Онлайн чтение книги Ворона в гареме Raven of the Inner Palace
1 - 3

Глава 1. Часть 3

«Я потеряла бдительность. Знала же, что нужно закончить с этим раньше, но…»

Шоусюэ у вернулась во дворец Ямей, держась за голову. Из шкафчика она вытащила коробочку из розового дерева. Она поставила на стол ее и принесенную с кухни аптекарскую ступку. Это был инструмент для измельчения лекарственных трав и тому подобного. Шоусюэ откинула крышку коробки, вытащила несколько высушенных ольховых шишек и бетельных орехов и бросила их в ступку. А затем привычными движениями начала их мельчить.

Она измельчала их очень мелко. Чем мельче, тем лучше. Пока она увлеченно орудовала пестиком, Синсин внезапно яростно захлопал позади нее крыльями. Она обернулась, собираясь спросить, в чем дело… И чуть не вскрикнула. Здесь кто-то стоял.

Это был Вэй Цин.

— О-откуда ты здесь?

Дверь ведь не открывалась.

— Я вошел через заднюю дверь, чтобы не бросаться в глаза, — сохраняя спокойное выражение лица, ответил Вэй Цин.

Он бросил взгляд на ступку, но его равнодушные глаза тут же вернулись к Шоусюэ.

— Эта одежда вам пригодилась?

Он смотрел на Шоусюэ, которая все еще была в одежде служанки. От испуга ее сердце все еще бешено колотилось, но Шоусюэ не позволила этому отразиться на ее лице и просто кивнула.

— Да, весьма полезная вещь.

— В каком смысле? — его тон на протяжении всего опроса был предельно вежливым.

Шоусюэ нахмурилась и ответила:

— Я выведала кое-что от служанки. Я установила, что тот дух из серьги, скорее всего, принадлежит Хан Оуджо, которая умерла во времена правления предыдущего императора.

— Хан Оуджо, — пробормотал Вэй Цин.

— Ты ее знал?

— Я долгое время был личным помощником повелителя, потому многого не знаю о вещах, которые происходили во внутреннем дворце при предыдущем императоре.

То есть, когда он был с низвергнутым кронпринцем, вот что он имеет в виду.

— Вы можете выяснить, где сейчас изволят находиться служившие Хан Оуджо евнухи и служанки?

Лицо Вэй Цин стало серьезным.

— Чтобы провести расследование, нужно заглянуть в перечень жен, который находится в отделе писарей. Для отвода глаз нужна какая-то причина, иначе это будет выглядеть подозрительно. Так сказал вчера повелитель. Он не хочет, чтобы о наших действиях знали.

Как раздражает. Шоусюэ была сыта по горло.

— Что ж, тогда сделаем это.

«И что «это»?», — казалось, говорили глаза Вэй Цин .

— Я желаю взять себе служанку.

— …Служанку?

— …

Прямо сейчас? Вэй Цин выглядел озадаченным.

— Девушка ДзюДзю из дворца Трапез вполне подойдет. Мне не известна ее фамилия.

— Что?

— Однако прежде чем вы назначите мне служанку, вы должны все проверить в перечне жен. В конце концов, вы же и правда хотите назначить мне служанку, так что здесь нет ничего необычного. Как насчет этого?

Вэй Цин немного округлил глаза, но сложил руки на груди и поклонился.

— Отлично, давайте воспользуемся вашим планом.

Разговор подошел к концу, и Вэй Цин собрался уходить… Или она так думала. Прежде чем он развернулся к черному ходу, евнух приблизил лицо к уху Шоусюэ и прошептал:

— Это же высушенные ольховые шишки и бетельные орехи?

Шоусюэ напряглась.

Вэй Цин коснулся волос Шоусюэ, а потом убрал руку.

— Да кто ты на самом деле такой?

***

Поздней ночью Шоусюэ покинула дворец Ямей. Она направилась к небольшому пруду в западной части двора. В фонарях не горели свечи, и лишь луна освещала окрестности. Вокруг было тихо, и лишь стрекот насекомых доносился из травы.

