Все осталось как прежде. Полка для обуви у входа, темно-коричневый диван, старый обеденный стол, раковина на крохотной кухне и сверху все тот же шкафчик для посуды. Напротив дивана стоял телевизор «Браун», который, казалось, в любой момент включат снова. В углу был книжный шкаф из красного дерева, возле двери – старый проигрыватель, а рядом – цветная коробка с виниловыми пластинками.
Я поспешила разуться и зайти. С каждым моим шагом доски под ногами скрипели: по-видимому, рассохлись. Осмотревшись, я поняла, что кое-что все-таки изменилось: в комнате появились вещи, принесенные из видеопроката. Полки шкафа, когда-то частично пустовавшие, теперь были заполнены книгами и комиксами, в комоде под телевизором расположились видеокассеты.
– Смотри! – с гордостью произнес Ханбин.
Обернувшись, я удивленно воскликнула. У стены стояла знакомая вывеска с красной надписью «Дон Кихот» на белом фоне. Я медленно прочитала каждый слог. Пыль, скопившаяся по краям букв, выглядела как тень от них. Половина пластика с «т» отвалилась, обнажив флуоресцентную лампу, которая, казалось, вот-вот была готова загореться.
Видеопрокат «Дон Кихот» звал меня из прошлого: «Почему ты пришла только сейчас? Почему забыла, что я здесь? Как же Дон Кихот без Санчо Пансы?»
Я подошла ближе и провела ладонью по вывеске. Даже пыль, будто бы соскучившись по ласке, оказалась мягкой на ощупь.
– Все как раньше? – уверенно спросил Ханбин.
– Нет.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Дядюшки Дона нет. Где он? – спросила я, заглянув ему в глаза.
– Я как раз хотел позвонить тебе по этому поводу. Ты же Санчо! Санчо Панса всегда следует за Дон Кихотом. Папа, случайно, сам не сообщил тебе?
– Нет! Но ты ведь его сын. Ты должен знать!
– Наш дуэт отца и сына давно развалился. А вот ваша актерская связка была очень сильной! Он правда не звонил тебе?
– Хватит мямлить! Говори, что знаешь. Куда делся дядюшка Дон?
– Поможешь мне отыскать отца? Я расскажу тебе историю нашей семьи, и, возможно, ты поймешь, где он. Ты ведь умная.
Я задумалась над словами Ханбина. В этот момент зазвонил его телефон. Попросив меня подождать, он вышел из полуподвала. Повисла таинственная тишина, и отчего-то меня охватило волнение. Я приблизилась к шкафу, заполненному книгами и комиксами, которые дядюшка Дон отдавал в прокат. Здесь были любовные романы и целые собрания рыцарских, почти полные серии мировой фантастики, бестселлеры. Открыв дверцу, я сразу увидела старые издания «Защитников», «Кода да Винчи», «Отключенного», «Утреннего человека» и «Колюшки».
Изучив книги, я стала задумчиво разглядывать видеокассеты. Здесь были фильмы, которые мы смотрели вместе с дядюшкой Доном, шедевры для показа в клубе «Ла-Манча» и те, что мне давали домой бесплатно за помощь в прокатной. Некоторые из них мне посоветовали взять, когда поступлю в университет, так как, по словам дяди, я до них тогда еще не доросла.
Оторвавшись от книжного шкафа, я подошла к проигрывателю. Дядюшка Дон очень дорожил им. На вертушке лежала пластинка – это была та самая старая песня[7] «Я», исполнили: Ким Ханнэ и Лим Чхору. восьмидесятых годов… Я вставила вилку в розетку, и проигрыватель засветился. Затем я подняла тонарм и поставила головку с иглой на первый трек. Раздалось потрескивание. Через некоторое время зазвучала гитара, и два нежных мужских голоса запели:
– В мире есть место радостным мечтаниям.
Опустив полные любви глаза, я услышу песню,
Зовущую на поиски красивой жизни.
В мире есть место грустным мечтаниям.
Дав волю слезам одиночества, я расправлю крылья тоски,
Несущие меня в таинственные странствия.
В бескорыстной любви есть только разлука и печаль.
В бескорыстных чувствах есть только правда и вера.
Я блуждающий странник, окаменевший в пути,
В пути к тебе я отправлюсь на край света.
Песня, будто машина времени, вернула меня на много лет назад. Я вслушивалась в слова, которые так любил дядюшка Дон и которые сама часто напевала в детстве. Только сейчас я поняла, сколько в них смысла и красоты. Когда веселая мелодия припева переходила к кульминации, мое сердце билось еще сильнее.
Может, хозяин видеопроката сам мечтал отправиться в странствия? Хотел, как Дон Кихот, бродить по миру и кричать во весь голос о справедливости. Но вдруг он стал молчаливым странником и окаменел где-нибудь по пути? Песня закончилась, и я поняла, как сильно тосковала по дядюшке Дону.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления