Онлайн чтение книги Я вырастила навязчивого слугу I Raised an Obsessive Servant
1 - 30

«Всякий раз, как я закрываю глаза, на ум приходит это лицо».

«Её безупречная кожа, розовые щеки, выпуклый лоб, милый носик, красные губы и длинные тонкие пальцы».

«И ни единого изъяна не найти».

«Но ежели спросите меня, что в ней станется самым красивым — её вечно мерцающие голубые глаза, будто до далёких звезд рукой подать».

«Юрина Карфия».

«Ты сильно выросла, пока меня нет?»

Рейнард лежал в постели и воображал себе её пятнадцатилетнее личико. Однако фантазия его зашла в тупик.

Ведь единственная её точка отправления - образ Юри, когда ей было десять лет.

На самом деле даже и тот её образ уже повыцвел в его памяти.

Они вот уже пять лет, как расстались. Даже если он и силился удержать в памяти лицо Юрины, мало-помалу она продолжала ускользать из его головы. В памяти его были живы лишь её яркие голубые глаза.

Тем не менее, он всё упёрто пыжился нарисовать её нынешнее лицо. Веки как будто стали немного крупнее. Милый носик стал бы немного шире в крыльях. И, быть может, в глазах её зародилось немного больше эмоций?

Какого роста она тогда была?

Когда он оставил их поместье, она была немного ниже его, так что и пять лет спустя она будет меньше?

Дэйв также говаривал, что Рейнард был крупнее своего обычного сверстника, Юрина же была немного ниже прочих.

Теперь он представил, что эта маленькая девочка, кто даже не могла дотянуться до его плеч, смотрит на него влажнеющими глазами. Ему явились звуковые галлюцинации, будто Юри выкрикивает его имя своими красными губами.

«Рей!»

То было ранним утром.

Мягкий, нежный голос, похожий на птичий щебет.

Когда Юрина называла его по имени, Рей на мгновение ощущал себя самым особенным человеком в целом мире.

И в самом деле, он что есть мочи стремился стать для неё тем самым, «самым особенным на свете».

Но единственное, что он выудил с этого — лишь чувство обречённости.

У нее уже была семья, что дорожила ею больше всех. А что было у него?

Воображение его немного осмелело. Белая фата, белые манжеты, рубиновые браслеты, белая кожа её ног, которые легко разглядеть сквозь подол её платья.

А если еще немного приподнять...

Теперь же в его разуме горел огонь. Рейнард вскочил с постели и схватился за лоб. Учащенное дыхание мало-помалу успокаивалось, пока он сидел там прикрыв лицо обеими руками.

«Безумец».

Было ясно, что он сходил по ней с ума. И если всё зайдёт слишком далеко, это станет проблемой.

Рей всегда норовил мыслить рационально, сопротивляться влиянию эмоций, но вот одна мысль о Юрине, и его мысли рвутся из-под контроля да гонятся за странными вещами.

«Всё так сложно».

Неправду говорят, когда припоминают фразу «с глаз долой — из сердца вон».

Время прошло.

Юрина же не была позабыта.

А тоска по ней лишь прибавила в весе.

Он пытался было вытряхнуть Юри из своей головы, рассуждая, что ему нужно продержаться еще два с половиной года. Но лицо её то и дело всплывало у него перед глазами, если он теряет бдительность лишь на мгновение.

Что ж, если бы её можно было забыть — он бы уже позабыл её за целых пять лет пребывания здесь.

Однако, чем больше он старался вышвырнуть её из памяти, тем крепче корни она там распускала.

Чем дальше он пытался убежать, тем больше чувствовал себя, будто увяз в трясине.

«Меня ждёт задание».

Он окончательно проснулся и направился к своему столу, дабы отвлечься.

Но вот внезапно раздался стук.

Обычно такое сулило сплошную головную боль. Прямо сейчас же он был чрезвычайно благодарен за такой подарок судьбы. Благодаря ему Рэй смог бы избавиться от мыслей о Юри, хотя бы на время.

Вот дверь открылась, и перед ним предстало лицо Эйдена.

Еще до официальной церемонии поступления он наткнулся на него в коридоре. Тот вёл себя нагло и надоедливо, да то и дело расспрашивал обо всём на свете.

Так и был положен фундамент и грядущей борьбы длиною в пять лет. Впрочем, всякий прохожий считал их близкими друзьями, не ведая.

«В чём дело?»

«Привет, Рей. Угадай-ка, что я принес?»

Эйден рассмеялся. Это его игривое выражение не сходило с лица целых пять лет.

Рейнард легко уловил, что дело тут было в письме, которым тот размахивал, как веером. И отправитель письма был понятен сразу.

Помимо Юрины и Дэйва, было еще пару человек, кто слал бы ему письма.

Но лишь от письма Юрины всякий раз шёл слабый аромат.

«Давай его сюда живее!»

«Что за такая срочность? И вообще странно, что тебе письма шлются каждый месяц. Тебе, человеку, у кого даже и семьи-то нет. Моя семья же пишет мне раз в год».

«Эйден, давай его быстрей сюда!»

Когда он выказал подобную настойчивость, Эйден холодно передал ему письмо.

«И от кого это вообще?»

Эйден склонил голову, глядя, как Рейнард открывает свой драгоценный конверт.

