Онлайн чтение книги Отказ от актёрской карьеры Give up and stop acting [Entertainment Circle]
Глава 09: Шу Юнь прибыла

  Решение о замене актрисы было принято быстро, поскольку Шу Юнь действительно была хороша в плане актерского мастерства, а её популярность значительно превосходила ту, что была у первой актрисы. Линь Цзыу и без того был очень подавлен этой новостью, а когда он узнал, что его хорошая сестра Ло Сяо не разделяет его переживании и вместо этого ведет себя радостно, его подавленность была настолько сильной, что могла бы посрамить всю съёмочную группу.

Линь Цзыу нахмурился и серьёзно спросил: — Ло Сяо, не считаешь ли ты, что стыдно полагаться на рекламу, чтобы заработать деньги в прокате? 

— Да.

Линь Цзыу посетовал: — Тогда почему ты поддерживаешь Шу Юнь на эту роль?!

Ло Сяо честно ответила: — Потому, что я считаю Шу Юнь очень красивой и хочу увидеть её лично.

Линь Цзыу: — ...

   В тот вечер, когда режиссёр ел спагетти с белыми моллюсками, в комнату влетел разгневанный Линь Цзыу. Режиссёр вытер рот салфеткой, поднял взгляд и спросил: — Это ты, почему ты не привёл свою подругу-переводчицу?

Линь Цзыу махнул рукой и сказал: — Вшивая подруга, расточительница, она меня предала, — эта фраза была произнесена на китайском языке.

Режиссёр растерянно спросил: — Что?

Линь Цзыу мягко улыбнулся и ответил: — Ничего. Не думаю, что стоит приводить её сюда для обсуждения этого вопроса. Я хотел бы поговорить наедине, только между нами.

Он был от природы красив, со светлой кожей, бледными губами и глазами феникса, всегда полными любви. Даже когда он злился, его можно было назвать сердитым. гневом. Просто обычно он был мужчиной, в шлёпанцах и шортах, курил сигарету и ругался.

Эта внезапная нежность поразила режиссёра, и его сердце готово было рухнуть под взглядом этого злого существа. Он выжидающе спросило Линь Цзыу: — Поговорить? О чём господин Линь хочет со мной поговорить?

Линь Цзыу сел на стул перед ним, схватил режиссера за воротник одной рукой, слегка наклонился и с угрожающей улыбкой спросил: — Директор, вы считаете меня красивым?

— Красивым, конечно, красивым.

Линь Цзыу снова спросил: — По сравнению с госпожой Шу Юнь?

Режиссер ответил: — Я не видел её вживую, но, судя по её работам, она не так обаятельна, как господин Линь.

Линь Цзыу с радостью произнес предложение на английском, который он долго репетировал: — Как насчёт этого? Я могу так же сыграть роль госпожи Шу Юнь. Вы наложите на меня густой грим, гарантирую, зрители ничего не заметят! Просто заплатите мне её гонорар, поскольку мы так хорошо знакомы, я сделаю вам скидку 20%. Не будьте таким вежливым, режиссёр, как вам моя идея?

Режиссёр: — ...

Линь Цзыу радостно спросил: — Вы так рады, что не можете говорить?

Режиссёр: — ... Исчезни. 

Как бы Линь Цзыу ни сопротивлялся, то, что должно было произойти, всё равно произошло. В тот же день, когда у Линь Цзыу были съёмки, Бай Сяочуй получила звонок и сообщила, что госпожа Шу Юнь уже прибыла в Рим и направляется в Неаполь на специальном автомобиле съемочной группы. Линь Цзыу изначально играл в трагической сцене и услышав эту новость, он разрыдался и упал на землю, его длинные рукава сползли до земли. Печаль между его бровями была трогательной.

Даже режиссер за кадром был тронут до слёз и не мог не вздохнуть, вытирая слёзы: — Эта игра действительно потрясающая!

   Было уже очень поздно, когда они закончили работу. Линь Цзыу сидел на стуле, слегка прикрыв глаза. Кто-то собирал его вещи.

Ло Сяо подошла и положила руку ему на плечо: — Пойдем поужинаем.

Линь Цзыу вздохнул и сказал: — У меня нет аппетита.

Ло Сяо спросила: — Что случилось?

Линь Цзыу закрыл глаза, его лицо было зловещим, с нетронутым гримом , его брови-мечи были холодны, как лезвие, а даосское одеяние внушало благоговение, словно он, продолжал играть свою роль. Через мгновение отстранённый даосский монах внезапно открыл глаза, пару секунд смотрел на Ло Сяо, а затем, совершенно потеряв самообладание, ударился головой о стол, причитая, ударяя себя в грудь: — У...

