Онлайн чтение книги Служанка в игре с обратным гаремом хочет выйти The Maid In The Reverse Harem Game Wants To Quit
1 - 25

– …тис, Отис!

Громко зовущий его чей-то голос отвлёк Отиса от мыслей. Когда он оглянулся, его старший брат Ахивальт слегка нахмурился.

Тот, кто подобно тени и метке следовал за ним с детства.

– О чём ты так глубоко задумался? Ты даже не заметил, что порезал руку.

– …Ай.

Только тогда до него дошло, что Ахивальт держит его руку. И не только это, пальцы, тронутые им, тоже кровоточили. Взгляд упал на кучу бумажных журавликов. А сверху лежал квадратный кусок бумаги с кровью на уголке.

Когда Отис вновь поднял голову, тут уже были Ахивальт с поднятым лбом и Родион с обеспокоенным лицом.

Наверняка им показалось, что он был погружён в глубокие размышления.

Вытерев лицо неповреждённой рукой, Отис вздохнул.

– Простите, что заставил вас волноваться. Я думал о разных вещах из детства, но, похоже, я был поглощён больше, чем думал.

– Это не показатель поглощённости, младший брат. Знаешь, сколько я журавликов уже сложил?

– Не знаю. Ты сложил около двадцати?

– Сорок два. Я считал, так что это точное число.

– Чёрт.

– О каких вещах из детства ты думал?

На вопрос Родиона лицо Отиса потемнело. Словно ища слова для объяснения, Отис наконец ответил:

– О лимонном печенье мадлен, брошенном на землю.

На этот раз лицо Родиона приобрело неизвестный тон.

В комнате находился ещё один слушатель, бывший посредником их разговора.

– О чём бы ты там ни думал, перестань на некоторое время складывать бумагу. По крайней мере, до тех пор, пока не остановится кровь.

– Если ничего не сделаю, она в любом случае остановится. Меня не заботят подобные раны.

– Пока ты принижаешь значение раны, ты никогда не узнаешь, что жизнь на деле сцена смерти, Отис.

– Есть люди, потерпевшие падение, а у некоторых и дыры в животе есть. Подобные раны не проблема.

Примерно в то время Отис ещё не достиг и двадцати бумажных журавликов.

***

Звеньк.

– Ампутировать ей конечности не придётся. Учитывая то, что она парализована из-за аромата парализующего благовония , они ещё в хорошем состоянии, – сказал врач Лавренти, складывая в ящик бутыль с лекарством.

После его слов глаза трёх мужчин обратились к белой занавеси рядом. Вернее, к человеку, спавшему за белой занавесью.

Родион был заметно рад словам врача. Однако Отис и Ахивальт отнюдь нет. Потому что посыл был в выражении «из-за аромата парализующего благовония» перед заявлением о том, что она в хорошем состоянии.

– Я слышал, что в карете у мисс Вероники было парализующее благовоние, это правда?

– Она курила.

– Его прямое употребление способно принести телу проблемы. Поэтому его часто используют в ином виде, как наркотик.

Если смешать его с другими препаратами, включая табак, эффект будет значительно слабее. Следовательно, здоровому телу оно даёт лишь лёгкий эффект головокружения.

Однако в случае с Ирэн проблема была в том, что к тому моменту она уже в каком-то смысле мучилась из-за парализующего благовония.

– Быть может, мисс Вероника подумала, что мисс Ирэн отпила чаю.

– Вы хотите сказать, что она не пила чай? Там были следы от питья.

– Я слышал, что так может быть. Выпей она его, её состояние не было бы таким хорошим.

– Ирэн же не могла знать о запахе парализующего благовония, так ведь?

На вопрос Родиона Отис пожал плечами уже с лучшим видом, чем ранее.

– Даже не зная парализующего аромата, можно предположить, что он ядовит. Это же Ирэн, а не кто-то другой, верно?

– Ну, такое возможно.

– Рия всегда была сообразительной.

Без промедления собрав сумку для визитов, лечащий врач слегка кивнул на разговор между тремя мужчинами.

– Если выпить чай, содержащий парализующий аромат, степень парализованности была бы больше нынешнего и гораздо ближе к сердцу. Но ей повезло. Тяжесть была не серьёзной, так что я быстро достал лекарство и устранил проблему.

– Однако…?

– Может быть небольшое повреждение головы. Это самое страшное последствие благовония.

И врач пустился в объяснения.

Было сказано, что люди, пострадавшие от парализующего аромата, даже после пробуждения могли жить полуглухими. Также была вероятность, что те могли страдать потерей памяти или даже деменцией* в связи с повреждением головы.

– В худшем случае можно превратиться в овоща, способного только дышать.

– …

– Будем надеяться, что это не случится. Для молодых господ и также для мисс Ирэн… – в итоге лечащий врач завершил лечение этими словами.

Значит, пока Ирэн спала, он сделал, всё что мог. Иными словами, это значит, что теперь они не могут сделать ничего, кроме как ждать пробуждения Ирэн. По этой же причине Отис не мог оставить своё сидение и до сих пор продолжал складывать бумажных журавликов.

