Онлайн чтение книги Минлань: Легенда о дочери наложницы Legend of Concubine’s Daughter Minglan / The Story of Minglan
Глава 332

Видя, что Ван Ши снова взялась за старое, Хуалань поспешно вклинилась в разговор:

— Матушка, хватит! Разве вам недостаточно забот с моей племянницей? Она растёт день ото дня и вам не стоит сейчас распыляться на другое. Мой брат поручил вам свою дочь, быть может стоит научить её читать или рассказывать стихи? Пожилая господа воспитала Цюаня таким послушным! Он уже умеет правильно держать кисть и тренируется в каллиграфии. Почему бы вам не последовать примеру пожилой госпожи?

Однако, судя по всему, было бы лучше, если бы Хуалань не напоминала ей об этом. Ван Ши лишь разозлилась ещё больше и гневно воскликнула, хлопнув по столу:

— Ладно, хорошо! Вы все здесь такие правильные, я одна глупа и неразумна! Вот так и приезжай в гости! Минлань, следи за здоровьем, не будь как твоя невезучая пятая сестра, постарайся родить мальчика! Её теперь каждый день задирает вся её семья. К твоей свекрови я сегодня не пойду, передай ей это, мы уходим.

Минлань встала, намереваясь уговорить Ван Ши остаться, однако та упорно стояла на своём.

— Матушка, вы с сестрицей можете идти, а я задержусь здесь ещё ненадолго, — наконец предложила Хуалань.

— Даже не думай, твоей сестре нужен отдых, — недовольно ответила Ван Ши.

— Матушка, всё равно я скоро возвращаюсь в поместье Юань, — со вздохом продолжила Хуалань. — Мне с вами, так или иначе, не по пути. К тому же, я так давно не видела шестую сестрицу!.. Что такого в том, чтобы позволить нам немного поболтать? Плюс, после я загляну к пожилой госпоже Цинь и выражу ей почтение на случай, если она воспримет наш краткий визит как оскорбление.

В конце концов, Хуалань была родной дочерью Ван Ши, поэтому та всё-таки согласилась, хоть и была весьма этим недовольна. Договорившись с Хуалань, Ван Ши тут же ушла. Лю Ши смиренно последовала за ней.

Минлань проводила их ошеломлённым взглядом, попутно гадая, не началась ли случайно у Ван Ши менопауза. Минлань отвела Хуалань во внутреннюю комнату. Вскоре им подали чай и закуски.

— Я рада видеть, что твоё лицо лучится счастьем, — с улыбкой произнесла Хуалань, поглядывая на живот Минлань. — Пожилая госпожа всегда волновалась о том, что ты чересчур худая.

— Не то чтобы я хотела толстеть… — расстроенно протянула Минлань, коснувшись своего живота. — Что, если потом я не смогу вернуть прежнюю фигуру?

— Тебе сейчас нужно беспокоиться вовсе не о фигуре, — укорила Хуалань.

Они поболтали ещё некоторое время, и Минлань всё-таки не удержалась и спросила:

— Что случилось? Почему госпожа была так зла?

— Ох, не напоминай, — вздохнула Хуалань, отхлебнув чая. — Матушка уже несколько дней чуть ли не на стену лезет. После того как пятая сестрица родила девочку, матушка начала опасаться, что семья мужа будет обижать её. Поэтому она начала периодически ездить в семью Вень и пытаться наводить там свои порядки. Вообще-то, её первые пара визитов даже были полезными, поскольку пожилая госпожа Вень заявила, что «Эта девчонка не такая уж и неженка и нет нужды приглашать двух кормилиц, чтобы присматривать за ребёнком. И вообще, никто здесь не тратит её деньги, как вы смеете говорить всю эту чепуху?!»

Минлань внимательно слушала рассказ и активно кивала.

— Эх, так или иначе, пятая сестрица сейчас живёт в семье Вень, и проблема была даже не в том, что матушка говорила о Жулань, она просто… — Хуалань запнулась, пытаясь подобрать правильные слова. — Она ездила туда слишком часто. И, каждый раз, когда она оказывалась там, она умудрялась вывести из себя пожилую госпожу Вень…

— Это… Это нехорошо, — нахмурилась Минлань. — Если всё продолжится в том же духе, пятый братец, определённо, будет недоволен. И не важно, насколько он миролюбив.