Уголки рта Ло Сяо слегка дернулись. Итальянцы вокруг были еще больше напуганы и в панике спрашивали: — Что случилось с господином Линь?

Ло Сяо спокойно ответила: — У него случился эпилептический припадок, он не принимал никаких лекарств.

На лице всех присутствующих отразилось недоверие. Линь Цзыу почувствовал что-то неладное и спросил её: — Сестра, что ты им сказала?

Ло Сяо подавила смех и сказала: — Отлично, братец, я сказала им, что Шу Юнь — твоя девушка, и вы скоро женитесь. Пусть они позаботятся о вас, чтобы вы двое проводили время вместе чаще.

Линь Цзыу замер на несколько секунд, а затем яростно указал пальцем на Ло Сяо: — Ты так жестока, запомни это.

Ло Сяо не могла больше сдерживаться и разразилась смехом. Линь Цзыу на несколько секунд замер, а потом вдруг понял, что его разыгрывают. Он в ярости вскочил, «пнул» Ло Сяо и разгневанный, ушёл.

 Линь Цзыу предположил, что к этому времени дня Шу Юнь, измученная дорогой, уже удалилась в свой номер. Но он ошибался. Шу Юнь сидела одна во дворе отеля, скрестив длинные ноги, небрежно листала модный журнал, лежащий у него на коленях, при свете свечи на столе. Она сидела небрежно, её ноги покоились на белоснежном кованом столике. От лодыжек и выше они были гладкими и упругими, словно две изящные тропинки к небесам. Услышав шум, она перевела взгляд с журнала на Линь Цзыу. Она молча смотрела на него, через несколько секунд на её лице медленно расцвела идеальная улыбка.

— Господин Линь, –  с улыбкой произнесла она, изящной рукой откидывая волосы со лба, и вежливо добавила: – Давно не виделись. 

Она работала в индустрии примерно столько же, сколько и он, но не была так популярна, как Линь Цзыу, поэтому всегда обращалась к нему с уважением. Несмотря на то, что они уже работали вместе над несколькими проектами, она всё равно обращалась к нему «господин». 　　

Линь Цзыу ворчал про себя, но он не мог не подойти и равнодушно поприветствовать её: — Сяо Чуй сказала, что ты сегодня прилетела. Тебе было тяжело добираться сюда. Почему бы тебе не пойти отдохнуть?　　

— У меня смена часовых поясов, так что я пока не устала, – ответила Шу Юнь: – К тому же, я ждала, когда господин Линь закончит работу. 　　

Линь Цзыу непонимающе спросил: — Зачем, ты ждешь моего возвращения? 　　

Шу Юнь улыбнулась: — Господин Линь – мой старший. Это этикет – приветствовать вас перед сном.

 – Чёрт возьми, – Линь Цзыу схватился за лоб. «Не пытайся меня обмануть. Я ненавижу это больше всего. Девушка без родственников и друзей, которая не ложится спать допоздна, чтобы ждать меня по среди ночи, – это невыносимо». 　　

Шу Юнь моргнула своими блестящими глазами и с улыбкой призналась: – На самом деле, господин Линь не хочет меня видеть, верно? 　　

Линь Цзыу: – ...Что ты имеешь в виду? 　　

Шу Юнь закрыла журнал и передала его Линь Цзыу. Линь Цзыу понял, что это не один из итальянских журналов мод, выставленных в отеле, а «Starlight», самый продаваемый развлекательный журнал в Китае, который Шу Юнь привезла из Китая. Он взглянул на него и увидел на обложке жирный заголовок ярко-жёлтым шрифтом: Последняя горячая тема! Цзы-Шу возлюбленные снова появятся в одном кадре. Ниже мелким шрифтом шла строка: «Шу Юнь недавно пригласили сняться в фильме «Спрашивая дорогу», она скоро поедет в Неаполь». 

У Линь Цзыу было такое чувство, будто тысячи лошадей пронеслись по его сердцу, когда он услышал эту новость. Однако женщина перед ним даже не начала жаловаться на свою погубленную репутацию, поэтому он мог лишь промолчать, оставив после себя череду многоточий, наполненных горем и негодованием. 

— ...

Он взял журнал, рассеянно пролистал несколько страниц, а затем поднял взгляд на Шу Юнь. Он заметил, что та смотрит на него с улыбкой, а её алые губы слегка приоткрыты: — Я попросила своего агента купить позавчерашний номер журнала в аэропорту и принесла его вам, чтобы вы могли развлечься.

Линь Цзыу закрыл журнал и вздохнул: — Счастлив? Боюсь, я сейчас расплачусь.

— ...Тогда у меня есть новость похуже, — Шу Юнь внимательно посмотрела на Линь Цзыу, а затем сказала: — Перед отъездом, мой начальник попросил меня передать вам кое-что.

