Онлайн чтение книги Ответьте мне, мой принц Answer me, my prince
Глава 12

«Моему принцу,

Не уверена, что моя история будет такой интересной, как ожидаете Вы. На самом деле мои будни не столь богаты на события, как в Виндзортоне.

Я всё размышляла, пока писала письмо, есть ли смысл рассказывать Вам банальную историю любви. Однако, полагаясь на Ваши добрые слова, и отношение, как к «другу», всё-таки поведаю её Вам.

Вчера многое произошло, и мне не терпелось рассказать об этом принцу Арчи.

Это был мой выходной день. Поскольку шёл дождь, я планировала поваляться в постели в ожидании Вашего письма, а ближе к вечеру отправиться в Портобелло.

Но утром кто-то постучал в мою дверь. Когда я её открыла, лицо незваного гостя показалось мне знакомым.

Где я его видела? Кто он? Коллега по работе? Сотрудник книжной лавки по соседству в Восточном Лондоне? Самые различные варианты появлялись в голове, пока я приветствовала его.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, Корделия, — сказал он мне с неловкой улыбкой. Как только услышала его американский акцент, я вспомнила, кем он был.

— Марк Лафлин!

— Да, это моё имя.

Вам неизвестно, мой принц, но он считался довольно известной личностью здесь.

Его отец, Ричард Лафлин, — прославленный на всю страну коллекционер антикварных книг. Однако как же коллекционер стал таким известным? Около десяти лет назад на BBC появилась программа, в которой оценивали старинные книги, пылившиеся на книжных полках в домах людей. Ричард Лафлин был главным экспертом этого шоу. Все приносили ему свои старинные книги.

Затем программа оказалась на грани закрытия, но положение спас его гениальный сын Марк. У него были глубоко посаженные тёмные глаза и большой нос, как у отца. Хоть он не был традиционно красив, в нём была особая харизма. Когда он начал выходить вместе с отцом, телешоу «Книги Лафлина» снова стало популярным.

Я не могла понять, почему такая знаменитость стояла у моих дверей. Пока я удивлённо смотрела на него, он заговорил первым.

— Марианна сказала, что у Вас есть нечто интересное.

Тогда я всё поняла. Марианна продолжала спрашивать про Сотбис и говорила, что свяжется с кем-то, кто, вероятно, сможет предложить цену получше.

Я не ожидала, что этим человеком окажется Марк Лафлин.

Марк чуть ли не умолял меня показать ему книгу. Когда я взяла её с книжной полки, он выглядел так, будто вот-вот грохнется в обморок. Он спросил, как я могла держать такую ценность на простой книжной полке. После чего осторожно взял книгу в белых перчатках. Это выглядело немного странно, но в то же время завораживающе.

— Я сейчас представлю Вам футляр для хранения.

— О чём Вы?

— Это похоже на маленький сейф, и так Вы сможете оставить книгу у себя. Я просто не могу закрыть глаза на подобное обращение.

— Я всё равно не собираюсь продавать её Вам.

— Нет, продадите.

Я не знала, откуда у него была такая уверенность. Однако она меня почему-то не раздражала.

Он предложил купить мне обед, и, поскольку я сама немного проголодалась, согласилась пойти с ним в ближайшее кафе. Мы пообедали и немного поболтали.

Дело было не только в том, что я разговаривала со знаменитостью — он действительно оказался интересным человеком. Я спросила Марка:

— Вы правда не читаете книги?

В программе его отец Ричард всегда говорил, что Марка интересует только внешний вид книг, и он коллекционирует их, не читая.

— Конечно, читаю. Хотя в основном из-за настоятельных просьб отца. Мне больше нравится покупать книги, а не читать.

— Вы в основном собираете такие книги?

— Я коллекционирую всё, что красиво.

— Вам нравятся книги только из-за обложки?

— Не так сильно, как отец, но книги я люблю. Спросите, какая моя любимая.

— И какая же?

— «Король Лир».

