Онлайн чтение книги Династия Одуванчика. Книга 3. Пустующий трон The Veiled Throne
Глава 9. Кит и морской желудь

Посреди океана по пути в Укьу-Гондэ, шестой месяц первого года правления Сезона Бурь

Изнурительная работа, казалось, продолжалась целую вечность, но абордажная группа командора То наконец пробила внешний слой обшивки днища, пролезла в отверстие между шпангоутами – им повезло, что труба прикрепилась между шпангоутами, а не к одному из них – и принялась сверлить внутреннюю обшивку, постоянно заменяя затупившиеся сверла новыми. Немалую помощь им также оказывала вонючая смесь, специально приготовленная корабельными алхимиками. Эта смесь быстро разъедала и ослабляла древесину. Склизкая трюмная вода стекала из города-корабля в рубку, и оставшейся внизу команде снова пришлось взяться за ее откачивание. Некоторое время казалось, что этой трюмной воды хватит, чтобы полностью затопить «Прогоняющую скорбь», но адмирал Росо, знаток истории судостроения, убедил всех, что в городах-кораблях трюм делился на отсеки, и вода из одного никак не могла проникнуть в другие. Вскоре поток зловонной липкой жидкости в самом деле остановился, и все вздохнули с облегчением.

Таквал первым пробрался через отверстие в темные недра города-корабля, словно исследователь в неизведанную пещеру. Обширное пространство слабо освещали лучи света, падающего из рубки; они рассеивались во тьме, не успев достигнуть высокого потолка.

Таквал немного постоял на скользком полу, прислушиваясь. Очевидно, льуку не услышали их. Единственным звуком, поприветствовавшим его, был слабый плеск волн о борт корабля.

– Все чисто, – сообщил он в рубку.

– Живее, живее! – скомандовала Типо То.

Сложно было сказать, как долго «Прогоняющая скорбь», которая прилепилась к днищу города-корабля, словно морской желудь, сможет оставаться незамеченной.

Морские пехотинцы, матросы и даже добровольцы из числа гражданских по одному поднимались в узкий проем, таща с собой масляные лампы, которыми осветили огромный, сырой и вонючий трюм. Но они, образно выражаясь, пока еще прогрызли только кожуру яблока. Теперь же им, если продолжить сравнение с гусеницами, предстояло проделать проход к сердцевине и нанести противнику максимальный ущерб.

Тихо, крадучись, моряки рассредоточились по нижним палубам в поисках узких проходов, где проще всего было разделаться с льуку, если те вдруг придут узнать, что здесь происходит. Пока команда города-корабля была увлечена спектаклем, не следовало ожидать всеобщего сопротивления. Но важно было перехватить случайно забредших сюда льуку, чтобы те не забили тревогу.

Тем временем другие участники абордажной группы залезли в соседние отсеки трюма и поднялись на палубы повыше, чтобы просверлить больше отверстий в тех местах, где древесина была изношена. Когда отверстия были готовы, стройные танцоры, акробаты, разведчики, бывшие воздухоплаватели и даже несколько худосочных ученых, изъявивших желание поработать не только головой, но и руками, пробрались между шпангоутами в тесное пространство между внешней и внутренней обшивкой. Их задачей было осмотреть все возле ватерлинии и ниже нее и отыскать наиболее слабые и прогнившие участки.

На этих участках они установили пробивные бомбы – небольшие керамические цилиндры, наполненные порошком для шутих, который при поджоге взрывался ярким цветком. Изначально эти бомбы использовались для подрыва земляных валов и вражеских воздушных кораблей, но при правильной установке они вполне могли стать действенным средством и против деревянного судна тоже. От бомб в глубину трюма протянули длинные фитили, чтобы поджечь их, когда команда будет готова эвакуироваться.

Несколько дней назад один молодой ученый по имени Радзутана Пон, приверженец так называемой школы Возделывания, пожаловался принцессе Тэре на военных, участвовавших в экспедиции:

– Они просто невыносимы!

– Что они натворили? – спросила Тэра.

Возделыватели следовали одной из младших ветвей Ста школ философии. В основном они изучали историю и различные способы земледелия и скотоводства, методы увеличения поголовья скота, выведения новых сортов сельскохозяйственных культур и так далее. Тэра надеялась, что в неизведанных землях их познания окажутся чрезвычайно полезны, а потому включила нескольких возделывателей в состав экспедиции.

– Солдаты, моряки и бывшие воздухоплаватели разгуливают по палубам и коридорам, как у себя дома, отказываясь пропускать ученых. – Радзутана отчаянно жестикулировал, рассказывая о снесенных им оскорблениях.

– Мы готовимся к боевой операции, – спокойно объяснила ему принцесса, – и бойцам нужно в сжатые сроки выполнить множество приказов. Уверена, у них и в мыслях не было вас оскорблять. Просто они слишком торопились по делам.

– Ваше высочество, не нужно оправдывать военных! Неужели, если бы я участвовал в операции, мне тоже было бы позволено расхаживать гоголем по кораблю и злобно зыркать на всех, кто не успел убраться с пути?

– Вы ученый, а не воин. – Тэре оказалось непросто представить себе эту картину.

– А кто сказал, что храбрость присуща лишь мускулистым солдатам? Сам император Рагин, между прочим, был ученым. Более того, можно найти доказательства, что он, как и я, был возделывателем. Он ведь сеял рис прямо в дворцовом саду.

– Ну… – Тэра едва сдержала смех, представив, как отреагировал бы Куни Гару, узнав, что молодой философ считает его образцом для подражания. – При всем уважении к отцу и премудрым возделывателям, общеизвестно, что император Рагин не принадлежал ни к одной из философских школ, да и вообще не слишком примерно учился.