В руках она несла небольшую миску. В ней была смесь из порошка ольховых шишек и бетельных орехов, золы и прочего, залитого кипятком. Дзюсэцу вошла в пруд, не обращая внимания на то, что ее ночная рубашка намокла. Она наклонилась и окунула волосы в воду. В это время года вода все еще была холодной. Тем более ночью.

Чувствуя, что сейчас она покроется льдом, Шоусюэ тщательно несколько раз вымыла голову. Черный цвет волос постепенно исчез. Она запустила пальцы в свои волосы, которые под лунным светом отливали серебром.

Умопомрачительные серебристые волосы.

Это был ее настоящий цвет волос. С тех пор, как она попала во дворец Ямей, она красила свои волосы, брови и ресницы в черный. Когда она была рабыней, ее волосы были серыми от пыли и песка. И все считали, что они серые, хотя это тоже был странный цвет волос.

Благодаря этому она чудом избежала смерти. Ведь этот цвет волос был у предыдущей императорской династии.

Их семья пришла с севера. Поговаривали, что они то ли потомки правителей какой-то страны, то ли священники, но точно никто не знал. Возможно, они это выдумали, чтобы придать себе значимости.

Это было маленькое племя, которое жило высоко в горах, но покинуло свои земли из-за межплеменных войн и кровосмесительных браков, почти уничтоживших племя.

У племени были очень примечательные черты. Маленькие подбородки и узкие носы. Большие глаза. Длинные тонкие конечности. И, помимо всего прочего, блестящие серебристые волосы, которых больше ни у кого не было. У многих потомков этой семьи были серебристые волосы.

Предыдущий император перед предыдущим, заняв трон, пытался истребить всю прошлую династию. Он повсюду искал любых сбежавших членов прошлой династии и безжалостно убивал их, не щадя даже детей.

Шоусюэ повезло избежать его клинка: ее мать тогда была маленькой, и родилась она от скромной служанки, так что официально она не была признана членом семьи. Потому-то ее и не включили в список тех, кого приказали убить. Кроме того, она смешалась с жителями города, покрасив волосы. Довольно иронично вышло.

Позже ее мать стала куртизанкой в квартале Красных Фонарей и родила ее. И проблем бы не было, родись Шоусюэ с черными волосами. Но у нее, как и у матери, волосы тоже были серебристые.

Возможно, то было благословение, а не проклятие… С этой надеждой мать дала ей имя Шоусюэ. Она красила девочке волосы и тайно растила ее, скрывая от внешнего мира.

Дзюсэцу не знала, как их нашли и благодаря кому. Просто как-то днем дворцовая канцелярия Цзяофансы, отвечавшая за квартал Красных фонарей, привела к ним солдат Южной армии. Пока все в борделе помогали им выиграть время, мать сбежала с Шоусюэ.

Мать Шоусюэ, держа девочку на руках, со всех ног убегала от преследовавших ее солдат по людным улицам, но было похоже на то, что они искали лишь мать Шоусюэ. Они не знали о девочке, потому что ту растили в строжайшей тайне. Но все в борделе, разумеется, о ней знали, так что доносил явно кто-то посторонний. Постарался ли это клиент, к которому мать была холодна? Она до сих пор не знает.

Ее мать, поняв, что преследуют лишь ее, посадила дочь в тени ворот и сказала:

— Прячься здесь. Что бы ты ни услышала, не выходи. — Пальцы матери впились в ее плечи. — Не шевелись и сиди здесь. Не издавай ни звука. До того, как ворота закроются, вернись домой. Ясно?

Ее мать прошептала это, крепко обняла свою дочь еще раз и выбежала за ворота. Тут же раздались выкрики солдат и звуки борьбы. Звук разбивающейся посуды, пинка по чему-то деревянному, вскрик, — Шоусюэ сидела и дрожала. Это был голос ее матери? Она отчаянно хотела что-то сделать, но не могла подняться на ноги. Она могла только дрожать. Если она выйдет, ее поймают. Она не знала, почему их преследуют, но, судя по тому, как мать себя вела, если ее поймают, то дело будет совсем дрянь.

