Онлайн чтение книги Выходи замуж за моего супруга Marry My Husband
Глава 38 - Они, говорят, встречаются

На следующий день новости передавались из уст в уста.

Говорят, что начальник отдела Ким пришел в кабинет заместителя и получил там пару крепких ругательств. Нет, говорят, его даже избили, и он выполз оттуда на четвереньках. Говорят, что заместитель был так зол, что даже бросил в него компьютер. Вот такие дела.

Сотрудники отдела маркетинга 1, кажется, почувствовали некоторую удовлетворенность, как будто десятилетняя запорная проблема наконец-то прошла. Конечно, они не смели открыто радоваться в офисе, так что каждый как мог выражал свою радость — кто-то теребил пальцы ног, кто-то открывал блокнот и с наслаждением ставил несколько сотен знаков равенства.

— О? Хи Ён!

Дживон, стоя перед дверью туалета, заметила Хи Ён и хотела ее позвать. Но, видимо, Хи Ён была так спешна, что, не оборачиваясь, влетела в туалет, как воронка.

－Похоже, ей было срочно, — подумала Дживон, когда вошла в туалет, открыла кран.

－Ух!

Из крайней кабинки раздался какой-то звук, похожий на дикий охотничий клич.

Дживон догадалась, что это была Хи Ён. Это был тот же звук, который она издавала в столовой, когда подавали острые крылья и боссам.

—Хи Ён, что ты там делаешь?

— Ах, иньни!

Когда Хи Ён вышла, ее волосы были настолько растрепаны, что выглядели как после бури. Чон была в шоке.

— Почему твои волосы такие?

— Я так радовалась, что немного сделала хедбэнгинг*. Хи-хи-хи, пыталась сделать даже сальто, но места мало.

Всё это время Хи Ён спешила, чтобы сделать хедбэнгинг, и Дживон решила попробовать это в следующий раз.

— Вы двое такие забавные. Я думала, что там настоящий первобытный человек охотится!

Джуран, выходя из левой кабинки, засмеялась.

— Ой, как стыдно! Я думала, что тут никого нет!

Хи Ён энергично замахала руками.

Но Дживон заметила, что когда Джуран спокойно мыла руки, сзади её волосы выглядели как мочалка, сильно спутанные.

Три девушки обменялись легкими шутками и вернулись в офис. Однако, когда Ким Кёнук заметил это, его лицо сразу же стало мрачным.

«Ю Хи Ён, она, наверное, самая беспомощная, но наверху, похоже, её кто-то поддерживает, так что оставим её в покое.»

«А Ян Джуран... Она вообще ничего не сделала с этим проектом, так что давай её отставим.»

Он тихо скрипнул зубами.

«Кан Дживон, если бы ты не суетилась с этим пресс-релизом, ничего бы не дошло до такого!»

Резко откинув кресло, Ким Кёнук встал и громко направился к месту Дживон.

－Так не пойдет!

— Кан, вы вообще свою работу делаете? Где отчет, который я попросил до конца дня?

— Он на вашем столе, начальник. Я видела, что вы ушли, так что оставила там, вы не заметили?

Ким Кёнук перевел взгляд на свой стол и раздраженно прокачал голову.

— Если положили на стол, так надо было сказать! Думаете, работа — это шутки?!

— Я отправила вам сообщение сразу после.

Лицо Ким Кёнука покраснело от злости.

— Вот как, каждый раз отговариваетесь! Думаете, вы одна такая умная и лучшая?

— Что?

Это уже было слишком.

Дживон заморгала, смотря на начальника, чем еще сильнее разозлила его.

— Вы что, специально делаете такое лицо, чтобы выставить меня идиотом? Думаете, я просто так вас трогаю? Опустите глаза, пока я вас по-хорошему прошу!

Когда поведение Ким Кёнука перешло грань словесного оскорбления, Минхван резко поднялся.

— Начальник, вы переходите границы.

— А вы ещё кто такой? — Ким Кёнук заорал на весь офис. — Где это видно, чтобы подчиненные вмешивались в разговор начальника?! Я давно заметил, что вы тут только и делаете, что романы крутите. Дживон, это вы велели Паку вот так себя вести? Кто вас вообще воспитывал?!

Это было уже слишком.

Разум Дживон оборвался, и она медленно поднялась со своего места. Все сотрудники офиса с замиранием сердца наблюдали за происходящим, а Минхван онемел.

— Вы только что упомянули моих родителей?

Ким Кёнук на мгновение замер, но тут же фыркнул ей в лицо.

— Да, упомянул! И что вы сделаете?Ваша мать ведь...

— Ким Кёнук.

Мертвую тишину офиса нарушил холодный, ледяной голос со стороны двери.

Ким Кёнук повернулся туда с каким-то неестественным скрипом.

— Начальник?

Ю Джихёк, уронив портфель на пол, уверенно зашагал вперёд. Подойдя, он одной рукой схватил Ким Кёнука за воротник и резко поднял вверх.

— П-подождите, начальник! Это недоразумение!

Ноги Ким Кёнука едва касались пола, отчаянно болтаясь в воздухе. Он пытался вырваться, хватая Ю Джихёка за руку, но это было бесполезно — захват был крепким, как железо.