– Это правда, ведь покойный император так и не достиг звания фироа…

– …и даже токо давиджи. По правде говоря, не думаю, что отцу вообще было присуще стремление к учебе…

– Ваше высочество, позвольте мне закончить. Принадлежность императора Рагина к той или иной философской школе, равно как и его научные достижения, к делу не относятся. Суть в том, что слова Кона Фиджи еще в отрочестве вдохновили покойного императора защитить своего друга Рина Коду от падающих стрел. Этот случай известен сказителям во всех чайных домах Дара. Из этого следует, что ученость и храбрость идут рука об руку. Величие воина измеряется числом прочитанных книг.

– Знаете, а отцу понравилось бы с вами общаться, – ответила Тэра, прилагая все усилия, чтобы сохранить серьезный вид. – Он бы оценил… ход ваших мыслей.

Однако возделыватель не ушел, пока не убедил принцессу включить его в состав абордажной группы.

Радзутана Пон вызвался участвовать в абордаже, чтобы продемонстрировать свое мужество, но, как выяснилось, реальность не имела ничего общего с его представлениями. Признаться, он никак не ожидал такого беспорядка и суматохи! Все шло не по графику. Да, ему поручили всего лишь откачивать воду, но он и подумать не мог, что в трюме города-корабля так воняет! Хуже, чем в гальюне, который не чистили неделю. Пробираться по узкой трубе было ужасно; Радзутана понял, что боится тесных пространств. В панике он зацепился пучком волос за какую-то щепку и не смог двигаться дальше. Когда сзади начали нетерпеливо толкать, пришлось прикусить язык, чтобы не закричать от боли, и двинуться вперед, оставив на щепке клок вырванных с корнем волос.

Но это было еще не самое худшее. Подошла его очередь проползать между внешней и внутренней обшивкой, чтобы установить бомбу.

– А если там к-к-к-крысы?! – взвыл бедняга, вглядываясь в узкий темный проем, словно бы ожидая, что оттуда в любой миг на него бросится какое-нибудь чудовище.

Морячка, прежде бывшая танцовщицей, рассмеялась и покачала головой.

– Пон-джи, позвольте мне, – язвительно произнесла она, добавив к его имени «джи», что вроде бы означало «учитель»: так было принято обращаться к великим мудрецам.

Девушка легко и смело скользнула в дыру. Солдаты, которые сверлили отверстия, с усмешками косились на Радзутану. От унижения тот поспешил убраться с глаз долой. Ему стала невыносима компания товарищей. Пряча лицо в рукав, ученый отошел в сторону и шмыгнул в ближайший коридор. Он лез все выше и убегал все дальше, пока не остыл достаточно, чтобы трезво обдумать свои дальнейшие шаги.

«Раз я уже все равно на верхних палубах, осмотрю корабль».

Быть может, ему удастся спасти свою репутацию, отыскав что-нибудь интересное. А может, когда придет время возвращаться, о происшествии уже забудут.

Не выпуская из рук масляную лампу, прикрытую так, что от нее только спереди исходил тонкий луч света, ученый шел по пустынным коридорам громадного судна. Он не боялся наткнуться на варвара-льуку – все они кутили на верхней палубе, наблюдая за представлением, устроенным принцессой Тэрой.

По обе стороны длинного коридора располагались отдельные парадные каюты. Во времена первой экспедиции императора Мапидэрэ здесь размещались ремесленники и умелые мастера. Каюты были небольшими, но оборудованными задвижными дверями и ширмами, которые делили их на общественное и личное пространство. Благодаря такому устройству жильцы могли украшать каюты на свой вкус, превращая их на время долгого и опасного путешествия в своего рода духовные приюты.

Двери и ширмы давным-давно снесли. Льуку набивались в эти каюты по четверо. Полы были усыпаны костями и мусором, стены исцарапаны и проломлены. А некоторые каюты были настолько раскурочены – то ли во время запланированных тренировок с оружием, то ли в приступе белой горячки: небось эти варвары под завязку кьоффиром накачались – что более походили на свалку. Почувствовав шаги Радзутаны, туда-сюда забегали крысы. Луч фонаря выхватил из полумрака каких-то личинок, похожих на ожившие зерна риса.

Для льуку эти каюты не были домом – лишь временным лагерем, который можно было забросить, как только найдутся охотничьи угодья и пастбища получше. Не ждет ли та же судьба и острова Дара?

Радзутана вздрогнул. Предаваться мрачным мыслям ему хотелось не больше, чем гоняться за крысами. Он ничего не мог сделать, чтобы напрямую помочь своим престарелым родителям и новорожденным племянницам, оставшимся за Стеной Бурь под угрозой льуку. Но он готов был внести свой вклад в экспедицию принцессы Тэры и не позволить врагу прислать новое подкрепление.

Повернув за угол, ученый очутился в проходе высотой в добрых три палубы. С противоположного конца его находился широкий ангар, а справа в стене виднелись массивные раздвижные двери. Они не были плотно закрыты, в щель можно было легко заглянуть. Исходя из размера дверей Радзутана предположил, что прежде тут было хранилище осадных и военных машин, которыми экспедиция Мапидэрэ рассчитывала устрашить бессмертных.

«Но что здесь теперь? Какое-нибудь тайное оружие?»

Радзутана с любопытством подкрался к щели. Из-за дверей исходил резкий животный запах, и ученому пришлось прикрыть нос рукавом. Подняв лампу другой рукой, он заглянул внутрь.

