Онлайн чтение книги Ещё только рассвет Only the dawn
Глава 52

Джунён, слегка наклонив голову, притянула его шею ближе. Их губы соприкоснулись еще глубже. Пальцы, касающиеся разгоряченной шеи, были холодными. Бомджин, чей разум полностью опустел, даже не мог закрыть глаза.

Хотя это длилось лишь мгновение, время казалось длилось бесконечно. Джунён медленно отстранилась, подняв голову. Её глаза оставались ясными даже в темноте. На таком расстоянии, что можно было ощутить её мягкое дыхание, она тихо сказала:

— Я уже не та Юн Джунён, что была раньше, как и ты — не прежний Квон Бомджин. Но я не отпущу тебя. Какая разница, что мы уже не такие, как раньше? Если ты тот самый Квон Бомджин, который даже не поздоровавшись, первым делом натянет футболку на промокшую меня, — этого достаточно.

Сердце, которое до этого было сковано, словно высвободилось из оков, начав медленно биться. Охваченный странным чувством, Бомджин с трудом произнес её имя:

— Юн Джунён.

— Что ж, я постараюсь разузнать больше о Квон Бомджине, работающем в JBK Financial. Надо выяснить, настолько ли ты плохой человек, чтобы с тобой вообще нельзя иметь дела.

Джунён отстранилась. Потянув за ручку, она открыла дверь машины, мельком взглянула на Бомджина и едва заметно усмехнулась:

— Ты выбрал неправильный способ. Если бы действительно хотел разорвать все связи, тебе стоило пройти мимо, даже если бы я промокла или потеряла сознание. А ты… каждый день принимаешь душ первым, чтобы мне не пришлось мыться в холодной воде.

Звук захлопнувшейся дверцы отозвался эхом, и Бомджин, наконец, выдохнул скопившийся в груди воздух. Когда он обернулся, он увидел, как Джунён быстрым шагом направляется домой.

Её слова словно укололи его в самое сердце. Ей просто невозможно противостоять. Слабая улыбка тронула его губы, пока он проводил рукой по лицу. Пальцы задержались на губах, которые всё ещё хранили её тепло.

Он знал, что не сможет вести нормальную жизнь с обычным человеком. А с Джунён — тем более. Лучше было бы не пересекаться с ней снова, чем так или иначе приносить ей вред.

…Так он думал, но неужели Юн Джунён должна была так жестоко разбередить его чувства?

Несмотря на холод в голове, сердце бешено колотилось, будто обрело своего хозяина. Бомджин тяжело выдохнул и взглянул на зазвонивший телефон. Он поднял трубку, и в его ушах раздался голос Самду:

— Э-э… хённим.

Хотя Бомджин не знал, где тот находится, странная, протяжная интонация заставила его лишь цокнуть языком. Он открыл дверь и вышел из машины, говоря спокойным голосом:

— Что бы ты ни видел, забудь это.

— А-а, конечно, хённим... Кажется, я на мгновение ослеп. Наверное, слишком долго смотрел в дальний свет фар.

— Почему ты снаружи?

— Ну, я зашел домой, но проголодался и съездил в магазин в центре города. На обратном пути в переулке я заметил машину, которую раньше не видел.

Бомджин, который шел ровным шагом, внезапно остановился. Самду продолжил:

— Водитель сидит за рулем уже два часа и не двигается с места.

— Где?

— Белый «Мерседес» за вами, хённим. Номер 3743.

Положив телефон в задний карман, Бомджин медленно обернулся. И точно, за столбом стоял белый «Мерседес», а на водительском сидении была видна чёрная фигура. Из-за тёмной тонировки разглядеть салон было сложно.

Бомджин сжал и разжал кулак, затем уверенным шагом направился к водительскому окну и постучал.

— Я знаю, что вы внутри. Покажитесь.

В этом районе единственная причина, по которой могла находиться такая машина, — это он сам. Однако догадок, кто именно сидел в машине, у него не было. Такой способ — спокойно ждать, пока его заметят, — точно не принадлежал миру, в котором он вращался.

