Онлайн чтение книги Вторая жизнь хирурга Doctor’s Rebirth
1 - 16

- Эй! Что ты делаешь?

- Хмм...?

Е Ха Рен вытер лицо рукавом.

Поскольку рукав уже был запачкан кровью, вытирая лицо, он сделал его еще грязнее.

"Он всегда был таким. Я забыл о его истинной природе.»

Ему нравилось убивать. Его кровожадная натура жаждала этого.

Даже если бы он еще никого не убил, это ничего не изменило.

- Возьми это.

Когда тангулу чуть не упал на землю, Е Ха-рен быстро подхватил его.

Джин Чон Хи равнодушно сказала:

- Пошли.

- Подожди, еще не все.

У ног Е Ха Рена лежал один из павших участников «трех псов» с искривленными конечностями и кровью, сочащейся из его черепа.

Джин Чон Хи сразу понял, что он имел в виду под "еще".

- Остановись.

- Он использовал боевые искусства, чтобы угнетать слабых. Так что его можно убить.

С такими травмами, возможно, современная медицина смогла бы помочь. Он, скорее всего, выжил бы.

"Но я не стану ему помогать".

Джин Чон Хи был врачом, но это не делало его святым.

Здесь было много других врачей, так что они помогут ему.

‘Нельзя, чтобы он совершил свое первое убийство здесь, он привлечет к себе много внимания".

Были умеренные группировки, которые выступали за то, чтобы оставить Е Ха Рена в покое, а также группировки, нацелившиеся на него.

Получение информации о том, что он уже убил кого-то здесь, утроит трудности в будущем Джин Чон Хи.

"Проблема в том, как успокоить этого сумасшедшего ребенка. Он еще не до конца признал во мне своего старшего брата".

Даже сейчас инстинкты его кровожадной натуры, вероятно, подталкивали его.

Джин Чон Хи небрежно сказала: - О, тангулу тает.

В этот момент, даже не осознавая этого, Е Ха-Рен откусил кусочек тангулу.

Чавк.—

Ничего не поделаешь. Это был человеческий инстинкт.

Независимо от того, стимулировала ли сладость сиропа его мозг или нет, выражение его лица расслабилось.

Джин Чон Хи сказал: - Если на тангулу попадет кровь, ты должен ее выбросить.

- Но...

- Ты хочешь съесть это после случившегося? Ты что, нищий?

На вопрос, был ли он нищим, брови Е Ха-Рена дернулись.

В конце концов, он встал.

- хорошо.

«Слава богу. По крайней мере, он достаточно мал, чтобы насладиться чем-нибудь сладким.»

Джин Чон Хи вздохнул с облегчением.

Как и ожидалось, он не терял бдительности, пока они не добрались до спортзала для занятий боевыми искусствами.

В то время как сила может доминировать в мире боевых искусств, в обычном мире все еще существуют ограничения.

Джин Чон Хи отвел Маленького Верховного Демона к ближайшему колодцу, чтобы тот умылся.

Он не мог вернуться в Летучий змей с окровавленным лицом.

Маленький Верховный Демон не обращал на это внимания, поглощая тангулу, которую дал ему Джин Чон Хи.

Хотя пятна крови на его одежде отстирывались с трудом, теперь они были на уровне пятен ребенка, вымоченного в воде.

Е Ха Рен выглядел озадаченным, почему Джин Чон Хи зашел так далеко.

- Ты все еще в обществе, юноша.

- Общество?

- Да, это история, которая выходит далеко за рамки того, что ты знаешь. Кроме того, зачем такому Высшему Демону, как ты, беспокоиться об общественной жизни? Тебе просто не следует обращать внимания на таких людей.

Это демоническое кредо.

Можно сказать, что воля первого Верховного Демона, окрасившего мир в черный цвет, была хорошо передана.

Я трепещу при одной мысли о том, чтобы увидеть это собственными глазами.

Меня охватил непреодолимый стыд. Как бы я ни размышлял об этом, я не могу найти причину для улыбки.

- Эй! Это ты? Мастер Гун.

До моих ушей донесся чей-то голос. Подняв взгляд, Джин Чон Хи увидел знакомого полного мужчину, который приближался к нему, держа на руках ребенка.

- Ой! Мистер?

Это был Дам Джа Ган, названый брат Вун Чжи Сана, главы бюро Летучий змей.