Изнутри на него смотрел гаринафин. Глаз размером с обеденную тарелку, без зрачка, блестел в луче масляной лампы злобным солнечным диском, не отсвечивая, а как будто поглощая свет. Удивленное существо фыркнуло широкими, словно водосточные трубы, ноздрями и обдало незваного гостя зловонным дыханием и липкими соплями.

Радзутана отшатнулся и шлепнулся на пол. Каждую клеточку его тела пронизал ужас, притупив все иные чувства. Он уже мысленно представил, как сгорает в огненном дыхании гаринафина. Бедняга инстинктивно пополз назад, но вдруг уперся спиной в нечто твердое и вскрикнул. Пошарил рукой за спиной, однако нащупал только керамический цилиндр за поясом. Он настолько поспешно скрылся с места своего унижения, что забыл отдать солдатам взрывчатку.

Гигантский зверь опустил голову и зарычал, отчего у Радзутаны волосы встали дыбом. Жуткое существо злобно посмотрело на него одним глазом и навалилось на двери. Щель расширилась; дверные панели затрещали, грозя выскочить из пазов.

«Ну все, мне конец…»

Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, перепуганный Радзутана вытащил цилиндр, поджег фитиль и бросил бомбу в раскрытую щель, прямо в морду любопытного гаринафина. Бомба щелкнула того по носу, упала на пол и откатилась зверю под ноги. Радзутана забыл обо всем вокруг, видя перед собой лишь искрящийся фитиль.

Чудище опустило голову, чтобы внимательнее рассмотреть яркий предмет.

Радзутана вскочил и бросился обратно в коридор, откуда пришел. От ужаса он не мог даже кричать. Как только ученый свернул за угол, палуба содрогнулась от громкого взрыва.

Но он не остановился.

Секундой спустя раздался разъяренный болезненный рев, пространство за спиной озарилось, как будто там взошло солнце, и отчетливая дрожащая тень Радзутаны побежала впереди его ног.

– Что это громыхнуло?! – воскликнула Радия.

– Что бы ни было, гаринафины перепугались! – ответил Тооф.

– Слышишь? Еще какой-то шум!

Весь корпус корабля содрогался от ритмичных толчков, как будто некто бил по нему громадным молотом. Воины льуку, собиравшиеся спрятаться внизу от драки, застыли, не понимая, в чем дело.

Удары прекратились.

Теперь до их ушей донеслись новые стоны, крики, протяжный печальный рев.

На «Бескрайнем просторе» было всего три взрослых гаринафина. Среди тревожного рева двух из них Тоофу и Радии слышались также сердитый вой и крики Таны, их прежней боевой подруги.

Тооф схватил факел со стены возле открытого люка и помчался на шум.

– Ты куда? – окликнула его Радия. – Кто знает, что там творится?!

– Тана – мое племя! – воскликнул Тооф в ответ, не сбавляя шаг.

Радия сердито топнула ногой. Но она не могла бросить напарника одного перед лицом опасности, а потому после недолгих раздумий побежала за ним. Другие воины бросились им вслед, недоумевая, что же происходит.

Миновав темный лабиринт коридоров, люков, лестниц и узких сходней – факелы и жир для фонарей расходовали в ограниченном количестве, вследствие чего значительная часть города-корабля вовсе не освещалась, – Тооф довел свою пеструю компанию до широкого прохода, который тянулся к загону Таны. До того, как здесь поселили гаринафинов, это был погрузочно-разгрузочный ангар с огромным люком, соединявшимся с верхней палубой. Когда громадные створки люка открывали, гаринафины могли воспользоваться ими как взлетной полосой.

Тооф распахнул последнюю дверь на своем пути и замер. Радия с остальными едва не налетели на него. Причина остановки стала ясна сразу. В лицо им ударила горячая волна; в загоне напротив полыхал пожар, а раздвижные двери были разбиты. Дым быстро заполнял ангар, преграждая людям путь. У нескольких воинов моментально начался кашель.

– Что, во имя Все-Отца, здесь случилось?! – воскликнула Радия.

Тооф пожал плечами:

– Что-то сильно напугало Тану.

– Хвала Пэа, ее здесь нет, да и других гаринафинов тоже не видать. Но я слышу, как она стонет… наверное, забилась вглубь корабля.

– Мы должны ее разыскать, – твердо сказал Тооф.

– Но как мы пройдем сквозь дым?

– Нужно распахнуть люк, чтобы дым выветрился.

Как правило, люк открывали с верхней палубы при помощи лебедки. Однако в экстренных случаях можно было открыть его изнутри, повернув два ворота, которые приподнимали двери на тонких шестах. Пока спутники Тоофа ждали его у воротов, сам он вскарабкался по высокой лестнице сбоку ангара. Пробиваясь сквозь удушливый дым, он наконец добрался до толстых канатов, которыми были привязаны двери. И, достав из ножен кремневый нож, принялся кромсать канаты.

Воздух в ангаре так нагрелся, что двери распахнулись под давлением, как только Тооф перерезал последний канат. Густой дым заклубился, вытягиваясь наружу, но хлынувший ветер также раздул пламя в загоне, и огонь гулко заплясал, взлетев почти до потолка.

Прищурив глаза от слепящего пламени, Тооф всмотрелся в сумрачное пространство внизу, и у него отвисла челюсть. Он увидел, как в ангар из бокового прохода входит целая группа варваров-дара.

Услышав сверху приглушенный взрыв, командор Типо То сразу поняла, что абордажной команде пора возвращаться. Невозможно было поверить, что льуку ничего не заподозрят.

Она протянула руку Таквалу:

– Пора.

– Мы можем немного подождать? – спросил принц агонов.

– Принцесса твердо распорядилась лишний раз не рисковать, – покачала головой Типо.

