Онлайн чтение книги Женщина судмедэксперт династии Тан The Tang Dynasty’s Female Forensic Doctor
Глава 84 ‒ Правда

Жань Янь молча посмотрела на Жань Юнь Шэна, полностью игнорируя его вину, и спросила с улыбкой:

– Что случилось в семье?

Жань Юнь Шэн увидев эту теплую улыбку, сломавшую вечный лед на ее лице, вздохнул:

– Теперь слухи, ходящие о тебе в городе, стали еще хуже. Семья Янь объявила об отмене брака. Старейшины клана были крайне раздражены, но губернатор провинции Лю публично похвалил тебя, и к счастью семья Жань изменила свое мнение, поэтому ситуация все еще остается хорошей. Пока ты находишься в храме Ин Мэй, никто не сможет тебе навредить.

После паузы Жань Юнь Шэн серьезно продолжил:

– Ах'Янь, если тебе не хватает денег, просто скажи своему Десятому брату, не зарабатывай их сама. Хотя возможности Десятого брата ограничены, у него никогда не будет недостатка в деньгах. Не упрямься, ладно?

– Хорошо, – Жань Янь чуть кивнула, она могла хотя бы это пообещать Жань Юнь Шэну, но ей все еще было необходимо обзавестись большей суммой денег, чтобы защитить саму себя. Всегда стоило иметь хорошую страховку. Такое всегда было в привычках Жань Янь.

Жань Юнь Шэн кивнул и продолжил:

– Я помог Божественному лекарю У устроиться. Он живет во дворе рядом с Западным городом. Место почти рядом с Западной горой и, от нечего делать, он ходит собирать на ней травы.

– Благодарю Десятого брата, – сказала Жань Янь.

То что устроил Жань Юнь Шэн точно соответствовало замыслам У Сю Хэ и желаниям Жань Янь. Жань Юнь Шэн хорошо развернулся в сфере бизнеса, а не был просто мальчиком на побегушках. Все дела, которыми он занимался, были очень дотошно исполнены. Поэтому Жань Пин Юй уже передал много дел в его руки. Ему был сужден путь торговца, и альтернативы не было. К счастью, он к тому же был очень неплох в бизнесе.

Некоторое время брат и сестра разговаривали в бамбуковом лесу, Жань Юнь Шэн велел отослать вещи, которые доставил в храм, и кстати добавил пять таэлей серебра на благовония для храм Ин Мэй.

Пять таэлей, на самом деле было не так много, но в зависимости от покупательной способности династии Тан, этих пяти таэлей вполне бы хватило, чтобы отремонтировать весь храм Ин Мэй. Поэтому к Жань Янь относились как к бодхисаттве, и на ужин было добавлено еще три блюда, хотя это были все еще легкие вегетарианские блюда, они были гораздо изысканней.

Закончив ужин, Жань Янь, искупавшись, зажгла лампу на веранде и начала читать медицинскую книгу.

Син Нян стоя снаружи у бамбукового забора, посмотрела вверх и в который раз спросила Жань Янь:

– Мисс, сколько времени нужно, чтобы исполнить обязанности свидетеля? Почему небеса уже потемнели, но до сих пор не видно и ее тени?

– Подожди немного, – Жань Янь тоже волновалась, но не беспокоила Син Нян, чтобы та не стала волноваться еще сильнее, поэтому быстро отослала ее: – Син Нян, пожалуйста, разогрей для нее еду.

Син Нян кивнула и отправилась на кухню. Только она вошла туда, как вернулась Ван Лу.

– Мисс, – лицо Ван Лу было немного бледным, а глаза красными и опухшими, как два грецких ореха, она ворвалась во двор и, вскрикнув, бросилась на колени перед Жань Янь.

Крик всполошил Син Нян. Она выскочила из кухни и в панике спросила:

– Что случилось, Ван Лу?

– Мисс, – Ван Лу встала и вытерла слезы, которые все еще продолжали катиться и, всхлипывая, заговорила, – в ямене сказали, что в тот день были выкопаны два женских трупа, один принадлежал Третьей мисс Инь, а другой – Гэ Лань... ву... эта служанка, но эта служанка не смогла распознать, кто из них был кем.

Из-за плача Ван Лу, даже вечерний бриз нес слабый оттенок грусти, а веки Син Нян опухли, потому что та не могла сдержать слез.

Жань Янь глубоко вздохнула, помолчала, а затем медленно произнесла:

– Завтра я напишу записку, ты передашь ее от моего имени губернатору провинции Лю. Если он согласится, я лично опознаю ее.

Жань Янь мягко погладила Ван Лу по голове и спросила:

– Хочешь поесть?

Ван Лу покачала головой, а ее яркие фениксовые глаза наполнились негодованием.

