Онлайн чтение книги Женщина судмедэксперт династии Тан The Tang Dynasty’s Female Forensic Doctor
Глава 87 – Неизбежное

Жань Янь зажгла перед гробом цанчжу и китайскую медовую саранчу, затем, надев перчатки, тщательно осмотрела кости в гробу. Поскольку труп долгое время пробыл в земле, информация, следы на трупе и его окружение постепенно исчезли под воздействием окружающей среды, растений и погоды. Кроме того, эти кости были перемещены и их изначальное положение нарушено, что, несомненно, добавляло больше сложности при осмотре.

Судя по представленным костям, Жань Янь посчитала, что это была женщина в возрасте от двадцати четырех до тридцати лет. На тазе были явные шрамы от родов, а вся кость была сине-черной, что выглядело очень жутко. В такой ситуации следовало подозревать, что покойная при жизни была отравлена. Что касалось яда, Жань Янь сразу же подумала о мышьяке.

Тем не менее, не все отравленные трупы чернеют, и не все почерневшие тела – отравлены. Организм человека мог почернеть, когда кости окислились и разлагались органические вещества. Так что подобное почернение можно было только назвать подозрительным.

Основным компонентом мышьяковых ядов является мышьяк. Если покойная умерла от отравления мышьяком, то в трупе должен содержаться мышьяк. Однако в династии Тан не было современного оборудования. Как определить, что труп погибшей содержал токсины?

Это действительно было проблемой. Жань Янь взглянула на Су Фу. Он предпочел, чтобы его обнаженное тело подверглось осмотру. Труп был действительно сложным. Он доверял ей, но чувствовал, что она не сможет получить результата. Разве никто в династии Тан не смог получить его? Если до сих пор еще никто не смог этого сделать, что если я осмелюсь открыть рот и показать свои истинные способности, на этот раз нужно просто что-то найти, чтобы произвести впечатление?

Су Фу тоже сразу заметил ее взгляд и поднятую голову, и через мгновение увидел вспышку улыбки в ее глазах, уверенную и настойчивую. Су Фу опустил взгляд и продолжил наблюдать за ее осмотром.

После общего осмотра, Жань Янь понемногу, сверху до низу, прощупала руками скелет и, когда ощупывала позвоночник, заметила нечто странное. Она поманила ближе человека, держащего факел, внимательно посмотрела вниз, заметив трещины во втором и третьем ребре грудины.

В трещине осталась черная субстанция, которая, вероятно, была тем, что оставалась после окисления и разложения мягких тканей трупа, поэтому, безусловно,  трещина появилась не в результате того, что люди переместили труп. Но в отношении вопроса, была ли она вызвана до или после смерти, необходимо было дальнейшее изучение.

Эта область находилась близко к сердцу и легким, и о такой трещине стоило задуматься.

Жань Янь продолжала ощупывать: таз, лобковую кость и кости ног – они были в норме. Когда она достигла стопы, то внимательно осмотрела место где отсутствовал маленький палец левой ноги. Кость на разрезе хорошо зажила, и можно было сделать вывод, что этот сустав пальца ноги был отрезан до смерти умершей, а после того как его отрезали человек прожил не менее полугода.

Закончив осмотр, Жань Янь подошла к стопке бумаги и начала писать. Все ждали, что она запишет результаты вскрытия, но она написала одно предложение: «Не повредили ли случайно некоторые кости?»

Она взяла листок бумаги и передала его Су Фу.

Су Фу взглянул взятую им бумагу и громко произнес:

– Коронер спросил, не повредили ли какую-либо часть тела.

Главный что-то прошептал человеку рядом с собой, и тот ответил:

– Возможно, но скажите, какой вред нанесет повреждение костей.

Жань Янь наклонилась, написав несколько слов на бумаге и передала ее Су Фу, который сказал:

– Все кости черные, и есть подозрения, что человек был отравлен мышьяком, но он не уверен, и только после некоторых методов проверки, можно получить точные результаты.

Главный чуть кивнул, давая понять, что можно начинать.