Таквал неохотно передал ей тяжелую боевую палицу. В отличие от традиционного костяного оружия степняков, эта палица была из железного дерева, с бронзовым набалдашником и двумя изогнутыми металлическими штырями, похожими на клыки степного тигра. Это был подарок принцессы Тэры по случаю помолвки, призванный также продемонстрировать мастерство литейщиков и кузнецов Дара, которое должно было помочь агонам в войне с льуку.

Ухватив палицу обеими руками, Типо трижды стукнула ею по ближайшему шпангоуту, делая паузу после каждого удара. Выждав несколько секунд, она быстро ударила еще пять раз. Спустя еще немного снова последовали три удара с равномерными паузами.

Затем она вернула палицу Таквалу.

Звук распространился по деревянному остову корабля. Это был привычный способ обмена сигналами между членами экипажа. Особый стук служил кодом, сообщавшим всем, кто оставался между внешней и внутренней обшивкой, а также тем, кто выбрался наверх на разведку и для наблюдения за узкими проходами, что нужно возвращаться.

Танцоры, акробаты, ученые, бывшие воздухоплаватели и разведчики выползли из дыр в корабельной палубе, словно крысы из нор, таща за собой длинные фитили. Они быстро подбежали к точке сбора над рубкой, где соединялись десятки фитилей.

– Молодцы! – крикнула Типо То. – Подожгу, как только все вернутся на «Прогоняющую скорбь».

– Постойте! – воскликнул Таквал. – Думаете, нам хватит бомб, чтобы потопить корабль? На подготовительном этапе планировалось, что у нас будет больше времени.

– Ничего не поделаешь, – ответила женщина. – Даже лучшие планы иной раз рушатся при столкновении с врагом. Остается надеяться, что мы успели сделать достаточно.

– А как долго горят фитили? – спросил принц, не разбиравшийся в методах ведения войны дара.

– Самые длинные – примерно столько, сколько варится яйцо.

– То есть льуку могут успеть потушить их, если спустятся, – уточнил Таквал. – Как и прибывающая вода.

– Мы с капитаном Гоном все предусмотрели, – нетерпеливо пояснила командор. – Включая и то, что некоторые бомбы не взорвутся.

– Но раз их меньше, сработает ли теперь наш план?

Типо То промолчала.

– Даже если бомбы взорвутся, льуку могут успеть заделать течь, если вода будет прибывать слишком медленно, – не унимался Таквал.

Командор заскрежетала зубами:

– Да, теоретически это возможно. Умелые специалисты-дара способны устранить течь, вызванную несколькими бомбами, если вовремя обнаружат ее. Но льуку не специалисты. Они вообще не моряки, да и корабли были построены не ими.

Типо То терпела эти вопросы только из уважения к принцессе Тэре. Вся ее симпатия, которую принцу удалось завоевать за последние несколько дней, постепенно улетучивалась. Этот знатный чужак, похоже, совершенно не понимал, что они оказались в чрезвычайной ситуации, когда медлить нельзя.

– Не стоит недооценивать «варваров», – возразил Таквал. – Я знаю, что вы невысокого мнения о степняках, будь то льуку или агоны. Но воинам пэкьу Тенрьо удалось захватить ваши города-корабли, переплыть весь океан и пройти сквозь Стену Бурь. Так что они отнюдь не дураки.

– И что я теперь должна с этим делать? – вскипела Типо То. – Слышите? – Она указала наверх.

Все умолкли. Откуда-то сверху доносились медленные гулкие шаги, то и дело сопровождавшиеся низким стоном или протяжным клекотом.

– Гаринафин шастает, – пробормотал Таквал. – Почему они его выпустили?

Только что вернувшийся Радзутана стыдливо потупил взор.

– Нужно срочно убираться отсюда, – заявила Типо То. – И молиться, чтобы у нас все получилось.

– Нет! – воскликнул Таквал. – Мы можем сделать больше. Я пойду и порушу все, что смогу, и одолею всех, кто спустится на разведку. Чем дольше мне удастся сдерживать льуку, тем больше бомб взорвется и тем больше воды просочится в дыры. Каждая дополнительная секунда повысит шансы на успех.

– Но это не по плану. Принцесса особо отметила, что никто…

– Я не подчиняюсь принцессе, – с волчьей ухмылкой перебил ее Таквал. – У нее свои методы, а у меня свои. – Он повернулся к морским пехотинцам, остановившимся посреди лестницы, чтобы понаблюдать за спором. – Есть желающие пойти со мной?

Все хором выразили согласие.

– Вы не успеете вернуться на «Прогоняющую скорбь», – предупредила их Типо То. – Не факт, что вообще уйдете с корабля, по крайней мере живыми.

Пехотинцы не подали виду, что услышали ее предостережение. Они уже полезли наверх к Таквалу.

– Я прямо сейчас могу вырубить вас и затащить обратно на корабль. – Типо То сжала руку на мече и гневно посмотрела на Таквала. – Принцессе не нужны такие жертвы. Ваша жизнь – залог ее будущего.

– Принцесса Тэра прекрасно понимает, когда следует спрашивать совета, а когда самой принимать ответственные решения. И я тоже, – парировал Таквал. – Ее хитроумные замыслы, тяжелая работа, которую команда проделала за последние дни, – все это может пойти прахом. Жизнь мужчин и женщин, участвующих в этой экспедиции, как и дальнейшая судьба моего народа, зависят от того, что случится сегодня, прямо сейчас.

Они уставились друг на друга и вскоре, кажется, достигли взаимопонимания.

Таквал повернулся и, не оглядываясь, побежал к проходу на верхнюю палубу, держа в одной руке фонарь, а в другой – боевую палицу.