Она вытащила из ближайшей сумочки небольшую парчовую коробочку и протянула её Линь Цзыу: — Эти часы Vacheron Constantin лимитированной серии для вас.

Линь Цзыу несколько секунд смотрел на изящную коробочку, а затем дрожащим голосом спросил: — Начальник пытается меня поддержать?

Шу Юнь на мгновение онемела, а затем добавила: — У господина Линья потрясающее воображение.

— Он мне сделал подарок просто так? 

Шу Юнь вздохнула: — Это вторая плохая новость. У этих часов одинаковый дизайн как и для мужчин, так и для женщин, — говоря это, она закатала рукава, обнажив запястье. Роскошные часы в тон удобно расположились на её левом запястье, тускло поблескивая в ночи.

Линь Цзыу замолчал. Он на мгновение задержал взгляд на часах на запястье Шу Юнь, его волосы свисали, мешая разглядеть выражение его лица. Слухи о нём и Шу Юнь уже распространились со скоростью лесного пожара. Начальник намеренно устроил так, чтобы они носили парные часы, с целью создать шумиху в СМИ и подогреть ажиотаж. К тому времени доходы OF Entertainment определённо превысят эти две пары часов.

　　Шу Юнь вздохнула видя, что тот молчит, и сунула коробку в руку Линь Цзыу: — Я лишь передаю это вам. Можете отложить пока в сторону, если господин Линь не хочет носить...

  Все в индустрии знали, что Линь Цзыу, обладал скверным характером и упрямством. Уговорить его на грех было бы сложнее, чем попасть на небеса. Итак, на следующий день на съёмочной площадке Шу Юнь, как и ожидалось, увидела, что на запястьях Линь Цзыу ничего не было.

  В той сцене, где даосский священник посещает европейскую семью вампиров, сценарий требовал, чтобы Линь Цзыу был одет в простую современную одежду, поэтому костюм включал свободную хлопковую футболку и светло-голубые джинсы со слегка потертыми краями. Действие сцены разворачивалось на ранних этапах отношений главных героев.

 Линь Цзыу прислонился к краю террасы, его взгляд был мягким, как туман. Он взглянул на главного героя и улыбнулся, его лицо было подобно весеннему ветерку, а глаза – словно ночной дождь, капающий каплями, трогающий сердца зрителей. В коричневых горшках на краю террасы росли пышные зелёные листья мяты. Он небрежно сорвал листок, сжал его в бледных пальцах и нежно приложил к губам главного героя.

— Вампиры не едят человеческую пищу. Ты осмелишься попробовать этот листок мяты?

Главный герой протянул руку и коснулся волос Линь Цзыу: — Если я съем, я могу умереть.

Линь Цзыу усмехнулся: — Ты так долго живёшь, всё ещё боишься смерти?

— Да, я боюсь.

Линь Цзыу разжал пальцы, прижатые к губам, и собирался убрать их: — Забудь, если боишься.

Тот схватил его за бледное запястье, опустил голову и с выражением бесконечной нежности потёр невинное запястье Линь Цзыу, затем внезапно укусил кончики пальцев Линь Цзыу, окрасив зелёные листья в кровь, высунул язык и взял в рот мяту, смешанную с человеческой кровью.

Линь Цзыу слегка нахмурился, чувствуя тупую боль в кончике пальца, его лицо приобрело необъяснимую чувственность, он медленно расправил одежду и шутливо спросил: — Кровь с мятой. Какова она на вкус?

Мужчина облизнул губы: — Прохладная, но вкусная. Как то, что вы, люди, называете освежающим напитком.

Линь Цзыу холодно и элегантно улыбнулся: — Напиток? Как он называется, кровавая мята?

 Тот взял его за руку и нежно поцеловал в губы, затем поднял взгляд: — Я не могу уйти.

— Снято! — режиссёр встал и хлопнул в ладоши: — Отлично, этот эпизод окончен. Все хорошо поработали. Идите отдохните и приготовьтесь к обеду.

Главный герой, который ещё минуту назад был таким обаятельным, тут же скривился и выплюнул листочки мяты: — Наконец-то! Впервые держу во рту пакет с кровью, рот онемел! 

Бай Сяо Чуй, которая долго ждала неподалёку, подошла и протянула Линь Цзыу чистый белый платок. Одержимость этого мужчины чистотой была поразительна даже для Девы, и Бай Сяо Чуй это прекрасно понимала.

— Господин Линь, пожалуйста, вытрите руки...

Линь Цзыу  спокойно кивнул, взял платок, тщательно вытер руки, словно вдовствующая императрица Цыси в старом обществе, а затем вернул Бай Сяо Чуй. Его взгляд блуждал по съёмочной площадке, брови слегка нахмурились:

— Где Ло Сяо? Почему я её не вижу?

