Онлайн чтение книги Ручной зверь злодейки The Beast Tamed by the Villainess
1 - 28

Элегантно и с достоинством, чтобы лишние эмоции не проявились на лице, я опустила веки. Голос должен быть высоким, как у оригинальной героини. По крайней мере, нельзя допустить, чтобы он увидел мое волнение.

Иллиана Глейн улыбалась до самого конца. Даже когда всю ее семью уничтожили, а ее жизнь оказалась растоптана, выражение на лица героини ни на миг не изменилось.

Независимо от обстоятельств, я не должна позволить ему заметить мои истинные эмоции.

— Меня зовут Иллиана Глейн, Ваше Величество.

— Глейн, — низкий голос произнес мою фамилию.

Этот ровный, невозмутимый голос, звучащий собранно и уверенно, вызвал дрожь в моих руках. Все тело одеревенело. Это просто безумие.

— Вы единственная дочь маркиза Глейна.

— Да, прошу прощения за запоздалое приветствие.

За этими словами не последовало разрешение поднять голову. Я поняла, что на меня смотрят свысока, но молчание только усилило чувство неловкости. Я крепко сжала соединенные перед собой ладони. Находясь в теле Иллианы Глейн, я поняла, что она не честна. Чувства, что я сейчас испытывала стали для меня откровением. Внутри все словно перевернулось с ног на голову, однако лицо так искусно скрывало истинные эмоции за непроницаемой маской.

Как же?!

Как ей удавалось жить с такими чувствами? Ее эмоции к Мэгу были настолько тяжелыми, что невозможно описать их одним словом. Как она могла дышать и жить, будто ничего не произошло? Я чувствовала, будто задыхаюсь. Даже не глядя в лицо мужчине передо мной, мне с трудом удавалось скрывать нахлынувшие на меня чувства.

— Если тебе весело, я уйду, Шерил, — обратился император к моей собеседнице.

— Ах, погоди, — поспешила за ним девушка. — У тебя все в порядке?

— Что? — он словно бы не понимал, что имеет в виду Шерил.

— Нет, ничего, — махнула головой она. — Что ж, прошу прощения, леди Иллиана, мне пора. До свидания.

Я не смогла посмотреть им вслед. Император Магнус так и не позволил поднять головы. Я должна была стоять в той же позе до тех пор, пока не стихнут их шаги. И даже после того, как они ушли, я долго не могла выпрямиться. В момент, когда я поднимала голову, меня захлестнуло чувство отчаянной потери, давящее на плечи, которое невозможно было контролировать. Еще не скоро я смогла выпрямить изможденную спину, находясь словно под давлением железного пресса.

***

— Мэг, ты считаешь нормально оставить эту женщину вот так, как есть?

— Что ты имеешь в виду? — когда Шерил задала свой вопрос, величественный тембр Магнуса рассеялся, подобно туману в летний день, и вместо него прозвучал чистый, незрелый голос.

Шерил, которая долгое время смотрела на него с чистой улыбкой, все еще указывала пальцем на террасу, где Иллиана склонилась едва ли не до земли.

— Разве это не та женщина, которую ты искал? Стоит ли обращаться с ней так?

— Что значит «обращаться с ней так»?

— Я хотела сказать… — до минимума понизила голос императорский мендес. — Так, чтобы она даже не поднимала головы, не разговаривала. Ты был под влиянием лекарств…

Она опасливо оглядывалась по сторонам, но ей показалось, что этого недостаточно — Шерил теснее прижалась к Магнусу. Для молодого человека это не было чем-то неприятным, поскольку девушка не вкладывала в свои жесты сексуального подтекста. Он просто оставил все как есть.

— Я подумала, действительно ли это та, кого ты так отчаянно искал, — прошептала на ухо Шерил.

— Да, это она, — кивнул Магнус. — Я все думал, где она прячется, а она просто появилась из ниоткуда.

— Ты странный, — покачала головой Шерил.

Если честно, тогда она поразилась, что тот, кому она помогла, оказался принцем. До сих пор было непривычно, что она стала членом королевского совета и теперь вынуждена присутствовать на всех этих вычурных мероприятиях.

— Как ты узнал ее среди толпы? С тех пор как ты сказал, что тебе нравятся серебряные локоны, все дамы, как одна, стали краситься в одинаковые цвета, — Шерил оглядела разодетых в пух и прах леди. — А еще тогда ты рассказывал, что она носила маску, поэтому не знал, какого цвета ее глаза.

— Хм… — улыбка Магнуса стала шире.

Девушка недоуменный бросила взгляд на его загадочную улыбку и вспомнила бледную красавицу, которая холодно отвергала ее. Пока они разговаривали и пили, на лице леди Глейн появился румянец, но она все равно оставалась чересчур бледной. Каждое ее движение выглядело изящным, и даже взгляд завораживал. Хотя голос звучал чересчур высоко, но сама манера речи выдавала полное спокойствие. Иллиана Глейн выглядела так, словно была центром всего, но по сравнению с Магнусом ее лидерские качества имели иную направленность. Она напоминала вечнозеленое дерево, которое не колеблется ни при каких обстоятельствах. Если бы у нее был выбор перед смертью, она бы предпочла сама лишить себя жизни.

— Шерил, как я могу не узнать этого человека? — усмехнулся Мэг.

— Да уж. Ты говорил, что она ужасно с тобой обращалась. Значит, собираешься отомстить? На самом деле, по моим наблюдениям, я сомневаюсь, что она настолько плохой человек… — Шерил замялась. — Во время разговора с ней у меня не возникло никаких предубеждений. Большую часть нашего общения она вела сама, но кроме момента, когда атмосфера резко изменилась в конце, я также уместно подыгрывала ей ненужным и скучным вопросами.