Типо То шагнула за ним, однако меч не выхватила.

– За вами рецепт того салата из обезьяньих ягод и ледяной дыни! – крикнул Таквал, поднимаясь по ступенькам.

Пехотинцы, вызвавшиеся добровольцами, переглянулись и обратились к Типо:

– Простите, командор.

Типо То махнула рукой.

– Ступайте. Да хранят вас боги Дара… – добавила она спустя секунду, – и боги Гондэ.

Наку Китансли не знал, благодарить или проклинать богов за очередной сюрприз. Его настроение за прошедший день менялось уже столько раз, что он сам ощущал себя кораблем, захваченным Стеной Бурь, которая еще маячила по левому борту. Он то как будто поднимался на гребне волны, то вдруг падал в бездну.

Как только передний люк раскрылся и изнутри повалил густой дым, бунтовщики и верные капитану наро-вотаны и воины прекратили драться и удивленно отскочили. Их словно бы окатил холодный ливень, смыв дурман и заставив позабыть о жажде крови. Все замерли в молчаливом замешательстве, не понимая, почему и зачем только что дрались.

Прекратился даже спектакль теней на гигантской ширме, натянутой между кораблями дара, как будто варвары тоже не знали, как воспринимать дым, поваливший из города-корабля. Громадное судно на глазах превращалось в вулкан, готовый вот-вот извергнуться.

Тана Наку привели в чувство крики и визг беснующихся в трюме гаринафинов.

– Спасите корабль! – закричал он. – Потушите огонь, если вам жизнь дорога!

Команда принялась за дело. Сложно было представить себе на судне нечто более опасное, чем взбесившийся гаринафин. Если не усмирить животное и не погасить огонь, всех ждет гибель.

Воины, еще минуту назад вцеплявшиеся друг другу в горло, теперь совместными усилиями прикручивали шланги к составленным на палубе бочкам, черпали корытами морскую воду и передавали из рук в руки ведра, заливая палубу, прежде чем огонь перекинется на такелаж и паруса.

Сердце Наку трепыхалось от радости, когда он думал о том, что боги решили положить конец бунту, пусть и при помощи новой угрозы. Капитан подбежал к люку и заглянул внутрь. Сквозь дым и воздушную рябь он увидел там группу воинов льуку – и откуда только они взялись? – сражающуюся с незнакомцами в одежде дара.

– Варвары! Шпионы на борту! – истошно завопил Наку, ничуть этого не стесняясь, и замахал руками, как ребенок, впервые в жизни увидевший степную гадюку.

– Вотан! – подскочил к нему один из кулеков. – Вот так ужас! Какое коварство! Да хранит нас благословенный свет Кудьуфин! Какое вероломство! Настоящее колдовство! Да пребудет Нальуфин…

Увидев человека, перепугавшегося пуще него самого, тан пришел в себя.

– В чем дело? Говори!

– Я… мы… – Испуганный кулек кивнул на группу воинов льуку, появившихся у правого борта. Те оживленно переговаривались и дружно куда-то указывали. – Мы поднимали корыто с морской водой, чтобы потушить огонь, и, кажется… кажется, увидели кита…

– Что ты несешь?! – прикрикнул на него Наку. – Какое нам сейчас дело до китов? Спускайся и дерись с этими варварами…

– Об этом я и говорю! – Кулек подскочил, яростно жестикулируя. – На самом деле это был не кит, а корабль дара! Он прилепился к нашему днищу под водой!

«Прогоняющая скорбь» прицепилась к городу-кораблю справа от киля. От качки крюки отсоединились, и матросы города-корабля, перегнувшись через борт, смогли заметить маленькое суденышко дара.

С тех пор как «Бескрайний простор» начал погоню за флотилией Дара, Наку почти не мог сомкнуть глаз, терзаясь кошмарами: он постоянно думал о варварах и их волшебных кораблях, способных обойти Стену Бурь, попросту растворившись в воздухе. Осознание, что его смутные догадки оказались верны, добило тана Китансли.

– Уничтожить корабль-кит! – взревел он. – Убить их всех!

– Но как? – изумленно уставился на него кулек.

– Все равно как! Если придется, срубите мачту и проткните ею корабль дара. Убейте их немедленно!

Раздался оглушительный треск. «Прогоняющая скорбь» задрожала от носа до кормы, словно загарпуненная рыба.

– Что случилось? – Принцесса Тэра с трудом, на ощупь, поднялась с пола капитанской каюты.

– Нас ударили! – закричал капитан Нмэджи Гон. – Что-то ударило по носу сверху!

– Нас обнаружили, – уточнила Сами Фитадапу, указав на поперечные окна.

Действительно, в воде отражалось красноватое сияние – это означало, что льуку наверху зажгли факелы и держали их над бортом города-корабля.

– Каковы повреждения? – осведомилась Тэра.

– Трещина и течь в полубаке, – ответил капитан Нмэджи Гон. – Небольшая, можно заделать. Похоже, льуку сбрасывают на нас все, что подвернется под руку. – Он замолчал, услышав в рубке шаги. – Абордажная группа возвращается. Говорят, в городе-корабле сбежал гаринафин, и нужно как можно скорее отсоединяться.

– Зажгите свет! – приказала Тэра. – Нет смысла сидеть в темноте, раз уж нас все равно заметили.

Корабль содрогнулся от нового мощного удара. Принцесса прижалась к переборке, чтобы не упасть.

– Опять по полубаку, – доложил капитан Нмэджи Гон. – Повезло, что прошло по касательной. Учитывая высоту их корабля, одно удачное попадание может нас потопить.