«Король Лир» — это известное произведение Шекспира, автора «Макбета», который, мой принц, я подарила Вам. Имя героини в той пьесе — Корделия. Обычно мне не нравятся связанные с этим шутки. Людям казалось, что они сказали нечто оригинальное, но я слушала эти шутки уже тысячи раз, и они порядком надоели. Однако Марк пошутил весьма к месту и довольно остроумно.

— Кажется, книга нашла своего истинного владельца.

Когда я так сказала, он тепло улыбнулся.

— Верно, Корделия, Вы наверняка любите Шекспира. Вы же не обижаетесь на него, верно?

— Конечно, нет. Но я предпочитаю комедии трагедиям. Например, «Двенадцатая ночь». [1]

[1] «Двена́дцатая ночь, или Что уго́дно» (англ. Twelfth Night, or What You Will), часто просто «Двена́дцатая ночь», — пьеса, романтическая комедия Уильяма Шекспира в пяти действиях, названная в честь праздника двенадцатой ночи в Рождественский сезон, с 25 декабря по 5 января и написанная примерно в 1601–1602 годах в качестве развлечения для рождественского сезона.

— Ох дорогая, я по натуре трагик. И редко видел прекрасное без доли печали.

Вы слышите, мой принц? Он редко видел прекрасное без доли печали. Ну разве не замечательная фраза?

Мы продолжали эту интересную беседу. В основном я была в роли слушателя: Марк рассказывал разные истории, связанные с его прекрасными книгами.

Он оказался довольно словоохотлив. Я никогда не встречала человека, который говорил бы больше меня. Мне хотелось сказать ему, что моя мама когда-то держала антикварный книжный магазин, но так и не нашла подходящего момента.

Однако Марк определённо был хорошим человеком. Место, где мы обедали, находилось в пяти минутах ходьбы от моего дома, но он настоял на том, чтобы проводить меня.

Я сказала, что не собираюсь продавать книгу, и Марк попросил хорошо заботиться о ней. После чего предложил встретиться снова. Он сказал, что будет счастлив просто увидеть книгу снова.

Я могла согласиться сразу, но сделала вид, что не сильно заинтересована, и слегка кивнула. Мой принц, Вы же знаете, после ознакомления с основами правления, что в жизни важно иногда придерживаться метода «кнута и пряника»?

На обратном пути дождь прекратился. Помните, как мы говорили, что в такую погоду можно влюбиться в кого угодно? Да, это была именно такая погода. Гуляя через Рассел-сквер со знаменитостью, которую прежде видела лишь по телевизору, я почувствовала себя героиней романа.

Когда мы подошли к моему дому, Марк, будучи джентльменом, открыл мне дверь, но не стал идти дальше. По пути наверх я вдруг вспомнила, что оставила зонт в кафе, и быстро обернулась. Ах, не стоило этого делать…

В тот момент, когда я развернулась, он, должно быть, неправильно это воспринял и попытался меня поцеловать. Только когда наши губы соприкоснулись, я поняла, что происходит. В шоке я вскрикнула.

— Что Вы делаете?!

— Ох, я подумал, что Вы вернулись ради… Простите, Корделия.

— Всё в порядке, это просто была ошибка.

Он извинился как минимум десять раз. Если честно, атмосфера до этого, возможно, и располагала к поцелую… Или нет? Не уверена. Разве люди обычно целуются после короткого обеда, при этом встретившись впервые? Это был даже не ужин!

В любом случае, не стоило тогда оборачиваться. Тогда Марк не поцеловал бы меня, и не возникло бы этой неловкой ситуации.

Войдя в дом, я зарылась лицом в подушку и недолго в неё покричала. Но думаю, Марку пришлось хуже, чем мне.

Утешая себя этой мыслью, я была рада, что мой плотный график поможет отвлечься от этих мыслей на весь день.

Я направилась в Портобелло около четырех часов дня. Благодаря дождю, который смыл всю пыль, вывеска антикварного магазина блестела как никогда. И я вспомнила события прошлой недели.

Линда и Патрик говорили, что магазин был закрыт по средам. Но вопреки словам Линды, огни горели, а дверь была распахнута, как и на прошлой неделе. И вот он — мужчина нереальной красоты, Лиам.