Именно поэтому она посчитала Иллиану Глейн хорошим противником для словесной дуэли.

— Но, похоже, она сильно изменилась с тех пор, когда ты ее знал. Она сказала, что обучалась в храмовой академии. Там очень скучно, и, наверное, если бы ты провел там два года, твое сердце тоже бы изменилось. Не думаешь?

— Храмовая академия? — брови Мэга удивленно взметнулись.

— Да. Говорят, жрецы верят в бога.

На слова Шерил Магнус поморщился, но через секунду моргнул своими длинными ресницами и усмехнулся:

— Ужас… Скоро тот бог будет разбит на куски, и не останется места, на что можно будет опереться. Это будет для нее проблематично.

— Ты случайно не собираешься уничтожить церковь? — с подозрением нахмурилась девушка.

— Ты, Шерил, кажешься такой милой и порой говоришь такие глупости. У меня создается впечатление, что ты знаешь умеешь отвечать правильно только по медицине.

— Вы хотите затеять словесную дуэль, Ваше Величество? — холодно поинтересовалась Шерил, от чего Магнус весело рассмеялся хриплым смехом.

Выглядело это так, как будто он был незрелым ребенком. Шерил никак не могла привыкнуть к разнице между Магнусом, который был с ней наедине, и те, который находился перед аристократами.

— У зверей нет другого бога кроме хозяина, — мягким голосом произнес он непонятные, искаженные слова.

—Вы выглядите слишком непоколебимо для того, чтобы легко решиться все разрушить…

Иллиана Глейн не казалась той, кто легко сломается. Шерил предпочла промолчать. В любом случае, что бы ни случилось в будущем, то, что Иллиана сделала с Магнусом, было неправильно. «Как бы не стало слишком поздно понять, что он затеял…» Шерил ничего не ответила даже на жестокие и извращенные слова Магнуса.

— Я раздумываю… — внезапно задумчиво проговорил мужчина.

— О чем?

— Никогда не приходилось приручать умных лисиц, — глаза Магнуса метнулись в сторону террасы, на которой осталась Иллиана Глейн.

***

Силы в одночасье покинули меня. Когда те двое ушли, я почти бегом вернулась в отведенные мне покои и как только оказалась в комнате, бросилась на кровать, уткнувшись в подушку. Говоря «бегом», я имею в виду, что быстро и с грацией двигалась, не спеша. Как только я вошла в комнаты, незнакомый мне дворецкий поклонился. Кивком головы я ответила на его приветствие и прошествовала в спальню, где могла расслабиться и рухнула на кровать. Честно говоря, мне было очень жаль, но я хотела вернуться домой.

«Не думала, что буду скучать по тому старому лжецу…»

Вместо того чтобы иметь дело с Магнусом или Шерил, возможно, было бы лучше обратиться к маркизу Глейну, который относился ко мне так, словно я потеряла память.

Прежде всего, я была эмоционально истощена. Никогда раньше не понимала, что означает «эмоциональное истощение», но сегодня я действительно поняла. Я не знала, насколько ужасно быть неспособной контролировать свои эмоции. Я чувствовала себя не собой, а Иллианой Глейн!

«Я действительно ненавижу это.»

Под натиском нарастающих эмоций я раздраженно зарылась лицом в подушку.

«Хочу домой…»

Тот дом, в котором ничего нет, и мир, в котором ничего не осталось, но он лучше, чем здесь. Вместо того, чтобы отчаянно стараться не привлекать внимание ради выживания, я предпочла бы мир, в котором можно получить признание в соответствии с приложенными усилиями.

Чувство, как наволочка становится влажной, было еще более удручающим, поэтому я долгое время не могла подняться с постели. Точнее говоря, я не хотела вставать. Если бы я закрыла глаза и открыла их снова, я бы хотела оказаться в своей однокомнатной квартире в студенческом общежитие. Думая об этом, я не заметила, как заснула.

…И на следующее утро, обнаружив перед зеркалом кроваво-красную рыбку в своих опухших глазах, я испугалась, но это не было таким уж удивительным открытием.

***

Естественно, в тот день, когда я проснулась с опухшими глазами, я не пошла на прием. Появление в таким виде вызвало бы ненужные сплетни, а маркиз Глейн наверняка не обрадовался бы подобной ситуации — это и так было очевидно. В общем, пропустив один день, я поняла, что не хочу идти и на следующий, а потом и на третий. Однако на четвертый день я начала чувствовать себя затворницей, безвылазно сидящей в комнате, и решила выйти на прогулку.

Бродя по территории дворцового комплекса, я наткнулась на знакомую статую, и любопытство привело меня к небольшой часовне.

«Не ожидала, что здесь есть храм…»

Он стоял на другой стороне дворца, выглядел как уменьшенная копия огромного храма в столице и совершенно точно не был заброшен: внутри изредка появлялись жрецы. Увидев знакомое место в незнакомом окружении, я ощутила внутреннее успокоение, даже несмотря на то, что храмовая академия была тем самым местом, где я страдала целых два года.

«Ах, так вот почему люди находят утешение в религии…»

Меня словно притянуло, и я направилась к храму. Не знаю, зачем здесь подобное место, но если оно есть, то в нем должна быть молитвенная комната. Сегодня я снова сложу руки и с усердием поругаю чертового писателя.

За последние два года, вставая с рассветом, ложась спать, когда другие развлекались, я научилась проводить четыре ежедневных молитвенных часа, не скучая — я проклинала писателя. Если этот мир создан богом, а автор создал этот мир, то автор и есть бог, не так ли? Поэтому я без конца ругалась на него. Это невероятно облегчало душу…

— Да, мне нужен бог…

— Сюда нельзя входить без разрешения, леди, — раздалось за моей спиной.