Он был первым пациентом, которого лечил Джин Чон Хи. Он не только оберегал свои деньги от бандитов, но и настаивал на передаче денег своей жене через Джин Чон Хи.

Его решимость была поистине поразительной.

- Я услышал о вас на рынке и пошел искать вас.

В то время как все остальные обращались к Джин Чон Хи, этот человек называл его "Мастер Гун" и говорил с ним с большим уважением.

На руках у Дам Джа Гана лежал младенец, обутый в очаровательные туфельки.

- О, кто это?..

- Когда я вернулся из своего путешествия, ребенок уже родился и вырос вот настолько. Для нас, сопровождающих, это не редкость.

Малыш открыл свои круглые глазки и уставился на Джин Чон Хи.

- Бя...

Малыш сосал свой большой палец.

- Чон Хи, смотри. Этот человек спас жизнь твоему отцу.

- Чон Хи?

- Я назвал его в честь мастера Гуна, так что это Дам Чон Хи.

Прежде чем Джин Чон Хи успел среагировать, малыш внезапно воскликнул: - Кья!

Малыш пошевелил ручками, видимо, желая, чтобы его взяли на руки. Джин Чон Хи поколебался, но в конце концов взял ребенка на руки.

- Ты скоро будешь ходить?

На первый взгляд, малыш был довольно крепким.

- Бя! Абабаба!

Малыш потянулся к одежде Джин Чон Хи, оставляя на ней пятна слюны, но Джин Чон Хи не возражал.

Ребенок выглядел здоровым, и Дам Джа Ган казался счастливым.

‘Да, именно по этой причине я стал врачом".

Другие считают, что профессия врача приносит удовлетворение.

Они представляют повседневную жизнь, как глубокую человеческую драму. Однако на самом деле получать такое удовлетворение от этой работы довольно редко.

Обычно это происходит из-за чрезмерной загруженности, поэтому вы просто… работаете, и работаете, и работаете…

- Мастер Гун.

- да?

- Моя последняя миссия сопровождения закончилась хорошо, благодаря вам. С этого момента я хочу сосредоточиться на управлении бюро сопровождения.

- Вы не жалейте об этом?

Несмотря на то, что он сохранил свою жизнь, стать калекой было крайне опасно для сопровождающего. Дам Джа Ган покачал головой.

- Долгое время мой брат собирался поместить меня в качестве приемника в Бюро. Однако после моей последней миссии я все еще испытывал сожаления, поэтому обратился с этой последней просьбой. Благодаря вашей милости я вернулся живым и могу содержать свою жену и ребенка. Я глубоко благодарен за это.

Внезапно глаза Дам Джа Гана наполнились слезами. Смутившись, он отвел взгляд.

- Мои родственники ждут, так что я должен вернуться. Пойдем, Чон Хи.

- Бя! Бя-бя-бя-бя-бя-бя-бя-бя-бя-бя-бя!

Оглянувшись, Джин Чон Хи увидел, что малыш держит Е Ха-Рена за руку.

Несмотря на то, что его рука была липкой от слюны, Е Ха-Рен не отдернул ее и не отвел взгляда; он просто наблюдал за этой сценой некоторое время.

- …

В конце концов, малыш отпустил руку Е Ха Рена.

Джин Чон Хи вернул ребенка его отцу.

Малыш издал несколько непонятных звуков, возможно, выражающих разочарование.

- Карру!

Джин Чон Хи улыбнулся в такт детскому смеху и помахал рукой.

- Будь здоров.

Таким образом, они вдвоем вернулись в лагерь. На обратном пути Е Ха-Рен, который некоторое время рассматривал свои руки, заговорил:

- Ты... обладаешь качествами брата.

- Хм?

- Я, или, скорее, мы, мастера боевых искусств из Безграничного, понимаем только, как убивать. Мы верили, что искоренение зла делает нас праведными. Но, в конечном счете, все это просто убийство. Мы стремимся стать экспертами по прекращению человеческих жизней и на этом пути достигаем просветления.

Он на мгновение тяжело закрыл глаза, прежде чем продолжить.

- В конце концов, термин "боевые искусства" - не более чем красивый фасад. Будь то даосские секты или буддийский Шаолинь, это все одно и то же. Мы изучаем боевые искусства, чтобы отнимать человеческие жизни.

Затем Е Ха-Рен поднял свой серьезный взгляд и посмотрел на Джин Чон Хи.