Я спросила Лиама, где, во имя всего, он был. Хотя переписка с Вами, мой принц, была моей отдушиной, я сгорала от любопытства всю неделю. Лиам, похоже, почувствовал отсутствие враждебности в моём вопросе, и улыбнулся, покачав головой.

— Не могу сказать.

Это лицо…

Ах, словами не описать.

Я почти выпалила: «О, тогда можешь не говорить, потому что твоей красоте всё прощается».

Мой принц, при всём уважении, как бы Вы ни были красивы, Вам не сравнится с Лиамом. Его золотые волосы, казалось, могут светиться даже во тьме. А лоб плавно переходил к прямому носу. Я была так очарована его чертами лица, что потеряла дар речи. Тем временем его ярко-голубые глаза посмотрели на меня.

— Корделия?

— Да?

— …Вы в порядке?

Стоило его прекрасному лицу стать обеспокоенным, вся комната будто потемнела. Я быстро покачала головой, а добрый эльф в этот момент предложил:

— Хотите чаю?

Он был похож на лесного эльфа, но манера наливать чай у него была чисто британская. Его крупное, крепкое тело двигалось плавно, а аккуратные движения рук достали чайные листья и поместили их в чайник с кипящей водой. Звучит глупо, но это и правда было очень красиво.

Снаружи шёл дождь, а внутри стояла приятная прохлада, идеальное время для чашки чая. Пока я завороженно смотрела на него, наконец вспомнила первоначальную цель. Взяв чашку чая, спросила:

— Вам велела передать эту рукопись Анна Селин?

— Может быть.

Он загадочно улыбнулся, словно вновь пытался помешать мне сложить кусочки паззла. Я нахмурилась.

— Вы Анна Селин? — задала я снова вопрос.

— Ну, как-то давно мне говорили, что я имею талант к писательству.

— Говорите яснее, Лиам. Вы написали эту книгу?

Можете поверить, Арчи? Я так прямо и спросила его. И он не испугался, просто улыбнулся и покачал головой.

— Нет.

— Тогда Вы когда-нибудь встречались с Анной Селин?

— Конечно.

— …Я уважаю личную жизнь автора, поэтому больше ничего не спрошу.

— Вы поступаете благородно, Корделия. Когда Вы смотрите на меня своими ярко-изумрудными глазами, мне хочется ответить на любой вопрос.

Вы тоже так делаете, мой принц?

Почему красивые мужчины флиртуют так естественно?

Кажется, у них всегда есть слова, которые заставят трепетать сердце любой женщины.

Я прикрыла руками раскрасневшиеся лицо и ответила:

— Тогда я могу спросить?

— Мне станет грустно, если на этот вопрос у меня не окажется ответа.

Точно, нельзя печалить прекрасного эльфа.

Я уже говорила про метод «кнута и пряника»? Странно, но я, бывшая такой решительной и хладнокровной с Марком, вмиг растаяла перед Лиамом.

— На самом деле я была здесь в прошлый четверг. Линда сказала, что магазин закрыт по средам, — снова смягчившись, сказала я.

— По этой причине я здесь.

— Вы незаконно занимаете это место?

— А Вы меня сдадите, если так?

Когда он улыбнулся, я подумала: «С таким лицом, даже если бы ты совершил убийство, я бы послушала твои оправдания». Однако, как Вы, мой принц, сумели сохранить спокойствие перед Сесилией, так и я собрала всю волю в кулак и спросила:

— Вы из тех, кто пользуется красотой в качестве орудия для преступлений?

Лиам снова рассмеялся.

— Сочту за комплимент.

— Не понимаю Вас.

— Некоторые вещи невозможно понять, Корделия. Вы ведь тоже любите такие вещи, верно?

— Откуда Вы узнали?

— Просто предчувствие. Рад, что оказался прав.

Это было похоже на диалог двух философов. Вдруг кто-то окликнул меня за спиной.

— Корделия!

— Гаррет?

