Онлайн чтение книги Ещё только рассвет Only the dawn
Глава 82

— Хон Михян находчивая, но Хон Инсоп — её старший брат. Он ещё более безжалостен. Теперь ему решать, обнародовать переданные сегодня материалы или использовать их для давления на неё. В любом случае, будет шумно, — сказал Бомджин.

 — А ты? Ты в порядке? Если директор Хон узнает, она не оставит это без внимания, — Джунён нахмурилась, а Бомджин мягко провёл пальцами по её морщинистому лбу.

— Шпион, который передал материалы Хон Инсопу, не останется безнаказанным.

— То есть теы? — уточнила она.

— Нет, — ответил он с лёгкой улыбкой.

Джунён приподняла брови, недоумевая. Бомджин тихо засмеялся:

— Я же говорил, он ещё более безжалостен.

Она не понимала, но чувствовала, что он больше ничего не скажет. Наконец, она тяжело вздохнула, покачала головой и сжала его бок.

— Ты стал слишком хитрым, Квон Бомджин. Твои секреты уже не те.

— Потому что у меня есть личные мотивы.

— Какие ещё мотивы?

— Если бы ты не была в «Хангён», и если бы я не увидел имя На Сынуна в твоём телефоне...

Бомджин наклонил голову набок и сказал:

— Может, я и не взялся бы за это. Слишком уж утомительное дело.

Джунён, широко открыв рот, выпустила короткий вздох:

— Ревность — страшная штука, да?

— Так что, тебе не нравится?

— Нет, — Джунён подмигнула ему с улыбкой. — Такая конструктивная ревность только приветствуется.

Бомджин рассмеялся, глубоко вздохнул и расслабленно опустился, прислонив голову к её плечу. Его напряжение медленно исчезло, и он закрыл глаза. Его голос звучал мягко и спокойно.

— Осталось уладить всего пару вещей, и тогда мы сможем отправиться в путешествие.

— У меня нет на это времени. Скоро стану безработной, нужно искать работу, — Джунён широко раскрыла глаза и взглянула на него. На лбу Бомджина, всё ещё с закрытыми глазами, появилась складка. Его аккуратные губы медленно зашевелились.

— Есть компания, на которую ты нацелена?

— Пока нет. Почему спрашиваешь?

— Чтобы взяться за дело и сделать тебя директором, — произнёс он безразлично.

Джунён рассмеялась.

— Когда ты так говоришь, это не звучит как шутка. Да и мне такое не по душе. Ты что, мне не доверяешь?

— Это в любом случае произойдет. Так лучше, если всё случится быстрее.

Она ущипнула его за губы, но он тут же схватил её руку. Его крепкие пальцы проникли между её пальцами, переплетаясь, словно это изначально было их местом. Джунён улыбнулась, склонив голову к его, и медленно вздохнула.

Да, немного отдохнуть было бы неплохо. Хотя я толком и не знаю, как это делать.

Не имеет значение, куда бы мы ни отправились и чем бы ни занимались. Главное — просто быть рядом с ним.

Её губы изогнулись в умиротворенной улыбке, а глаза медленно закрылись.

* * *

Хон Инсоп оказался настоящим мастером своего дела. Падение Хон Михян произошло молниеносно. Проснувшись одним утром, она обнаружила, что нож уже у её горла, и была бессильна что-либо сделать.

Инсоп не стал раскрывать все карты, которые Бомджин передал ему. Благодаря мастерски организованной кампании Джунён, акции компании стремительно росли в цене. Поэтому Инсоп решил, что лучше разобраться с этим вопросом внутри компании, чем привлекать к нему излишнее внимание.

Михян, глядя на доказательства и билет на самолёт, лежащие перед ней, долго не могла произнести ни слова.

— Если выберешь тюрьму, я не стану тебя останавливать. Но как твой брат и глава Хангён, я бы советовал тебе другой путь. Порочить имя Хон Михян — это плохой поступок по отношению к покойному отцу.

Сказал Инсоп, указывая взглядом на билет, заставив Михян сжать дрожащие руки в кулаки. Из её уст вырвался бессмысленный, но неизбежный вопрос:

— Как ты вообще… узнал всё это?

— Михян, мой тебе последний совет. Отец всегда говорил, что чем дольше человека знаешь, тем больше нужно быть осторожным. Бойся момента, когда всё становится само собой разумеющимся. Человек, который ничего обо мне не знает, не может причинить мне вреда. Чем ближе человек, тем больше ранят мелочи, которые накапливаются и в итоге возвращаются как снежный ком.

Слова Инсопа указывали на неоспоримую правду. Михян, не находя слов для возражений, лишь беззвучно шевелила губами. Инсоп вынес окончательный приговор:

— Через три дня, на рассвете, ты должна уехать. Если не улетишь, всё начнётся с ареста Сынуна. Найди место с хорошим климатом и насладись пенсией. Вице-президент любит гольф, так что думай об этом как о ранней отставке. Ты ведь уже в том возрасте, когда надо ждать внуков.

Времени на ответные действия было слишком мало, а доказательства Инсопа слишком весомыми. На следующий день в компании состоялись экстренное заседание совета директоров и внеочередное собрание акционеров, где был избран новый директор. Инсоп уже разложил все карты и запустил цепную реакцию.