Тэра с трудом забралась на мостик и тревожно смотрела, как мужчины и женщины по одному спускаются со ступенек из рубки и бегут к носу, чтобы помочь заделывать течь.

– Все вернулись? – спросила принцесса, когда на лестнице никого не осталось. – Где Таквал?

– Не ждите его, ваше высочество, – отозвалась Типо То, свесив голову из рубки. Она спускалась последней. – Он с группой морских пехотинцев отправился на верхние палубы, чтобы задержать льуку, пока взрываются бомбы.

– Я же велела ему не геройствовать! – разъярилась Тэра. – Возвращайтесь и притащите его назад!

– Мы не переживем еще одно попадание, – заметил капитан Нмэджи Гон. – Впередсмотрящие докладывают, что с города-корабля уже спускают шлюпки. Если они возьмут нас на абордаж и откроют люки, нам крышка.

– Я уже подожгла фитили, – добавила командор Типо То. – Если бомбы взорвутся, пока мы еще здесь, тонущий город-корабль нас раздавит.

Тэра зажмурилась, про себя проклиная богов.

Согласно плану, абордажная группа должна была в полном составе вернуться на «Прогоняющую скорбь», после чего корабль под покровом тьмы отплыл бы, прежде чем взорвутся бомбы. Но все пошло кувырком; ничего не получилось так, как было задумано.

А теперь все ждали, что решит принцесса.

– Ваше высочество, – сказал адмирал Росо, – вы должны учесть пожелания принца Таквала и тех, кто отправился вместе с ним. Даже самый лучший в мире план не всегда справляется с непредсказуемым вихрем действительности. Принц решил отдаться на волю ветров, и вы должны поступить так же.

Другие офицеры согласно закивали.

Тэра почувствовала себя брошенной.

«Они советуют мне или указывают? Ставят под сомнение мой авторитет? Таквал, будь ты проклят! Почему ты ослушался? Даже в спокойных водах непросто принять верное решение, а уж посреди бури сомнений и подавно».

– А если я прикажу оставаться здесь, пока Таквал и его воины не будут спасены? – прищурив глаза, спросила Тэра. Ей было непросто унять дрожь в голосе.

Офицеры молча посмотрели на нее, в свете факелов на их лицах заплясали тени.

– Тогда я лично организую и возглавлю новую абордажную группу, – ответил адмирал Росо. – Ренга, хоть вы сейчас и зоветесь принцессой, в моем сердце вы навсегда останетесь императрицей Юной, законной наследницей своего отца.

– Раз так, то «Прогоняющая скорбь» будет удерживаться, пока может, – выпятив грудь, произнес капитан Гон. – Даже если это судно разнесут в щепки, я останусь и буду ногтями и зубами цепляться за город-корабль.

– А я поведу воинов сквозь горящие палубы, чтобы найти принца Таквала, – добавила командор То. – Я буду убивать людей, гаринафинов и даже богов, если те преградят мне путь. Подданные должны быть готовы отдать жизнь за своих повелителей, если те оценивают их по достоинству. Император Рагин назначил меня командовать воздушным кораблем, хотя я родилась в простой крестьянской семье. Погибнув за его дочь, я не отплачу и десятой доли того, что должна ему.

Тэра всмотрелась в их энергичные лица. Неужели решение Таквала все-таки было правильным, а она сердилась лишь потому, что искренне верила в возможность достичь успеха без потерь? Или потому, что он ослушался ее? Нужно было дать всем понять, что она здесь главная, но тот ли метод выбрала Тэра? Ее мать, императрица Джиа, повторяла, что хочет для жителей Дара только лучшего, но при этом полагалась лишь на себя и разносила в пух и прах чужие идеи. А вот ее отец, Куни Гару, напротив, всегда прислушивался к советникам. Чьему примеру последовать – матери или отца?

При любом раскладе кто-нибудь да погибнет.

«Эти люди готовы умереть за меня не потому, что верят в мою правоту, а потому что я дочь своего отца. Нельзя их в этом винить. Я и сама себе не доверяю».

– Отделяемся от города-корабля, – сухо приказала Тэра. – Поднимаемся на поверхность и уходим отсюда.

Капитан Гон принялся отдавать приказы экипажу, а командор То с несколькими пехотинцами вернулась в рубку, чтобы задраить люк и отцепить «Прогоняющую скорбь» от города-корабля.

Спустя несколько минут, длившихся, казалось, целую вечность, «Прогоняющая скорбь» отсоединилась от судна льуку. Город-корабль продолжал идти вперед, и подводный корабль дара опустился глубже, чтобы вынырнуть за его кильватером. После этого можно было всплыть и удалиться, пока бомбы не начали взрываться.

Но тут раздался новый оглушительный удар, громче прежних, и корабль задрожал, словно спущенная стрела. Палуба резко накренилась, нос опустился вниз под острым углом. Все попадали на пол.

– Доложите обстановку! – выкрикнула Тэра, не успев подняться.

– Льуку сбросили на полубак огромный камень, – ответил капитан Гон, оценив ситуацию. – Четверо погибших, шестеро раненых. Полубак затоплен, мы теряем плавучесть.

– Всплываем! – скомандовала Тэра. Даже не будучи опытным мореплавателем, она понимала всю серьезность положения.

Капитан Гон торопливо просигналил матросам с помощью системы деревянных колотушек. Ремонтные бригады помчались на полубак с досками, гвоздями и мешками с песком, надеясь хотя бы немного замедлить течь. Регулировщики балласта выкачали из резервуаров всю оставшуюся воду, чтобы оставить кораблю шанс вырваться из оков смертоносного царства владыки Тацзу.