Зов Гаррета походил на зов заплутавшего козлёнка, ищущего маму. Гаррет был моим коллегой, который присоединился к нашему издательству за месяц до меня. Он часто совал нос во все мои дела, якобы как мой наставник.

— Бумага упала.

Лиам подошёл к выходу и подобрал листок. Даже этот жест был полон элегантности! Мы не заметили, как близко подошёл Гаррет, пока он не встал прямо рядом со мной. Видимо, поэтому и упала бумага.

— Незаконно занял?.. О чём ты говорила, Корделия? Объясни!

Меня раздражало, как он кричал на меня, будто имел на это право.

Я не хотела ничего объяснять. Я сама не была полностью уверена в происходящем.

— Этот парень играет с тобой?

— Нет, это не так.

— Ты только что сказала, что магазин должен быть закрыт сегодня? Владелец сказал, что не знает его? Корделия, почему ты здесь?

— Гаррет Клаффорд, а почему ты здесь? Просто уходи. Я приду после того, как всё закончу.

— А я говорил, что должен пойти с тобой.

— А я сказала, что не хочу этого.

— Пойдём.

Гаррет схватил мою сумку и попытался потянуть, но она зацепилась за мои волосы.

Я вскрикнула от боли. Но Гаррет был непреклонен, и продолжать тащить за собой. При виде этого, Лиам, поспешил помочь. Гаррет внезапно отпустил мою сумку и бросился на Лиама, будто безумец.

Послышался другой вскрик. Открыв глаза, я увидела прижатого к земле Гаррета, — его руки были за спиной, но Лиам не давал ему выбраться.

Лиам был высок и широкоплеч, но изгибы тела у него были изящными, а не грубыми. Тем не менее, одним махом он сумел обездвижить Гаррета, который был достаточно крепким. В тот момент я посмотрела на Лиама другими глазами.

Из-за красивой внешности я воспринимала его как нежного мужчину с игривым характером. Я и забыла про его физическую силу. Как и с Вами, мой принц.

В любом случае, Лиам удерживал Гаррета и шептал ему что-то на ухо. Я не слышала, что именно, но Гаррет был ошеломлён и быстро отстранился. Лиам его не бил, не причинял боль, он просто удерживал его ненадолго и отпустил. Представьте бабочку, которую схватили и тут же отпустили.

Я никогда не видела, чтобы кто-то так легко утихомирил другого человека. Гаррет невнятно попрощался и убежал. Понятия не имею, как всё до этого дошло.

Наши взгляды с Лиамом встретились. Он спросил:

— Не прогуляться ли нам?

— Вы собираетесь поступить со мной так же, как с Гарретом?

Лиам перестал улыбаться и серьезно ответил:

— Я Вас и пальцем не трону.

Мне так и хотелось выпалить, что я была бы совсем не против.

…Но, сдержавшись, я кивнула.

Несмотря на то, что он был нарушителем, Лиам выключил свет, тщательно закрыл дверь магазина на замок и пошёл со мной по Портобелло-роуд.

— Сначала я думала, что Вы поместили в ту шкатулку какое-то устройство. И что незаконно проникли в мой дом.

— Вы всё ещё так думаете?

— Нет, но видя, как Вы незаконно пользуетесь магазином, у меня вновь закрадываются сомнения.

Лиам рассмеялся.

— Должно быть, приятно, когда одной лишь улыбкой можно решить все проблемы.

— Всё не так просто.

— Мне начинает казаться, что Вы волшебник из другого мира. Магия и очарование, разве суть не одна?

— Я приму это как ещё один комплимент в адрес моей привлекательности.

— Всё верно, это комплимент.

— Корделия, Вы тоже довольно очаровательны.

— Я не ради этого говорила Вам комплименты.

— Знаю. Вы часто сюда приходите?

Вот уж мастер по смене темы. Так мы проговорили о Ноттинг-Хилле и Портобелло ещё минут пять. Только после этого я смогла вернуть разговор в нужное русло.

— Значит, Вы выступаете в роли красивого дворецкого, нанятый Анной Селин?

— Интересная точка зрения.

Снова продолжая диалог в духе философов, мы добрались до Ноттинг-Хилла.

