

Я не мог смотреть на ее печальное выражение лица, которое, казалось, доказывало мое собственное бессилие.

Мой взгляд упал на холодный асфальт.

“…Что ж, тогда я пойду.”

Её голос был слабым, как будто она отказывалась от всего мира.

Шаги, медленные и ритмичные, были вдвое медленнее, чем моё взволнованное сердцебиение, но они неумолимо удалялись от меня.

С трудом открывающаяся дверь закрылась с жалобным скрипом, резко разделяя меня и Хинами, отсекая нас в разные миры.

Единственное, что контролировало мои эмоции, — это ненависть к самому себе.

Сейчас... Хинами, вероятно, ждала моих слов.

Мы могли бы поделиться настоящими словами.

Возможно, в Хинами зародилось желание измениться. Желание изменить себя, перескочить через разрыв и шагнуть в мир, полный красок. Казалось, что в ней зарождается такая мысль.

Но... ей не хватало причины.

Без причины она не могла поверить в себя.

И без веры в себя она не могла избавиться от неописуемого одиночества.

Возможно, она надеялась, что nanashi, самый сильный игрок в Японии, что-нибудь предпримет.

И все же.

Я ничего не смог сказать.

Я не смог донести до неё слова, которые, возможно, достигли бы её.

С того дня, когда я почти потерял отношения с Хинами и поклялся научить ее радости жизни, была одна вещь, которую я хотел изменить больше всего на свете: но это единственное, что я не смог изменить.

Впервые перед настоящим желанием я был бессилен.

Когда я повернулся на моем пути стояла закрытая дверь.

Хотя её шаги звучали так ясно, на земле и двери почти не осталось следов Хинами. Только красновато-коричневый кирпич и холодная металлическая дверь отражались в моём одиноком сердце.

Я стоял один под ночным небом. Звезды не были ни теплыми, ни холодными. Они просто ярко сияли, подчеркивая неизменную реальность моего положения.