Онлайн чтение книги Ещё только рассвет Only the dawn
Глава 45

Это был не тот сон, который она часто видела. Всякий раз, пробуждаясь, она вспоминала, что это были не такие уж и счастливые времена. Однако в снах эти моменты всегда казались яркими и тёплыми.

Сидя в тени дерева, она смотрела, как солнечный свет льётся ей на лодыжки. Обернувшись, она увидела Бомджина, сидящего неподалёку. Сэндвич в его руках оставался почти нетронутым, хотя он держал его уже давно.

Его растрёпанные чёрные волосы и чёрная футболка контрастировали с его расслабленной позой, напоминая хищника, отдыхающего после охоты.

Широкие плечи и сильные мускулистые руки излучали мощь. Но Джунён знала, что он создавал ей тень, подставляясь под палящее солнце.

Разве жарко? Весь в черной одежде.

Глядя на него, она невольно улыбнулась и доела последний кусок своего сэндвича. Бомджин никогда не говорил такие вещи прямо. Если не обращать внимания, его заботу легко было не заметить.

Но благодарить его за это было бы странно. Вместо этого она с невинным видом заговорила:

"Если не будешь есть, отдай мне."

Он, сидя в полной тишине, словно любовался домом, повернулся на её слова. Щурясь от яркого света, он усмехнулся:

"А в тебя это поместится?"

"Я бы съела еще, если бы было больше."

"Сделай себе новый. Этот я уже откусил."

"Мы ведь давно переросли такие условности. Рамён же едим из одной кастрюли", — парировала она с невозмутимостью.

Бомджин тихо вздохнул:

"Там мы хотя бы раскладываем по тарелкам."

"Тогда дай хотя бы кусочек."

Когда Джунён чуть сместилась в сторону, солнечные лучи мгновенно согрели её плечо. Она намеренно раскрыла рот и приблизилась к его сэндвичу, надеясь увидеть реакцию Бомджина, и её ожидания оправдались: с напряженным лицом он быстро запихнул сэндвич себе в рот и съел его.

"Эй! Ты же говорил, что не любишь сладкое!"

Хотя она кричала, её лицо почти расплывалось в улыбке. Иногда Бомджин неожиданно становился милым, особенно когда был удивлён или смущён.

Слегка сморщив лицо, он опустошил маленькую упаковку молока одним глотком и поднялся. Джунён округлила глаза.

"Ты куда?"

"В туалет."

Она коротко кивнула, и, мельком взглянув на неё, Бомджин спросил:

"Ещё один сэндвич сделать?"

"Ага. Побольше джема, много ветчины. И сыра тоже."

Её бесконечный список требований заставил его качнуть головой, но он всё же направился в дом. Глядя на его уходящую спину, Джунён тихо хихикнула, а затем развалилась на траве.

У неё был дом. Был Квон Бомджин. Если бы жизнь могла оставаться такой, как сейчас, ей ничего больше не нужно. Те вещи, которые помогали отгонять мрачные мысли и выветривать их, словно пыль, были для неё всем.

Пусть вся жизнь будет как сегодняшний день.

Она не надеялась, что в жизни будут только хорошие моменты — знала, что это невозможно. Но если бы плохие дни могли заканчиваться таким спокойным и умиротворённым чувством, как сегодня, она была бы счастлива. Она закрыла глаза, молясь о том, чтобы каждый день был таким же, как этот.

Лёгкий ветерок шевелил листья, и их шорох ласкал слух.

Джунён коротко вдохнула и медленно открыла глаза. Она ожидала увидеть перед собой такое же голубое небо, как во сне, но вместо этого перед ней предстал серый потолок, от которого веяло холодом. Где-то неподалёку звучал монотонный писк.

Всё тело казалось тяжёлым. Опустив взгляд, она заметила трубку капельницы, прикреплённую к её руке.

Это больница.

Не тот дом.

Моргнув несколько раз, чтобы избавиться от сухости в глазах, она повернула голову в сторону. Её потрескавшиеся губы едва заметно раскрылись.

Всё было другим. Но одно оставалось неизменным: Квон Бомджин в чёрной футболке сидел рядом, скрестив руки и закрыв глаза. Его голова была слегка опущена — казалось, он уснул.

Почему-то вместо улыбки ей захотелось заплакать. Джунён изо всех сил подняла уголки губ и глубоко вдохнула. Ей редко удавалось вот так спокойно рассматривать Бомджина.

Его взгляд почти не изменился, нос оказался более прямым и высоким, чем она запомнила, а прямая линии подбородка придавали лицу мужественность.

Сегодня он побрился. Вчера его подбородок был немного в щетине.

Хотя иногда ей снились сны о нём, с течением времени его лицо становилось всё более размытым. Её удручало, что у неё не осталось ни одной его фотографии.

Если случайно увижу его на улице, я могу его не узнать. Хотя нет. Это невозможно.

… Фото. Сейчас самое время сделать фото.

Ты ведь знаешь, что я упрямая. Так что, пожалуйста, позволь мне, Квон Бомджин.

С трудом опершись на локоть, она поднялась и огляделась. На тумбочке рядом с кроватью лежала её сумка. Отыскав в ней телефон, она включила камеру.

Но в тот момент, когда повернулась к нему, она встретила его взгляд. В горле застрял сухой ком.

Бомджин, едва приоткрыв глаза, как только что проснувшийся человек, взглянул сначала на неё, затем на телефон и спросил:

— Что ты делаешь?

Если не сейчас, то когда? Быстро нажав на кнопку съёмки, она услышала щелчок камеры. Увидев, как он нахмурился, она сунула телефон под себя.

— Селфи.