— Именно! — воскликнула Хуалань, откусывая кусочек пирожного. — Пожилая госпожа тоже поняла, куда дует ветер, и сразу же отчитала матушку. После этого матушка затаила большую обиду. И, о Небеса, потом была свадьба третьего братца. Отец быстро заподозрил, что матушка совершенно не старается заниматься подготовкой к свадьбе, и из-за этого он несколько раз отчитал её прямо перед всеми слугами.

— У отца просто случился приступ паранойи, матушка ни за что не стала бы себя так вести, — тут же воскликнула Минлань. В конце концов, она не могла заявить «Ничего удивительного, это же Ван Ши» в присутствии её родной дочери. Однако, к удивлению Минлань, Хуалань отнеслась к этому заявлению прохладно.

— Подозрение отца не были беспочвенными. В последнее время матушка, мягко говоря, не в настроении, поэтому она с удовольствием спускает пар на всём, что попадается ей под руку.

Минлань молчала, не решаясь что-либо отвечать.

— После этого к нам переехала наша новая сестрица, — тем временем продолжала Хуалань. — Она хорошая девушка. Уже на второй день после свадьбы она начала внимательно выслушивать все нравоучения матери. Ты прекрасно знаешь её темперамент, бывает, что она иногда может сказать гадость, однако сестрица способна вытерпеть всё это. Она ещё ни разу не перечила матушке. На протяжении двух дней матушка велела ей держать бадью с водой, чтобы прислуживать ей, и она без колебаний выполнила её приказ. Она опускается перед матушкой на колени каждый раз, когда она того требует, даже во дворе, продуваемом холодными ветрами. Ах!.. В этот раз матушка, определённо, зашла слишком далеко. Любой посторонний, увидев это, без колебаний заявил бы, что эта невестка воспитанная и добродетельная женщина, а эта свекровь вредная и жестокая женщина.

Минлань прекрасно понимала, что было дальше даже без объяснений Хуалань. Должно быть, кто-то остановил Ван Ши.

— Это был отец или пожилая госпожа? — уточнила она.

— Отец, — расстроенно поджав губы, ответила Хуалань. — Отец в хороших отношениях с господином Лю, и он обещал ему, что в его семье к Лю Ши не станут относиться несправедливо. А, учитывая то, через что матушка заставила её пройти, это было словно пощёчина для отца. Несколько дней он ещё умудрялся терпеть всё это, но когда матушка совсем вышла из себя и начала напоминать мою свекровь, у них случился большой скандал. Во время него вскрылись все остальные недобросовестные поступки и дела матушки. Оказалось, что она всячески экономила на расходах на еду и одежду для слуг в покоях сестрицы. О, Небеса!.. Я поспешила в родной дом, едва услышав об этом, и попыталась вразумить родителей, но всё было без толку.

В комнате повисло длительное молчание, Минлань не знала, что на это ответить.

— И… Что было потом? — наконец тихо произнесла она.

— Отец обратился к пожилой госпоже. После этого было объявлено, что отныне сестрица сама будет руководить всем, что происходит в её покоях. Плюс она получила право брать деньги на еду и одежду напрямую из семейного бюджета без разрешения матушки. Ещё отец хотел избавить её от ежедневных нравоучений матушки, но… Но она настояла на том, чтобы продолжить прислуживать ей каждое утро, — в голосе Хуалань звучала горечь. Возможно, она жалела свою мать или же, наоборот, была разочарована в ней. — С тех пор матушка ходит вечно раздражённая, и она даже не хотела привозить сюда сестрицу, поэтому я сказала, что могу взять её с собой вместо матушки. Однако, узнав об этом, пожилая госпожа возмутилась и заявила, что не подобает беременной женщине брать с собой своих невесток в гости. И, что могут подумать, что в нашей семье никого больше не осталось. Затем бабушка настояла на том, чтобы матушка тоже поехала. Ну вот, теперь матушка зла ещё и на пожилую госпожу.

В этот раз Минлань не хотелось даже вздыхать.

Самой большой трагедией в жизни госпожи Ван было то, что все вокруг неё, и друзья, и враги, были умнее неё. Её враги были так умны, что легко побеждали её, а её союзники из-за этого смотрели на неё свысока и не стремились с ней общаться.

— У меня здесь есть успокоительное… — начала было Минлань. Но, к её удивлению Хуалань лишь махнула рукой и ответила:

— Не поможет. Думаешь, отец не пытался напоить матушку успокоительным? Она даже пьёт пилюли вовремя, но кажется, что они просто не действуют на неё.

Кажется, даже Хуалань, родная дочь Ван Ши, не могла больше выносить её темперамент, поскольку в последнее время с ней действительно было невозможно иметь дело.

