Онлайн чтение книги Бюро по защите межвидовых отношений Interracial Protection Bureau
1 - 2

Граф на мгновение приложил руку ко лбу и глубоко задумался. Минуту спустя медленно повернулся ко мне, его покрасневшие глаза были полны решимости.

- Мне придётся устранить тебя.

- Ась?.. Что?! У-устранить? – от удивления я невольно повысила голос.

Я хотела вскочить на ноги, но попала рукой в пролитый рядом горячий чай.

- Ай! — успела выдохнуть я, но тут же одёрнула себя: сейчас не время. Сжав обожжённую руку другой, я умоляюще взглянула на графа:

- Пожалуйста, пощадите. Я никому не расскажу о том, что видела сегодня…

Прежде чем тяжело вздохнуть, граф некоторое время просто смотрел на меня. Казалось, он перебирает все возможные варианты и, не найдя выхода, вынужден принять решение «устранить» меня.

Он без колебаний вынул меч, висевший у пояса.

- Ох!..

В мгновение ока оказавшееся у моего горла лезвие заставило задержать дыхание. Будто молча предупреждало: не двигаться. Затем граф вновь поднял клинок.

Я вытянула руку вперёд, пытаясь остановить его, и в последний раз взмолилась:

- Прошу…

Однако, подняв меч, он лишь тихо произнёс, глядя на меня сверху вниз:

- Я сожалею.

Говорят, по глазам можно понять, собирается ли человек убивать или нет. Глаза графа же были полны печали, но решимость убить меня была несомненной.

Клинок падал стремительно. Я широко распахнула глаза и смотрела прямо на него. Руки двигались сами, и стоявший на столе металлический подсвечник преградил путь летящему клинку.

Глаза графа полезли на лоб.

- Нет!.. Простите, граф! Но я не хочу умирать! - глядя ему в глаза, закричала я.

Бабушка в детстве часто говорила: «Раз уж всё равно умрёшь — живи так, как хочешь».

Я не могла прожить «как хочу» в роли служанки, но уж по крайней мере умереть бесславно я тоже не собиралась.

Граф снова взмахнул мечом, но я ловко увернулась и ещё раз отбила удар подсвечником.

Стиснув зубы, мужчина заорал:

- Прекрати сопротивляться и умри! Я устрою тебе роскошные похороны!

- Не хочу!

Я отбила его удар так сильно, что меч вылетел у него из рук. Мы явно услышали одно: как он со звоном упал в угол комнаты. Наши взгляды метнулись к мечу, а затем снова встретились. Граф рванулся к оружию, но я оказалась быстрее.

- Ах ты ж!...

Я бросила подсвечник, навалилась на графа и отчаянно выкрикнула:

- Скажите, что пощадите меня! Скажите!

Сейчас меча я, конечно, избежала, но что делать дальше не знаю! Единственный способ, который пришел на ум, чтобы он сам отказался от мысли меня убить.

- Откуда у тебя такая сила?!

Он попытался вырваться, но не смог. Видя его растерянное выражение лица, я поняла, что он тоже не знает, как разрешить эту ситуацию. Но его глаза всё равно сверкали злобой:

- Отпусти меня!

Он потянулся, чтобы схватить меня, но я первой обхватила его за запястье и прижала к полу.
Когда он попытался поднять корпус, я, изо всех сил удерживая его, сказала:

- Если отпущу, вы меня убьёте. Сначала скажите, что отпустите!

Мы молча смотрели друг на друга. Противостояние длилось мучительно долго. В конце концов граф тяжело выдохнул и обмяк, перестав сопротивляться. Он просто смотрел в потолок.

Не знаю, сколько времени прошло, но дождь за окном начал стихать.

И тогда я увидела, как пепельно-серая кожа графа постепенно возвращает обычный цвет, крылья за его спиной уменьшались и втягивались обратно. Когда его глаза вновь стали тёмно-синими, он тихо произнёс:

- Я понимаю твоё стремление жить. Вставай.

Я не смогла полностью довериться его словам и какое-то время молча настороженно наблюдала. Граф помассировал переносье и снова вздохнул:

- Наконец-то вспомнил. Твоя бабушка, будучи простолюдинкой, была единственной, кто удостоился поста командора рыцарского ордена бывшей императорской гвардии Адельхайт. Мой отец всегда называл её своим спасителем. Убить тебя — значит восстать против его воли. Так что вставай.

Впервые слышу. Неужели именно поэтому прошлый граф однажды приютил меня, когда мне было некуда податься? Но удивление показывать я не стала. Не сводя с него глаз, медленно поднялась.

Граф поднялся с тихим стоном. Я инстинктивно протянула руку, чтобы помочь, но он проигнорировал её.