— Мне нужно поехать отсюда до Центральной линии. Вы собираетесь следовать за мной до самого дома?

— Уже поздно, я должен проводить Вас.

Он говорил так же галантно, как и Вы, мой принц. Если бы Гаррет сказал так, я бы ответила, что ещё даже не стемнело и что я знаю дорогу домой. Но я хотела побыть с Лиамом чуть дольше.

Мы сели в метро, направившись к Центральной линии. Лондонское метро — это длинный подземный туннель. Хоть поезда были быстрыми, но в самом метро часто было влажно, грязно и душно. После сегодняшнего дождя к обычному затхлому запаху плесени прибавился аромат сырости.

Как обычно, я не садилась, а стояла возле окна. Лиам же стоял напротив и смотрел на меня. Вдруг, в сером вагоне метро стали появляться светло-зелёные лепестки: первый, второй, третий…

Арчи, Вы когда-нибудь чувствовали подобное?

Когда идёте с кем-то, и путь словно покрывается цветами.

Это чувство было у меня, когда я гуляла со своей первой любовью в семнадцать лет. Но тогда путь действительно был усеян цветами.

А здесь я почувствовала это в сером вагоне Лондонского метро.

Мы были заперты в сером ящике под землёй, и вдруг из ниоткуда подул лёгкий ветерок.

Я притворилась, что смотрю на тёмное окно, одновременно бросая на него украдкой взгляды.

Каждый раз, когда я отворачивалась, он смотрел на меня.

Он даже взгляда не отводил!

Почему вы так поступаете, ну правда?

Почему красивые люди такие бесстыдные?

Вскоре прозвучало объявление о прибытии на станцию Рассел-Сквер, и я сказала:

— Нам нужно пересесть. До Холборна осталась одна остановка. Или…

— Или мы могли бы пройтись пешком.

— Что Вам нужно, Лиам?

— Корделия, Вам ведь хотелось погулять?

— Как Вы узнали?

— Когда женщины находятся рядом со мной, они всегда говорят, что хотят погулять подольше.

Лиам сказал это и затем усмехнулся, возможно, посчитав свои слова забавными. Конечно, он должен был знать, насколько красив.

— Женщины? Вы были со многими женщинами?

— Все так думают, но я не очень хорош в отношениях.

— Я тоже! Я тоже ужасна в отношениях! Э? Что у Вас с лицом? Будто так и хотите сказать: «Я так и думал». Я права? Это грубо с Вашей стороны.

— …Корделия, я ничего не сказал.

Да, слова вытекали из меня, как фонтан, а Лиам терпеливо выслушивал весь этот вздор.

Я пожелала, чтобы дорога до дома продлилась больше десяти минут. Хотя мы и не говорили много, каждый момент был особенно приятен.

И дело было не только в его красоте. С Лиамом было комфортно. Как будто разговариваешь с давним другом.

Можете поверить?

Мне было комфортно с кем-то красивым.

По пути от Рассел-сквер до Холборна по сторонам улицы возвышались старые здания, большие и маленькие, словно деревья. Людей было много, но казалось, мы остались одни.

После дождя погода стала прохладнее. Когда я слегка поёжилась, Лиам тут же предложил мне своё пальто.

Когда мы подошли к моему дому, я вспомнила, что изначальной моей целью была рукопись. Я быстро вязла у него конверт и машинально открыла, но он меня остановил.

— Почему? Мне нельзя посмотреть?

— Посмотрите потом.

— Почему не сейчас?

— Вы получите письмо. Не хочу, чтобы оно показалось Вам скучным.

— Письмо будет скучным, если я сначала прочту рукопись?

— Может быть, всё равно содержание одинаковое.

— Откуда Вы знаете?

— А что я могу не знать, как считаете?

— Вот уж действительно, Лиам. Чего Вы не знаете?

— Как мне объяснить Вам, что я знаю?

— Вы и правда загадочный человек.

Он рассмеялся. Мой принц, честно говоря, обычно мне не нравятся такие люди. Люди, которые будто скрывали что-то. От рассказов которых оставалось чувство недосказанности, словно они хранили глубокую истину.