Палуба накренилась еще сильнее, когда корма, где находились капитанская каюта, мостик и ют, поднялась к поверхности. Все, что было на столах, полках и прочих горизонтальных поверхностях, полетело на пол, вдруг превратившийся в почти отвесную скалу. Все, от простых моряков до принцессы, судорожно хватались за что только могли, чтобы не вылететь из каюты на нос.

Подняв шумный фонтан брызг, «Прогоняющая скорбь» выскочила из воды кормой вперед, словно некий удивительный кит, вдруг решивший вынырнуть хвостом вперед, и улеглась на бурные волны. Вода каскадом хлынула из полубака; матросы сражались со стихией, чтобы заделать неровную пробоину.

Не успела Тэра облегченно выдохнуть и подняться с пола, как корабль вздрогнул от нового громкого удара. Хруст дерева едва не оглушил всех на мостике, и капитан Гон побледнел.

– Мы потеряли мачту, – сообщил он, выслушав доклады о повреждениях. – Льуку дорвались до камнеметов и сломали наш фок. Они убрали паруса, чтобы не оторваться от нас. Мы не сможем установить две оставшиеся мачты под непрерывным огнем камнеметов и пращей. Матросов просто перебьют.

– Значит, мы всплыли, но с места сдвинуться не в силах? – уточнила Тэра.

– Да, и веслами тоже не воспользоваться, – кивнул капитан Гон. – Та же беда. Еще одно прямое попадание из камнемета почти наверняка нас потопит.

Принцесса раздосадованно стукнула кулаком по переборке. Ее колебания стоили им драгоценного времени, позволив льуку нанести решающий удар. А теперь и единственный путь к спасению был отрезан.

– Когда взорвутся бомбы?

Объезжая гаринафинов для пэкьу Тенрьо, Таквал повидал множество кровавых и суматошных сражений, но битва на борту города-корабля была самой необычной из всех. Сквозь дым Таквал набросился на первого встречного льуку, соскользнувшего с лестницы, которая вела в открытый люк погрузочно-разгрузочного ангара. Глаза мужчины покраснели и слезились от густого дыма, и Таквал счел его легкой добычей.

Но противник ловко увернулся, и палица принца ударилась в пол. Один металлический шип застрял в доске. Несмотря на жару, дым и только что проделанный путь в несколько палуб, воин льуку оказался ловок и прекрасно держался на ногах. Таквал догадался, что он, должно быть, наездник гаринафина.

Палица никак не хотела освобождаться. Рабам-агонам в Татене не позволялось носить оружие, и Таквал практиковался втайне, используя вместо палиц собранные в мусорной яме кости. Боевого опыта как такового у него практически не было, а уж с металлическим оружием и подавно.

Льуку достал свое оружие – боевую палицу из коровьей кости и волчьих зубов. Таквал наконец вырвал свою палицу и замахнулся на противника; металл и кость столкнулись. Волчьи зубы в набалдашнике палицы льуку раскрошились, одна из костей треснула.

Сердце подпрыгнуло в груди у Таквала, и он заливисто рассмеялся. Ему, совсем неопытному бойцу, удалось сразу обезоружить наездника гаринафинов.

Металлическое оружие превосходило костяное. Вот чем полезен оказался альянс агонов и дара.

Парировав удар незнакомца, Тооф отскочил. Удар был такой силы, что рука едва не отнялась. С изумлением взглянув на останки своего оружия, он присмотрелся к противнику. Высокий молодой мужчина был облачен в доспехи дара, но свободная прическа, бледная кожа и боевая стойка выдавали в нем степняка.

– Ты что это творишь, парень?! – крикнул ему Тооф. – Ты же льуку!

Этот нежданный возглас всколыхнул чувства Таквала. Для порабощенного агона не могло существовать худшего оскорбления, чем если его вдруг перепутают с ненавистными льуку. Но Таквал почему-то обрадовался… как будто снова вернулся домой, в знакомые края.

Несколько месяцев он прожил среди дара, странного народа, обладавшего тайными знаниями и могучими машинами. Эти люди свысока глядели на степняков, хотя некоторые и пытались скрыть пренебрежение. Таквал не мог поговорить на своем языке ни с кем, кроме принцессы Тэры, когда давал ей уроки, но и та была слишком занята подготовкой к экспедиции, чтобы полноценно выучить язык агонов.

Знакомые слоги степного наречия, пусть и из уст льуку, прозвучали для Таквала, словно прекрасная песня. Он и сам не подозревал, как соскучился по дому. Ему захотелось услышать еще что-нибудь.

– Я Таквал, – произнес он. – Агон.

– Вот оно что? А я Тооф.

Обмениваться приветствиями посреди ожесточенного сражения казалось сумасшествием, и оба мужчины замешкались, раздумывая, следует ли далее сказать что-нибудь вроде «очень приятно» или «рад знакомству».

Первым опомнился Тооф. Он отбросил разбитую палицу, отступил к стене ангара и снял с крюка лопату. Рукоять ее была широкой и прочной на ощупь, и Тооф надеялся, что металлический штык окажется более стойким к ударам палицы Таквала. Изначально лопаты взяли в экспедицию Криты, чтобы продемонстрировать бессмертным познания дара в земледелии, но льуку нашли им более прозаичное применение: убирать за гаринафинами навоз.

Таквал тоже пришел в себя и погнался за Тоофом. Принц был выше и сильнее – его все-таки хорошо кормили в Дара и позволяли как следует отдыхать, в то время как льуку на протяжении долгого плавания питались одним лишь сушеным мясом, – но дрался вполсилы.

– Как же ты снюхался с этими варварами? – спросил Тооф.

– Так я тебе и сказал.