– Служанка не голодна. Насмотревшись на Инь Вэнь Шу этого зверя в человеческом обличье, я не могу проглотить и кусочка. Он давно понял, что по ошибке убил Третью мисс Инь, поэтому позже заставил Четвертую мисс Инь притвориться ею и угрожал, что, если обнаружится хоть намек на отличие, он утопит ее в реке Пинцзян, и она присоединится к Третьей мисс Инь.

Син Нян и Сяо Мань были в полном ужасе. Син Нян вздрогнула:

– Даже тигр не ест своих детей. Но, несмотря на элегантную внешность, Инь Вэнь Шу и правда совершил такое осуждаемое богами преступление.

– Есть еще и Гэ Лань. Он признался, что также послал людей убить Гэ Лань. Он сказал, что в тот день Четвертая мисс Инь попросила нашу мисс прибыть к реке Пинцзян. А сама отправилась на поиски Четвертого мастера Циня. Наша мисс пришла на берег реки и каким-то образом наткнулась на Инь Вэнь Шу, собирающегося бросить тело в воду. Он хотел убить свидетелей, чтобы те не проговорились... вот… – взволновано рассказывала Ван Лу, но вдруг заколебалась.

Жань Янь медленно продолжила:

– Ради того, чтобы спасти меня, Гэ Лань в одиночку увела стражей резиденции Инь, к сожалению, ее убили, верно.

Выражение Ван Лу сменилось с удивления на печаль, и она кивнула.

Син Нян была потрясена. Она видела множество коварных и хитрых людей, но редко слышала столь ужасные вещи. Отец убил дочь, угрозой принудил другую и хотел убить мисс другого семейного клана. Это было полное безумие.

– Что случилось с Хань Шанем? – Спросила Жань Янь, просто чтобы разобраться в сути дела.

Ван Лу ответила:

– Однажды Хань Шань встретился на банкете с Четвертым мастером Цинем и другими членами семьи, чтобы поговорить о дамах без лишних ушей. Хань Шань сказал, что походя присмотревшись к талии и бедрам Четвертой мисс Инь, смеет утверждать, что она уже не девственница... Четвертая мисс Инь притворялась Третьей мисс Инь, и она уже была от этого в ужасе. Уж не знаю, от кого она все услышала, но перепугалась еще сильнее, поэтому подумала о мисс Вэй. К слову о семье Вэй, она утверждала, что является дочерью-сиротой обедневшего аристократа. И пусть она была женщиной средних лет, но хранила свое тело в чистоте. Она родилась красивой и обаятельной, и после того как мадам Лин родила Третью мисс Инь и Четвертую мисс Инь, Инь Вэнь Шу принял ее, пусть и только в качестве наложницы, однако Четвертая мисс Инь обнаружила, что та часто встречалась с Цуй Мэй из Павильона Цайсю. А когда она услышала, что Цуй Мэй – проститутка, хорошо разбирающаяся в кунхоу [1], то сознательно сказала мисс Вэй, что хочет обучиться игре на ней, но, к сожалению, мало кто может найти хорошего учителя.

– Чтобы иметь возможность часто видеться с Цуй Мэй, одураченная мисс Вэй привела Цуй Мэй в свой дом в качестве учителя музыки. Затем Четвертая мисс Инь последовала «за виноградной лозой», и обнаружила связь мисс Вэй с Цуй Мэй. Оказалось, что мисс Вэй и в самом деле была дочерью-сиротой опального аристократа, поэтому обучалась музыке в придворной школе гейш, позже у нее случился с кем-то роман, и она родила дочь – Цуй Мэй.

Казенные гейши [2] все равно считались изгоями. Даже несмотря на то, что музыкантши из придворной школы служили императору, изгои все еще оставались изгоями. Как только они покидали школу, прежняя личность становилась неизгладимым клеймом.

Кто знал, какой метод использовала мисс Вэй, но она превратила себя в порядочную гражданку. В сочетании с ее необыкновенным темпераментом ей пришлось пройти долгий путь из Западного Чанъаня, и так, естественно, суметь спрятаться в Сучжоу.

Мисс Вэй, на самом деле, удалось скрыть от Инь Вэнь Шу, что она не была девственницей, что удивило Жань Янь. Ей было интересно, стоило ли оплакивать невежество Инь Вэнь Шу или то, что она была слишком умна.

Инь Вань Вань использовала личность мисс Вэй, чтобы угрожать Цуй Мэй, велев той соблазнить Хань Шаня и отравить его.

Четвертый мастер Цинь ударив Хань Шаня, случайно активировал его яд. Этого не было в расчетах Инь Вань Вань, но случившееся все равно подстегнуло ее «вдохновение», и это еще усилило ее внутреннюю депрессию и довело ненависть до грани безумия.

Примечания переводчика

[1] китайская арфа

[2] жены и дочери казнённых или осуждённых преступников, отсылались в публичные дома.