Онлайн чтение книги Безграничный Маг Infinite Mage
Глава 87 - Толпа людей (3)

Арин голодала уже три дня. А за то, что она голодала три дня, Канис уже двадцать дней ничего не ел.

«Хах! Хах! Я сделал это! Я получил его! Я достал хлеб!»

Канис бежал по переулку, не разбирая дороги. Только когда он оторвался от преследователей, он прислонился к стене и выдохнул. Сознание затуманилось, и он чувствовал только голод. Он уже не помнил, как долго голодал. В этот момент его взгляд упал на кусок хлеба. Канис с безумным взглядом сглотнул слюну. Он хотел есть. Он хотел положить это в рот.

«Да, если я наберусь сил, Арин тоже выживет. Я могу съесть это. Арин сможет продержаться еще несколько дней».

Когда он так подумал, это показалось ему гениальной идеей. Могло ли быть что-то более разумное? Сначала съесть это, а затем, используя оставшиеся силы, найти еще еды. Вот и все. Канис открыл рот и поднес хлеб ко рту. Пересохшая слюна хлынула потоком, а руки дрожали.

— Кххх!

Канис зажмурился и спрятал хлеб за пазуху. Все это было ложью. Какой силы можно набраться от такого куска хлеба?

«Нужно держаться. Неважно, если тело разрушится. Но если разум рухнет, все кончено».

Канис огляделся, как сумасшедший. Он думал засунуть в желудок хотя бы камень. Он пополз к экскрементам, которые кто-то оставил у входа в переулок. И, прежде чем он успел подумать, он протянул руку и запихнул их в рот.

— Уэээ! Уэээ!

Его язык, рот, желудок, все тело отвергало это. Но Канис проглотил. Это лучше, чем камень. Экскременты лучше, чем камень.

После долгой борьбы с желудком Канис вернулся в укрытие, еле переставляя ноги. Ему все еще было противно, но, увидев Арин, он сразу же улыбнулся и протянул хлеб.

— Арин, та-дам! Я достал это.

— О, правда? Вау, ты молодец.

— Ха-ха, я понял, как это делать. В следующий раз смогу достать больше. Ешь скорее.

Арин с грустными глазами смотрела на хлеб. Ей очень хотелось выйти на поиски еды вместе с ним, но для женщины в Радуме выйти на улицу было самоубийством. Она никогда не разговаривала ни с кем, кроме Каниса. Из-за этого у нее развилась социофобия, но разве это важно? По крайней мере, она не стала чьей-то едой, не попала в чей-то желудок.

— Канис, давай есть вместе.

— Мне хватит. Я перекусил, пока ходил. Там была большая сороконожка, так что я немного подкрепился. Ты такое не сможешь есть, так что ешь это.

— Я тоже могу есть такое. Сколько можно меня считать ребенком?

Канис с нежностью погладил Арин за плечо.

— Арин, я знаю. Ты смелая девочка. Но так нельзя. Понимаешь, что я имею в виду? Единственное, что позволяет мне держаться в этом аду Радума, – это то, что я могу хотя бы тебя кормить по-человечески. Если ты станешь такой, как я, ты можешь сойти с ума. Так что ешь скорее.

Она слышала эти слова десятки раз. И каждый раз, когда он так говорил, она делала вид, что сдается, и откусывала хлеб. Но на этот раз все было иначе. Арин дрожащими глазами смотрела на уголок рта Каниса. Там что-то было, и от него исходил запах.

— Канис, ты… что ты ел?

Канис растерялся, как никогда раньше.

— А? А-ха-ха! Это торт. Я слизал крем, и, видимо, немного осталось. Извини, что не сказал. Я был так голоден…!

Шлепок!

Лицо Каниса резко повернулось. Он получал бесчисленные удары от обитателей задворок, но такой болезненной пощечины он не получал никогда.

— А, Арин…

Арин смотрела на него с выражением, которого Канис никогда раньше не видел.

— Ты плохой… Как ты мог так поступить со мной? Я что, скот? Ты меня выращиваешь? А потом ты хочешь, чтобы я ела это? Кто я тебе вообще такая?!

— Арин, это не так! Это наказание для меня! Это не имеет к тебе отношения!