Девочка боялась. Ее ноги словно приросли к земле из-за звуков ломающихся вещей и грубых мужских выкриков. Она очень хотела помочь своей матери, но даже если эта мысль крутилась у нее в голове, ноги ее не слушались.

Тут раздался еще один вскрик. Шоусюэ зажала руками уши и крепко зажмурила глаза. Она дрожала, ожидая, пока пройдет время.

Она и не заметила, как все стихло. Шоусюэ убрала руки от ушей, на которые давила слишком сильно, и медленно поднялась. Она отошла от ворот и направилась туда, где была борьба. Однако кроме хмурых лавочников, которые стояли рядом со своими поломанными лавками, и служек, которые убирали разбитую посуду, вокруг были лишь спешащие в разные стороны люди. Как будто ничего не случилось. Она не знала, поймали ее мать или нет, и если да, то куда увезли.

Шоусюэ растерянно бродила вокруг.

Ее мать велела ей вернуться в бордель, но ее бы там продолжали держать взаперти, да и ей было всего лишь четыре года, так что она не знала, как найти дорогу обратно.

На этих улицах жили самые разные люди, но здесь никого не заботил одиноко бродящие дети. Лавочники даже гоняли их от своих лавок подальше, чтобы дети не крали у них еду.

Пока она так бродила, наступил вечер, ворота закрыли. Шепча «Мама» и плача, Шоусюэ прислонилась к какому-то углу и задремала.

Она нашла свою мать на следующий день. Она даже не поняла, как туда дошла. Похоже то место было на площадь, где казнили. Там висела голова ее матери.

— …

Волосы ее матери были изначального серебряного цвета. Кровь окрасила их, и они прилипли к лицу. Ее пересохшие губы были слегка приоткрыты, и, казалось, она вот-вот что-то скажет Шоусюэ.

Позже предыдущая наложница-Ворона сказала ей, что ее мать казнили за государственную измену. Император опасался, что она захочет отомстить ему.

Шоусюэ в какой-то момент обнаружила себя, трясущуюся, на обочине дороги. Она не ела с тех пор, как сбежала, но ей и не хотелось. В сердце пустоты было больше, чем в животе, она не могла даже пошевелиться.

Позже Шоусюэ попалась на глаза работорговцу, который продал ее клану Ю как служанку. Краска вскоре сошла с ее волос, но все, похоже, думали, что ее грязновато-белые волосы — результат тяжелого ручного труда.

А одним осенним днем два года спустя откуда-то прилетела стрела, которая воткнулась в крышу ворот дома Ю. Глава дома Ю в ярости выспрашивал, что происходит, но цвет его лица быстро изменился, стоило прибыть посланнику из императорского дворца.

Стрела светилась золотом. Странно светилось, назвать это сияние «красивым» было нельзя.

Посланник привел Шоусюэ во дворец. Она задавалась вопросом, убьют ли ее, но желания сопротивляться не было. Хотя она бросила мать, а потом видела ее голову, внутри Шоусюэ не чувствовала ничего.

Они зашли через восточные ворота, и посыльный привел Шоусюэ к огромному дворцу. Дворцу Ямей.

Посыльный был евнухом. Во дворце ее встретила пожилая женщина, одетая в роскошные одежды. То была предыдущая наложница-ворон, Рейджо. Она сказала, что стрела — перо золотой птицы, которая должна была выбрать следующую наложницу-Ворону, и что Шоусюэ — она и есть.

Рейджо грустно взглянула на девочку.

— Отныне ты будешь жить здесь.

Как же жестока судьба, вздохнула Рейджо про себя.

После этого она рассказала Шоусюэ, почему ее матери пришлось бежать и почему у нее были серебряные волосы. Рейджо знала все.

Если бы обнаружилась правда о происхождении Шоусюэ , то ее постигла участь матери. Но раз ее выбрали, Шоусюэ должна жить здесь.

Рейджо выкрасила волосы Шоусюэ и вырастила девочку, стараясь не выпускать ее из дворца. И даже умирая, она волновалась за будущее Шоусюэ.