Тем временем Ю Джихёк сжал свободный кулак и замахнулся. Его кулак свистнул в воздухе, и Ким Кёнук, зажмурившись, приготовился к удару.

— Нет, начальник, пожалуйста, не надо! — раздался крик от Дживон.

В этот момент огромный кулак остановился буквально в миллиметре от щеки Ким Кёнука.

— "Ким Гванчан."

Ю Джихёк усилил хватку на воротнике, почти притягивая Ким Кёнука к своему лицу. Его голос был настолько ледяным, что, казалось, он мог заморозить всё вокруг.

— В ближайшее время вам придёт уведомление.

С этими словами он разжал руку, и Ким Кёнук рухнул на пол с глухим звуком.

— Уведомление? Какое ещё уведомление? — спросил Ким, поднимаясь с пола, дрожащим голосом.

Ответ был коротким, но хлёстким:

— Повестка на дисциплинарный комитет.

Перед дисциплинарной комиссией одиноко сидящий Ким Кёнук выглядел абсолютно подавленным. Бывшей уверенности в нём не осталось и следа: под глазами залегли тёмные круги, а его пухлые губы приобрели сероватый оттенок.

Члены дисциплинарной комиссии, словно стрелки, безжалостно обрушивали на него шквал вопросов.

— Начальник отдела Ким Кёнук, признаёте ли вы, что публично унижали личное достоинство и оскорбляли сотрудника Кан Дживон перед коллегами?

Ким Кёнук вскинул брови и вскочил, словно ошпаренный.

— Да я просто разозлился и бросил пару слов! Какие ещё оскорбления и унижения?! Кто вообще такое мог сказать?

— На основании показаний Кан Дживон, заявителя и очевидцев инцидента мы составили реконструкцию ваших слов, — член комиссии прочистил горло и зачитал подготовленные материалы:

— Вы устроили подлость и ещё делаете такое лицо? Глаза не опустили, говорю по-хорошему. Где вы вообще такое хамство нахватались?Ваши родители вас этому учили?Ваша м-

На этом он остановился, не дочитав последнюю фразу, и с презрением посмотрел на Ким Кёнука.

— И это вы называете пару слов от злости? Выходит, вы всегда так выражаетесь, когда сердитесь?

— Да в чём проблема-то? Когда я только пришёл в компанию...

— Начальник Ким, вы, похоже, вообще не понимаете серьёзности ситуации, — резко оборвал его другой член комиссии, явно не видя смысла продолжать дискуссию.

Ещё один участник, молчавший до этого момента, развернул новый документ:

— Вас также обвиняют в том, что вы неоднократно отклоняли проектные предложения старшего менеджера Ян Джуран по личным мотивам. Признаёте ли вы это?

— Я не помню точно. У меня, может, провалы в памяти. Кто мог знать, что она принесёт один и тот же проект снова? Это всё её попытка надо мной поиздеваться!

— Даже ребёнку было бы ясно, что проекты идентичны. Просто вы их даже не читали. Это квалифицируется как служебная халатность.

— Это несправедливо! Этот вопрос уже закрыт после того, как я написал объяснительную!

— Дважды подряд вы получили оценку C в кадровой аттестации. Такая оценка не выносится за одну-две объяснительные. Среди причин указаны: самовольное оставление рабочего места, систематические опоздания, недостаток профессиональных навыков.

— И что с того? Эти оценки — предвзятость! Я, между прочим, не стал подавать апелляцию, чтобы сохранить мир в компании!

— Интересно, ведь поступила жалоба, что эти предвзятые оценки ставили именно вы, господин Ким.

Свидетельства о том, как Ким Кёнук мстил неугодным сотрудникам, включая Ян Джуран, посыпались одно за другим. Но это было ещё не всё.

— А после возвращения Ян Джуран из декретного отпуска вы постоянно обрушивали на неё оскорбления. Почему?

— Какие оскорбления? Ян Джуран это говорит? Если даже замечания о рабочих ошибках считать оскорблениями, то что тогда вообще не считается?

— Госпожа Ян предоставила доказательства, — член комиссии вставил USB с диктофоном в ноутбук.

Из динамиков тут же зазвучал гулкий, громкий голос:

[У меня что, есть время объяснять такие элементарные вещи? Госпожа Ян, вы сколько лет работаете в компании, что даже не можете нормально подготовить проект? Понятно, после того как сидели дома с ребёнком, мозги не работают!]

[Если вы мать, так ведите себя, как мать! Не выпендривайтесь зря!]

[Не нравится? Увольняйтесь! Если работать не хотите, бросайте всё и занимайтесь хозяйством, зачем приходите сюда, чтобы мешать? Муж деньги не зарабатывает, что ли? Или вы компанию прикрываете?]

Аудиофайлов оказалось так много, что прослушать их все не представлялось возможным. Член комиссии нажал на паузу и задал вопрос:

— Спрашиваю снова, господин Ким. Вы всё ещё считаете, что эти слова не являются оскорблениями?

— Ну, да... слова были немного резкими, я это признаю. Но...

— Вы признали. Переходим к следующему пункту.

