Онлайн чтение книги Ещё только рассвет Only the dawn
Глава 15

Чжунён стояла на пороге, сжимая дверную ручку, вся насквозь промокшая от дождя. Её плечи мелко дрожали, и яростный взгляд был устремлён вниз, на пол. Понять, что происходит, было невозможно, поэтому Бомджин мог лишь позвать её по имени.

— Чего ты голый-то стоишь? Извращенец, что ли?

Резкий голос девушки дрогнул на последней ноте. Бомджин озадаченно смотрел на её уходящую спину, когда Чжунён решительно прошагала мимо него по лестнице.

Она поднималась наверх, даже не замечая, что юбка прилипла к мокрым от дождя белым бёдрам, и ноги были практически обнажены. Бомджин быстро отвернулся и закрыл дверь, чтобы не впускать больше дождь в дом.

Сверху донёсся крик. Чжунён упала на кровать и с головой накрылась одеялом, истошный вопль эхом разнёсся по всему дому.

— Ааааа! Ненавижу! Как же меня всё это достало! Эти богачи просто бесят! Ненавижу тех, у кого есть всё! Пусть они горят в аду! Аааа!

Чжунён корчилась на кровати, в бешенстве разбрасывая одеяло. Бомджин, стоя неподалёку, вытер пот со лба и беззвучно усмехнулся.

— Ну что ж, изваляйся как следует, всё равно скоро придётся всё стирать, — пробормотал он себе под нос.

— Аааа! — продолжала орать она.

Бомджин, смыв пот в раковине и накинув футболку, сел на её стул. Изредка он замечал, как руки и ноги Чжунён мелькали за перилами второго этажа. Подперев подбородок, он не сразу осознал, насколько его лицо погрустнело.

Когда Чжунён, казалось, вот-вот сорвёт голос, крики внезапно стихли. Бомджин увидел, как она резко сбросила одеяло и начала спускаться по лестнице. Чтобы не засмеяться, ему пришлось прикусить язык. Волосы Чжунён были в полном беспорядке, мокрые и спутанные.

Бомджин вдруг нахмурился.

— Что за одежда на тебе?

Чжунён вздрогнула от его слов. Она схватилась за край рубашки, которая выбилась из юбки, и со злостью выплюнула:

— Это я из того дома принесла.

— ...Что?

— Я пролила сок на свою одежду, и они дали мне рубашку, в которой ходят их слуги. Специально сделали это, чтобы унизить меня.

Бомджин потянулся за полотенцем, которое всегда носил в рюкзаке, но замер, и медленно развернулся к ней.

— Так чего же ты её не снимаешь?

Чжунён, откинув со лба мокрые волосы, бросила на него злобный взгляд.

— Я же не могу ходить голой. Я так спешила уйти, что даже одежду свою не взяла.

Не дождавшись конца её фразы, Бомджин снял с себя футболку и протянул ей. Он щёлкнул пальцами.

— Даже если она пахнет потом, придётся потерпеть. Всё равно твоя одежда слишком мокрая.

С недовольной гримасой Чжунён взяла футболку. Сначала всегда тяжело, но со временем привыкаешь.

Бросив взгляд на дождь за окном, она вздохнула и вернулась на второй этаж. Бомджин, поняв её намерения, отвернулся и упёрся в раковину, давая ей переодеться.

Как они могли так поступить с гостьей? А если она простудится? Отправили её без зонта...

Его вдруг охватил необъяснимый гнев. Сжав кулаки, парень посмотрел на свои руки — синие вены вздулись, а костяшки побелели от напряжения.

— А ты что собираешься надеть? У тебя есть другая одежда? — спросила Чжунён, выглянув из-за перил в его свободной футболке, которая на ней сидела как мешок.

Бомджин кивнул.

— Кинь сюда рубашку.

— Ты снова её стирать будешь? Тебе что, нравится стирать?

Бомджин поймал брошенную рубашку. Схватив за рукава, он резко дёрнул, и ткань легко порвалась со звучным треском.

Он смял рубашку и бросил её в мусорное ведро, когда услышал крик Чжунён.

— Эй!

— Что?

— Зачем ты её порвал? Жалко же.

— ...Жалко?

— Я хотела перешить её и носить! — разозлилась Чжунён, свесившись через перила с перекошенным лицом.

Бомджин вздохнул и покачал головой.

— Я уже не знаю, есть у тебя гордость или нет.

В этот момент её глаза, полные ярости, на мгновение потухли. Она опустила взгляд и пробормотала:

— Практичность превыше всего. Ткань же была хорошая.

Он посмотрел наверх, и смешок сорвался с его губ. Чжунён, вновь обретя своё дерзкое выражение лица, уставилась на него с вызовом.

— Ну хватит красоваться. Надень что-нибудь, — буркнула она.

— Зачем? Ты же любишь пялиться на моё тело.

— Какой же ты извращенец, — простонала она, хлопая себя по ушам. — Я же беспокоюсь о том, чтобы ты не простудился! В доме холодно из-за дождя. Если у тебя нет другой одежды, завернись хотя бы в одеяло.

Ничего себе поворот. Иногда её беспечные, прямолинейные слова казались ему слишком личными, словно она знала, как ударить в самое уязвимое место.

Он криво усмехнулся и пошёл наверх. Чжунён, сидя на кровати, собрала одеяло и протянула ему. Но Бомджин оттолкнул его обратно к ней.