— Зачем?

— Есть люди, которые не верят, что я в больнице.

Когда Джунён начала сбивчиво оправдываться, сама понимая, что придуманный ею предлог звучит неубедительно, Бомджин неожиданно не стал настаивать на том, чтобы она отдала телефон. Он только смотрел на нее с сомнением, но не пытался вмешаться.

Неужели он думает, что это для На Сынуна?

Подумав так, Джунён решила, что лучше всего сейчас отвлечь внимание. Прокашлявшись, она заговорила:

— Кстати, а почему я здесь?

— Простуда. Переутомление. Недосып. Ну и обморок.

Ответ Бомджина был сухим, но в его слегка хриплом голосе ощущалась усталость. Вероятно, он действительно спал. Джунён кивнула, перевернулась на другой бок и продолжила:

— А как я сюда попала?

— На машине.

От столь короткого ответа она поморщилась и качнула головой.

— Я ведь упала на третьем этаже. Неужели ты нёс меня по лестнице?

— Бросил с этажа вниз.

Бомджин коротко выдохнул. Это было так похоже на него, что Джунён рассмеялась сквозь недоверие. Лежа теперь полностью, она, усмехнувшись, добавила:

— Ну, знаешь, даже удачно, что я упала не на четвёртом этаже. Всё таки легче донести с третьего, чем с четвертого.

— Ты...

Он поднял брови и был готов повысить голос, но, сдержавшись, лишь стиснул зубы. Когда Бомджин снова заговорил, его голос звучал спокойно, хотя в нём чувствовалась скрытая напряжённость:

— Все офисные работники работают до потери сознания? 

— Да, у меня вокруг таких хватает.

Её бесстрастное подтверждение заставило его тяжело выдохнуть и отвернуться. Видя, как его лицо напрягается, Джунён не могла не улыбнуться. Она слегка пошевелила рукой, к которой была прикреплена капельница, и спросила:

— Который час? И сколько ещё мне тут лежать?

С выражением недовольства Бомджин буркнул:

— Температура не спадает, поэтому тебе уже ставят вторую капельницу. Сейчас почти час ночи, но надо подождать еще час.

— Можешь идти. У тебя же завтра работа.

На её слова он взглянул с раздражением, но Джунён быстро добавила:

— Знаю, что не уйдёшь. Просто для вежливости сказала.

Её лукавый взгляд и невинная улыбка заставили Бомджина задумчиво смотреть на неё, пока он не прикрыл лицо рукой. Она, в свою очередь, лениво перевернулась к нему лицом и продолжила:

— Слушай...

— Лучше помолчи и спи.

— Чон Мансу тоже в этой больнице лежит?

Джунён встретила взгляд Бомджина и не отводила свои глаза, пока он молчал, явно обдумывая её вопрос. Его губы медленно зашевелились:

— Почему ты так думаешь?

— Мы ведь оба упали в одном месте. Подумала, что нас могли привезти в одну больницу.

В его взгляде на мгновение мелькнуло подозрение, и Джунён, как бы смягчая момент, махнула рукой:

— Я, конечно, не специально там упала.

— Он не здесь.

Его краткий ответ вызвал у неё легкий смешок. Она кивнула автоматически, а затем вдруг спросила:

— Ты был с ним близок?

— Я приехал уже после его аварии.

— Неожиданно, не находишь? Ты вдруг стал проявлять столько участия.

Замечая, как Бомджин без запинки парирует, Джунён продолжила с лёгкой улыбкой:

— Ты даже знаешь, в какой больнице он лежит, хотя вы, вроде бы, не знакомы.

Воздух вокруг будто наполнился напряжением, медленно, но уверенно сжимаясь. Вскоре губы Бомджина мягко изогнулись.

— Я же работаю с людьми, которые знают про это.

Черт, а ты, Квон Бомджин, стал хитрее.

Пожав губы, Джунён с недовольным видом закатила глаза.

— Ну и ладно. Всё равно собираюсь с ним встретиться. Кстати, если ты что-то знаешь про Ким Ёндже, подскажи. Хочу за раз всё закончить, чтобы не встречаться с ним дважды. Не нравится мне он.

Ответа не последовало. Джунён подняла брови, глядя на Бомджина, который, скрестив руки, молча смотрел на неё.

— Чего так смотришь?

— Ты забыла, что у тебя сейчас в руке?

— А что в руке? Моя судьба?

— Капельница.

Джунён посчитала свою шутку остроумной, но её проигнорировали. Недовольно махнув рукой, девушка встряхнула запястьем, заставив трубку капельницы качнуться из стороны в сторону. Бомджин едва слышно вздохнул.

— И что, за такую работу тебе хоть какие-то бонусы дают?

— Конечно. Очень щедрые.

— Они важнее твоего здоровья?

— Не знаю, — отозвалась она, пожав плечами.

Бомджин нахмурился, наблюдая за движущейся капельницей, и уже собирался что-то сказать, но Джунён опередила его, пробормотав:

— Что важнее: моё здоровье или спасательный круг для мамы?

Отвечать было незачем. Слова были лишними. Возможно, это как раз то, что Бомджин имел в виду под «навязыванием неприятных вещей». Но стоило Джунён открыть рот, и остановиться она уже не могла.

— Ты, наверное, оценишь иронию. Я работаю до обморока, чтобы оплатить маме аппарат ИВЛ. Абсурдно, да? Ты ведь помнишь, как она ко мне относилась.

С легкой усмешкой Джунён посмотрела на Бомджина. Но он не ответил улыбкой. Его лицо застыло, будто от удивления. Ставшая неловкой пауза заставила её снова потрясти капельницу.