Я предпочитаю обычных «парней». Парней, которые могут искренне посмеяться, которые потеют, бегают очень быстро и берут тебя за руку, когда сами дрожат от страха. Но Лиам… О, мой принц, пожалуйста, не говорите мне, что я влюбилась в его внешность.

Лиам не казался человеком, нарочно скрывающим что-то.

Поэтому, даже если наш разговор походил на загадку, меня это совсем не смущало.

— Могу угадать?

— Что угадать?

— Вы — ученик волшебника?

— Ученик?

— Да, Вы приехали сюда с Анной Селин. Поскольку Вы являетесь её учеником, то не можете рассказать мне подробностей.

— И?

— И Вы невероятно красивы.

Лиам снова громко рассмеялся.

— Да, Вы почти угадали. Даю Вам дополнительные очки за то, что назвали меня красивым.

— Правда? Значит, и с учеником я тоже угадала?

— Верно, но лишь отчасти. Корделия, надеюсь, в следующий раз мне удастся рассказать Вам больше.

— Значит, будет и следующий раз?

Я слишком навязываюсь? Но удержаться от этого вопроса не получилось.

— Да, если захотите, он обязательно будет. А теперь Вам пора домой, Корделия.

— И Вам тоже, Лиам.

Между нами подул холодный ветерок. Казалось, кончики наших пальцев почти соприкоснулись.

«Ах, он и правда держит слово не касаться даже пальцем», — подумала я, однако втайне надеялась, что он поцелует меня в щёку на прощание.

Но Лиам просто помахал рукой.

Вспоминая, что произошло с Марком, меня охватило странное чувство. Если бы это был Лиам, я бы поцеловала его в ответ? Нет, Лиам никогда бы так не сделал, и именно поэтому я думала об этом сейчас.

Отмахнувшись от этих мыслей, я поднялась наверх и быстро открыла окно. Услышав, как открылось окно, Лиам поднял взгляд на меня.

— До свидания, Лиам.

— Спокойной ночи, Корделия.

Он повернулся и пошёл прочь.

— Лиам… — тихо позвала его я, так как хотела спросить ещё кое-что.

Он обернулся.

— Какая Ваша любимая пьеса у Шекспира?

— «Двенадцатая ночь».

— Не «Король Лир»?

Он засмеялся, поняв мою шутку.

 — Мне нравится счастливый конец.

Я вспоминал слова Марка: «Редко встретишь прекрасное без доли печали».

Пока я размышляла, Лиам спросил:

— Корделия, Вы тоже должны сказать. Какая Ваша любимая пьеса?

— «Как вам это понравится», — с улыбкой ответила я. [2]

[2] «Как вам э́то понра́вится» (англ. As You Like It) — пасторальная комедия Уильяма Шекспира. Именно в это произведение входит один из самых известных и наиболее часто цитируемых шекспировских монологов: «Весь мир — театр».

Лиам молча улыбнулся.

О, мой принц. В этой улыбке было всё.

В ней была невинная хитринка, от которой растает любая женщина.

Если бы Лиам сказал что-то вроде: «Не говорите подобное. А что, если я действительно сделаю так, как мне понравится?». Это могло бы показаться странным, но одной улыбкой он полностью покорил меня.

Я почувствовала, как заалело моё лицо, словно у неопытной школьницы. Он мог видеть мой румянец в свете уличного фонаря, но не подал виду и просто сказал:

— Мне бы хотелось сделать так, как мне понравится, но сегодня остановимся на этом.

И снова я позвала его, когда он собрался уйти.

— Лиам!

— Да, Корделия.

— Почему Вы проводили меня домой? Вы ведь так ничего мне и не сказали.

Попробуете угадать, что он ответил, Арчи?

Лиам просто сказал:

— Я лишь хотел прогуляться с Вами.

…Прямо как те женщины, которые хотели погулять с ним.

Он хотел прогуляться со мной.

К счастью, моё сердце всё ещё бьётся.

Корделия под светом бледно-зелёной Луны».