Онлайн чтение книги Вторая жизнь хирурга Doctor’s Rebirth
1 - 33

— Учитель…?

Он был тяжелым. Как вата, пропитанная водой. Это не казалось шуткой.

Джин Чон Хи потряс тело, придавившее его.

Ю Хо закричал:

— Мастер! Очнитесь! Мастер!

Чжэ Гал Ын потерял сознание.

Боль и холод

Было холодно и больно. Казалось, будто ледяной клинок разрывает сердце на части.

Но для Чжэ Гал Ына это было привычным ощущением.

— Раз ты всё равно не проживешь долго, почему бы не подумать о том, как прожить оставшееся время?

Таков был вердикт главы семьи после осмотра пульса Чжэ Гал Ына.

Когда он впервые почувствовал эту боль, юный Чжэ Гал Ын кричал во весь голос, умоляя спасти его. Но никто в семье Чжэ не мог излечить эту боль.

Служанка с дрожащими руками подала ему лекарство, сделанное из опиума.

Оно вызывало зависимость, но лучше всего справлялось с болью.

Юный Чжэ Гал Ын спокойно принял лекарство, обычно предназначенное для безнадежных больных.

Даже его родители не остановили его.

Чжэ Гал Ын был ребенком, который скоро умрет. Это должно было сделать его уход немного легче.

Но лекарство не помогло.

Боль, разрывающая сердце, продолжалась.

Даже после изучения медицины и тренировки тела, даже после преодоления недостатка в циркуляции ци и начала накопления истинной ци, боль не уходила.

Было лишь одно время, когда она не мучила его.

Когда его семья погибла, и все его родные умерли.

Лишь однажды, когда он поклялся отомстить среди пепла.

Ирония в том, что Чжэ Гал Ын с Преградой Девяти Каналов Инь, который должен был умереть первым, стал последним выжившим в семье Чжэ.

Боль никогда не становилась привычной. Он просто научился терпеть ее.

Юный Чжэ Гал Ын, который когда-то выл, как зверь, теперь стал иссохшим старым деревом, готовящимся к смерти.

Его чувства, однажды искаженные, стали еще более неуправляемыми из-за его гениальности.

«Возможно, поэтому этот ребенок казался таким сияющим. У него было то, чего не было у меня.»

Поскольку у него никогда этого не было, не было места и для зависти.

Он просто был очарован светом, который увидел впервые.

Даже зная, что сам никогда этого не обретет, он считал это скорее восхищением.

«Сегодня боль слабее.»

Возможно, поэтому в своем полубессознательном состоянии Чжэ Гал Ын почувствовал, что боль ослабла больше, чем обычно.

Пробуждение

Чжэ Гал Ын очнулся через полдня.

Когда он открыл глаза, то почувствовал мягкое прикосновение к своей руке.

Повернув голову, он увидел маленького ребенка, крепко сжимающего его руку своими ладонями, похожими на папоротник.

Всё вокруг было наполнено теплом. Ощущение было словно от погружения в горячий источник, возможно даже теплее.

— Учитель, вы проснулись.

— Это ты, Ю Хо?

— Да! Это я!

Чжэ Гал Ын перевел взгляд на Джин Чон Хи.

— Почему Хи здесь?

Ю Хо посмотрел на Джин Чон Хи, лежащего рядом с Чжэ Гал Ыном, с неодобрением и сказал:

— Он упрямо твердил какую-то нелепую отговорку про практику Техники Пяти Элементов. Но, Учитель, всё это из-за этого юного мастера…

Ю Хо не смог продолжить.

Потому что Чжэ Гал Ын поднял руку, останавливая его, и посмотрел на Джин Чон Хи.

Чжэ Гал Ын долго смотрел на спящее лицо ученика с нежностью в глазах.

Это было словно вычерпывать море ложкой.

Тот крошечный поток истинной ци Пяти Элементов, вероятно, не мог сильно помочь.

И всё же боль ослабла — возможно, потому, что он поддерживал нарушенный баланс в теле.

«В этот раз он использовал много ци Огня, Металла и Дерева?»

Божественная Техника Пяти Элементов, высшее боевое искусство, которое изучает Чжэ Гал Ын, основана на взаимном порождении и преодолении, поэтому баланс крайне важен.