Из машины не было никакого ответа. Бомджин снова заговорил:

— Вы хотите, чтобы я вызвал полицию? Или вы здесь кого-то преследуете? Ну-ка посмотрим. Номер… 3743?

Сделав вид, что идёт к номерному знаку, чтобы его посмотреть, он заметил, как стекло водительской двери медленно опускается. Вместо того чтобы выйти, водитель приоткрыл окно, что говорило о его осторожности.

Бомджин криво усмехнулся, но не подошёл ближе, скрестив руки на груди. Он прекрасно понимал, что из-за стекла могло появиться всё что угодно, и предпочёл держаться на расстоянии.

Немного подождав, он, кажется, дал понять, что не собирается торопиться. Вскоре дверь открылась, и из машины вышел мужчина в аккуратном костюме.

— Не ожидал, что встречу тебя в таком месте.

Его мягкие, слегка вьющиеся волосы, изящное лицо с благородными чертами — всё выдавало утончённого человека. Узнать его было несложно.

На Сынун слегка улыбнулся глазами и тихо произнёс:

— Давно не виделись, Квон Бомджин.

Он мог увидеть? На таком расстоянии?

Эта мысль первой пришла Бомджину в голову.

«Мы работаем в одной компании. Я обучилась благодаря фонду, которым управляет мать На Сынуна».

В памяти всплыли слова Джунён. Но даже если бы он их не вспомнил, Бомджин понял бы всё по взгляду мужчины, который сейчас стоял перед ним.

На Сынун не сильно изменился, но от него исходило какое-то странное напряжение. Несмотря на спокойное, дружелюбное выражение лица, казалось, что за ним скрывается нечто тёмное и тревожное.

Бомджин слегка приподнял бровь вместо приветствия и заговорил:

— Ты пришёл к Юн Джунён?

— Я был по делам в филиале неподалёку и решил заглянуть, раз уж оказался здесь. А ты как тут оказался?

Сынун быстро окинул его взглядом, словно изучая. Бомджин равнодушно ответил:

— Работаю на стройке неподалёку.

— А-а… — Сынун мягко улыбнулся и кивнул.

Бомджин вновь приподнял бровь, глядя на него.

Раньше, если бы На Сынун так улыбнулся, это выглядело бы просто как попытка сделать обстановку более непринуждённой. Но теперь всё изменилось. В его короткой улыбке читалось слишком многое: чувство превосходства, презрение и вновь обретённое самообладание.

— Джунён, наверное, обрадовалась встрече с тобой, — негромко проговорил Сынун, прищурив глаза и пристально глядя на Бомджина. — Могла бы и мне сказать. Она сейчас очень занята — работает в ключевом отделе нашей компании. Всегда ведь была умницей.

Бомджин молча кивнул и уже собирался уйти, но Сынун продолжил:

— Передавай привет.

— С каких пор?

Бомджин остановился, услышав за спиной слова, словно ухватившие его за шкирку. Он оглянулся. Сынун, сделав шаг вперёд, всё так же улыбался. Улыбка не менялась, будто это была застывшая маска.

— Что именно?

— Давно с Джунён встречаешься? Ты же пришёл, зная, что она здесь, верно?

Голос звучал мягко, почти шёлково, но почему-то от него оставались царапины на душе. Бомджин, оставаясь совершенно невозмутимым, ответил:

— Может, тебе лучше спросить об этом у неё самой?

— Мы поругались, — Сынун выдохнул, растягивая губы в ещё более натянутой улыбке. — Я встречался с другими женщинами, а ты знаешь, какая у Джунён гордость.

Он на секунду замолчал, словно вспоминая, затем добавил:

— Просто виделся с одной, но, кажется, она всё не так поняла. Это моя вина, конечно. Мы ведь давно вместе.

Бомджин ничего не сказал, просто смотрел на него. Уверенный вид Сынуна выдавал абсолютное спокойствие, но одно он не смог скрыть — напряжение. На сжатом кулаке вздулись жилы, отчётливо выступив под кожей.

— Раз вы так давно вместе, но она делает такие выводы из одного лишь "просто виделся", — бросил Бомджин, скользнув взглядом по его руке и усмехнувшись, — ты, видимо, утратил доверие окончательно.