«Юрина Карфия? Впервые слышу. У тебя в империи осталась любовь?»

Эйден происходил из королевства Крон. Более того, из южных его краёв, которые скорее были похожи на одну сплошную глушь. Хотя семья Карфии была на высоком счету в империи, Эйден не интересовался империей настолько, чтобы запоминать имена всякого важного вельможи.

«Я сам не знаю».

«Значит, она — та, кто вечно шлет тебе письма. И вы постоянно флиртуете?»

«Бред!»

В голосе Рейнарда послышался отголосок счастья, хотя и тон его ответа был недовольным. Сначала любопытства Эйдена были отталкивающими, но теперь, пять лет спустя, стало ясно, что это скорее было его выражение привязанности.

Рейнард проверил обратную сторону письма. Хотя он уже знал, кто отправитель, но хотелось проверить ещё раз собственными глазами.

[Юрина Карфия]

И почему почерк Юрины стал такой милый? В противовес своей вечной угрюмой личности, он заулыбался, как только увидел её округлый почерк.

Эйден же остался стоять там с открытым ртом, увидев сие нежданные метаморфозы.

«Вау, что это у тебя с лицом? Ты что, умеешь улыбаться? И почему ты не улыбаешься мне так же?»

Вместо ответа Рейнард лишь пожал плечами и поспешно снял сургучную печать. Затем, поняв, что Эйден всё ещё был там, он упрятал бумагу за спиной.

«Что такое? Хочешь сказать, даже не взглянешь?»

«Нет, но… Как вышло, что это ты принёс мне это письмо?»

«Да потому что оно валялось в моем почтовом ящике. И, кстати. Не надобно ли меня отблагодарить за такое дело? Тогда как ты по-прежнему считаешь меня за незваного гостя».

Хотя и извергая слова недовольства, Эйден не мог полностью унять своё любопытство по поводу письма.

«Так кто тебе строчит письма, Рей? Кто заставляет тебя улыбаться, будто ты ополоумел? Может ли быть твоя любовь? Не пора ли рассказать мне?»

«Я не знаю».

«По-твоему нормально, что между друзьями столько секретов? Я же тебе все рассказываю, Рей».

«Ты правда слишком много треплешь языком. И сколько раз я должен говорить тебе, чтобы ты звал меня Рейнардом?»

«Рейнард — это слишком длинно. Почему я вообще должен? А как насчет придумать прозвище? Я ведь предложил просто звать меня Эдди».

«Ну уж дудки. Зови меня Рейнард».

Рейнард вещал, делая вид, что не замечает сожаления на лице Эйдена. Есть только один человек на свете, кто может звать его Рей. Так было пять лет назад, и так будет сейчас.

Он никогда не потерпит такого именования из чьих-то чужих уст.

Однако, какие всё же странности с ним происходят.

Рейнард сейчас давался диву собственной реакции.

Когда слово «Рей» вылетает из уст Эйдена, оно не особо-то его трогает.

— Рей.

Сейчас оно не таит в себе особого подтекста, известного лишь своим. Это просто сокращение от «Рейнард». Прямо как прочие сокращают «Кэйтилин» до «Кейт», а «Нэйтан» до «Нейт».

Но вот Рейнард вспомнил своё имя, сказанное Юри.

一 Рей.

Тогда в его пьянеющий ум сразу врываются эти голубые глаза и улыбка на лице.

В конце концов, это звучит, как нечто знакомое, а то и даже родное.

О, но сейчас не время предаваться мыслям.

Он вырвался из собственной головы, вспомнив про письмо в руках.

«Короче. Спасибо, что принес. Но я сейчас буду занят, так что … Всего хорошего».

«Эм? Эй, эй! Подожди!»

Рейнард решительно выдал вердикт и захлопнул дверь.

Эйден теперь выглядел так, будто его предали. Впрочем, это и не имело значения. Что действительно было важно  сейчас, так это письмо в его руке.

Тот безо всякой причины осторожно потер кончиками пальцев место, где было написано имя Юрины, затем уткнулся носом в бумагу и глубоко вдохнул. Кажется, этот сладкий аромат нравился ей, даже когда она была совсем юна.

«Ты меня помнишь».

«Как же я хочу тебя увидеть».

В голове снова всплыло желание, которое было не унять даже письмом. Снова проваливаясь в тоску, Рейнард принялся читать письмо.

[Дорогой Рей,

пожалуйста, отнесись с пониманием к почерку. Я спешу написать тебе письмо, пока еду в качающейся карете.]

Словам её взаправду были написаны не слишком разборчивым почерком. Однако Рейнарда уже завлекло само содержание письма, чтобы ещё заботиться о почерке.

«И куда же ты едешь?»

Он перечитал письмо еще раз, но даже после этого содержание осталось прежним.

[К тому времени, как ты получишь это письмо, я уже пересеку границы Королевства Крон. Я скоро буду там]

Ты взаправдашне едешь сюда? В самом деле? Юрина? Хочешь меня повидать?

Сам того не ведая, он резко выдохнул, вскочил со своего места, схватил пальто и выбежал наружу.

«Что за?.. Рей! Куда собрался?!»

Эйден кричал ему в след, но тщетно.

Рейнард поспешил вон из академии, забыв на этот раз опротестовать именование «Рей», прозвучавшее в коридоре.