Он вынул свой носовой платок и еле слышно вздохнул, оборачивая им свои окровавленные пальцы.

– Хорошо. А точнее, разве мы не говорили о чём-то? Как далеко зашёл ваш разговор?

– Если ты спрашиваешь о письме матери твоего младшего брата, то он остановился после тридцатого сложенного им журавлика.

– Почему мы сделали такую паузу?

– Потому что затем, Отис, ты вообще не смог сосредоточиться на разговоре, – Ахивальт сделал лёгкую паузу.

Коричневый конверт в его руках был брошен на стол между ними.

– Похоже, теперь ты пришёл в чувства, так что я просто продолжу. Сейчас вам известно, что льготный период* на наследование места главы семейства подходит к концу.

– Да. Разве не осталось всего три месяца?

– До окончания трёх месяцев осталось чуть меньше двух недель. Льготный период не очень длинен.

– Можно понять, почему тётя в столь низком расположении духа.

– Итак, моя мачеха сказала мне… – произнеся это, Ахивальт на миг прервался, а затем выдал, словно раскручивая слова:

– Они сказали мне жениться.

– Что?

– …Что?

Отис и Родион ответили ему таким тоном, словно услышали то, чего не могли услышать. Однако Ахивальт затих. Напротив, он указал подбородком на конверт, брошенный им ранее.

– Если не верите, то прочтите это. В скором времени я планирую занять место главы семейства, хотя, судя по всему, есть проблема: отсутствие госпожи, которая должна управлять особняком.

– Нет. Тот, кому старший брат даже не нравится, ни с того ни с сего соглашается с тем, что ты станешь главой семейства?

– А не заговор ли это, раз та, кто на протяжении жизни ни разу не была матерью, резко вмешивается в подобное?

Конечно, было бы странным видеть то, как Отис не подвергает подозрению её намерения.

– В таком случае ты собираешься отказаться?

– Загвоздка в том, что оправдания нет.

После этого Ахивальт пожал плечами, а Отис усмехнулся и вынул письмо из конверта.

Содержание письма немногим отличалось от сказанного Ахивальтом.

[…Несмотря на то, что все трое сыновей достигли брачного возраста, я обеспокоена тем, что ни у одного из них нет супруги.

Даже если ваш покойный отец будет меня винить, мне будет нечего сказать.

К тому же Ахивальт скоро станет хозяином Лавренти, и без госпожи его авторитет не будет стоять.

Уже появилась хорошая партнёрша по браку, так давайте же начнём обсуждение женитьбы Ахивальта.

Я отправлю к тебе талантливого художника, а ты мне – свой портрет. С любовью, Генриетта Лавренти…]

Хрясь. Отис сжал кулак, в котором находилось письмо, и сжал его.

Рядом с ним тошнило Родиона.

– Фу…

– Никогда раньше за всю свою жизнь я не видал столь мерзкого письма.

– Согласен. Но, как я и сказал ранее, оправдания для отказа нет.

Нынешней хозяйкой Лавренти была Генриетта Лавренти. Её роль также влияет на брак её детей, включая дела семьи.

– То, что подходящая для брака женщина уже появилась, значит, что брак уже в процессе. Так что у меня должна быть хорошая причина для отказа с моей стороны.

– …И правда, причина отсутствует.

– Следовательно, мы должны начать первыми. Сделав это, мы узнаем, какие у неё намерения.

– Тогда ты собираешься жениться?

– Если ничего не изменится, это произойдёт, – когда он это произнёс, на его лбу словно появилась пара морщин. Однако это произошло так быстро, что, казалось, никто не заметил.

Потом Ахивальт, вновь натянув привычную маску джентльмена, медленно указал на стол и поднял уголки рта:

– Она заплатит за этот случай.

– Ха-ха, – услышав его слова, Отис сухо засмеялся и прильнул обратно к спинке сиденья.

Это значило согласие.

Скрестив свободно ноги, он стукнул носками узких туфель.

– Если подобное произойдёт вновь, думаю, нанесу в скором времени визит в Личпэн. Как и ожидалось, ты меня не разочаровал, брат.

– Существуют границы, которые ещё можно пересечь. А трогать мою персону неприемлемо.

– Верно. Даже больше, я так волнуюсь, что из-за этого Рия может заявить об уходе из особняка. Да как она смеет творить такую хрень?

Даже под угрозой оказаться со сломанными костями это ничтожество посмело проникнуть в их маленькое убежище…

'Ты должна заплатить цену.'

Тёмные глаза Родиона злобно сверкнули – глаза, напоминающие о его прозвище, бешеный пёс. Это был взгляд, наводивший испуг на тех, кто находил его на окровавленной сцене.

Тем не менее были факты, о которых публика не знала.

Все трое мужчин Лавренти с разной атмосферой, окружающей их, даже походящий на джентльмена Ахивальт…

…Все они имели одинаковые глаза.

______________

Деменция – то же, что и слабоумие.