Обычный практик Божественной Техники Пяти Элементов не рухнул бы так, даже используя ци неравномерно.

Если бы это было настолько несовершенное искусство, его не назвали бы божественной техникой.

Она была опасной именно для Чжэ Гал Ына.

Потому что баланс ци Пяти Элементов сдерживает его болезнь.

Во время практики Чжэ Гал Ын почувствовал энергию, похожую на его собственную, но немного другую. Очень маленькую, чистую, только зарождающуюся.

Он уложил своего юного ученика на свою кровать.

— Учитель?

— Тсс. Тише.

Затем он сосредоточился, держа руку Джин Чон Хи.

Внутри ученика не хватало внутренней силы, равной той, что он потратил на Чжэ Гал Ына.

Баланс был нарушен, но это был баланс размером с горошину. Ничто по сравнению с учителем.

Чжэ Гал Ын влил свою истинную ци в ученика.

Он улыбнулся, увидев, как выражение лица Джин Чон Хи стало спокойным.

Впервые за долгое время Чжэ Гал Ын подумал, что хочет жить.

Ему казалось, что было бы хорошо увидеть, как его ученик вырастет и дебютирует в мире боевых искусств.

Джин Чон Хи открыл глаза от незнакомого, но теплого ощущения.

Учитель нежно гладил голову своего единственного ученика.

— Проснулся?

«Так вот каково это — иметь родителей?»

На мгновение Джин Чон Хи задумался об этом, но затем покачал головой.

Там, откуда он родом, был детский дом. В те дни их уже начинали называть центрами опеки, но тогда слово «детдом» было привычнее.

Там были дети, которые не знали своих родителей, и те, кто знал, но всё равно оказался там.

Они становились друг другу семьей, но в углу их сердец всегда зияла дыра.

Это была странная жажда, которую невозможно утолить.

— С вами всё в порядке, Учитель?

— Ты, наверное, очень испугался, когда я внезапно упал.

Это было больше, чем просто испуг. Его сознание стало пустым.

До этого он видел смерть многих пациентов вблизи. Но среди них не было смерти семьи.

Чжэ Гал Ын стал первым человеком, к кому Джин Чон Хи почувствовал такую привязанность.

Он окаменел и не мог ничего сделать.

Даже его медицинские знания оказались бесполезны. Он не мог ничего придумать.

До этого Чжэ Гал Ын всегда казался сильным, спокойным, поистине величественным — лучшим в мире.

Он не осознавал, что учитель тоже был больным человеком.

Джин Чон Хи сказал честно:

— Я очень испугался. Учитель, я действительно волновался.

Чжэ Гал Ын слегка улыбнулся.

— Человеческое сердце поистине изменчиво. Мне жаль, что заставил тебя волноваться, но видеть, как ты переживаешь за меня… это тоже делает меня счастливым…

Теперь он понимал, почему некоторые старейшины сект иногда притворялись больными перед учениками.

Когда им исполнялось восемьдесят или девяносто, они жаловались на ломоту в костях, потерю аппетита, говорили, что скоро встретят своих старших братьев в ином мире, заставляя учеников переживать, а потом приходили в Белый Дракон и просили сыграть вместе.

А когда учеников не было рядом, они практиковали цигун, выпуская потоки меча твердыми шагами.

Говорили, что не могут так стареть, должны достичь нового уровня и хотя бы раз вернуть молодость перед смертью.

Ю Хо ворчал, что люди и правда глупеют с возрастом, но теперь Чжэ Гал Ын тоже понимал это чувство.

«Так вот каково это — иметь ученика», — тихо подумал он.

В этот момент Чжэ Гал Ын закашлялся. Кашель усиливался.

Когда он убрал руку ото рта, на ладони осталась темно-красная кровь.

Джин Чон Хи в испуге позвал Ю Хо.

— Ю Хо! Учитель…!

Не успев договорить, Ю Хо распахнул дверь и достал из ящика у кровати духовное лекарство.

— Казалось, ему стало лучше… О господи.

Ю Хо вздохнул и протянул лекарство.

Увидев это, Джин Чон Хи понял, что такое случалось не впервые.

