Онлайн чтение книги На самом деле, я большой человек на пути культивации I'm Actually a Cultivation Bigshot
3 - 654

Глава 654 В ученики

Вселение белого тигра в тело Ши Туцинь вселило в нее безграничную надежду на будущее. Тьма вокруг нее рассеялась, и она оказалась в чистом белом мире.

"Это верно! Я должна уничтожить все зло. Вот где лежит сердце моего Дао, как я могла позволить злу взять надо мной верх?" - пробормотала Ши Туцинь. Ее глаза сияли не переставая. "Я никогда не найду оправдания тому, что не могу контролировать себя. Я одержу победу над любым злом. Даже не думай превращать меня в монстра!

Кроваво-красный туман вокруг нее медленно рассеялся, а вместе с ним и краснота в глазах. Она перестала дрожать и стала воплощением безмятежности. Она подняла обе руки в форме белых тигриных лап и потерла ими лицо. "Спасибо тебе, Белыш".

Остальные демоны продолжали пялиться на два слова. Хотя это был всего лишь лист бумаги с двумя словами, разделенными посередине черной линией, в их воображении они увидели целый мир — мир невообразимых просторов.

Мир состоит как из добра, так и из зла, но кто они такие, чтобы говорить об этом? Они так долго путешествовали между светом и тьмой. Однако после этого случая их настроение улучшилось!

То, что они испытали, очевидно, было очищением Сердца Мудрости! Настроение человека было постоянно меняющимся явлением, никто никогда не мог четко описать свое настроение. Иногда на настроение даже не обращали внимания, но все понимали важность хорошего настроения. Можно даже сказать, что контроль над своим настроением был одной из основных основ тренировок.

Достичь великих высот Мудрости можно только с хорошим настроением и целеустремленностью. В противном случае можно легко потеряться в бесконечной Мудрости и стать одержимым злом, потеряв и тело, и душу. Точно так же, перед лицом иллюзий, сила или слабость настроения будет решающим фактором того, как все закончится.

Всем было известно, что нужно тренировать свои эмоции, прежде чем тренировать свое физическое тело. Однако это было легче сказать, чем сделать. Было легко превозносить преимущества такой практики, но многие ли из них действительно могли бы продержаться долгие годы?

Доклад Ли Няньфаня заставил собравшихся погрузиться в саморефлексию, что позволило им повысить свой уровень и заложило основу для дальнейшего обучения.

Подобное случалось слишком редко, и можно было только надеяться, что кому-то посчастливится пережить подобную трансформацию в своей жизни.

Тем не менее, эта трансформация произошла настолько спокойно, что им было трудно поверить, произошло ли это на самом деле. Никто никогда не поверил бы их историям, если бы они сами их рассказали.

Наверное, в этом и заключалась польза от того, что вы были рядом с экспертом. Вино, которое можно было выпить, фрукты, которые можно было съесть, и написанные слова — все это могло стать возможностью для трансформации.

Если бы это было возможно, они бы хотели быть одеждой на плечах эксперта и вести нормальную жизнь.

Ли Няньфань увидел, что Ши Туцинь постепенно приходит в норму, и на его лице появилась улыбка.

Это сработало! Все, что он говорил, и все слова, которые он писал, были психологической тактикой.

Сначала он привил ей идею о хорошем и похом, а потом спросил, каким человеком она хочет быть. Наконец, он написал слова "добро" и "зло" — любой человек в здравом уме избирательно уставился бы на слово "добро", и при таких обстоятельствах человек вошел бы в состояние самогипноза, думая только о слове "добро". С этого момента они смогут контролировать себя.

Простая техника, тем не менее, очень полезная для раскрытия скрытого потенциала человека.

Ши Туцинь посмотрела на Ли Няньфаня и искренне сказала: "Спасибо тебе за совет, святой".

Ли Няньфань беззаботно улыбнулся и махнул рукой. "Не стоит меня благодарить. Это все из-за тебя, ты единственная, кто сумел сохранить рассудок".

Да Цзи кивнула Ши Туцинь и отпутила мороз.

Ши Туцинь снова посмотрела на Ли Няньфань, прикусила губу и опустилась на колени. "Господин Святой, я смиренно прошу вас обучить меня каллиграфии. Я не против быть вашей ученицей, пока могу оставаться рядом с вами".

Толпа молчала. Некоторые из них ахнули и посмотрели на Ли Няньфань и Ши Туцинь, с тревогой переводя взгляды с одного на другого. Они не могли не восхищаться смелостью Ши Туцинь.

Тренироваться у эксперта? Об этом мечтали многие. Было бы преувеличением сказать, что свиньям было бы легче летать, чем удовлетворить ее просьбу. Она была слишком жадной.

С другой стороны, нужно создавать возможности для себя, а не ждать, пока они появятся. Ничего бы никогда не случилось, если бы человек не схватил жизнь за шиворот.

Глаза Даоса Вэнь и Кун Пэня расширились от удивления. Они не смели дышать.

Учиться каллиграфии? По правде говоря, они были рады делать что угодно — даже собирать мусор в доме — если это означало, что они смогут оставаться рядом с экспертом.

Хотя то, что показал им эксперт, было лишь верхушкой айсберга, эти два слова содержали в себе всю Мудрость мира и задели их за живое. Даже высокопоставленный культиватор мира не смог устоять перед очарованием, не говоря уже о Золотом Бессмертном Далуо Хаоса.

Если они будут изучать каллиграфию у эксперта, то это все равно, что стать "избранными". Все погрузились в свои мысли, ожидая ответа Ли Няньфаня.

Ши Туцинь опустила глаза. На ее длинных ресницах все еще блестела слезинка. Она выглядела хрупкой, как цветок, переживший грозу, — слабой и беспомощной.

"Ты хочешь научиться у меня каллиграфии? А как же твое собственное обучение?" - насмешливо спросил Ли Няньфань.

Ши Туцинь кивнула головой и с тревогой ответила ему: "Да, я хочу научиться у тебя каллиграфии и отказаться от своего прошлого. Пожалуйста, примите мою просьбу, святой".

Ли Няньфань пробормотал что-то себе под нос, и его глаза внезапно озарились радостью.

Ши Туцинь раньше тренировалась в Легендарной Секте Зверей, но теперь она потеряла своего связанного демона, когда он сам пожертвовал собой, чтобы защитить ее. Было нелегко выйти невредимой из этой травмы, но, разумеется, она никогда не вернется к своим прежним тренировкам.

Кроме того, несмотря на то, что она выглядела так, будто оправилась от шока, чувствовалась уверенность в грядущей эмоциональной реакции. Занятия каллиграфией могли укрепить как разум, так и тело. Более того, именно благодаря каллиграфии Ли Няньфань ей удалось подавить зло в своем сердце. Совокупность всех этих факторов и стала причиной ее желания изучать каллиграфию.

Ли Няньфань был не против взять ее в ученики, но он боялся, что она не сможет контролировать себя и причинит кому-нибудь боль, если снова впадет в неистовство. Он не был уверен, что сможет нести это бремя.