— Завернись сама. Мне не холодно.

— Ты забыл? Если я надеваю твою футболку, она превращается в свитер.

Чжунён замахала рукавами, которые почти доходили ей до запястий. В такие моменты она казалась ребёнком. Маленькой девочкой, которой всё ещё нужна защита.

Бомджин молча сидел, пока она, встав на колени, накидывала ему одеяло на плечи.

Может, от того, что он недавно тренировался, тело ещё не остыло. Каждый раз, когда до него доносился запах шампуня с её мокрых волос, Бомджин чувствовал, как шею обжигает жар.

Спросить, что случилось?

Или, может, сначала спросить про её мать?

Ему казалось, что если он не начнёт разговор, Чжунён просто уйдёт вниз и всё. Он подбирал слова, когда услышал её спокойный голос:

— Рана на у тебя шее ещё не зажила.

Бомджин повернул голову и увидел, как она, положив подбородок на сложенные колени, смотрит перед собой. Волосы, ещё мокрые после дождя, липли к бледному лицу. Ресницы были настолько длинные, что отбрасывали тонкие тени. Она была так близко, что он мог рассмотреть каждую деталь.

С трудом оторвав от неё взгляд, Бомджин вздохнул:

— Ты сама только никого не бей.

— С чего мне вообще кого-то бить...

— Твоя мама умеет так ударить, что страшно подумать, не пошла ли ты в неё.

Чжунён моргнула, резкий ответ замер у неё на губах. Краем глаза он заметил, как она покачала головой.

— У тебя очень странные шутки. Ты в курсе?

— Знаю. Примерно на одном уровне с твоими.

— Хочешь проверить, пошла ли я по стопам мамы?

— Как часто тебя бьют?

Её маленький кулак, сжатый так крепко, что суставы побелели, вдруг застыл. Бомджин коротко вздохнул и посмотрел на неё.

Под длинными ресницами дрожали ясные глаза. Он тихо спросил:

— Всё настолько плохо?

— Нет.

Ответ прозвучал резко и натянуто. Лицо Чжунён стало напряжённым, словно маска. Бомджин заметил, как она нервно постукивала пальцами. Сейчас она замолчит и больше ничего не скажет, — подумал он, как вдруг Чжунён буркнула:

— Это как припадок. Надо просто подождать, пока пройдёт. Главное — уклоняться, когда она что-то кидает.

Когда он увидел, как её губы еле заметно дрожат, что-то внутри него сжалось. Этот ответ не стал для него неожиданностью, но смотреть на её смущённое лицо, словно она чувствовала вину за то, что с ней происходит, было невыносимо. Он ненавидел своё бессилие — он не мог сделать ничего, кроме как выслушать — всё это выворачивало его наизнанку.

— Твоя очередь говорить.

Бомджин, с трудом сдерживая бурю эмоций, резко повернул голову на её слова. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, абсолютно невозмутимая.

От этого его злость только усилилась. Сжав губы, он склонил голову вбок и прикрыл лицо рукой.

— О чём говорить?

— О своей семье, как я о своей. Давай, расскажи что-нибудь.

Бомджин нахмурился, как бы спрашивая, что она имеет в виду. Чжунён пожала плечами.

— Так будет справедливо.

Парень тихо усмехнулся. Ей просто хочется, чтобы я раскрыл свои слабости, раз она уже поделилась своими. Да, это очень в её стиле.

Но, с другой стороны, Чжунён могла бы просто проигнорировать его и ничего не сказать. Однако она предложила разделить свои уязвимости — как будто хотела сохранить этот странный баланс в их отношениях. Проведя пальцем по губам, Бомджин тихо произнёс:

— Мой отец был гангстером. Пару лет назад он умер.

Бомджин специально не смотрел на неё, но краем глаза увидел, как её губы приоткрылись от удивления.

Зачем я это сказал? Почти сразу он пожалел, но уже было поздно. Хотя, с другой стороны, ему стало чуточку легче.

Если у Чжунён была её проблемная мама, то у него был отец. Фигура, которую он не выбирал, но которая всё равно сильно повлияла на его жизнь.

Ему хотелось, чтобы кто-то понял его — кто он есть на самом деле. И этой «кем-то» должна была быть именно Чжунён.

Когда отец был жив, школа для Бомджина уже была чем-то вроде поля боя, но после его смерти началась настоящая война. Месть и насилие преследовали его на каждом шагу. Он скрывался и убегал, пока наконец не нашёл себе укрытие здесь. Конечно, всё это он ей не собирался рассказывать.

Молчание затянулось. Бомджин не решался взглянуть на Чжунён, боясь увидеть в её больших глазах страх. Его губы исказила кривая усмешка.

— Ну что, теперь ты жалеешь, что спросила?

— Да нет, просто...

Чжунён замолчала, но через несколько секунд быстро продолжила:

— Всё равно тебе лучше — твой-то хотя бы умер.

Эти неожиданные слова заставили Бомджина повернуться к ней. Когда он только начал говорить, может, Чжунён и была шокирована, но сейчас в её взгляде не было ни страха, ни беспокойства.

Больше всего его поразила её спокойная реакция. Бомджин нахмурился и добавил низким голосом:

— Я говорю не о каком-то мелком бандите.

— Как бы то ни было, он умер. Мёртвый король — не так страшен, как живой тиран, да?

Что ты вообще несёшь?