Пошатываясь, он схватился за поясницу:

- Кажется, сорвал спину…

Он снова тяжело вздохнул, растрепал волосы и, бросив на меня слегка угрюмый взгляд, сказал:

- Я тебя не трону. Но о том, что видела сегодня, никому ни слова.

- Конечно, граф! – просияла я.

Жива. Чуть было не погибла, но выстояла! Меня не убьют! Я низко поклонилась в знак благодарности.

- Огромное спасибо. Я по гроб жизни вам обязана.

- Если хоть кто-то узнает, тебе не жить.

- Я никому ничего не скажу. Вы же знаете, я умею держать язык за зубами.

С восьми лет я проработала в этом доме. Даже если ему не до меня, хотя бы слухи о моей работе должны были до него доходить. Но от его ответа веяло холодом:

- Мне не интересно.

Стало как-то грустно. А ведь старшая горничная всегда хвалила меня.

Граф сложил руки на груди и какое-то время о чём-то думал. Потом сказал спокойнее:

- Даже если ты кому-то расскажешь, что граф Карлос – полудемон, никто тебе не поверит. Скорее тебя саму обвинят в сатанизме.

Полудемон? Такое бывает?

Я поняла, что о своём секрете он проговорился случайно, но промолчала. Да и до самого графа быстро дошло, что он сказанул лишнего, – всё его лицо перекосило.

Его дрожащий кулак говорил о том, что он еле сдерживается. Я терпеливо ждала, когда мужчина успокоится. Однако то, что он сказал после паузы, обрушилось на меня как гром среди ясного неба:

- В обмен на жизнь я выгоню тебя из поместья. Делай что хочешь, всё равно никто тебе не поверит.

Таков был граф Карлос, мастер интриг.

Прежде чем я успела что-то сказать, он дёрнул шнурок на потолке, вызывая слуг. И, воспользовавшись опрокинутыми мной чаем и угощением, устроил полный разнос.

Так я получила ярлык «невоспитанной служанки». Той, что дерзит хозяину, разговаривает с ним на «ты» и даже не в состоянии нормально подать чай. Принимая во внимание, что ситуация действительно вышла из-под контроля, оправдаться я не успела. Так меня и выгнали.

Старшая горничная, которая всегда тепло ко мне относилась, тайком передала мне рекомендательное письмо, извиняясь, что послала меня к хозяину в такой момент. Но провожать меня никто не вышел.

Кроме графа.

- Держи язык за зубами. И больше не возвращайся.

Он стоял, опираясь на дверной косяк заднего выхода, в белой рубашке и тёмно-синем сюртуке, который идеально сочетался с цветом его волос.

Я прижала к груди немногочисленные вещи, которые старшая горничная успела собрать для меня, и сказала:

- Мне некуда идти. Дом сгорел, бабушка пропала, и я всю жизнь провела здесь. Я даже не знаю, что стало с моей родиной…

- Не моё дело. Считай, что я оказал благодеяние — оставил тебе жизнь ради твоей бабушки.

Впрочем, он прав. Хотя влияние простолюдинов и выросло, старые законы всё ещё действовали. Когда дворянин убивал простолюдина, это не считалось преступлением. Тем более, если тот был слугой, совершившим ошибку.

Я молча опустила голову. Я должна уйти, но куда? Ни родственников, ни дома, ни уверенности, что меня где-то примут. Накоплений у меня мало, ведь зарплата у служанки невелика.

Деньги кончатся, не успею и доехать до родного города…

- А, — вдруг вымолвил граф, будто что-то вспомнил. — Здесь плата за молчание. Используй их с умом.

Он полез в карман и достал небольшой конверт. Распечатал его под моим недоверчивым взглядом и вынул пачку купюр.

- Годовой заработок опытной служанки. Где-нибудь да пристроишься. Считай, что я тебе очень даже щедро отплатил. Будь благодарна.

Я низко поклонилась:

- Большое спасибо, граф!.. Ваш секрет ТВ безопасности. Я могила!

- Ага. Если после этого ты разболтаешь хоть слово, то опозоришь не только память своей бабушки, но и станешь худшим отродьем.

Чего?

Я уже хотела поднять голову, чтобы высказаться на столь резкие слова, как вдруг заметила что-то шуршащее, падающее сверху. С неба сыпались купюры. А, нет, это граф просто швырнул их в меня.

В прострации я молча смотрела на разлетевшиеся по земле деньги. Граф уже наполовину закрыл дверь, уходя в дом. Из щели донёсся его голос:

- Убирайся.

Дверь со звоном захлопнулась. На заднем дворе остались только я и разбросанные купюры.

Судя по тому, как неловко звучал граф, ругательства он использовал редко. Вот до какой степени я его взбесила.

Я закрыла лицо руками:

- Как же… это унизительно!..

Я уже собиралась разыграть трагедию брошенной служанки, но в тот момент с конца улицы звякнул колокольчик, и я поспешила собрать упавшие на землю деньги.