— Тогда… Что же нам делать?

Больше всего Минлань беспокоилась о пожилой госпоже Шен. Она лишь могла надеяться на то, что Ван Ши не станет докучать ей чересчур сильно.

— Хороший вопрос, — обречённо вздохнула Хуалань. — Я уже обратилась к лекарю с тем же вопросом. Сейчас мы можем лишь надеяться на то, что это состояние скоро пройдёт. Мы продолжим поить её успокоительным и говорить ей всякие воодушевляющие вещи, чтобы поднять настроение. Рано или поздно она придёт в норму.

— Что же такого радостного вы сможете ей сказать? — нервно спросила Минлань.

— Ничего особенного. Например то, что наложница Линь несколько раз пытавшаяся устроить скандал, наконец утихомирилась, стала вегетарианкой и теперь каждый день молится Будде, от чего у неё лишь прибавляется морщин. А, ну ещё о том, что четвёртая сестрица до сих пор не забеременела.

Минлань тут же заинтересовалась этой темой. Сейчас она вращалась в совершенно других кругах общества и уже очень давно не слышала ничего про Молань. Да и Хуалань взбодрилась после того как они ушли с темы скверного настроения её матери.

— Наша тётушка, жена бо Шоушаня, дружит с госпожой бо Юнчан. Веньин ведь думала, что Молань моя сестра, поэтому она всегда рассказывает мне о том, что там у неё происходит.

В том, что Молань до сих пор не забеременела, особо не было её вины, однако причина у этого, конечно же, была. Вань Чхуньгэ была расчётливой девушкой. Несмотря на то что она примерно тогда же родила девочку, Лян Хань всё равно обожал её и восхищался ею. Вскоре она снова забеременела и Молань решила провернуть всё тот же трюк, но с большим размахом.

Каждый день она со смиренным и добродетельным видом посылала Чхуньгэ множество видов питательной еды в таких количествах, словно бы это ничего ей не стоило. В итоге, когда у Чхуньгэ начались схватки, оказалось, что её ребёнок был слишком большим из-за злоупотребления питательными веществами.

Спустя два дня и две ночи стонов она так и не смогла родить, ребёнок задохнулся до того, как оказался снаружи. Первая госпожа семьи Лян подозревала, что за этим стояла Молань, и даже закатила скандал, но не сумела найти никаких доказательств.

Та питательная еда вся была наивысшего качества, и даже императорские лекари сказали, что с её питанием не было никаких проблем. В итоге первой госпоже Лян не оставалось ничего иного, кроме как сдаться. Однако вторая госпожа Лян обиделась на неё за это.

Первая ветвь (незаконнорождённый сын) и вторая ветви (законнорождённый сын) семьи Лян уже довольно давно враждовали друг с другом. Молань, схватывавшая на лету, воспользовалась этим шансом и принялась умолять Лян Ханя о разводе, заявляя, что она относилась к Чхуньгэ со всей искренностью, и Небеса ей свидетели. Говорила, что теперь она не хочет больше жить из-за всех этих подозрений и беспочвенных обвинений. Под конец она объявила, что наложит на себя руки после того как получит бумагу о разводе.

Несмотря на то что Лян Хань обожал Чхуньгэ, он также любил и уважал свою жену. С тех самых пор как Молань вышла в семью Лян, она ни разу не говорила и не делала ничего плохого. К тому же, она была наделена не только красотой и элегантностью, она также была очень рассудительна. В результате Лян Хань обозлился на свою старшую сестрицу и предположил, что это Чхуньгэ нажаловалась своей двоюродной сестре, первой госпоже Лян.

В конце концов обо всём этом прознал бо Юнчан. В итоге он отругал и жестоко наказал свою старшую невестку. И, учитывая то, что Молань была добродетельной девушкой, а семья Шен становилась всё более и более процветающей, бо Юнчан также велел своей жене позаботиться о Молань.

Таким образом, законный сын семьи Лян вышел из этой заварушки победителем. В результате вторая госпожа Лян начала сближаться с Молань, да и сама жена бо Юнчана тоже начала лучше к ней относиться.

Жена бо Юнчана заявила Лян Ханю, что первым делом ему стоит обзавестись законнорождённым сыном и до этого момента его наложницам и тунфан следует принимать противозачаточные. Это была награда для Молань.

— Разве же это плохо? — озадаченно протянула Минлань. Она знала, что с её-то умом и навыками, Молань наверняка будет жить припеваючи. Услышав её вопрос, Хуалань закатила глаза и продолжила рассказывать.