Прежде чем взяться за дело, Жань Янь попросила одолжить Су Фу широкий нож. Она срезала с тела клочок волос и отпилила часть ребер возле грудины.

Все мужчины, наблюдая как лезвие клинка пилило кость, не могли не ощутить холод ползущий по ногам, особенно Су Фу потому что зная, что она женщина, ощущал странность в глубине своего сердца.

Жань Янь была серьезна и сосредоточена. Она положила кусочки ребер на огонь и нагревала их до тех пор, пока те не начали дымить, а затем быстро подвинула их ближе к широкому лезвию.

Это был самый простейший способ определить, есть ли мышьяк в костях. В 1790 году один химик обнаружил, что если вещество содержало мышьяк, то после его нагревания и помещения над паром холодной металлической пластины, на ее поверхности появится слой белого оксида мышьяка.

В плохих условиях вскрытия это тоже было решением. Жань Янь прищурила глаза и увидела слой вещества, похожего на иней, появившегося на поверхности широкого ножа. Она осторожно смахнула его на бумагу маленькой кистью, не дожидаясь пока его сдует ветром или пока его увидят другие.

Позже она таким же образом проверила волосы жертвы.

Обычно считается, что если человек умирал от мышьякового яда, большинство токсинов после смерти попадало в организм, а на самом деле частью тела с высоким их содержанием оказывались волосы.

После накопления большого количества окиси мышьяка Жань Янь продолжила изучать трещины на ребрах, которые находились рядом со вторым и третьим отделами грудной клетки, близко к сердцу и легким, повреждение было сбоку, трещина была довольно аккуратной, и следов заживления не наблюдалось. Предположительно, это было сделано после смерти.

Жань Янь заподозрила, что убийца сначала отравил покойную, а потом пронзил ее сердце и легкие мечом, чтобы запутать следствие при определении причины смерти. Поэтому она тщательно проверила ребра, соответствующие этим отделам позвоночника, Жань Янь осматривала их снова и снова пока, наконец, не обнаружила небольшую царапину на верхней стороне четвертого ребра слева. Возможно, эта царапина была хорошо видна на более новой кости, но эта кость немного выветрилась, и если специально не искать эту крошечную царапину, то было нереально ее заметить.

Это открытие позволило Жань Янь определить, что покойную зарезали мечом после смерти. У цели сделавшего это человека было несколько вариантов, возможно, чтобы излить свой гнев; а может просто наверняка убедиться, что она мертва; возможно, чтобы запутать следствие, также есть вероятность того, что на острое оружие, вонзенное в сердце было нанесено большое количество мышьяка...

Жань Янь была более склонна к двум последним возможностям: если кто-то хочет излить свой гнев, как он может просто вонзить меч? Потребовалось бы, по крайней мере, два или три удара, чтобы достигнуть цели выражения гнева. Она еще раз тщательно все проверила. Других повреждений на костях не обнаружилось.

Жань Янь полила уксусом горящие перед гробом цанчжу и китайскую медовую саранчу, вдыхая легкий намек на дым, потом потянула Су Фу за руку, дав знак остальным отойти.

Затем Жань Янь села в паре шагов от гроба и подробно записала результаты своего вскрытия на бумаге, не забыв, что Су Фу посоветовал, ей изменить почерк, поэтому она сознательно писала левой рукой. Жань Янь раньше тренировала письмо левой рукой, почерк был очень уродливым, но довольно быстрым.

Написав пять страниц, Жань Янь сделала паузу и написала еще одну для Су Фу.

Су Фу взглянул на нее и все еще сжимая в руке бумагу, сказал:

– Коронер взял остатки мышьякового яда с волос и ребер трупа, в наличии всего две пробы. Если у вас есть сомнения, можете взять их и проверить.

Су Фу передал две пробы, завернутые в бумажные пакеты, одетому в черное мужчине, а затем и результаты вскрытия.

Мужчина используя свет от факела, быстро просмотрел его. Чем больше он читал, тем больше удивления было в его глазах, он не знал никого, кто мог так подробно записать результаты вскрытия. Даже различные версии убийства были четко описаны, что удивило его еще больше, он даже зарисовал угол и положение меча в теле, сделав выводы о том, какое положение могло вызвать такое проникновение.