— Не вздумай вмешиваться в наши отношения.

Голос Сынуна звучал резче, и за его словами проступала едва скрываемая неуверенность, будто оголённая плоть. Бомджин вздохнул и коротко ответил: 

— И не собираюсь.

Он смотрел прямо на него, и в его взгляде читалось что-то большее, чем слова. Сынун оказался беспомощно неуклюжим.

Если хочешь обманывать, нельзя выдавать своё волнение.

Ты всё ещё живёшь в своём наивном мире, принц. Там, где внимательность не обязательна.

— Но не совсем понятно, что ты имеешь в виду под «отношениями».

Безразлично воткнув невидимый нож в грудь Сынуна, который, казалось, уже начал успокаиваться, Бомджин развернулся и пошёл дальше. Спина чувствовала его прожигающий взгляд, но он не обернулся.

* * *

Я знал. Предчувствовал. Знал, что рано или поздно этот день наступит. И он пришёл. Неизбежно, словно череда событий, которую невозможно было остановить.

Квон Бомджин — это клещ. Нет, даже хуже. Гораздо ядовитее. Прошло больше десяти лет с последней их встречи, но этот человек ни разу не исчез из его мыслей. Как несмываемое пятно, он вечно оставался где-то рядом, словно приклеившись навсегда.

Да, возможно, всему виной чувство неполноценности самого На Сынуна. Ведь Юн Джунён сама никогда не упоминала его первой. Она вела себя так, будто давно забыла обо всём, что связано с Бомджином. Может, это было связано с её матерью, из-за которой она вообще избегала разговоров о том времени. Но это не позволяло ему самому поднимать эту тему. Только когда алкоголь делал его мысли и чувства более расплывчатыми, он позволял себе произнести имя Квон Бомджина.

И каждый раз он понимал: Бомджин для Джунён — это тоже несмываемое пятно. Это шип, который никогда не исчезнет.

Когда он спрашивал, как у того, интересно, дела, она равнодушно отвечала: "Наверное, хорошо". Если он пытался выяснить, чем Бомджин занимается, она так же спокойно говорила: "Думаю, он справляется". Их разговоры о Бомджине никогда не заходили дальше этой черты.

Но чем спокойнее выглядела Джунён, тем сильнее это пятно разъедало его изнутри.

Он не мог сохранять спокойствие. Не мог быть равнодушным. Он слишком хорошо помнил, как далеко Джунён зашла, когда Бомджин исчез. Если бы не её мать, кто знает, куда бы её завела эта боль?

Но даже тогда, перед ним она всегда держалась спокойно. Ровно. Её стены были неодолимыми, и ему пришлось столкнуться с этим снова и снова на протяжении десяти лет.

Ни на миг Джунён не позволила ему занять место, где когда-то был Квон Бомджин. И, вероятно, никогда не позволит.

С каждым годом он убеждался в этом всё больше. Но менять их параллельные линии он не собирался. Всё равно никто другой не сможет проникнуть в эту зону. Да, Джунён встречалась с другими мужчинами, но все эти отношения были поверхностными. Никто из них даже не знал толком, что ей нравится и что нет.

"Ближе всех к Джунён — я", — говорил он себе. Сколько бы времени ни прошло, это останется неизменным. Она всегда будет рядом, а другие мужчины не смогут занять её сердце.

Если так продолжится, возможно... однажды.

Когда-нибудь...

Эти мрачные мечты всегда сопровождались страхом. Что если они случайно встретятся с Бомджином? Или ещё хуже — если он сам придёт к Джунён?

Стоило только подумать об этом, как дыхание перехватывало. Словно кто-то медленно затягивал мокрую петлю вокруг его шеи.

Потому что Джунён откроет ему дверь. И откроет широко. Словно встречая того, кто должен был вернуться. Он заполнит ту пустоту, которая всегда была предназначена только для него. Она покажет ему лицо, которого Сынун никогда не видел. Улыбку, которую он никогда не знал.

И этот день

всё таки наступил.