Они кружили туда-сюда и парировали выпады друг друга на фоне пылающего загона. Дым клубился вокруг, пот блестел на коже, волосы тлели от невыносимого жара. Палица ударялась о лопату, как тигриный клык о коготь гаринафина.

– Сколько вас здесь?

– Сотни, – соврал Таквал. – Вашему кораблю конец.

Тооф не знал, что и думать. Трудно было поверить, что их давние враги агоны каким-то образом преодолели океан, чтобы объединить силы с варварами-дара. Однако это представлялось не большей чепухой, чем волшебное перемещение дара на несколько морских миль и их проникновение на борт «Бескрайнего простора».

Противники вновь схлестнулись. Они делали выпады и использовали различные приемы, пытаясь обмануть друг друга, прыгали, уклонялись, пинались, сталкивались, размахивали руками и ногами. Силы были равны, и оба почувствовали, что бой продлится долго.

А вот у пехотинцев Таквала дела, к сожалению, обстояли хуже. Многие из них, будучи прежде воздухоплавателями, обладали небольшими габаритами и ловкостью, однако особой физической силой похвастаться не могли. Напористые воины льуку, хотя и утомленные долгим морским походом, были заведомо сильнее и опытнее в рукопашной, а потому довольно быстро оттеснили их. Тонкие мечи морских пехотинцев с трудом отражали удары тяжелых костяных палиц. Дара сгрудились спина к спине, чтобы держать оборону, но воинов льуку было больше, и сверху прибывали все новые подкрепления.

Одна женщина из числа морских пехотинцев закричала. Двое льуку нашли брешь в ее обороне и ранили в руку, заставив выронить меч. Товарищи не сразу пришли к ней на помощь, и сама она не успела отступить, прежде чем две боевые палицы ударили несчастную в голову с обеих сторон, забрызгав все вокруг ошметками мозгов и костей.

Таквал пал духом. Он привел сюда моряков, но в таком сражении его союзники-дара не могли рассчитывать на победу. Нужно было импровизировать. Он отскочил подальше от лопаты Тоофа.

– Сдаешься? – крикнул Тооф.

– Еще чего! – ответил Таквал. – И не зазнавайся! Невелика заслуга одержать победу при подобном численном превосходстве! Если вы такие храбрые, то спускайтесь вниз, где вас встретят мои братья и сестры!

Он ворвался в кольцо льуку, которые окружили моряков дара, словно волк в собачью стаю, прокладывая кровавый путь своей металлической палицей. А затем повел оставшихся пехотинцев в проход, откуда они чуть ранее пришли.

Радия и другие льуку собрались вокруг Тоофа, негласно избрав его вожаком.

– Что, если это ловушка?

Тооф обдумал ситуацию. Он видел, как сражались морские пехотинцы дара, и не опасался их. Но вдруг агон не шутил, говоря о подкреплении?

Из глубин корабля донеслись сотрясающие палубу стоны и хрип.

Тана заблудилась и была ранена.

– Нужно найти ее, – сказал Тооф.

– В узких проходах мы не сумеем воспользоваться численным преимуществом, – предупредила его напарница.

– Нужно найти ее, – упрямо повторил Тооф.

Он отослал одного кулека доложить о происшествии тану Наку, а половину воинов отправил тушить пожар в загоне. Оставшиеся отправились вместе с Тоофом в темный коридор по следам врагов.

– Будьте осторожны.

Отряд льуку методично, отсек за отсеком, настигал Таквала и его пехотинцев. Дара то и дело оборачивались и давали отпор, но вскоре вновь убегали вглубь корабля.

– Нужно задержать льуку, насколько возможно, – приказал принц морским пехотинцам. – Бомбы еще не скоро взорвутся!

Отступая по лабиринту узких коридоров и тесных кают, Таквал с пехотинцами поджигали все, что успевали, расставляли ловушки, а, оказавшись прижатыми к стенке, отбивались, как дикие волки, которым уже нечего терять.

Оказавшиеся на свободе гаринафины были для них немалым подспорьем. Крики Таны всполошили двух других гаринафинов, и те тоже вырвались из загона, учинив беспорядок и десятикратно увеличив масштаб разрушений. Огромные звери легко проламывали переборки, как будто те были ширмами из шелка и бамбука, разделявшими комнаты в домах дара.

Тооф и Радия пытались успокоить взбесившихся животных свистом и гудками своих костяных горнов, но звуки не достигали слуха далеко разбежавшихся гаринафинов.

– Ничего не выходит, – задыхаясь, произнесла Радия. – Так мы Тану не догоним.

Тооф кивнул. Дара, пытавшиеся взять их на абордаж, вели себя внутри города-корабля так, словно бы оказались в настоящем городе с улицами и переулками. К подобной манере ведения боя льуку были непривычны.

– Она наверняка ранена и не понимает, где находится, – предположила Радия. – Иначе давно бы уже нашла дорогу на верхнюю палубу.

– Вот что, нужно искать Тану, – решил Тооф. – Тут и без нас хватит бойцов, чтобы справиться с варварами.

В результате Тооф и Радия постепенно отделились от группы, преследующей дара, и скрылись в первом же боковом проходе. Оставив других льуку сражаться с варварами, двое наездников быстро отыскали свою питомицу, которой, судя по всему, приходилось несладко.

Но тут коридор вдруг изогнулся, деревянные стены застонали, и Тооф с Радией рухнули на пол. Громкие взрывы сотрясали их до костей, заставив плотно заткнуть уши.

Звук разрывающихся бомб напоминал раскаты грома в Стене Бурь. Он доносился из глубин корабля, из пространства между внутренней и внешней обшивкой, и город-корабль заходил ходуном, как при непрекращающемся землетрясении.