— Госпожа Ло только что ответила на телефонный звонок и убежала. Господин Линь её ищет?

Линь Цзыу на мгновение задумался и ответил: — Забудь, ничего срочного.

Его взгляд снова упал на Шу Юнь, мелькнувшую вдали. Она ещё не успела привыкнуть к разнице во времени. Конечно, сегодня у неё не будет роли, тем не менее, она всё же пришла, чтобы понаблюдать и познакомиться с персоналом. Когда Линь Цзыу оглянулся, она разговаривала с режиссёром у оборудования. Чуть заметив, что кто-то на неё смотрит, она слегка повернулась, и её взгляд встретился с взглядом Линь Цзыу.

Линь Цзыу: — ...

Прятаться было поздно, Шу Юнь улыбнулась и помахала ему рукой. Линь Цзыу неловко откашлялся и подошёл к Шу Юнь: — Когда ты пришла?

— Я уже давно здесь, наблюдаю со стороны. Игра господина Линя становится всё более и более достойным восхищения.

Линь Цзыу был довольно высокомерным: — Сценарий простой, играю для развлечения. Кстати, когда начинаются съёмки твоей сцены?

— Я только что спросила режиссёра, они назначены на следующий вторник.

Линь Цзыу на мгновение задумался: — Тогда у вас, вероятно, не будет никаких сцен со мной. В этот день у меня будет выходной, так что я могу прийти и посмотреть, как ты снимаешься. 

Шу Юнь тут же кивнула: — Конечно, было бы здорово. Если господин Линь будет здесь, пусть даже просто наблюдая, мне будет спокойнее. В конце концов, господин Линь — мой старший.

Лесть никогда не надоедает, и Линь Цзыу был рад её слышать. Он похлопал Шу Юнь по плечу: — Ладно, ладно, не бойся, я тебя прикрою.

Шу Юнь подняла руку и бодро сказала: — Дай пять, чтобы помириться!

Линь Цзыу вздохнул и ответил: — Как вульгарно.

Но он также охотно похлопал её в ладоши. Из рукава Шу Юнь показались часы Vacheron Constantin. Линь Цзыу схватил её за запястье, осмотрел и вздохнул: — Действительно красивые часы, но они слишком нечисты для своего назначения. По моему мнению, часы нужны только для того, чтобы показывать время. Лучше, чтобы они не имели другого применения.

Шу Юнь не понимая, что сказала не так, неуверенно спросила: — Господин Линь? Вы...

— Ты стала популярной, востребованной первоклассной актрисой, но при этом такая скромная, —  Линь Цзыу посмотрел на коллегу с редким одобрением и кивнул: — Шу Юнь, я верю, что через десять лет ты станешь королевой китайской киноиндустрии. Даже мне тебя не догнать.

Шу Юнь была шокирована и тут же залилась краской от такой похвалы. Вообще-то, взаимная лесть – не редкость в киноиндустрии, но из уст Линь Цзыу такая похвала – редкость, и она даже ниже шансов на победу на Каннском кинофестивале

Линь Цзыу похлопал её по плечу, невольно нахмурился и спросил: — Почему бы тебе не сделать другую татуировку. Зачем татуировка буквы L на плече? Ты же не влюблена в меня тайно, правда?

Шу Юнь коснулась татуировки на плече и сказала: — Вот это? Это фамилия господина Линя. 

Линь Цзыу замер на несколько секунд, а затем быстро отступил назад: — Что ты только что сказала? Ветер был слишком сильным, чтобы я мог расслышать.

Шу Юнь лучезарно рассмеялась: — Потому что господин Линь – мой кумир. Я собираюсь сделать пять татуировок: имена моих родителей, моего кумира, моего возлюбленного, наконец, моего ребёнка. Господин Линь – мой кумир, и это моя третья татуировка.

Линь Цзыу посмотрел на неё со страхом, словно на нечеловеческое существо: — Девочка, помни, что ты человек, а не кусок бумаги. Не царапай на коже. А, где ты сделала татуировки с именами родителей?

Шу Юнь полушутя спросила: — Господин Линь, вы действительно хотите знать? Если вы узнаете, вы будете нести ответственность.

Линь Цзыу замахал руками: — Тогда я лучше не буду знать. Я ещё молод и хочу ещё несколько лет свободы.

  Они болтали и дружно смеялись. Если отбросить сплетни, Шу Юнь была из тех коллег, с которыми Линь Цзыу предпочитал общаться. Её прямолинейность, честность, исключительная скромность и вежливость делали общение с ней приятным для Линь Цзыу. Они так увлекались, что неизбежно упускали из виду некоторые детали. Например, в какой-то момент появилась Ло Сяо.