Рейджо научила девочку читать и писать, говорить, использовать искусство наложницы-Вороны. Хотя у Шоусюэ от рождения не было никаких сверхъестественных способностей, они каким-то мистическим образом проявились в ней, когда она прибыла во дворец Ямей. И благодаря руководству Рейджо даже смогла освоить, как ими пользоваться.

Это благодаря Рейджо пустота Шоусюэ исчезла. Рейджо заполнила ее знаниями, мудростью и любовью.

…Хотя глубоко в груди все равно словно чего-то не хватало. Словно то был сосуд без дна.

Шоусюэ разогнулась над прудом и отжала свои мокрые волосы. Теперь ей нужно было перекрасить волосы. Она опустилась на колени на берегу и потянулась за миской с краской. И тут…

— !

…Она почувствовала чье-то присутствие и подняла взгляд. Дыхание перехватило.

На другом берегу стоял Гаоцзюнь. Вэй Цин стоял позади него. С такого расстояния она не могла увидеть, какие у них выражения лиц. Однако они точно видели ее волосы, под лунным светом отливающие серебром.

Шоусюэ разогнулась и помчалась, словно испуганный кролик. Она ворвалась в свой дворец и захлопнула двери. А потом сползла по ним вниз.

Не может быть, чтобы он, император, не знал, что означают ее серебряные волосы. Она была слишком беспечна. Ей следовало быть более осторожной. А все потому, что ей хотелось немедленно перекрасить свои волосы после того, как Вэй Цин обратил внимание на ольховые шишки и бетельные орехи. Тогда она ему сказала, что это лекарство, и это не было ложью. Эти шишки и орехи действительно применялись в медицине. Но из-за того, что он обратил на них внимание, она решила немедленно выкрасить волосы, прежде чем у кого-либо возникнут хоть какие-то подозрения.

«Паника — главная причина неудач», — говорила ей Рейджо.

Все кончено. Ее казнят.

В дверь тихо постучались. Шоусюэ напряглась.

— …Ты забыла у пруда свою миску. Я оставлю ее здесь.

Голос принадлежал Гаоцзюню. Последовала пауза. Шоусюэ задержала дыхание и напрягла слух, чтобы услышать, что он хочет сказать.

— Вытирайся тщательно. Иначе заболеешь. Я вернусь сегодня вечером.

Она услышала звук удаляющихся шагов. Шоусюэ вскочила и слегка приоткрыла дверь. Гаоцзюнь обернулся.

— …И ты больше ничего не скажешь? — срывающимся голосом спросила она.

— Нет, — Гаоцзюнь даже бровью не повел. — Я ничего сегодня не видел.

Шоусюэ замерла. Что он этим хочет сказать? Она прокручивала эти слова у себя в голове множество раз. Похоже, поняв это, Гаоцзюнь добавил:

— Я имел в виду только то, что сказал.

Гаоцзюнь повернулся к ней спиной и спустился вниз по лестнице. Цин, ожидавший внизу, последовал за ним, и они вместе направились к воротам. Шоусюэ смотрела им вслед, пока их спины не исчезли из виду.

Гаоцзюнь пришел к ней снова после полудня. Сегодня его сопровождал не только Вэй Цин, но и девушка.

— Я привел служанку, которую ты хотела.

То была ДзюДзю. Ее привели сюда внезапно, потому она обеспокоенно оглядывалась.

Шоусюэ внимательно посмотрела на Гаоцзюня. Его выражение лица не изменилось. Оно было таким же безэмоциональным, как когда он пришел сюда в первый раз.

«О чем он думает?»

Он и правда собирается притвориться, что ничего вчера не видел? Почему?

И пока она размышляла о его намерениях, послышалось тихое:

—Шоусюэ?

Она подняла взгляд и увидела округленные глаза ДзюДзю.

— Конечно. Я тебе благодарна за твою вчерашнюю помощь.

После того, как она сказала это, челюсть ДзюДзю отвисла.