— Мне это не нужно! Мне не нужно это дерьмо!

Арин схватила хлеб и швырнула его. Канис, увидев, как хлеб катится по пыли, с сердитым выражением повернулся к ней.

— Арин! Что ты делаешь! Как я достал это…!

Арин притянула лицо Каниса к себе и поцеловала его. Слезы текли из ее глаз, пока она слизывала то, что было на его губах. Это был не сладкий поцелуй. Это не был красивый обмен чувствами между людьми. Это был просто акт сострадания двух существ, чье существование само по себе было грехом.Только тогда Канис понял, что он съел. Впервые в жизни из его глаз потекли слезы. Вся горечь, которую он копил годами, вырвалась наружу.

— Хыык! Хыыыык!

— Больше никогда так не делай. Если ты сделаешь это еще раз, я больше не смогу быть с тобой.

— Прости, Арин. Не уходи. Ты моя единственная семья. Ты – весь смысл моей жизни.

— Да. Давай жить, Канис. Мы обязательно выживем.

Канис, переполненный горем, не смог ответить и лишь кивал снова и снова. Но Арин не простила его. В тот день она не отпускала его, пока он не съел весь кусок хлеба, упавший на пол.

Канис спокойно рассказывал о своем прошлом, словно пересказывал чужую жизнь.

— Мы жили в аду. Но учитель спас нас оттуда. Он дал нам еду, дал мне силу защищать Арин и даже подарил Харвеста – квинтэссенцию магии тьмы.

Взгляды людей обратились к Харвесту. Обычно болтливое магическое существо, на этот раз оно хранило молчание.

— Понятно. — сказал Широн.

— Я понимаю, как ты жил. Но это не оправдывает убийство людей. Тот факт, что тебе было тяжелее, чем другим, не делает плохие поступки правильными.

— Не пойми меня неправильно. Я не оправдываюсь, я хочу научить вас. Показать, насколько поверхностна ваша вера в справедливость, насколько лицемерен ваш мир. Нас с Арин спасла не та справедливость, о которой ты говоришь. Я просто следую тому, во что верю.

— Ничего нельзя добиться, причиняя вред людям. Если ты не попытаешься понять других, твое прошлое никогда не найдет утешения.

— Кхх! Утешение? Ты продолжаешь нести чушь. Хочешь, я расскажу, что происходит сейчас? Учитель уничтожит эту академию целиком. И твои друзья тоже в этом участвуют.

— Нет. Ты не сможешь никому причинить вред. Никому, кроме себя.

Когда Широн поднял Фотонную Пушку над ладонью, Харвест широко раскрыл свою ладонь, чтобы прикрыть Каниса. Но этого было недостаточно, и он протянул другую руку, чтобы окружить Каниса.

— Что ты делаешь, Харв? Не нужно так бояться.

— Это опасно. Его аура странная.

Канис фыркнул. Он уже проверил силу Широна в лесу. Для ученика академии магии он был неплох, но все же не более чем цветок в теплице.

— Хм. В любом случае, для меня…

Выражение лица Каниса стало пустым. Фотонная Пушка, парящая над ладонью Широна, вибрировала с пугающей скоростью. Ее мощность была усилена по сравнению с той, что он использовал в лесу. Но, судя по его травмам, он не скрывал свою силу.

«Что происходит? Как он может обладать такой силой…»

Анализ Каниса и Харвеста был в основном верен. Но они упустили один факт: Широн был Анлокером, открывшим область бесконечности.

— Это твой последний шанс. Сними контроль над разумом.

Канис скривился. Он больше не мог недооценивать Широна, и это ранило его гордость.

— Смешно. Даже если я умру, я буду следовать воле учителя. Ты не сможешь сломить мои убеждения.

Взгляд Широна стал холодным. Мощность Фотонной Пушки, усиленной силой Бессмертной Функции, была на совершенно другом уровне.

Он не хотел убивать. Но если Канис собирался причинить вред ученикам, у него не было выбора.

— Верни всех в рассудок. Иначе…

Фотонная Пушка вспыхнула, словно взрываясь, и тут же превратилась в ослепительно холодную белую сферу.