Это все относилось к профессиональному обсессивно-компульсивному расстройству Жань Янь. Занимаясь написанием отчета после вскрытия, она всегда делала его очень детальным, никогда не оставляя никому шансов на дополнительные вопросы.

– Ци [1], где вы нашли этого коронера? – внезапно заговорил человек в черном, его голос был освежающим и слегка притягательным. Он был молодым человеком.

Молодой человек говорил с Су Фу.

Жань Янь предположила, что «Ци» может быть частью имени Су Фу, Су Фу – Су Ци.

– Он не один из моих людей, так как дело было завершено, пожалуйста, отпустите меня, – голос Су Фу был холодным и, прозвенев в этом пустынном месте, заставил людей содрогнуться.

Мужчине было все равно, он просто усмехнулся и сказал:

– Будущее покажет.

– Не забывайте свое обещание, – холодно напомнил Су Фу, не желая иметь с ним дело.

Жань Янь увидев, что он повернулся, собираясь уйти, быстро подняла ящик с инструментами и последовала за ним.

На пустыре царила тишина, слышался только треск горящего огня, воздух полнился кислым запахом цанчжу, китайской медовой саранчи и уксуса.

Человек с грубым голосом посмотрел вслед уходящему Су Фу и, понизив голос, спросил:

– Господин, вы желаете, чтобы мы последовали за ним?

– Последовали? – молодой человек усмехнулся и, казалось, что-то вспомнив, недовольно сказал: – Вы уверены, что он вас не обнаружит? Вы знали его столько лет, и когда-нибудь видели его милосердным?

Человек промолчал. В прошлом господин тоже отправил кого-то, чтобы следовать за Су Фу. К сожалению, он не только ничего о нем не узнал, но и все посланные были убиты, и даже сам господин получил предупреждение. Из-за этого он был жутко зол.

Глаза единственного молодого человека сверкнули, как у хищной птицы и он медленно пробормотал про себя:

– Ци, если ты перестанешь быть для меня полезным, я сделаю все возможное, чтобы избавиться от тебя.

В его словах звучало предупреждение: люди в черном вокруг него промолчали.

После того, как Су Фу и Жань Янь отошли примерно на двести футов, и скрылись за холмом, Су Фу обнял ее и рванул вперед.

Он не отнес Жань Янь в храм Ин Мэй, но доставил прямо в свой бамбуковый дворик, где жил в уединении.

В середине месяца клумба петушиного гребня в бамбуковом дворе была яркой и слегка трепетала на горном ветру. Су Фу сорвал ткань с лица и вошел в комнату и, будто никого не было рядом, расстегнул черную одежду на своем теле. Его движения были плавными и свободными, каждый шаг красивым.

Жань Янь была ошеломлена, подумав, не собирается ли он выполнять обещание? С этой мыслью, она быстро оставила громоздкий набор инструментов и последовала за ним.

Су Фу снял только черную одежду, распустил волосы, вымыл руки и надел халат, затем взял две чашки чая и вышел. Одна из чашек была всунута в руку Жань Янь, а когда он увидел, что она загородила проход, тихо сказал:

– Посторонитесь.

Жань Янь сделала глоток и обнаружила, что чай все еще горячий, но не удивилась и отступила в сторону, а затем сказала:

– Когда я говорила, что хочу осмотреть вас, я имела в виду тщательный осмотр без одежды в хорошо освещенном месте.

Су Фу стоял перед верандой и пил чай, черные, как чернила волосы струились по халату накинутому на его широкие плечи, крепкие как горы, лунный свет, сиял на его профиле, словно вырезанном искусным резцом. Его лицо было еще прекрасней на фоне красного петушиного гребня.

Жань Янь уставилась на эту прекрасную картину, невольно затаив дыхание...

Примечания переводчика

[1] 期(ци) – не уверена к чему это относится, то ли часть имени, то ли к его номеру среди убийц, толи к тому, что он отрабатывает долг, так что оставлю как есть.