«Ситуация серьезнее, чем показано в романе.»

Он был слишком беспечен. Учитель был второстепенным персонажем, который рано исчезал.

Небесный Демон Ё Ха Рен встретил Учителя лишь тогда, когда тот уже мог общаться с людьми.

«Романы… не энциклопедии.»

Читатели видят всё с точки зрения главного героя.

Каким бы великим ни был Учитель, он оставался второстепенным персонажем. Нет причин уделять ему много страниц.

— Всё… в порядке.

Учитель проглотил лекарство и медленно начал циркуляцию ци.

Его прерывистое дыхание постепенно нормализовалось.

— Фух.

Ю Хо вздохнул и потер грудь.

Джин Чон Хи спросил:

— Как ваше состояние?

— Всё хорошо.

— Вы сказали, что я врач прежде, чем ваш ученик. Все в этом павильоне знают, что нет ничего глупее, чем скрывать болезнь.

— …

Чжэ Гал Ын тихо вздохнул.

«Даже те старейшины, которые притворялись больными, скрывали болезнь, когда были по-настоящему больны. Я не хотел понимать это чувство…»

Но правда всё равно раскрывается. Многие болезни, которые можно было вылечить на ранних стадиях, скрывали до последнего, и тогда уже было поздно.

Люди — настоящие ходячие противоречия.

Чжэ Гал Ын протянул запястье.

— Давай воспользуемся этим случаем, чтобы научиться пульсовой диагностике.

— Вы уже учили меня теории.

— Но ты никогда не делал этого на практике, верно?

— Да.

— Мы с тобой используем один тип истинной ци, поэтому даже если ты ошибёшься, серьёзных последствий не будет. Лучшего партнера для практики не найти.

Джин Чон Хи взял запястье учителя.

Это была сильная, твердая рука мастера боевых искусств. Странно, насколько она была холодной.

— Закрой глаза и направляй внутреннюю силу согласно заклинанию, которое я сейчас произнесу. Не открывай глаза и не говори во время процесса.

Учитель медленно прочитал заклинание.

Джин Чон Хи направил свою внутреннюю силу, следуя Технике Пяти Элементов и словам учителя.

«Ультразвук…?»

Он чувствовал внутренности учителя. Как на плохом ультразвуковом сканере.

Внутренняя сила Джин Чон Хи двигалась по меридианам ци учителя.

Казалось, чем глубже понимание, тем четче становилось это ощущение.

«Так вот что значит пульсовая диагностика через ци. Вот что значит развитие восприятия ци.»

И он достиг конца.

«Всё действительно плохо. Даже я чувствую, насколько всё серьезно.»

Джин Чон Хи собрал ци, следуя заклинанию учителя.

Его внутренняя сила, совершив цикл, вернулась обратно.

Закончив диагностику, Джин Чон Хи медленно открыл глаза.

Учитель горько улыбнулся.

— Ну как?

— Хуже, чем я думал.

— Да. Ты всё правильно понял.

Джин Чон Хи сжал кулаки.

— Я обязательно вылечу вас.

— Я думал, ты испугаешься, но вместо этого твоя решимость только укрепилась.

— Я вылечу вас.

Голос ученика проник в холодное сердце.

Чувствуя это тепло, учитель кивнул.

— Хорошо. Давай попробуем вместе.

Через день.

Чжэ Гал Ын и Джин Чон Хи посетили палату пациента.

На кровати лежала дочь Призрачного Лучника, Ван Гак Ён, восстанавливаясь после операции, а сам Призрачный Лучник ухаживал за ней.

— Благодарю вас! Божественный Доктор Пэк Рин! Юный герой Джин!

Призрачный Лучник низко поклонился им.

За его спиной пациентка, его дочь Ван Гак Ён, вздохнула.

Первое, что она увидела, придя в себя, было лицо отца, наполовину поседевшее.

Он был в слезах, обнимал её и рыдал: «Прости! Прости!», а она не понимала, что происходит.

Когда она сказала, что ей больно из-за его крепких объятий, Призрачный Лучник испуганно отпустил её и отступил в угол. Но слёзы не прекращались.

Ван Гак Ён медленно начала циркуляцию истинной ци внутри тела.