— Мне придется причинить тебе вред.

* * *

Лоб Сада, который использовал фотонное излучение на голове Альфеаса, уже был покрыт холодным потом. Вилтор Аркейн. Раздражающий человек, но сила его заклинания превосходила всякие ожидания. «Фух. Такой мощный ментальный контроль… Даже в нынешнюю эпоху это сработает?» Сначала он думал, что это будет легко. Каким бы ни был он архимагом, прошло уже 40 лет. Магия эволюционировала на несколько поколений вперед, а магия тьмы постепенно вымирала. Однако Абисс Нова была настолько сложной, что даже Сад, будучи пользователем передовой магии, не мог её проанализировать.

Спустя 20 минут он наконец почувствовал, как энергия света проникла в самую суть тьмы. С этого момента Сад, собрав всю свою ментальную силу, стал насильно продвигать свет дальше. Завеса тьмы начала рассеиваться, и воспоминания Альфеаса, следуя за потоком света, начали ярко разворачиваться перед ним.

* * *

40 лет назад. Столица Башука.

В Королевстве Тормия бушевал магический бум, которого раньше не было. 12-й король, Адольф XII, в отличие от своего предшественника, который превыше всего ставил военную силу, был умным и добродушным правителем. После восшествия на престол он сделал магический департамент независимой структурой, который ранее был ограничен только военными нуждами, и привлек множество талантов.

Многие одаренные люди съезжались в Башуку не только из провинции, но и из других королевств, благодаря чему улицы столицы ежедневно наполнялись голосами интеллигенции.

Молодые маги, только что окончившие академию магии, собирались в тавернах среди бела дня, чтобы обсуждать различные темы, и это стало привычным зрелищем. В моде был яркий, подчёркнуто экзотический стиль одежды. Для женщин короткие стрижки, открывающие шею, считались символом интеллекта, тогда как мужчины носили волосы, доходившие до пояса.

В тавернах нередко вспыхивали споры, из-за которых образовывались фракции, а затем это приводило к бессмысленным дракам, после чего особо буйных приходилось уводить стражникам. Самая известная таверна Башуки носила название «Родина древних богов».

В огромном зале находилось более 200 столов, а на центральной трибуне маги регулярно выступали с речами, излагая свои взгляды на магию. Смешение всевозможных голосов, обсуждения на самые разные темы… В основном это были магические дискуссии, но здесь также рождались свежие дворянские сплетни.

Это была эпоха романтики.

Так Альфеас вспоминал свою золотую юность.

— О боже, девочки! Он пришел, пришел! Альфеас здесь!

Когда одна из женщин, сидевшая у входа, взволнованно заговорила, остальные девушки у столов восторженно зашумели и тут же обернулись к двери.

— Привет, дамы! Здесь, как всегда, шумно!

В таверну «Родина древних богов» вошел красивый юноша с золотистыми волосами, спадающими до пояса – Альфеас. Рядом с ним стоял молодой человек с коротко подстриженной головой, чья внешность совершенно не соответствовала моде того времени. Это был Кламп Оджент, дед Райана. Хотя Кламп, будучи мечником, вряд ли мог использовать магию невидимости, девушки вели себя так, словно его не существовало, и бросились к Альфеасу.

— Мы так ждали вас, Альфеас! Какую магию вы сегодня нам покажете?

— Для начала мне нужно промочить горло. Без вина мой язык слишком быстро сохнет.

— Ха-ха-ха! Ой, ну вы и смешной, Альфеас!

Если бы его нынешние ученики услышали это, они бы только застонали от неловкости, но в те времена Альфеас мог сказать что угодно, и это всегда принималось на ура. Он был выходцем из дворянской семьи первого ранга, закончил академию магии с отличием, обладал ослепительной внешностью и утонченными манерами – неудивительно, что его обожали все женщины.

Мужчины же смотрели на него с раздражением. Даже те, кто обычно не опускался до зависти, не могли скрыть своих неприязненных взглядов, что ясно показывало, насколько Альфеас вызывал недовольство среди мужчин.

Свет Мирхи.

Так звучал его официальный титул, но в узких кругах у него было другое прозвище. Высокомерный Альфеас.