- Ты спас меня, и ты спас этого человека. Ты спас Безграничного и людей из Бюро. И сегодня ты также спас членов Самген.

Джин Чон Хи почувствовал всю тяжесть слов Е Ха Рена. Это превзошло все тяготы жизни обычного ребенка.

- Я, вероятно, продолжу отнимать жизни. Это все, чему я когда-либо научился, и только сам факт прекращения жизни возбуждает меня. Так что... ты лучше меня. Ты достоин звания ”брат".

Джин Чон Хи пристально посмотрел на Е Ха Рена и заметил:

- хорошо. Назови меня братом еще раз.

- Брат...?

- Хорошая работа. Хахаха.

Джин Чон Хи сказал это, покраснев.

Он хотел как-то поднять настроение.

Жизнь Е Ха-Рена, рассказанная в книге, действительно соответствовала типичному образу жизни героя боевых искусств:

• Любимые родственники погибают.

• В решающие моменты его преследуют из-за тайны его происхождения.

• В итоге он сталкивается с безумием, известным как «Небесный Демон», и становится эпицентром кровавой бойни.

Всякий раз, когда он убивал, этот парень становился сильнее, подпитываемый обманчивой силой Небесного Убийцы. Он уничтожил бы всех своих врагов и посеял хаос, но, поступая так, он терял тех, кого любил, проливал слезы и клялся отомстить только для того, чтобы быть втянутым в еще большее кровопролитие.

Небесный демон.

Обычно это относится к главе Магё. До того, как он достиг этой должности, этот парень никогда не знал комфорта и не испытывал таких маленьких радостей.

"Это не в стиле современных романов о перерождении’.

Хотя Ё Ха-Рен уничижительно называл себя убийцей, Джин Чон Хи всё равно находил его жизнь достойной восхищения.

‘Все верно. Это не в стиле современных героев романов о перерождении’".

Некоторые могут возразить, что он не прав. Однако в данный момент Джин Чон Хи не собирался опровергать это предположение. Тем не менее,

«Но со временем ты всё равно держишься за свои предпочтения».

Он сожалел, что сейчас не было того же самого. Хотя новое ему тоже не было противно, так что он просто бурчал про себя.

Главный герой, который спас его от трудностей сложной реальности, герой, который появился в книге, которую он прочитал спустя долгое время.

Было бы справедливо назвать это сердцем фаната.

Или, возможно, было бы справедливо сравнить его со взрослым, который захотел вернуться в детство и беззаботно поиграть.

По какой-то причине казалось, что он решил относиться к Джин Чон Хи как к старшему брату.

‘Тем не менее, он не достигнет просветления с моей помощью".

В этот момент он не мог позволить себе потерять контроль над своей силой. Напротив, он был бы поглощен собственным безумием.

Что ему было нужно, так это это прикосновение тепла.

- Принесли чай из полыни. Хен

Казалось, что слово "хен" постепенно прилипало к нему.

Его щёки были набиты танхулу.

— Изначально ты должен был справляться сам. Тебе также нужно заботиться о тех, кто рядом.

— Консон Ён перевернула весь сад вверх дном, пытаясь противостоять этому.

«Он заметил, да? Он, безусловно, обладает остроумием героя.»

Однако ребенок все еще оставался ребенком. Он был слаб, когда дело касалось еды. Когда его накормили большим количеством вкусных блюд, даже его тон, который до сих пор был жестким, смягчился.

Джин Чон Хи игриво хихикнул.

— В знак доброй воли. Кхе-кхе.

Ученики Консона неловко хихикали, раздавая чай из полыни.

— Это могло обернуться серьёзным конфликтом, но благодаря тебе всё закончилось смехом. Некоторые из людей Консона даже начали хвалить её характер, говоря, что она высоко ценит свою старшую сестру.

 — Естественно, они смеялись, верно?

— Ну, ситуация была забавной. А чай оказался вкусным, так что все были приятно удивлены. Так что все стало ещё веселее.

— Так и должно быть. Это и есть социальная жизнь.

— Социальная жизнь? Мы лишь слегка коснулись её ранее.

Казалось, что теперь он был по-настоящему впечатлен или, в некотором роде, всерьез прислушивался к словам Джин Чон Хи.

"Это хорошая возможность повлиять на него’.

Подумав об этом, Джин Чон Хи прочистил горло.