Его продуманность проявилась и в том, что он вкратце сообщил о ситуации в издательство «Мёнъин», попросив максимально избегать ущерба для Хангён в случае разрыва помолвки и последующего освещения в прессе.

Всего за один день.

Холодный клинок Инсопа обнажился и рассёк всё за одну ночь.

Для Сынуна, который вернулся в дом по зову матери, это стало громом среди ясного неба. Он не мог поверить, что это не сон. Он больше не был руководителем отдела планирования Хангён. Он не был больше и зятем «Мёнъин Ильбо».

Теперь он стал никем. Абсолютно никем.

— Я просто не понимаю! Как дядя заполучил все эти данные? — кричал он.

— Твоя мать совершила ошибку, — холодно ответил его отец. — Она потеряла контроль, когда начала думать, что может взять больше, чем ей положено. А президент… он не тот человек, с которым можно играть.

— Я не хочу слышать это от неудачника, привыкшего довольствоваться крохами! И вообще, замолчи! Мне нужно подумать.

— Когда уйдём, давай жить отдельно. У нас больше нет причин быть вместе, — сказал Хён Сик с уставшим видом и покинул дом. Он и так редко бывал дома.

Нависла тяжёлая тишина, но Михян не могла ясно мыслить. Сынун продолжал кричать, не в силах сдержать гнев.

— Это невозможно! Невозможно! Почему я? Кто это сделал? Кто?! А, это он. Этот ублюдок, Квон Бомджин!

— Что? 

— С самого начала он сблизился с тобой с этим намерением. С самого начала! Он хотел уничтожить меня! Он хотел забрать всё. Этот мерзавец всегда завидовал мне, потому что я имел всё, чего он не мог достичь! И теперь он мстит мне. Ему было мало Джунён, он решил забрать всё! Ты попалась на его уловку. Мама! Какая же ты глупая!

Михян потеряла контроль и с размаху ударила Сынуна по щеке. Её рука дрожала.

Сынун иногда слишком сильно заводился, но всегда придерживался определённых границ. Однако сейчас казалось, что он вообще не замечает её присутствия.

— Возьми себя в руки, На Сынун! Как ты смеешь так кричать матери! 

Сынун замер с наклоненной головой, молча переваривая происходящее. Его мысли были в полном беспорядке, словно готовы были взорваться. Михян пыталась сохранить спокойствие, но это оказалось невозможным.

Кто расставил эту ловушку? Как узнать, кто это сделал? Что делать дальше? Обычно она принимала решения с лёгкостью и грацией, но сейчас от этого не осталось и следа.

— Ты думаешь, Квон сделал это из-за комплекса неполноценности? Но тот, о которым говорил президент Хон...

Кто-то из близких. Очень близкий человек.

Эти слова эхом звучали у неё в голове, как проклятие. Его слова могли указывать лишь на двух человек: начальника отдела, который много лет управлял её активами, и...

— Надо позвонить менеджеру Киму. Поговорить с ней, — пробормотала она.

У начальника отдела не было причин на это. Что бы он выиграл от её падения? Да, она его часто ругала, но и платила ему соответствующим образом. К тому же его дочь собиралась поступать за границу в следующем году, и он точно не хотел бы никаких перемен в своей жизни.

Но менеджер Ким...

Она всегда была верна ей, но она чувствовала, что трещины в их отношениях становились всё шире. Особенно это касалось того, что она продолжала поручать управление финансами не ей, а начальнику отдела Хану. Хотя ей взгляд говорил о раздражении, неужели она могла пойти на такое после всех этих лет?

Если это кто-то из них, то что мне делать? Хотя, какое теперь это имеет значение?

Её попытки найти телефон прервал тихий, но гнетущий голос:

— Это всё, на что ты способна?

Она обернулась и посмотрела на своего сына. Его глаза, налитые кровью, смотрели прямо на неё, но казалось, он не видел её вовсе. Губы Сынуна едва шевелились:

— Вот это и относилась ко мне так?

— Сынун-а...

— Будто можешь всё? — он говорил с горечью. — Будто мои мысли и слова не стоят ничего!

— Сы...

— Как будто я никогда не смогу понять, что ты делаешь! Ты сделала из меня идиота, который ничего не знает! — прокричал он и из его глаз хлынули слёзы.

Его крик остановил её мысли, и Михян не смогла произнести ни слова, лишь беззвучно шевеля губами.

Сынун, тяжело дыша, резко прервал свой взгляд на Михян и внезапно разразился смехом. Этот смех напоминал звук ногтей, скребущих по доске, вызывая неприятное чувство. Затем его голос, звучавший словно сквозь стиснутые зубы, проник в тишину.

— С самого начала и до конца тебя волновал только Хангён. Семья, сын — всё это для тебя ничего не значило, — произнёс он с горечью.

Он пристально смотреть на Михян, которая стояла с расширенными глазами.

— Посмотрим, что у тебя останется теперь, — добавил он тихо.

Михян не смогла даже назвать имя своего сына. Она лишь ошеломленно наблюдала, как Сынун покидает дом. В холодном воздухе ей показалось, что она слышит, как рушится прочная стена, окружавшая её до этого момента.