— …А? О чем ты? Разве ты не служанка?

— Я наложница-Ворона. Прости, что обманула.

Ха? ДзюДзю в недоумении прижала руки к щекам.

— Я хочу, чтобы ты служила мне. Хотя делать тебе придется не так уж много.

— Служила… Почему я?

— Ты же сама сказала, что хочешь работать во дворце Ямей.

— Говорила, но… — ДзюДзю, похоже, была сбита с толку.

— …Я ошиблась?

Она посоветовала Вэй Цину взять ДзюДзю, потому что та так говорила. Шоусюэ потому и подумала, что все очень кстати.

— Я просто так сказала, вернее, то был порыв…

ДзюДзю смущенно оглядела комнату, и Шоусюэ задумчиво опустила взгляд.

Вот оно что? Вчера они хорошо провели время, потому она подумала, что с ДзюДзю будет весело.

— Это ненадолго. Но если тебе это не по душе…

Она и не думала долго ее держать. Им просто нужна была причина, чтобы взглянуть в перечень жен, а если бы с ней рядом постоянно находилась служанка, то ее быстро бы раскрыли.

— Сей, принеси, — приказал Гаоцзюнь, до этого молча наблюдавший за разговором двух девушек.

Эйсей держал поднос с одеждой, которую и поднес ДзюДзю.

— Это форма служанки. Пожалуйста, переоденься.

После слов Вэй Цин ДзюДзю не могла отвести взгляд от одежды.

— Я… Я могу это надеть? Такую красивую…

— Ты же служанка, — сказал Гаоцзюнь. — Но если ты предпочтешь остаться во дворце Трапез, мы найдем кого-нибудь другого.

— Нет! Ничего такого! Я могу работать здесь.

ДзюДзю прижала одежду к груди. Она встретилась глазами с Гаоцзюнем и быстро опустила взгляд. Она стала ярко-красной.

Она охотно согласилась всего лишь из-за одежды. У Шоусюэ были из-за этого смешанные чувства.

— А теперь к сути, — сказал Гаоцзюнь, когда ДзюДзю пошла переодеваться. — Благодаря тебе мы сможем проверить перечень.

Он говорил так же равнодушно, как всегда.

— У Хан Оуджо была служанка, а у той была своя служанка, которая умерла от болезни.

— Болезни?

— Подробности неизвестны. После смерти Хан Оуджо ее сделали служанкой другой наложницы, сейчас она должна быть в доме Сен Е.

В дом Сен Е отправляли пожилых служанок или тех, кто провинился.

— Ее зовут Со Когё. Кстати, никаких других повесившихся или задушенных наложниц больше не было.

«Значит, то и правда призрак Хан Оуджо…»

Дзюсэцу погладила свой пояс, в котором была спрятана нефритовая сережка.

— Тогда мне необходимо увидеть эту Со Когё.

— Ты пойдешь в дом Сен Е?

На невыразительном лице Гаоцзюнь появился робкий румянец; император взглянул наВэй Цина.

— Это не то место, которая должна посещать наложница-Ворона, — сказал тот.

Шоусюэ фыркнула. ЕЕ , которая была раньше служанкой, это не касалось.

— Ничего страшного. Если я смогу с ней увидеться, то выясню, принадлежала ли эта серьга Хан Оуджо или нет.

Тут в комнату вошла переодевшаяся ДзюДзю.

— ДзюДзю, отправляемся.

— А? Куда?.. То есть, куда мы идем, Няньян?

Не ответив ей, Шоусюэ откинула шелковые занавески, висевшие в задней части комнаты. Форма служанки все еще лежала на ее кровати.

— Я сейчас переоденусь. Вы двое, выйдете, — сказала она, обращаясь к Гаоцзюню и Вэй Цину.

Гаоцзюнь молча поднялся с кресла, лицо Вэй Цина выглядело недовольным. Глаза ДзюДзю стали походить на блюдца, когда она увидела, что Шоусюэ приказывает императору.

Не дожидаясь, пока они уйдут, Шоусюэ задернула занавески обратно и развязала пояс.