Есть ещё?! Лицо Ким Кёнука стало ещё бледнее.

— Вы также обвиняетесь в том, что присвоили проектную идею стажёра Ю Хи Ён, угрожая ей. Это правда?

— Это не было угрозой. Мы договорились, что я возьму на себя ответственность за проект, а Ю Хи Ён будет следовать моим указаниям.

— Ю Хи Ён предоставила запись их разговора.

Эти проклятые записи! Всё, что умеют эти девчонки, — записывать разговоры! — мысленно взревел Ким Кёнук.

Скоро из динамиков послышался их диалог:

[Я даю ваш шанс. Пусть проект выйдет под моим именем, а ваше мы упомянем внизу.]

[Я справлюсь сама. Если вы снова поднимете этот вопрос, я доложу об этом начальнику.]

[С вашими силами думаете стать штатным сотрудником? Почему бы тогда и оценку работы не попробовать подтянуть самостоятельно?]

[Вы обвиняете меня в угрозах?]

[Это просто напоминание. Подумайте хорошенько, если не хотите через год работы в компании оказаться за бортом.]

Член комиссии нажал на паузу.

— Есть что сказать?

Ким Кёнук был уверен, что за столь оперативным созывом дисциплинарной комиссии стоит влияние управляющего директора Кима. Он полагал, что принадлежность к роду Кимов обеспечит ему поддержку, но всё оказалось иначе.

Заседание дисциплинарной комиссии, начавшееся утром, завершилось лишь поздним вечером. Ким Кёнук вышел из зала с дисциплинарным постановлением в руках и поднялся на крышу, где закурил сигарету за сигаретой.

[Отдел: Маркетинг, 1-й отдел]

[Должность: Менеджер]

[Имя: Ким Кёнук]

[На основании статей 10, 19 и 30 внутренних правил компании, вынесено следующее постановление:]

Понижение в должности до заместителя менеджера.

Шестимесячное отстранение от работы с уменьшением зарплаты на 10%.

Один документ перечеркнул его гордую карьеру в U&K, поставив её под угрозу.

Теперь, уже будучи "заместителем менеджера", он стоял под порывами холодного ветра, размышляя, сдаться ли и написать заявление об увольнении или остаться, цепляясь за каждую возможность.

Долго раздумывая, он вспомнил о Чон Сумин — своей невесте. С того самого дня, как он вернулся избитым после встречи с управляющим, она не отвечала на его звонки и игнорировала сообщения.

— Ладно, нужно поговорить, — твёрдо решил он, затушил окурок в пепельнице и направился к выходу с крыши.

— Оппа, возьмите это, — раздался голос Сумин.

Ким Кёнук осторожно выглянул и посмотрел в сторону звука. По силуэту он узнал Чон Сумин, но адресован был этот "оппа" явно не ему, а Пак Минхвану.

— Спасибо, как раз хотелось пить, — ответил Минхван, открывая банку синих кофейных напитков.

— Спасибо-то за что? Вот получит Сумин зарплату, тогда что-то вкусное и купит!

Ким Кёнук, сжав кулаки до дрожи, направился к ним с лицом, будто только что застал жену в измене. Он без колебаний ударил Минхвана кулаком прямо в лицо.

— Кьяяя! Начальник, что вы делаете" — воскликнула Сумин, перепугано хватая его за руку.

Минхван, вытирая кровь с губ, спокойно посмотрел на него:

— Вы что творите?

— Шлюховать вздумал? У тебя девушка есть, а ты чужих женщин уводишь? Жить надоело?

Очевидцы сцены, включая коллег, собрались вокруг с открытыми ртами.

— Вы вообще о чём говорите? — закричала Сумин, её лицо горело от стыда.

Ким Кёнук бросил на неё взгляд полных боли и злости глаз:

— Скажи, Сумин. Это из-за него ты меня игнорировала?

— Вы в своём уме, начальник? — выкрикнула она и, развернувшись, убежала прочь.

Минхван посмотрел на Ким Кёнука как на сумасшедшего, покачал головой и ушёл, не сказав ни слова.

Ветер подхватил скомканный дисциплинарный приказ, который Ким Кёнук отпустил из рук, и унёс его вдаль.

— Я вернусь. Я обязательно вернусь. Никогда не сдамся,— стиснув зубы, подумал он, принимая наказание — шесть месяцев отстранения, понижение в должности и урезание зарплаты, — вместо того чтобы подать заявление об увольнении.

Он собрал свои вещи и ушёл, но слухи, которые он оставил после себя в последний день, распространились быстро.

— Слышала? Говорят, Ким Кёнук и Чон Сумин встречаются!

— Так-то да, странно. Помнишь, как они вдвоём куда-то пропали в тот раз, а потом вместе вернулись?

— Слышала? Как только проект Ян Джуран провалился, он сразу перетащил Сумин к себе. Говорят, специально завалил проект Ян, чтобы затащить её к себе.

— Ну и аппетиты у него!У них ведь больше десяти лет разницы!

*Хедбэнгинг (также хедбэнинг, хедбэн) — сильная тряска головой в такт музыке, популярная на концертах тяжёлой музыки.